Достать ножи

      Прошло меньше недели со дня гибели Драко Малфоя и несколько часов после оглашения его завещания, а Гермиону уже тошнило от одного только намёка на упоминание этого имени.       И стало ещё хуже, когда на пороге её кабинета появился Теодор Нотт. Единственное, о чём она подумала, так это о глубинном смысле слова «начало».       Глядя на него, Гермиона осознала, что Нотт в её крошечном кабинете — как бельмо на глазу. Слишком холёный и отутюженный для коридоров Министерства, и стало даже неудобно.       — Привет, детектив Грейнджер, — с кислой улыбкой сказал он, закрыв за собой дверь, и оглядел обстановку с видом лёгкой заинтересованности. — Как у тебя тут… Хм. Уютно.       Гермиона на это никак не отреагировала. Она вдруг поняла, что чего-то подобного и ждала — совсем как с письмом. Несостоявшиеся наследники Малфоя были раздражены его решением. Если бы хоть один из них к ней не пришёл, то стоило бы начать беспокоиться.       — Ты первый, — сказала она, выпрямив спину. Тео перевёл взгляд от окна на Гермиону, подвинул стул и сел напротив стола.       — Значит, мне полагается приз? — усмехнулся он, поправив воротник рубашки. — На самом деле…       — Ты пришёл просить меня отказаться от наследства. Да, понять несложно. По прежнему завещанию компания должна была достаться тебе, полагаю?       Тео резко переменился. Если по началу он выглядел так, будто зашёл поболтать с приятелем, то теперь каждая чёрточка лица стала жёстче. Настоящая акула.       — Я пришёл предложить тебе сделку, — быстро поправил он. — Я всё обдумал и решил, что не хочу оспаривать последнюю просьбу Малфоя, какой бы она ни была. И даже знать не хочу, почему он так поступил. Я готов принять любое его решение.       — Правда? — скрестив руки на груди, спросила Гермиона тоном лёгкой светской беседы. — Пару часов назад ты говорил совсем иное.       — Просто погорячился, — отмахнулся Нотт, растянув губы в улыбке, хотя она не коснулась голубых глаз. — Если честно, у меня нет на это времени. Неизвестно, сколько продлится это ваше расследование, а уж сколько понадобится ресурсов, чтобы оспорить завещание. Я хочу сказать, что компания многое для меня значит, понимаешь? Да, Малфой считается… считался главным, но я тебя уверяю, что и сам вложил в это дело не так уж и мало. Что ты, в ином случае, будешь делать? Бросишь работу и возглавишь компанию, в делах которой ничего не понимаешь? Это даже звучит глупо, согласись.       — Я ещё не вступила в право наследования. И не вступлю до тех пор, пока не закончится расследование взрыва в мэноре.       Конечно, она и так не собиралась лезть в дела компании, но тот уничижительный тон, который прослеживался в его голосе — куда ей, ищейке, на место Малфоя? — не мог не зацепить.       — Но ведь вступишь? — брови Нотта приподнялись. — Да и что там расследовать? Это же бред, — он нервно усмехнулся. — Прошлый взрыв признали несчастным случаем, разве это не то же самое? — и вскинув руку, будто Гермиона хотела его перебить, продолжил: — Впрочем, неважно. Всё это лишь вопрос времени, а у нас слишком много дел. Никто ведь не думал, что Малфой решит выйти на пенсию раньше времени. Совет директоров обеспокоен этой ситуацией, мы в подвешенном состоянии. Сама понимаешь, дело непростое… Пока что управление решено было передать мне, но в будущем понадобятся официальные полномочия от тебя, как от генерального директора…       Он продолжал говорить, а у Гермионы в памяти всплыло разъярённое лицо Астории и её слова — «он умер, тупая ты сука, прояви уважение!» — но она решила не комментировать высказывание касательно «выхода на пенсию». Было в этом что-то отвратительно вызывающее. Ей казалось нелепым и диким, что Нотт вёл себя вот так по-деловому, даже напористо. И, очевидно, не допускал ни единой мысли, что Гермионе всё это нужно так же, как низзлу пятая лапа. Но самой заводить речь об отказе от наследства не хотелось. Стало даже немного обидно за Малфоя. Впрочем, это чувство оказалось мимолётным.       — И что за сделку ты хочешь предложить? — спросила она, чтобы поддержать диалог.       И не то чтобы Гермиона боялась Нотта, однако подсознательно ощущала, что за деловитой уравновешенностью скрывались совсем другие чувства. Она постаралась принять расслабленное выражение лица. В здании Министерства он не станет угрожать или что-то в этом духе. Здесь — её территория.       