Круги на воде

На матче Корю немного успокоился. Пожалуй, ему всегда нравилось наблюдать за соревнованиями. И не важно, волейбол, футбол или бейсбол, игра затягивала его с головой. Завораживали игроки, стремящиеся к победе, завораживали болельщики, что каждый раз громко кричали, поддерживая команды. В этом порыве Драм смог забыться, пусть и ненадолго. Он уже знал исход матча. Но в этот раз Амане, на удивление, вцепился в победу. Он жаждал её, как никогда. Даже не верилось, что это Кусаба. Кто угодно, но не этот парень, что вечно считал себя лишь новичком, ничего не стоящим. Да и с Дельтой было что-то не то. Не такие уверенные, более плавные и аккуратные подачи. Словно он был выведен из равновесия. А ведь питчерам не следует отвлекаться. В конечном результате, итог получился совершенно не такой, как в прошлой жизни Драма. От того матч стал только более запоминающимся и интересным. — Тебе определённо больше нравится спорт, — как-то немного обиженно сказал Гвин, когда люди начали расходиться. Они же остались пока на местах, решили не толпиться, а выйти, как белые люди, когда станет побольше места. — О чём это ты? — непонимающе хлопнул глазами Корю. — Ты весь матч едва ли не с открытым ртом просидел! — в голосе Ронни читалось неподдельное непонимание. Он сам никогда особо не интересовался спортом. Да и подозрения были у него, что Корю не на мяч смотрит, а разглядывает играющих. — Правда? Я и не заметил… Но мне нравится наблюдать за играми! Это круто! — без задней мысли ответил Драм. — Если выбирать, играть или смотреть на матч, я бы выбрал именно смотреть. — А как же наука? Тебя она совсем не интересует? — спросил Гвин, словно бы он был уверен в любви Драма к знаниям. Вот только, увы, и ах. Корю почему-то с трудом умудрялся учиться. Одно радовало, с языками у него проблем нет. Слишком часто мотылялся из Испании в Японию. И за это время умудрился выучить английский. Так и вышло, что он неплох в этих трёх языках. Но не знает, как ему это поможет в жизни. — Я никогда не был отличником. И никогда не был лучшим в спорте. Везде середнячок. Так что не вижу никакой разницы. Я восхищаюсь тобой, потому что ты умный. Восхищаюсь Дельтой и Амане, которые смогли найти свой путь и следуют ему. Даже немного завидую вам, — несмотря на то, что Драм сказал о завести, он совершенно беззаботно улыбнулся. Так чисто и искренне, что Ронни показалось, словно на него упал луч солнца. Ронни встал со своего места, понимая, что ещё чуть-чуть и он не сдержит своих тараканов в узде. Да и был тот самый момент, когда путь освободился. И можно было, наконец, покинуть свои места. Драм тоже заметил это и шустро последовал за Гвином. Возможно, очередной неизведанный взрыв и смутил бы кого-то. Но Драм и бровью не повёл. Гвин уже продолжительное время вёл себя определённо странно. Но пока он не решался разорвать эту тонкую нить между ними. Кто знает, чем это для них двоих обернётся. Может, пространство рухнет от этого. А может, и нет. Чего гадать? Если рухнет, тогда Драм и не успеет ни о чём подумать. — Я провожу тебя до дома, — неожиданно произносит Ронни. И Драм удивлённо смотрит на него. — Зачем? — непонимающе спрашивает Корю, обгоняя Гвина уже после выхода из помещения. Палатки ещё не закрываются, но Корю прекрасно помнит, что его друзья собирались устроить вечеринку, поэтому повторная прогулка с ещё одной порцией такаяки и яблоком в карамели отменяется. — Это не свидание, и я не девочка. — Свидание? — Гвин сразу же вопросительно глянул в зелёные глаза Драма. Словно бы что-то мог там найти. — Свидание. Когда два человека пошли, например, в кафе. Но свидания бывают только у парочек. Поэтому нам с тобой это не грозит, — хохотнул Корю, даже чувствуя, как по коже пробегаются мурашки. Ронни пристально на него смотрит. Да и сам Драм, честно говоря, был немного на нервах, когда подумал о Гвине, как о своём парне. Когда они встречались, свидания были слишком редким явлением. Настолько редким, что каждое из них подросток мог вспомнить едва ли не в деталях. Но в них почему-то и не чувствовалось какой-то романтики. Возможно, потому что Драм умудрялся даже это испортить. — А у тебя уже были свидания? — всё-таки спросил Гвин. И Корю не знал, что на это ответить. С одной стороны, он не помнил, чтобы у него