Достать ножи

      Её собственное имя ударилось в спину. Гермиона обернулась так быстро, что чуть не повалилась на землю.       Волосы убраны под шляпку с широкими полями, а свободное белое платье ярко светилось на солнце. Перед ней, глядя сверху вниз, стояла Астория.       Она сняла шляпку, и светлые волосы разметались по спине. Воспалённые светло-серые глаза смотрели лишь с удивлением, в них не виделось и толики презрения, ненависти или чего-то подобного.       — Привет, Астория, — спокойно сказала Гермиона, хотя сердце колотилось так, будто бывшая жена Драко застала её за чем-то неприличным.       — Что ты тут делаешь?       — Я… — Гермиона не могла закончить. Чувствовала это заранее, но всё равно зачем-то открыла рот. Но хоть что-то сказать было нужно. — М-м-м… Пришла… почтить память, — неловко закончила она. — А ты?       Она мысленно ударила себя по лбу. Задавать такой вопрос — верх глупости. Астория перевела взгляд на красную розу, ярким пятном пламенеющую на фоне белоснежных цветов, и опустилась рядом. Подол её платья разметался вокруг.       — Странный вопрос. Я прихожу сюда каждый день, — последовал ответ.       Она положила шляпку на траву рядом с собой. Гермиона думала, что она скажет что-то ещё, но ошиблась.       — Ты как?       Астория перевела на неё затуманенный взгляд. Гермиона сама не понимала, зачем задала этот вопрос. Возможно, она была повинна в смерти Драко, возможно, сговорилась со своим любовником, чтобы получить деньги, в которых так нуждалась. Но то, что она сидела здесь, с красными от выплаканных слёз глазами, словно ангел в этом белом платье, охраняющий покой Драко, на мгновение отбросило жуткие мысли.       Мягкая зелёная трава щекотала Гермионе ноги, на жаре немного разморило. Мир вокруг казался таким ослепительным, словно кто-то выкрутил яркость. Редкие порывы тёплого ветра трепетали в белоснежных волосах Астории, нежно окутывали её, оберегали. Она сильно отличалась от черноволосой, словно пропитанной пороком Пэнси, и Гермиона не могла отвести взгляда.       — В порядке, — ответила Астория, склонив голову набок. — Что я могу ещё тебе ответить?       Гермиона сидела совсем близко к ней, но не чувствовала ни капли агрессии. Хоть глаза её и были покрасневшими, она казалась умиротворённой. Она не стала спрашивать, как Пэнси — «ты спала с ним?» — или выпытывать причину его поступка, а просто опустила голову.       — Какая это дикость, — она кивнула в сторону надгробия. Голос был спокойным и ровным. — Я не верю. Мне всё кажется, что сейчас он выпрыгнет откуда-то и скажет, что это шутка. Было бы в его духе. Такой дурак, честное слово.       Гермиона оглядела красивое лицо собеседницы, остановилась на маленькой родинке на левой щеке. Она не знала, что можно было сказать в ответ на такие слова.       — Как Блейз? — тихо спросила Гермиона. Окружающая тишина не тяготила её, но тяготило молчание Астории.       — Нормально, — напряжённым тоном ответила та.       Гермиона вспомнила, как сидела за столом в своём кабинете и строила план беседы с ней и Блейзом. Как хотела выяснить, не она ли послала коробку с мёртвой кошкой. Сейчас же разум, пусть и на мгновение, но затопила совсем другая мысль: разве был способен на подобное этот ослепительной красоты ангел? Разве могла женщина, привязанность к которой Драко хранил до самого конца, подстроить его смерть?       Но она понимала, что это глупая мысль, и дело вовсе не во внешности; даже самая красивая женщина на свете могла скрывать под маской трогательной беззащитности уродливую, способную на убийство душу. Слова Пэнси о том, что Астория тихая только с виду, не выходили из головы. И действительно — у этой белокурой красотки было куда больше поводов попытаться запугать Гермиону.       — Я бы никогда не навредила ему, — вдруг сказала она, глядя Гермионе прямо в глаза. — Я… никогда. Но сейчас это уже неважно. Но я знаю, как всё выглядит со стороны. Мы с Блейзом были в его завещании и знали об этом, а до… до того, как его не стало, мы последние были в доме.       — Значит, вы вместе? — решилась Гермиона и замерла. Это была опасная черта, и она это прекрасно понимала, но не могла не спросить.       — Ты что, хочешь меня допросить? Здесь? — Астория расширила глаза, во взгляде заплескалось недоверие.       — Нет. Расследование будут вести другие люди. Я просто… — она не закончила фразу, позволил голосу мягко сойти на «нет».       Она была готова к тому, что Астория вот-вот заведёт разговор о наследстве. Гермионе стало неудобно сидеть, она ощутила, как онемели ноги.       — То, что между мной и Блейзом, — расправив плечи, заговорила Астория, — это не имеет ко всему произошедшему никакого отношения.       Она так сильно сжала зубы, что её негодование невозможно было не заметить. Гермиона промолчала, но подумала: осознаёт ли Астория, сидя на могиле бывшего мужа, что поступала подло, заведя интрижку за спиной, но продолжая пользоваться им? Наверное, да. Может, именно вина и гнала её сюда, как к какому-то алтарю покаяния.       — Важно только то, что его больше нет, — резко произнесла Астория, так, словно кто-то посмел оспорить её слова. Она свела брови и мрачно посмотрела на Гермиону. — Не думай, будто я не понимаю, к чему ты ведёшь!       — Я ни к чему не веду, — тут же поспешила защититься Гермиона.       — Это тут ни при чём, — уже спокойнее повторила Астория. Гермиона понимала её желание оправдаться, но всё равно стало не по себе. Руки метнулись к шляпке, словно она намеревалась встать и уйти, но этого не произошло. Лишь изящные пальцы, украшенные кольцами, подёргивались, выдавая нервозность. — А Пэнси… Она ненавидела Драко!       Эти слова влетели в уши Гермионы и словно встряхнули. Обвинение, высказанное в кабинете Калпеппера — не простой порыв растерянной женщины, желающей найти козла отпущения. Было ожидаемо, что она, как и Пэнси, будет винить во всём соперницу.       — Думаешь, виновата она?       — А кто же ещё? — вскинула брови Астория, словно действительно удивилась, что кто-то позволял себе иные мысли. — Пэнси злобная и лживая гадина, она на всё способна! А после того, как узнала, что после развода ей ничего не достанется, то так орала, что чуть стёкла не потрескались!       — Ты при этом присутствовала? — спросила Гермиона, чувствуя, что могла задать этот вопрос. Астория напряглась из-за вопроса о Блейзе, но явно была не прочь высказаться насчёт Пэнси.       — Нет, конечно! Драко рассказал. И ещё сказал, — она выпрямила спину, — что если она не подпишет документы, то Драко сделает всё, чтобы их развели принудительно, пусть это и будет сложнее. Как думаешь, после такого, могла она попытаться ему отомстить? — тут лицо Астории исказилось, и она добавила: — Притащилась ко мне домой в день его рождения, когда меня уже не было, якобы через меня передать для Драко подарок. Ненормальная! Это мне мама рассказала. Я вообще не поняла, зачем она пустила её в дом!       — Ей бы ничего не досталось и по завещанию, как я поняла, — вслух рассудила Гермиона, занятая своими мыслями. Хотела было спросить о причине, по которой Астория решила подать на развод, но посчитала этот вопрос слишком уж небезопасным.       — Я же говорю, она последняя гадина!       — Да, я заметила, что она та ещё штучка, — поддакнула Гермиона, но не стала говорить о том, что имела с Пэнси беседы.       — Его смерть была бы для неё гораздо большим подарком, чем деньги! — с чувством добавила Астория, скривив губы.       — А те несчастные случаи?       — Понятия не имею, — она раздражённо повела плечами. — Но теперь-то всем понятно, что это были вовсе не несчастные случаи.       — А что… кхм… — Гермиона чуть не сказала «Драко», но вовремя прикусила язык. Такое панибратство с её стороны было совсем не к месту. — Что говорил по этому поводу твой бывший муж?       — По поводу отравления допрашивали секретаршу. Как её… Тереза, вроде? После этого Драко уволил её. Бедняжка…       Гермиона мысленно усмехнулась. Тереза — а Пэнси была близка. Что удивительно, даже вторая жена знала, что Драко спал с секретаршей. Но, судя по тону Астории, она будто бы была не в курсе.       — Да, знаю, — кивнула Гермиона, смахнув со лба выступившую испарину. — Но вот взрыв пороха признали несчастным случаем. Он тоже так считал?       — Конечно, не считал! — слегка возмутилась Астория, бросив взгляд на похоронные венки. — Драко же не идиот! Не был идиотом… Он подозревал Тео. У них, вроде, был какой-то конфликт из-за бизнеса. Ну или Тереза решила отомстить за увольнение.       — Какой конфликт? — напряглась Гермиона, пропустив мимо ушей слова о секретарше. Соперничество Пэнси и Астории было понятно, но то, как они обе легко спускали собак на несчастную брошенную девушку по имени Тереза, порядком поднадоело.       — Не знаю, — отмахнулась она. — Но эти бестолочи… Ваши, из Министерства, ничего доказать не смогли. Он… — Астория сглотнула, — боялся за свою жизнь. Я думала, ты в курсе, ты ведь там работаешь.       — Работаю, но слышала об этом краем уха. Но разве Малфой не говорил о конфликте тем, кто расследовал взрыв пороха?       — Не знаю, — раздражённо отмахнулась она.       — А на Пэнси тоже думал?       — Да… наверное, — Астория шмыгнула носом. — Но его всё равно никто не слушал. Идиоты! Какая теперь разница?       Гермиона на мгновение задумалась. Тео и словечком не обмолвился, что имел с Драко конфликт. Опустил специально, чтобы не вызвать к себе подозрения — очевидно. Но неужели это проигнорировали те, кто расследовал случай с порохом?       — Я слышала, что вас допрашивали после взрыва. Не представляю, как это… Ужас просто, — Гермиона картинно, но очень убедительно содрогнулась. Она решила рискнуть, выказав некоторое сочувствие, чтобы вывести собеседницу на ещё какое-нибудь интересное откровение.       — Да, настоящий ужас, — подтвердила Астория. — В ту проклятую субботу ко мне приходили домой, спрашивали, что да как, где я была…       — Ты рассказывала об этом конфликте?       — Не помню, если честно. Я ничего не поняла сначала. А потом сказали, что был взрыв… И к Блейзу тоже приходили. Так странно…       — Странно?       — М-м-м… — Астория немного замешкалась, глянув на Гермиону, но всё же ответила: — Блейз писал ему, хотел встретиться в тот день. Но Драко ответил, что у него дела. А вечером…       Астория слегка запрокинула голову, явно сдерживая подступающие слёзы. Она не сказала прямо, но из-за этого секундного замешательства Гермиона подумала, что Астория и Блейз провели то время вместе. Гермиона знала от Гарри, что эта парочка единогласно заявила, якобы на момент взрыва были каждый у себя дома. Что, впрочем, действительно могло быть правдой.       — Значит, дела… — пробормотала Гермиона.       — Да, так он написал. Дела, — Астория, смахнув подступившие слезы, внимательно посмотрела на Гермиону. Она вдруг подумала: эти слёзы — сожаление о гибели Драко? Об обмане? А может о том, что теперь ей придётся искать другой туго набитый кошелёк?       Гермиона поморщилась от того, насколько цинично это звучало, пусть даже в мыслях.       — А в день его рождения были какие-нибудь странности?       — Нет, — откинув белоснежные волосы за спину, ответила Астория. — Всё было нормально. Даже не знаю, что могло произойти.       — Ты о чём? — в первую секунду Гермиона не поняла, что имела в виду собеседница. Но до неё быстро дошло, что последует за этой пространной фразой.       — Я про завещание, — в голосе белокурого ангела зазвучали саркастичные нотки, а от слёз не осталось и следа. — Что всё это значит? С чего он решил его изменить и всё оставил тебе? Он бы дал понять, если бы… что-то было не так.       — Я не знаю, — спокойно ответила Гермиона, задержав дыхание перед ответом чуть дольше, чем следовало бы.       «Что-то не так» — довольно интересная формулировка фразы «он узнал, что мы трахаемся за его спиной».       — Правда? Не вижу ни одной причины, почему бы Драко решил оставить всё тебе. Разве не странно? Ты не удивлена?       Гермиона вспыхнула. Она ожидала подобного, но не ожидала, что Астория так мгновенно перестроится. Теперь она не была похожа на белокурого ангела, скорее на кого-то расчётливого и холодного.       — Я понятия не имею, почему он так поступил. Нас ничего не связывает.       — Значит, я правильно поняла, что ты откажешься? — как бы между прочим спросила Астория, разглядывая свою шляпку. Она подняла покрасневшие глаза на Гермиону и сощурилась. — Это было бы правильно.       Правильно…       Всё нутро Гермионы покатилось куда-то вниз. Ледяная вода, в которой она вполне могла захлебнуться, распоротая кошачья тушка, тёплая удушливая волна, хлынувшая из коробки прямо в лицо, розовые кишки и записка — «кто ты такая?» — всё это мгновенно приложило Гермиону огромной тяжёлой дланью реального положения дел.       — Правильно?       — Ты так не думаешь? — с удивлением вскинула брови Астория, словно они обсуждали какую-то проходную сплетню.       