Но сердце колотилось слишком учащённо, и не в последнюю очередь из-за его откровенного безразличия.       — Как закончится вся эта ерунда со взрывом, и ты подпишешь бумажки, я возьму обязанности по управлению на себя, — произнёс он, пригладив тёмные волосы. — А ты будешь получать деньги с деятельности компании, ничего при этом не делая, и жить себе припеваючи, — Нотт снова обвёл взглядом кабинет и криво улыбнулся. — Сможешь позволить себе вообще не работать. Если бы ты передала мне все полномочия, то мы оба от этого только выиграли.       Гермиона слушала вполуха и думала о том, что перед ней, возможно, сидел тот, кто повинен в смерти Драко. Месяц назад этот человек подсыпал яд в еду, надеясь, что он убьёт Малфоя, а теперь с энтузиазмом вещал о ценностях компании, о том, что в сложные времена нужна твёрдая рука человека, который знает её изнутри, о том, что бизнес не потерпит даже короткого застоя, и, несмотря ни на что, им нужно продолжать работать.       У неё заболела голова. Понятия не имея, что стоило предпринять, в итоге Гермиона выпроводила незваного гостя с обещанием всё хорошенько обдумать. Похоже, тот таким раскладом остался вполне доволен и действительно верил, что она согласится на сделку.       Впервые после того, как было объявлено, что почти всё своё имущество Драко завещал ей, Гермиона всерьёз задалась вопросом: о чём вообще он думал, когда оставил ещё и свою компанию? А ведь об этом стоило подумать сразу. Что, по задумке Малфоя, она должна была с ней делать? Он не дурак и не мог не предполагать, что Теодор Нотт и совет директоров — будь он не ладен — не оставит это просто так, а Гермиона, понятия не имевшая, как ведут подобный бизнес (и бизнес вообще), предоставит именно ему управляться со всем. Или вовсе перепишет компанию на него?       Но не зря Малфой написал, что она может распорядиться его имуществом так, как посчитает нужным. А если проще — ему было всё равно.       Это звучало логично. А потому Гермиона, которая никак не могла отделаться от ощущения, что «что-то тут не чисто», делать этого категорически не хотела. Ей вообще казалось, что любое логичное решение в этой ситуации будет ошибочным. А если Тео, как она подозревала, совершил три покушения и одно убийство, то он должен сидеть за решёткой, а не в кабинете Малфоя, возглавляя его компанию.       Чего никак нельзя было ожидать, так это появления в стенах Министерства чокнутой «миссис Малфой номер два». Она явилась часа через полтора после Нотта, чем совершенно выбила Гермиону из колеи. Пэнси оставалась без денег в любом случае, и её визит подтверждал, что логичные выводы и решения не являлись в этой ситуации верными.       Пэнси выглядела и вела себя иначе, чем в кабинете Калпеппера. Она была совершенно спокойна, и ничто не говорило о том, что наброситься на кого-либо с криком «маленькая дрянь!» или «грязная шлюха!» было вполне в её духе. Даже одежда, и та была другой. Вместо более или менее строго тёмного платья, в котором Пэнси явилась на оглашение завещания, теперь на ней были лёгкие светлые брюки и блузка без рукавов им в тон.       — Грейнджер, — небрежно кивнула она и села напротив стола, туда, где совсем недавно сидел Нотт.       — Миссис Малфой, — Гермиона скрестила руки на груди. Ей действительно хотелось отгородиться от той лицемерной ауры, какую источала гостья. — Какая неожиданность.       Пэнси вскинула бровь.       — Правда?       — Нет. Нотт тебя опередил.       — О, к тебе приходил Тео? — хохотнула она, закинув ногу на ногу, словно демонстрировала туфли на таком высоченном каблуке, что у Гермионы заныли лодыжки. — Дай угадаю. Просил передать компанию ему?       — Что-то вроде того.       — Стоило ожидать. Для этих двоих ничего важнее компании и не было. И что ты ответила?       — Зачем ты пришла?       Пэнси натянуто улыбнулась, будто сама не до конца понимала, как так вышло, что она сидела в кабинете Гермионы Грейнджер и вела с ней беседу.       — Я хотела поговорить с тобой, разумеется.       — Интересно, о чём же?       — Моего мужа убили.       — Наслышана.       — Ты с ним спала?       