Вечный школьник.

— Да будет тебе! Дуракам не стоит думать о трудных вещах — мозги расплавятся! А ты ещё и невнимательным становишься, — ворчал Киллуа, старательно отжимаясь.  Последнее время он не мог понять ход мыслей своего друга. То он бурчит в пустоту, то начинает что-то расставлять по полкам вслух, то замирает на время, то головой машет. Все эти приметы говорят о том, что Гона что-то беспокоит, но делиться этим чем-то он не желает. Это немного расстраивало, но сделать было ничего нельзя. Гон, глуповато улыбаясь, показал язык и снова задумался о своём. — Хотел бы ты отправиться со мной на Китовый остров? — через несколько минут молчания спросил он. Киллуа замер, так и не доделав сотое отжимание и, сев на пол, пожал плечами. — Почему бы и нет? В голове у пацана  билась мысль. Он почти чувствовал как в голове что-то шелестит, но понять причину шевеления он не мог. — Ты ничего не хочешь мне сказать? — спросил он, поднимаясь с пола и направляясь в ванную. Он замер в дверях, неуверенно оглядываясь на друга. — Нет, — ответил Гон, не отрывая взгляда от вида за окном. Открыть друга на диалог не получалось, что очень удручало. Тот мастерски научился уходить от ответа, спасибо, ни-сан. Киллуа очень скучал по тем временам, когда Гон не размышлял о чем-то непонятном и был расположен ко всему, что мог предложить Золдик. Пару раз он ловил себя на мысли, что лучше бы то письмо осталось без ответа, а сам Эмма умер где-то в горах. Это было отвратительно, Киллуа ругал себя за это, но ничего не мог поделать.  Мальчик тяжело вздохнул и ушел в плавание.  Водичка была тёплая. Масло, которое оставил Эмма, было просто прекрасно, как и шампунь, мыло, духи и салфетки. Вот природа во вкусе человеку не отказала. Очнулся он от приятных и неприятных мыслей, когда вода уже начала остывать, а мальчишка, погрузившись в воду почти до носа, громко чихнул и клюнул воду. «Чтоб меня от ванны так разнесло? Да не в жизнь! Что в этом масле?» Вскарабкавшись на бортик, он не с первой попытки ухватился за хрустальный флакончик «чудо-маслеца» и, собрав в кучу глаза, попытался прочитать состав.  В дверь постучали.  — Киллуа, — позвал Гон, через пару минут. — Я начинаю беспокоиться за тебя. Подай звук. *** Пока Киллуа играл в подводную лодку, Гон думал. Хоть его друг и сомневается, что мальчишка на это способен, Гон имел гибкий ум, что опять доказывало родство со старшим Фриском-юниором —  Эммой.  Когда резко запахло ни-саном, а масло имело очень похожий запах, Гон слетел с подоконника и приготовился получать люлей за то, что он уже три дня не учил латынь. Но всё равно, он был счастлив! Это же Эмма, он не может причинить вред ни ему, ни Киллуа, которого он принял как второго спиногрыза. Он снова пришёл, а значит он не обижается. Но счастье разбилось в дребезги, когда в какофонии сонных запахов он не учуял полынь, мёд и кровь.  Был бы это Эмма — эти запахи были бы намного ярче сонных трав.  И он пошёл на запах. «Наверно Киллуа взял масло. Надеюсь он знает, что это успокоительное.» Он не знал. *** — Киллуа! Ты не утонул?! На это Киллуа произнёс что-то совершенно невнятное и снова пошёл под воду.  Гон вскрыл дверь (Эмма его научил его этому, но тот клялся, что никогда не станет этим заниматься. Кто же знал, что это пригодится) и немного удивлённо застыл в дверях. «Спит!» Он забрал у него флакон, который следует оставить для брата, засучил рукава, спустил воду в ванной, обмотал полотенцем заснувшего товарища и потащил в кровать. Тот не подавал признаков активного сопротивления, так как находился в богатырском сне, и спокойно висел на плече у товарища. Гон только умилился спокойному выражения лица, когда он уложил его в кровать и укутал в одеяло.  Справившись с непредвиденными обстоятельствами, Гон направился прибраться в ванну, предварительно открыв окна.  