Гермиона ощутила, как заклокотало от возмущения нутро. Краем сознания она понимала, что не имела на это права, но даже Пэнси со своей откровенной ненавистью выглядела не такой циничной.       — Странно это слышать от тебя. Разве правильно, что вы с Блейзом тайно спите друг с другом? Драко содержал тебя, насколько мне известно! Это тоже правильно? Неприятно, наверное, лишиться кормушки?       Гермиона поднялась на ноги. Навеянная жарой и кладбищенским безмолвием расслабленность мгновенно рассеялась.       Астория замерла, во все глаза глядя на неё. Она тоже поднялась, и теперь две женщины стояли друг напротив друга.       Слова Паркинсон, сказанные и возле камина, и в кабинете Министерства, вдруг обрели такой вес, что Гермиона почти физически ощутила его на своих плечах. Её возмутительная развязность теперь казалась искренней прямолинейностью и реальным желанием помочь, обратить внимание на истину. Пэнси не скрывала своей злобы и обиды на Малфоя и, как сама же говорила, «не строила из себя святошу». И она не призывала отказаться от наследства. Хотела только одного — чтобы убийцы мужа, пусть даже такого, как Малфой, были наказаны, и в этом Гермиона была с ней полностью солидарна.       — Что ты такое несёшь вообще? — злобно, но совершенно глупо спросила Астория. Это было правдой, но от Гермионы не укрылось, что озвученное больно ударило её.       — Малфой завещал своё имущество мне, и разве не правильно было бы просто принять его последнее решение, раз ты пылала к нему такими искренними чувствами?       — Кто дал тебе право…       — А кто дал право тебе решать, как мне поступать? — перебила её Гермиона. Отзвук её голоса разнёсся, наверное, по всему кладбищу. — Думаю, Пэнси не так уж и ошибалась!       — Что? — Астория отпрянула, как от пощёчины, но её лицо тут же исказилось до неузнаваемости. — Так ты… вы… вы сговорились! С этой потаскухой! Вы сговорились! — закричала она, тыча в Гермиону пальцем.       — Может, Пэнси и ненавидела Малфоя, но она, по крайней мере, этого не скрывала!       Гермиона не успела среагировать. Астория подскочила так стремительно, словно трансгрессировала. Всю левую половину лица будто обдало огнём. Она только ахнула от неожиданности. Каждая клетка тела словно завибрировала, зазвенела в оглушительной кладбищенской тишине.       Когда Гермиона сумела сбросить оцепенение, Астория, подобрав шляпку, уже успела отойти на приличное расстояние. Дойдя до поворота, она мгновенно растворилась в воздухе. А Гермиона так и стояла, приложив руку к щеке, куда пришлась жёсткая пощёчина.

***

      Гермиона, всё ещё держась за обожжённую пощёчиной щеку, вернулась к своему дому и обнаружила, что приватности пришёл бесповоротный конец. Она не без труда пробилась к крыльцу через журналистов. Человек пять, не больше, но Гермионе показалось, что они окружили её плотным кольцом хищников, жаждущих оттяпать кусок посочнее. Вспышки фотокамер, выскочившие на крыльцо соседи, пялившиеся на это действо с открытыми ртами… Ещё мгновение — и благостная прохлада прихожей. Она прижалась спиной к двери, за которой были слышны громкие просьбы дать какой-нибудь комментарий.       Тут же из кухни выскочили Гарри, Рон и Джинни. Джинни ахнула и тут же подскочила к ней, убрав руку от щеки. Гермиона прикрыла глаза. Кожа неприятно пульсировала. Там наверняка остался след от руки Астории.       — Ты где была? — одновременно накинулись Рон и Гарри.       — Что это у тебя на щеке? — запричитала Джинни.       — Поговорила с миссис Малфой, — Гермиона решительным жестом отмахнулась от друзей и протопала на кухню. Во рту стояла гадкая кислятина, и она налила себе воды, чтобы прополоскать рот.       — С первой или второй? — спросила вошедшая следом Джинни. — Мерлин мой… Или с его матерью?       — В каком это смысле? — подал голос из коридора Гарри.       — Почему ты ушла из дома? — грозно спросил Рон, шагнув вперёд сестры.       — С первой… — ответила она, замешкавшись, но добавлять про мать Драко не стала. — В самом прямом. Потому что так было нужно.       Налив ещё ледяной воды из-под крана, Гермиона приложила холодное стекло стакана к щеке. Боль немного притупилась. Друзья молчали и ошарашенно смотрели на Гермиону.       