Это было произнесено всё тем же ровным тоном, словно Пэнси задала совершенно обычный вопрос, вроде «как дела?». Гермиона внутренне вспыхнула, но снаружи — даже глазом не моргнула.       — Нет. Я с ним не спала. Даже рядом не стояла.       — Тогда почему он всё оставил тебе? — задумчиво пробормотала она, отведя взгляд, но тут же снова вернула на Гермиону. — Впрочем, это неважно. Но я бы не удивилась, честное слово.       — Что, прости?       — У нас не было секса больше года, — равнодушно отмахнулась Пэнси. Вышло так непринуждённо и изящно, словно было сотни раз отрепетировано. — Но у него он точно был. Понимаешь?       — Он сам тебе рассказывал? — с ядом в голосе спросила Гермиона и мысленно поморщилась, не желая даже думать о том, как и с кем Малфой развлекался в постели.       — Нет, но и не особо скрывал. Слухи, знаешь ли.       — И что?       — Думаешь, зачем он взял меня в жёны?       — Не знаю. Но догадываюсь, почему ты согласилась.       — Ему нужен был наследник, — Пэнси скривилась. — А мне средства — для существования. Но я не могла забеременеть. Когда стало очевидно, что ничего не выйдет, то моя ценность для него превратилась в пыль. Даже не знаю, чего он ждал целый год и не подал на развод сразу же.       — Сочувствую, но зачем мне об этом знать? — Гермиона мрачно смотрела на собеседницу, чувствуя, что она к чему-то вела, но не понимала, почему настолько окольным путём.       — Он спал с каждой своей секретаршей, правда, надолго они у него не задерживались, — продолжала она, и Гермионе показалось, что Пэнси вообще не нужен собеседник, чтобы вести этот разговор. — Видела его последнюю? Она, по-моему, только Хогвартс закончила.       — Нет, не видела.       — Серьёзно? — Пэнси удивлённо, почти комично, вскинула брови. — Её ведь допрашивали из-за отравления в ресторане. Уж об этом ты должна знать. Не могла не слышать. Все газеты писали об этом. Да ведь ты работаешь здесь! — она многозначительно оглядела кабинет и сморщила нос. — Хотя, я не понимаю почему. В общем, Драко, конечно, тогда не умер, но подозревали, что отравить хотели его. Там вроде бы…       — Официант перепутал тарелки. Да, знаю. Но расследование вели другие люди. Не я, — перебила её Гермиона. — И я не слышала, что секретарша была подозреваемой.       — Так она и не была. У неё, как выяснилось, было на это время… — она прищёлкнула пальцами. — М-м-м…       — Алиби?       — Точно! — подхватила Пэнси. — После этого она быстро вылетела с места, хоть и вины её не было.       — На что ты намекаешь? Что секретарша в этом замешана?       — Я просто говорю то, что знаю.       — А как её имя?       Гермиона напрягла память. Но все её знания касательно того дела состояли из слухов и газетных статей. О навязчиво лезущей мысли о том, что беседа медленно превращалась в допрос, она старалась не думать. Может быть, потом.       — То ли Теренс, то ли Тезер… — Пэнси сделала в воздухе неопределённый жест рукой. — Не помню. Вот ещё, имена всяких потаскушек запоминать.       — Слушай, — Гермиона зажмурилась и устало потёрла лоб. — Не понимаю, к чему ты ведёшь. И понятия не имею, кто убил твоего мужа. Если ты хочешь узнать о расследовании, то я не занималась покушениями. Обо всём этом знаю не больше тебя. Взрыв будут расследовать, но я не имею к этому отношения. А если тебе есть, что рассказать, то лучше поговори с кем-то другим. Теми, кто занимается…       — Грейнджер, — перебила Пэнси. Из небрежно-равнодушной она сделалась серьёзной, даже деловитой, совсем как Нотт. — А что ты намерена делать с наследством?       Гермиона открыла глаза и уставилась на гостью. Вот он — вопрос, ради которого она пришла. Но это ещё больше вводило в замешательство.       — Я понимаю Нотта и не удивилась бы визиту Астории или Блейза, но тебе-то какое дело?       — Кстати, о последних, — Пэнси едко усмехнулась, мгновенно переключившись. — Они были в его завещании, а теперь мой муж мёртв. Не удивлюсь, что они были единственными наследниками.       — Не единственными, — Гермиона подобралась. — Ты забыла про Мунго.       — Да-да, неважно…       — Допустим.       — Я уже говорила, чтобы ты присмотрелась к ним.       — То есть, секретаршу ты всё-таки не подозреваешь?       