Он собрал все косметические средства старшего брата и понёс в отдельный ящик. Какая-то непонятная ревность взыграла в нём, жутко испугав его, настолько сильно, что остановившись посреди гостиной, он прижал все вещи к груди и принялся обдумывать. Вывод напрашивался всего один, что только его брат может пахнуть так, травами и свободой, а Киллуа должен пахнуть шоколадом. Он посмеялся над своим умозаключением и продолжил уборку. Вещей его брат на оставлял много. Учебники и многие книги, что были покинуты хозяином, буквально кричали о том, что они тут дабы обучить маленького и несмышлёного Гона. Домашние чистые выглаженные и надушенные вещи теперь всецело принадлежали ему же. Коллекция серёжек, на каждый случай жизни, которых насчитывалось около тридцати пяти пар, уложенная в деревянный резной ящичек, была вдоль и поперёк изучена. Один серебряный нож, картечь, три или четыре каменные руны, две ракетницы, набор из метательных ножей, уложенные штабелями в большую кожаную сумку, сиротливо ютились в шкафу от посторонних глаз подальше. В ванной царил бардак. Гон совершенно не понимал как один человек мог так быстро нарушить идеально убранство комнаты, но делать было нечего. Он потуже затянул ремень на шортах, скинул курточку, оставшись в майке и, стянув пальцами ног носки, двинулся на фронт. Часы протикали полночь, когда он закончил. Напоследок оставлено было зеркало, которое никто не трогал и не смотрелся в него с того момента, как эту комнату покинул мастер зеркального побега. Гон набрал моющих средств, взял тряпку и себя в руки и, уверяя себя в том, что ничего в нём страшного и нет, направился в бой. На его огромное удивление из зеркала джин не появился. Он спокойно закончил уборку, когда услышал что-то наподобие «Эй, парень, диво-дивное увидеть не хочешь?» Гон рванул к дверному проёму, тварь зазеркальная так не думала. Дверь хлопнула его по лбу, заставив осесть на пол и максимально вжиматься в стену.  Из зеркала на него смотрело отражение его брата. Хитрое, весёлое, растрёпанное и наглое.  «Хочешь посмотреть на нашего ненаглядного?» — А ты можешь?..  Стоп! Кто ты? «Ой, всё! Смотри.» Обиженно надулось отражение, отходя в сторону. Зеркало пошло волнами и в нём появилась совершенно другая картинка. *** — Нет, хуже глупого короля, только бывший раб!  Громко заключил Эмма терпеливо ожидая, пока ему красили мордашку. — Ты же понимаешь, — сказала Дуо, обмакивая кисть в красную краску, — там будем много людей, охраны и всяких шпионов. Ты должен аккуратно убить, отравить, удушить, скинуть со стены, перерезать глотку, утопить, на твой вкус, нашего милого заказанного короля. Эту миссию должен был взять Кин, но мы оба понимаем, что на него лучше не надеяться. Сказала девушка и вышла за пределы зеркала. Эмма хмурился, но сидел тихо и смирно. Дуо притащила большое количество прядей. Мальчишка лишь горестно вздохнул.  — Улыбайся прошу. Никто не должен ничего понять. Выполнишь эту миссию — и уважуха тебе от всей гильдии наёмников! Тебе же больше подавай респекты от гильдии, чем что-то весомое. — Дуо, вы не понимаете. У меня связи с двумя гильдиями — воров и купцов. Воры меня почитают как отличного шулера, карманника и игрока в карты. Не делай такое смешное лицо. А с купцами у меня давняя договорённость. Я получаю право одним из первых осматривать товары, а они право спокойно жить и иногда получать редкие вещички от меня. Это основы основ хорошей жизни. А от наёмников мне спасу нет. Я уже два поколения натренировал. Они за моей головой ходят как на воскресную молитву. Ты представляешь! Вот она счастливая жизнь. А уважением этой гильдии, мне нужно позарез. Ты просто представь, какие виды и возможности открываются мне! Я могу закупать редкое оружие у мастеров гильдии, яды, свитки, манускрипты, карты потерянных городов…- тут Эмма мечтательно вздохнул и закатил глаза. Девушка горько вздохнула и продолжила цеплять на голову парня локоны. — Мне обязательно переодеваться ночной бабочкой? Иначе никак? — А как иначе? — спросила девушка, впендюривая в волосы огромную шпильку. — Вставай, сейчас мы тебя в корсет вгонять будем! *** — Меня знаешь что пугает, солнышко моё? — спросила Дуо, уперевшись ногой в стену, и затягивая верёвки ещё сильнее. Эмма прокряхтел что-то совершенно невразумительное. — Ты же там совсем один будешь. Хоть отражение попроси за собой приглядывать. Фух, закончила. Она встряхнула мальчишку и потащила к зеркалу. Эмма потерял связь с миром. — Смотри какой красивый ты стал! Я не имею в виду то, что раньше ты был не очень. Просто сейчас прям милашка! Эмма хмуро разглядывал незнакомую девушку в зеркале, но особенных эмоций не выражал.  — Я надеюсь вы помните, что я охотник за кладами и монстрами, а на людей охочусь только по особым дням и приказам? — Помним. — Так почему же вы, женщина, меня отправляете за головой короля? — Ты же охотник за тварями? Так вот он, та ещё тварь. В голове у Эммы крутилось только «Справебыдло», но озвучивать он это не стал. — Почему было не нанять ассасина? Почему я не могу отправить демона? Почему… — поток возмущения перебил палец женщины, что не многозначно просил заткнуться, уперевшись ногтем в нижнюю губу. — Мы собираемся прикончить короля, что нам неугоден. Я, конечно, не гений мысли, но я прекрасно понимаю, чем обернётся наш ход.  Женщина убрала палец от губ мальчика, глубоко вздохнула и посетовала на слишком умного юношу.  — Сегодня я убью короля и быстро смоюсь. Завтра его труп найдут, но чтобы не наводить панику в стране — промолчат. Но заставить заткнуться всех не получится. Информация просочится в массы и начнутся беспорядки, а самое весёлое будет происходить у руля. Все, кто был близок к усопшему, попробуют захватить власть. Помнишь как семь лет назад из-за смерти короля началась гражданская война. Примерно через месяц мы пропихнём своего человека в ближний круг. Дальнейшие действия мне тоже понятны. Кому-то деньги дадут, кого-то запугают, кого-нибудь убьют. Так вот, у меня вопрос. Почему нельзя было подождать месяц, пока этот иждивенец задохнётся с собственного жира, а потом спокойно объявить нашего милого поселенца бастардом и единственным наследником? Дуо задумалась, достала милую шляпку из шкафа и протянула юноше.  — Справишься мы тебе вырасти поможем. Как обычно, годков пять прибавим. Это конечно не двадцать лет, но и не двенадцать. Как тебе? — С кем ты разговариваешь? — спросил Эмма вылетая из комнаты. — Меня уже нет!  *** Гон удивлённо смотрел на собственное отражение и глупо улыбался. Весёлые дела творит его старший брат. Девкой переоделся и пошёл короля убивать. — Мистер, — позвал Гон в зеркало. — Могли бы вы меня с братом завтра связать? Я хочу с ним поговорить. Отражение зависло, покусало губы и, прошептав, что он будет недоволен, но кто его собственно спрашивал. Поэтому согласился, поклонился, и исчез к чёртовой матери, пока оригинал не просёк, где он шляется. *** — Вы так милы и так прекрасны! — раскланивался король перед Эммой. Тот лишь многозначно стрелял глазками. — Как солнца лучик лик ваш ясен! Эмма прокрутил в голове тысяча и один ответ, но что-то хорошее не выходило. Кто придумал при дворе стихами говорить? — Я рада быть сегодня с вами, — произнесла леди с подвохом, замирая в реверансе. «Сожрал бы вас я с потрохами.» — Предстать пред вашими очами. Королю видимо понравилось продолжение, ибо глаза у него жадно загорелись, а сердце долбилось за сильнее. Эмма залпом выхлебал содержимое предложенного ему стакана и чуть не перевернул его на скатерть. «Глупо так проколоться.» — Где ваш отец, милейшее создание? — Papa болеет. «Papa, блин. Не дай бог Джину узнать, чем занимается его сын.» Все его запинания, неловкие ответы и неуклюжие движения, король списал на неловкость и смущение. Слава Господу, что мысли он не читал. Эмма гневался. Ему было мерзко заигрывать с королём-детоубийцей, жирным и кровожадным тираном, что не гнушался видеть у себя в постели и мужчин, и детей. Ему хотелось отрубить ему руки каждый раз, когда он перехватывал его ладонь.  — Желает роза танцевать? — Желает, — мило улыбнулся он, подавая руку королю.  Эмма хотел затанцевать того насмерть. Тот тяжело дышал уже на половине танца, а к концу, обливаясь потом, передал милейшую леди другому кавалеру, который удрал от Эммы после того, как на его шлепок по заднице, леди облизнула губы и предложила сожрать его.  