Как объяснить им, что одна только мысль о том, что Малфой мог быть жив, погнала её к тайнику, где хранилась шкатулка, заставила с полчаса прорыдать на полу у кровати, а потом вынудила выйти из безопасного дома, чтобы лично переговорить с Калпеппером об обстоятельствах, при которых Драко решил изменить завещание? Да ещё эта сцена в Мунго, от которой до сих пор по коже бегали мурашки.       — Ты видела Асторию? — Гарри первым решил прервать тишину. Друзья стояли в явном замешательстве. Гермиона обречённо вздохнула.       — Видела, — кивнула она, перевернув стакан другой, более прохладной стороной.       — Где? — спросила Джинни, опустившись на стул.       — Мы тут чуть с ума не сошли! — пропыхтел Рон. Гермиона сразу поняла, что Джинни, вернувшись после тренировки и не найдя её в доме, тут же подала сигнал тревоги остальным.       — Я была у Калпеппера… — начала она, но договорить не успела.       — А что, письмо отправить было нельзя? Мы же договорились! — сказал Гарри таким гневным тоном, какого Гермиона от него ещё не слышала. — Мы…       — Могла бы записку оставить! — встрял Рон, быстро посмотрев на друга. — Мы думали, что тебя… Не знаю, похитили!       — Гермиона, — твёрдым тоном снова заговорил Гарри, и она перевела на него усталый взгляд. Больше всего на свете ей хотелось остаться одной и в тишине. — Какого чёрта? Объяснись, в конце концов! Ты видела Асторию у Калпеппера?       — Нет, я видела её на кладбище! — выпалила Гермиона и с громким стуком отставила стакан.       Рон, потрясённый, смотрел не моргая. Гермиона ощутила, как внутри снова закипал гнев. Снова этот взгляд, снова его гадкие намёки, волчком завертевшиеся в черепной коробке.       — Зачем ты туда ходила? — требовательно спросил Гарри. — Слушай…       — Нет, хватит! — перебила она, подогретая не столько злостью на Рона, сколько жаром, который жалил щеку. — Я не хочу об этом говорить. Я сказала Калпепперу, что отказываюсь от наследства! На этом всё!       — Ну здорово! — рявкнул Рон, разведя руки в стороны. — Тебя чуть не утопили, подсунули под дверь кошачий труп, а тебе вообще до фонаря! Отличная благодарность за спасение! Знаешь, если тебе плевать на саму себя, то почему кому-то другому должно быть дело?       Она прикусила язык, вспомнив бледное лицо Рона, когда тот вытащил её из воды. Его откровенная злость вдруг вспыхнула в мозгу Гермионы искренним раскаянием.       — Прости, я… — пролепетала она, оглушённая выражением его лица.       — Ну да, — отмахнулся он и вышел в коридор. Джинни, проводившая его взглядом, не сдвинулась с места.       — Он волнуется за тебя, — тихо сказал Гарри, так, чтобы не услышали из коридора. — Как и мы.       — Знаю, — Гермиона поджала губы. Она посмотрела в его лицо, а потом перевела взгляд на Джинни. — Просто…       — Просто что? — спросила та, скрестив руки на груди. — Он, вообще-то прав, Гермиона. Как ты могла так просто уйти?       Джинни тоже смотрела с укором, но всё же ей было далеко до брата.       — Простите. Я правда не думала.       — Оно и понятно, — вздохнула Джинни и посмотрела на часы. — Я думала, что проведаю тебя и заскочу во «Всё для квиддича», а потом… Мне вернуться?       Гермиона отвела взгляд.       — Я бы хотела побыть одна сегодня, если ты не против. Не думаю, что со мной что-то ещё случится. На доме защита, так что… Не злись, ладно?       — Я подумаю, — сварливо отозвалась она. — Так что, это та сучка тебя приложила? Астория?       — Да уж, разговор закончился не очень мирно.       — Я хочу услышать это, — покачав головой, сказала она. — Хм… Ладно уж, поняла, в другой раз.       Гермиона рассеянно коснулась щеки и перевела взгляд на Гарри, слегка расширив глаза. Словно прочитав её мысли, он повернулся к Джинни и сказал:       — Вы с Роном идите, ладно? Нам нужно переговорить по работе. Это скучно, но обещаю, что не задержусь.       — Она же в отпуске, какая работа? — удивилась Джинни, с сомнением глянув на Гермиону.       — Она, может, и в отпуске, а я нет, и мне нужен совет, — мягко улыбнувшись, Гарри всё-таки удалось убедить её уйти. Гермионе казалось, что она ему ни на грамм не поверила.       Когда дверь за братом и сестрой захлопнулась, а снаружи послышалось оживление репортёров, Гарри устало потёр глаза, вздохнул и произнёс:       — Выкладывай, что у тебя происходит.