был кто-то до Гвина, а с другой… — Были. Но я могу их по пальцам посчитать. Вот настолько я не популярен, — на этот раз Драм уже более искренне хихикнул. Это не было нервным смешком, это был чистый смех над тем, как же он умудрился попасть на одного единственного человека. И, неожиданно, это была его первая и последняя любовь. Хоть где-то романтика. Пусть и горькая, как чёрный шоколад. — А с кем? — Ронни, на удивление, не унимался, расспрашивая своего друга. Правда, Корю не знал, могут ли они называть себя друзьями. Они не так давно знакомы. По крайней мере, в этом мире. — С человеком? — подшутил Драм, снова заливаясь своим звонким и заразительным смехом. Казалось, что Гвин ловит от этого биполярку. С одной стороны, ему нравится смех Корю, ему нравится, как этот подросток улыбается ему и только ему. Но с другой… Драм словно скрывался от него, прятал свои секреты, при этом зная про самого Гвина столько мелочей, что становилось даже как-то обидно. — И каким он был? Этот человек, — малиновые глаза принялись изучать задумчивое выражение на лице Драма. Вот, подросток останавливается на пару секунд, смотрит сначала в небо, а потом на Гвина. И взгляд его в этот момент становится печальным. — Он был очень умным. Я бы даже сказал, помешанным. Настолько помешанным, что в день нашего первого свидания он потащил меня на берег моря, потому что не мог найти, где расписать свои мысли в городе. В итоге я бегал за ним и держал зонтик над его головой, потому что боялся, как бы этот дурак не сгорел на палящем солнце! — в голосе Драма была и жалоба и искреннее веселье. Которое уже не так нравилось Гвину. Потому что Корю говорил не о нём. Он говорил о человеке, которого когда-то любил. А, может, любит и сейчас. И от одной этой мысли настроение Ронни резко упало вниз. Он чувствовал зависть. Откуда же ему было знать, что Драм расписывает его самого, просто из другой вселенной? Или мира. Или временной петли. Этого и сам Драм сказать не мог. — Какой безответственный, — фыркнул неожиданно Гвин, заставив Драма умолкнуть и посмотреть на него с непониманием. — Он испортил тебе первое свидание! Разве свидания не должны быть интересными или романтичными? Какой прок тебе было за ним бегать с дурацким зонтиком?! Корю вновь звонко рассмеялся: — И правда. Зачем я это делал? — Почему он тебе вообще понравился? — искренне недоумевал Гвин. — Не знаю, — пожал плечами Корю. Он и не задумывался никогда, почему именно Ронни, а не тот же Дельта, за которым он так долго бегал и пытался подружиться. Почему не Амане? Раз уже он — гей, то почему не выбрал другую мишень? — Наверное, пусть и временно, но он стал моей вселенной. Моим солнцем, вокруг которого мне хотелось вращаться. Любовь — это странное чувство. Ты поймёшь, когда испытаешь. Ронни поджал губы и не ответил. Он не знал, как на это реагировать. Ведь он никогда не хотел бы вращаться вокруг кого-то, как планета вокруг солнца. Это больше походило бы на одержимость кем-то. Получается, что он в своей жизни был влюблён только в науку. Посвятить жизнь человеку? Даже звучит странно. — Думаешь, это глупо? — догадался Корю. — Это слишком странно, — признался Ронни. А сам остановился, завидев знак аптеки. Ему вспомнились синяки на руке Драма. Такие мелкие, но, наверное, неприятные. Как и тот инцидент в кафе. Корю мог уйти. Мог сказать, что Гвин ненормальный и развернуться к нему спиной. И тогда Ронни навсегда потерял его. От такой мысли стало не по себе. Он не хотел отпускать Драма. — Пожалуй, — почему-то при разговоре с Гвином слишком часто всплывало слово «странно». Словно бы сам Драм оказался какой-то аномалией. И вслед за ним начал перекручиваться весь мир. И вот, небо уже под ногами, а земля над головой. Было страшно себе даже представить, как ещё изменятся люди вокруг него. И, пожалуй, впервые в своей жизни Драм задумался об эффекте бабочки. Он пытался избежать Гвина, меняя их судьбу, перекраивая только из-за своих страхов и желаний. Но имел ли он на это право? И если кто-то дал ему возможность пережить всё с нуля… зачем? Драм совершенно не понимал мироздания. Но ещё больше он не понимал себя. Ведь не смотря на все странности Гвина, Корю продолжал к нему что-то чувствовать. Однако если задуматься… был ли это его Гвин? Был ли это Гвин, с которым он