Король был вынужден станцевать канарио со своим убийцей, от чего чуть не потерял сознание. Дальше его таскали по всему залу, желая выслушать истории о той или иной картине, или статуе. Эмма почти заставлял того вкушать разные блюда и запивать их огромным количеством вина. Эти действия наверняка небыли бы проигнорированы стражей и советниками, но те сегодня отдыхают, а на их месте, под прекрасным прикрытием группа теней, что поражались весь вечер терпению их главы. — Ах, как я устала! Могли бы мы остаться лишь вдвоём и отдохнуть от шума? — Конечно! Король поцеловал тыльную сторону ладошки своей милейшей спутницы и, взяв её под локоток, повёл прочь.  В след им улюлюкали мужики, отпуская очаровательные шутки о том, в каком виде и месте они бы утешали эту бабёнку.  Эмма мимолётно запоминал расположение коридоров, когда его на буксире тащили в королевскую спальню.  — Вот моя обитель, — сказал мужчина на ухо юноше, что поморщился от запаха алкоголя. Эмма обернулся и глазами попросил закрыть дверь. — Такая стеснительная девушка, — подивился король, но желание спутника выполнил и с похабной рожой развернулся к тому, кто просто хотел «деняк» и возврат его возраста. — Я быстренько, — прошептал Эмма, скрываясь в соседней комнате. В то же мгновение в зеркале появилось отражение, что протянуло труп девушки Эмме. Она была в аналогичном платье, с точно такой же причёской и макияжем.  — Бедная маркиза, — всхлипнуло отражение, но, заметив боевой настрой оригинала поняло, что шуточки нужно оставить на потом.  — Вето звука, — проворчал Эмма, вышибая ногой дверь и кидая труп девушки в короля. Тот заверещал, но взяв себя в руки, грохнулся на колени и пополз к Эмме. — Прошу, я хочу жить. Я дам тебе всё, что ты захочешь! Умоляю! Эмма ударил наотмашь ногой, особо не размышляя, куда придётся удар, и пошёл к рабочему столу. Король решил, что пока его будут грабить, он успеет быстро скрыться с поля зрения. Дёрнув за ручку он услышал тихий свист. Эмма стоял за его спиной, полностью справившись с поиском и подделыванием завещания, занеся клинок. — Много чего личного, но это просто политика. С первого раза отрубить голову не получилось. Нож предательски застрял между позвонками.  — Понимаю, понимаю. Больно, но что поделать. Вытащив нож, он снова замахнулся. На этот раз получилось. Голова короля осталась висеть в руках вымазанного, как мясника, Эммы. — Сегодня нам заплатят, — мурлыкал юноша, убираю башку в мешок, — Сегодня я куплю подарки! Какие нынче дешёвые короли пошли.  Эмма вытер руки об тряпку, которая была припасена в ванной, заткнул ее за пояс и удалился в зеркало. *** — Поприветствуем нашего милейшего трансвестита! Эмма, мы ждём тебя! Сдирая на ходу парик, он вышагивая в ритм музыке, зашёл в зал, где, громко хлопая, его встречали коллеги. Этот день можно было объявлять праздничным, ибо очень редко все Легенды встречаются в одном месте.  — Молодец, Эмма-кун! *** — Очаровательно!  Эмма приоткрыл глаза и постарался не выплюнуть лёгкие. Голову раздирало тысяча мыслей, тело сводило болезненные спазмы, а желудок, в котором, к данному моменту, ничего не осталось, свело.  — Лежать, — почти прикрикнул Первая легенда, легонько хлопнув юношу по ноге, от чего тот завопил, тут же заходясь кашлем. — Вроде мы это уже проходили, а ты снова. Я сломал тебе все кости, вытянул сухожилия и нервную систему, содрал кожу и создал  её заново. Это было сложно, но я справился. Мы сочлись. До ушей парня донеслись удаляющиеся шаги и звук захлопывающейся двери.  — Вот теперь… я взрослый  До ушей донёсся немного знакомый, но очень хриплый голос. — Отлично… теперь я — Дарт Вейдер, — прокашлял Эмма, поднимаясь на локтях. От чего снова закашлялся и упал. — Гон, я твой брат! А в ответ ему тишина.  Он попытался оглядеть комнату. Глаза сильно резануло, а от мимолётной боли зрачки забегали. Цвета не было, а ближние предметы казались больше, чем он их запомнил. — Открыть, закрыть… откры~ыть. Зрачки пару раз блеснули, но смогли остановиться и сконцентрироваться на фикусе, что встречал постоянного посетителя, очаровательно шурша листьями. Зелёный. — Звук уже понимаю… Или угадываю? Я слышу свой голос или это мысли? В опровержение его слов, затикали часы, что очень успокоило…