Пэнси фыркнула, как бы говоря, что на неё ей плевать. Гермиона же ждала, что она каким-то образом попытается убедить: мол, всё это ошибка, и что она, его жена, имеет прав на деньги Малфоя куда больше, чем какая-то ищейка из Министерства, и правильнее было бы хотя бы поделиться.       Но ошиблась.       — Они были в завещании до его изменения. Ты ведь не такая тупая, Грейнджер, подумай хорошенько!       — А ты видела прежнее завещание? — перебила Гермиона и слегка подалась вперёд.       Ей в голову только что пришла занимательная мысль. Пэнси, хотела того или нет, могла стать отличным источником информации, и грех было бы не воспользоваться ситуацией, когда она сама с такой охотой выкладывала подробности.       — Не видела, — выдержав паузу, ответила Пэнси. — Со слов Блейза. В кабинете у этого адвоката. Я поняла так, что он как раз его и видел.       «Тебя там даже близко никогда не было, если хочешь знать!» — так сказал Забини, и Гермиона очень хорошо запомнила его слова, пусть и голова шла кругом.       — Разумный вывод, — пробормотала Гермиона, на мгновение позабыв, что перед ней сидела «миссис Малфой номер два».       — О, как мило, спасибо, — криво улыбнувшись, деланным тоном вставила Пэнси. — Драко бы ни за что не потерпел, если бы узнал, что эти двое вместе. Но если узнал, то мог пообещать вычеркнуть их из завещания. А они, чтобы этого не случилось, убили его.       — Вот как, — Гермиона посмотрела прямо в лицо Пэнси. Её губы всё ещё кривились в усмешке. — Но откуда ты знаешь, что они вместе?       — Я их видела. И вели они себя не как друзья.       — Так ты сказала об этом Малфою или нет?       — Нет, — Пэнси качнула головой. Гладкие тёмные волосы колыхнулись в такт движению. — Я видела их после похорон Драко. Блейз с Асторией и её мамашей приходили к моей матери, чтобы выразить соболезнования. Родственники, как-никак. Я видела их в саду. Как они там обжимались. Мерлин мой, только подумать! Но поверь, я сказала бы, если бы узнала раньше.       — А почему тебя не было на похоронах? — сощурилась Гермиона, быстро перебрав рассказ Гарри о том дне.       — Не хотела никого видеть, — сжав зубы, ответила она и отвела взгляд. — Особенно эту его секретаршу, с которой он спал в последнее время. Она ведь тоже притащилась, насколько я знаю. Я сходила потом. Одна, — Пэнси помолчала, будто задумалась, а потом добавила: — А матушка моя плохо себя чувствовала. Новость о смерти Драко на неё слишком сильно подействовала.       Уж посильнее, чем на тебя и Нотта.       — Значит, твой муж был против связи Астории и Блейза, — Гермиона смотрела исподлобья. — Почему? Они с Асторией были разведены, какая разница? Да и Блейз ему не чужой человек.       — Какая разница? — с нажимом повторила Пэнси и усмехнулась, будто эти слова действительно показались ей забавными. — Так в том-то всё и дело! Ты, конечно, не знаешь, но это Астория бросила Драко! Не знаю точно, что у них там произошло, но развелись они по её инициативе. Мне кажется, — она небрежно откинула волосы за спину, — что он был до самого конца сильно к ней привязан. Даже любил, наверное. Представь, — на лице отразилось равнодушие, но тон голоса говорил совсем о другом, — каково быть замужем за мужчиной, который любит другую женщину?       Вот почему Малфой продолжал с ней общаться…       Гермиона помолчала, на мгновение — лишь на мгновение — испытав к Пэнси жалость. Впервые она почувствовала нечто подобное по отношению к этой особе. Может, она и не пылала любовью к своему мужу, но знать, что её взяли в жёны только ради того, чтобы продолжить род, было просто по-человечески неприятно. Но её семья нуждалась в финансовой поддержке, и Пэнси, нельзя этого не признать, сделала что должно.       — Да, приятного мало, — кивнула Гермиона, надеясь, что в голосе эта мимолётная жалость не отразилась.       — А Забини хорош, да? — продолжала Пэнси. — Спать с бывшей своего лучшего друга, зная, что тот по уши в неё влюблён! Фу, это же просто мерзко! Хотя бы достало ума помалкивать. Но, думаю, не из-за одной только дружеской привязанности.       Гермиона с этим высказыванием была не согласна. По её мнению, Блейз поступил просто отвратительно, закрутив роман с женщиной, в которую был влюблён его друг, у этого же друга за спиной.       — Поэтому ты назвала её шлюхой?       Пэнси склонила голову набок.       — Я в одном не сомневаюсь: молчали они из-за Астории, в этом можешь быть уверена. С виду она тихая, но это далеко не так.       — Ты тоже не невинная овечка, — заметила Гермиона.       — Я хотя бы не строю из себя святошу, — парировала Пэнси с таким видом, будто полагала, что если люди считали её последней дрянью, то это, в принципе, не так уж и плохо.       Но, похоже, она была права. По крайней мере, судя по тому, что сегодня видела сама Гермиона. Астория так мгновенно переменилась, закричав на Паркинсон, что до сих пор по коже бегали мурашки.       — Значит, ты считаешь, что это Астория и Блейз подстроили взрыв в доме, так? Поэтому ты пришла? Чтобы указать на них?       — А ты сама так не думаешь? — удивилась Пэнси, а потом неожиданно расцвела улыбкой. — Они были вхожи в дом. Могли что-нибудь подложить, например. Незадолго до этого был день его рождения, и они оба были там. Может, тогда что-то произошло? По-моему, тут есть над чем подумать.       Гермиона поморщилась от того, с какой радостью Пэнси обвиняла Асторию и Блейза, но никак не прокомментировала.       — Ты меня презираешь, правда? — насмешливо произнесла Пэнси, и Гермиона с любопытством подняла взгляд.       — Я никак к тебе не отношусь, — равнодушно ответила она, но, отчасти, была согласна с Паркинсон.       — Я ведь не тупая, что бы там ни утверждал мой покойный муж, — продолжала Пэнси. — Я всё прекрасно вижу и понимаю. Может, ты думаешь, что я замешана в покушениях? И дом взорвала? Но знай, что Астории были выгодны хорошие отношения с Драко. С финансами у неё не всё так гладко, как ей бы хотелось. И после развода он её без денег не оставил, ты в курсе? Но деньги имеют свойство заканчиваться, а запросы у Астории немаленькие. Что бы она стала делать, если бы Драко узнал об этом миленьком тайном романчике?       — Не понимаю, — Гермиона облизнула губы, даже в горле пересохло. Её никак не отпускало чувство, что она вляпалась в нечто мерзкое. — Зачем тогда Астория развелась с Малфоем, если она нуждалась в его деньгах?       — Не знаю, о чём думала эта безмозглая курица! Но она имела на него влияние и знала, что Драко её любит.       — Значит, он продолжал её содержать…       — Ещё как! — подтвердила Пэнси с довольной ухмылкой, заметив, что собеседницу заинтересовал этот факт.       Гермиона же на мгновение задумалась. Астория по какой-то причине попросила у Драко развод, а тот почему-то согласился, но продолжал испытывать к ней чувства и содержать. Она откровенно пользовалась им, в том не было никакого сомнения, а между тем закрутила с Забини. Сам же Малфой — вот чего Гермиона категорически не понимала и не принимала — взял в жёны другую женщину, которой этот брак был также выгоден, чтобы та родила ему наследника. Не скрывал своего пренебрежения к новой жене и чувств к бывшей, да к тому же начал исправно «ходить на сторону», когда спать с Пэнси уже не было никакого смысла.       Что, чёрт возьми, у них в головах?       Может, Драко и надеялся вернуть Асторию — поэтому выписывал ей содержание — а та и не собиралась возвращаться, потому что была с Забини. А Малфой каким-то образом обо всём узнал…       А ведь Астории в таком случае было что терять. Зачем ещё скрывать связь с Блейзом? Из-за одной только «дружбы»?       — И на что он надеялся? — спросила Гермиона, заметив, как воодушевилась Пэнси. — В смысле… что она никогда не выйдет замуж и будет всегда рядом?       — Ну, в таком случае деньги Драко ей были бы не нужны, согласись? — с убеждённостью произнесла Пэнси. — Если бы наша прелестная Астория вышла замуж ещё раз, то за того, у кого хватит средств, чтобы её содержать.       Если бы сейчас кто-то вошёл в кабинет, то несказанно удивился бы: две женщины, которые всегда друг друга ненавидели, сидели бок о бок и, словно старые приятельницы, обменивались слухами о чужой личной жизни. Гермионе откровенно претила вся эта ситуация, но такая неофициальная беседа окончательно развязала Пэнси язык. И она могла принести куда больше толка, чем самый суровый допрос.       — Ладно, а у Забини разве нет денег? — Гермиона потёрла лоб. — Я поняла, что Астория пользовалась Малфоем, играла на его чувстве к ней и всё такое, но…       — У его матери есть деньги, а у него самого… Откуда? — перебила Пэнси и принялась разглядывать свои ногти. — Как я уже говорила, деньги имеют свойство заканчиваться. Ни Блейз, ни Астория не привыкли зарабатывать себе на жизнь, а новый парень его мамаши не очень доволен, что она тратит деньги на содержание своего бестолкового взрослого сыночка. Надо ли говорить, что запросы у Забини тоже далеки от скромных? А если он ещё и Асторию будет содержать… Нет, Грейнджер, ничего бы у него не вышло. Согласись, они ведь не могли предположить, что Драко успеет изменить завещание, если и правда узнал об их интрижке?       — А кто, по-твоему, совершил покушения? — продолжала задавать вопросы Гермиона, внимательно наблюдая за Пэнси. Её охватил азарт, какой бывает только в такие вот моменты, когда клубок только-только начинает распутываться. — Это точно не они, в этом нет никакого смысла. Если бы Малфой узнал о них ещё месяц назад, то не стал бы ждать столько времени, чтобы изменить завещание. Да и приглашать их на день рождения.       — Не знаю, — взмахнула рукой Пэнси, словно отогнала от себя эту мысль. — И не смотри так на меня, Грейнджер, я ведь сказала, что это не я! — с откровенной насмешкой добавила она. — Я бы всё равно ничего не получила после его смерти, помнишь? Зачем мне его убивать?       — Согласна, но если верить твоим же словам, ты не видела завещания, — спокойным тоном сказала Гермиона. — Откуда ты могла знать до сегодняшнего дня, до сказанного Забини, что ничего не получишь после смерти мужа? После развода — да, но после смерти?       Пэнси с хищной улыбкой поглядела на Гермиону.       — Шутишь? По-моему, догадаться нетрудно. Я же рассказала, какие у нас были отношения. Если он был намерен оставить меня ни с чем после развода, с чего бы что-то завещать? А у этой белобрысой дряни на пару с Забини был… как это называется… Мотив! Разве нет?       Гермиона внимательно всматривалась в лицо Пэнси и видела одно — обиженную до глубины души женщину.       Может, она и говорила правду, что не видела завещания, и ей не было резона убивать мужа из-за денег. Но было кое-что другое и, на взгляд Гермионы, куда более весомое.       Не только своим особенным отношением к Астории Драко оставил в её душе огромную рану, которую не так просто было залечить. Пэнси старалась не показывать истинных чувств, но то, что её вышвырнули, потому что она оказалась неспособной произвести на свет ребёнка, пренебрегали ею и оставили ни с чем, взрастило клубок ненависти, такой жгучей, что он вполне мог подтолкнуть на страшный поступок.       Гермиона это знала, потому что отчасти поддалась толчку. Со временем эта ненависть стала её «талисманом», успокоением в тяжкие минуты вины и горечи. Может, Пэнси тоже пыталась найти в этом свой покой? Всё же месть — не то блюдо, которое стоит подавать холодным. Его нужно подавать с пылу с жару, потому что только так отмщение могло принести желанное облегчение.       Но ещё кое-какая мысль пришла Гермионе в голову. Даже куда более занимательная.       В таком случае становилось кристально понятно, для чего явилась «миссис Малфой номер два» — и то было отнюдь не желание несчастной вдовы заставить департамент правопорядка пошевелиться, чтобы убийца мужа был найден.       Могла ли она подготовить взрыв, чтобы подставить невинного человека, и вывернуть всё так, чтобы были наказаны её обидчики? Драко — мёртв, а его бывшая жена — за решёткой. Отличная месть.       Но какой мотив придумала для Астории Пэнси, ещё не зная о существовании интрижки? — подумала Гермиона. — Может, она и вовсе лжёт, что узнала о ней после похорон. В таком случае она могла рассчитывать не только на отмщение, но и на приличную сумму…       Гермиона отмахнулась от навязчивой мысли, будто само провидение помогло Пэнси в её задумке. Если, разумеется, это было правдой, а не домыслами.       — Если бы твой муж не успел переписать завещание, то всё осталось бы по-прежнему, — медленно проговорила Гермиона, стараясь ухватиться за проявившуюся ниточку догадки. — А если бы Блейза и Асторию обвинили в убийстве твоего мужа, то они ничего бы не получили…       — Правило недостойного наследника, — кивком подтвердила Пэнси.       — Если не ошибаюсь, в таком случае наследство распределилось бы поровну между всеми живыми родственниками. То есть, между тобой, как его всё ещё женой, и матерью, которая признана недееспособной и не в состоянии воспользоваться этими деньгами. Так?       Пэнси сощурилась, оглядывая убранство кабинета Гермионы.       — Да, наверное. Но он успел его переписать.       — И никто об этом не знал, кроме мистера Калпеппера.       — Очевидно, — кивнула Пэнси. — Я поняла, к чему ты ведёшь, Грейнджер. Но мне было бы легче стрясти деньги с Драко при жизни, и я бы смогла это сделать, поверь, чем пытаться… Что я там, по-твоему, сделала? Подставила их? И теперь явилась к тебе с обвинениями?       — Как вариант, сама понимаешь.       — Я ведь сказала, что узнала о них только после похорон. Ты путаешь, Грейнджер, причину и следствие! Не я убила своего мужа и подставила его дружков, чтобы получить их деньги, а они убили моего мужа, чтобы тот не вычеркнул их из завещания. Я лишь сделала вывод, узнав об их отношениях.       Чёрт возьми, миссис Малфой номер два, а вы совсем, совсем не дура…       — Просто размышляю. Не принимай близко к сердцу, — Гермиона натянуто ухмыльнулась, пристально всматриваясь в сидящую напротив особу. И не могла понять: искренна она или нет? — Но если я откажусь от наследства, то всё так и будет. Когда, разумеется, дело будет официально закрыто.       — Так не отказывайся, — глядя прямо в глаза Гермионе, сказала она. — Я ничего у тебя не прошу. Я только хочу, чтобы виновные были наказаны. Ты должна спасибо мне сказать, а не обвинять!       — Если ты сказала правду, то у Астории и Блейза действительно был мотив. Но это слишком уж удачное совпадение.       — Что они завели интрижку? — развеселилась гостья, словно то была какая-то шутка.       — Нет. Что ты их увидела и теперь можешь об этом рассказать. Сами бы они этого не сделали. Возможно, когда проведут расследование, их обвинят и посадят за решётку.       — И денег я всё равно не получу, — напомнила Пэнси.       — Ты точно уверена, что узнала об их связи после смерти мужа?       — Точно, детка. Точнее некуда, — кивнула она в ответ.       Гермиона поморщилась и от её обращения, и от заявления. Это был бы идеальный план: и месть, и состояние — всё в одном флаконе.       — И ты готова дать официальные показания?       — Разумеется! — чуть ли не пропела Пэнси. — Расскажу всё, что знаю. Хоть при сотне свидетелей!       — Отлично, — покивала Гермиона, не сводя с собеседницы взгляда. — Но мотив есть ещё у Теодора Нотта. Из-за компании. И у тебя, Пэнси, тоже есть мотив, даже если ты не получишь ни кната.       — Это какой же? — она чуть запрокинула подбородок.       Гермиона неожиданно для себя поняла, что Пэнси нравилось происходящее. Для неё всё это — будто игра.       — Ты сама мне его подсказала. Ревность. Обида. Желание отомстить за поганое отношение.       Гермиона говорила спокойно, а вот Пэнси от этих слов напряглась. Но потом горько хмыкнула и медленно покачала головой.       — Я рассказала всё это только потому, чтобы ты поняла одну вещь, Грейнджер. Я уже давно ни на что не надеюсь, если это касается Драко Малфоя.       — Он был привязан к Астории даже после развода и помогал деньгами, хотя она крутила роман с его лучшим другом, — продолжала Гермиона, словно не слыша слов гостьи. — А ты могла и солгать.       — Я сказала чистую правду, — Пэнси подалась вперёд, но голоса не повысила. Словно таким жестом могла убедить в своей искренности. — И таких желаний у меня не было. Не сомневайся.       С одной стороны, Гермиона хотела удивляться такой наивной прямолинейности и уверенности этой женщины. Неужели она и правда думала, что ей поверят вот так просто, на слово? С другой же — видела в каждом слове Пэнси второе дно.       — С чего бы мне верить? Твой муж был предан другой, изменял тебе с разными женщинами и не скрывал этого. Взял в жёны только для того, чтобы обзавестись наследником, а когда ничего не вышло, и вовсе собирался оставить ни с чем. Выбросить, как какую-то ненужную рухлядь. Убивают и за меньшее.       Пэнси вскочила на ноги, глядя на Гермиону сверху вниз. Её лицо запылало.       — Какая же ты сука, Грейнджер, — процедила она, хотя Гермиона думала, что та закричит. — Я бы и вправду не удивилась, если бы вы с ним спелись! А может, всё так и есть? Я пришла, чтобы…       — Чтобы что? — Гермиона тоже поднялась. — Вот именно, зачем ты пришла? Обвинить Асторию и Блейза, верно?       — На моего мужа покушались, а теперь он мёртв! — наконец выкрикнула Пэнси, но быстро взяла себя в руки. И добавила спокойнее: — Я хочу, чтобы виновных посадили за решётку. Чтобы они там сгнили, — она поджала губы и злобно ухмыльнулась. — Можешь подавиться этими деньгами. Надеюсь, так и будет.       Пэнси вылетела из кабинета, хлопнув дверью так, что у Гермионы до конца дня звенело в ушах. Она осела на стул, чувствуя, что если бы не сделала этого, то ноги точно бы подкосились. Всё лицо так и горело.       Разговоры с Ноттом и Пэнси вышли очень интригующими, и что ещё более важно — подтвердили ранние выводы. К тому же, теперь она точно понимала, почему Блейз и Астория хранили интрижку втайне. Но почему Астория развелась с Малфоем? На что надеялась?       Уверенность в том, что за произошедшее целиком и полностью ответственен Теодор Нотт, быстро растворялась.       У каждого из них был свой мотив. Кто-то из приглашённых на оглашение завещания, кроме представителя Мунго, вероятно, и был убийцей.       Но кто?       Оскорблённая, униженная и оставшаяся ни с чем Пэнси? Боявшаяся лишиться содержания Астория, крутившая при этом роман с лучшим другом бывшего мужа? Или Теодор Нотт, которого не интересовало ничего, кроме компании Малфоя?       А покушения?       По иронии, ситуация Нотта, на фоне всего остального, вызывала теперь не только сомнения, но и вопросы. Например: что же такого произошло между ним и Малфоем, что единственным выходом стала смерть последнего? По крайней мере, Тео никого не обвинял. Единственное, чего хотел — не потерять контроль над бизнесом, в который многое вложил. Ради этого он готов был пойти на сделку. На сделку, а не пытаться, как угрожал, оспорить завещание.       Может, это какая-то уловка?       Гермиона никак не могла перестать думать об услышанном когда-то интересном замечании о том, что преступления совершаются по трём причинам: любовь, деньги и сокрытие преступления. Астория и Блейз — и деньги, и сокрытие условного преступления, то есть их отношений. В случае с Пэнси это были и условная любовь, и, возможно, деньги. А у Нотта… Любовь к деньгам? Вернее, к своему делу, чего он, впрочем, даже не пытался скрыть.       «Будь осторожна. Я серьёзно».       Последняя строчка, выписанная рукой Малфоя, заставила сердце биться чаще. Странное, пугающее предупреждение от мертвеца.       Мысли Гермионы так плотно обвились вокруг этого дела, что она почти забыла о намерении не вмешиваться. Для неё было ясно только одно: от наследства Малфоя она откажется в любом случае.       Это письмо — посланное свыше испытание, Гермиона не сомневалась. Однажды она уже переступила через все мыслимые и немыслимые границы, но как поступить теперь? Она не знала. Постараться преодолеть себя, нежелание связываться с прошлым и сделать то, чего от неё требовал Малфой — найти убийцу? В конце концов, это её работа. Или снова поступить как должно. Так, как подсказывало сердце? А оно твердило о том, что от письма нужно избавиться и позволить этому делу следовать за течением мысли кого-то другого. А там… Пусть будут виноваты Пэнси, Астория, Нотт или сам Мерлин. Ей не будет до этого дела. Прошлое останется прошлым, а шкатулка с её жутким содержимым — единственным о нём напоминанием.       «Знаешь, пока я это пишу, вспоминаю…»       Строчка всплыла сама собой, и спина тут же покрылась мурашками. Гермиона быстро отбросила на секунду возникшие перед глазами лица родителей. Матери — мёртвое — со стеклянными глазами. Отца — пустое — который её не помнил.       Вот уж кому не суждено узнавать…       Но она не позволит их образам вот так связаться с памятью о Драко Малфое, человеке, который и мизинцев их не стоил, хоть живой, хоть тысячу раз мёртвый.       Конечно, он не мог знать, что своим письмом всколыхнёт куда более глубокие струны её души, далёкие от простого человеческого любопытства. От желания помочь нуждающемуся. И даже от жажды наживы. Что ей будет настолько непросто откликнуться на последний призыв к поиску справедливости для того, кто уже не может за себя постоять.