начал встречаться? У него та же внешность и голос. Те же нелепые привычки и любовь к науке. Но он был каким-то… беспокойным? Словно в него бес вселился. Неожиданно Ронни остановил его, легко коснувшись плеча. Драм так задумался, что и не сразу понял для чего его попросили подождать пару минут. И только через некоторое время поднял глаза и уставился на большие японские иероглифы. Это была аптека. Но зачем Гвину в аптеку? В непонимании Драм склонил голову на бок. Его размышления, видимо, аннулировали всё сладкое, что он успел съесть за сегодняшний день. А этого, надо признать, было не мало. Теперь ему казалось, что желудок снова пуст, а голова перестаёт работать, словно мозг работал на двигателе. И только что организм успешно отключил этот двигатель из-за недостатка энергии. К счастью, долго ждать подростку не пришлось. Гвин совсем скоро вышел. В руках у него был какой-то крем. На название Драм даже не смотрел. Его слишком мало интересовали такие вещи. По крайней мере, он посчитал это не своим делом. Пока Ронни демонстративно не открыл его прямо посреди дороги и не взял Корю за руку. И тут до Драма дошло, что это, должно быть, крем от синяков. Пожалуй, если бы он вырвал руку, начиная кричать на Гвина, это было бы странно. И нетактично. Поэтому Корю смолчал, но весь его вид источал неподдельное удивление и непонимание. — И зачем? — всё-таки спросил подросток. Теперь его рука была немного липкой от крема. И это было не особо приятно. — Это от синяков. Тебе же ещё тренироваться скоро, не так ли? — припомнил Гвин. Словно бы не он всего с десяток минут назад устраивал истерику по поводу того, что Драму больше нравится спорт, чем наука. — Это не так уж и страшно, — пожал плечами Корю, на самом деле инцидент был далеко не приятным, но Драм решил простить своего знакомого. В конце концов, Ронни просто не уследил за своей силушкой. Да и сам Драм не особо сопротивлялся, хотя и понимал, что стоило приложить больше сил в тот момент. Сам Гвин больше не казался пугающим, но осадочек остался. По крайней мере, Корю мог точно сказать, что повторять такое не хотел бы. И что только нашло на Ронни? Словно бы всегда спокойный человек мог так легко кинуться на другого с подозрениями и обвинениями. В прошлой жизни Гвин не то что руку, он на него голос не повышал… Всё это казалось непонятным и пугающим. Поэтому Драм неосознанно сжал длинные рукава мастерки. Ему было не по себе. — Крем сотрётся, — подметил Ронни. Хотя, честно говоря, его больше волновал не крем, а состояние Корю. Чем дольше они шли, тем больше Драм был сам не свой. Рассеянный, потерянный. Даже больше. Гвину казалось, что подросток немного напуган. И Ронни должен был знать причину этого страха. Драм вовсе не виноват, что не может выкинуть из головы инцидент всего паро-часовой давности. — Ты всё ещё обижаешься? — Нет, — покачал головой Корю, сам же прикусывая нижнюю губу. — Просто это было как-то неправильно. В такие моменты ты меня пугаешь. «Моменты». Всё верно. Это уже не первый раз, когда Драму не по себе рядом с Гвином. Не люби он этот образ всем своим сердцем, давно бы развернулся и ушёл. Не помни он мягких и ласковых поцелуев по утрам, не помни он тёплых объятий перед каким-нибудь глупым кинцом, не помни сладкой истому, до которой мог довести его Ронни, и чуть сонных, но игривых купаний в одной ванне… всё это отдавалось болью в сердце каждый раз, когда Драм только думал о Гвине. Не говоря уже о личных встречах. — А ты ранимый, — удивился Гвин, понимая, что всё-таки вспугнул эту пташку. Однако она продолжала порхать рядом, даже страшась его праведного гнева. Корю оказался нежным в душе, словно распустившийся бутон цветка. А его жалкие шипы оказались лишь обманкой. — Ничего подобного! Это всё твои странности! — фыркнул Драм, воротя носик. — Нет, ты определённо ранимый. Это мило, — неожиданное замечание Ронни сначала сбило с толку, но Корю вновь фыркнул, и вовсе отворачиваясь от Гвина. Парень тихо рассмеялся, смотря на Корю. Почему-то у Гвина было ощущение, что он знал этого человека очень-очень долго. И ему не хотелось делить свой цветочек хоть с кем-то. Вот бы забрать себе и закрыть в подвале дома, где нет ни единого выхода. Но если он так сделает, то кто знает, как скоро цветочек завянет. Словно бы его и не было.