***
Небольшой зал с выставленными в три ряда стульями и столом перед ними казался душным, словно раскалённым. Ещё мгновение — и обитые деревянными панелями стены вспыхнут, а пол и потолок расплавятся. Не спасали даже открытые окна. Адвокат, сидящий за столом впереди, перебирал бумаги, что-то тихо бормоча себе под нос. Гермиона сидела на стуле позади всех и не могла отделаться от ощущения, что в её задницу впиваются невидимые, но довольно острые иголки. Она тяжело вздохнула и прикрыла на мгновение глаза, бесшумно поёрзала и выпрямилась, чувствуя, как по вискам стекают капельки пота. Ей до смерти хотелось убрать повлажневшие волосы в хвост, одёрнуть прилипшую к спине ткань рубашки и попросить, чтобы принесли воды, иначе она упадёт в обморок. Но она сидела молча и старалась не двигаться, чтобы не упустить слабый поток ветра из окна, на который настроилась минутой ранее. Чтобы присутствующие не поняли, что она вспотела, и не только от жары. Чтобы никто не услышал волнения в голосе. Она сосредоточилась на спине Паркинсон — вернее, Малфой — которая сидела в ряду впереди, отодвинувшись от остальных на самый крайний стул. Сложив ногу на ногу, скрестив руки на груди, она покачивала носком туфли и бросала взгляды на Асторию и Блейза, сидящих с другого края. Гермиона нашла забавным то, что жена, пусть Драко с ней и разводился, не пришла на похороны, но зато явилась на оглашение завещания раньше всех. Вид у неё был не особенно довольный, но не сказать, что хоть немного грустный. Скорее, встревоженный. Она была уверена, что Пэнси не пролила ни капли слёз. Астория — «миссис Малфой номер один», как называла её Гермиона про себя — сидела рядом с Блейзом Забини, периодически всхлипывала в кружевной платок и растерянно глядела по сторонам. В такие моменты Блейз склонялся к её уху, что-то шептал, осторожно прикасался к руке, коротко поглаживая, после чего она замолкала и замирала, словно от смущения; хоть и ненадолго. Гермиона узнавала и этот мятущийся взгляд, и остолбенение, и оторопь. Горе от потери настолько сильно захватывает, настолько поглощает, что порой забываешь, где находишься, что происходит вокруг и что на тебя смотрят люди, которым меньше всего хотелось бы показывать слабость. Узнавала и реакцию Блейза, его прикосновения — «послушай меня», «посмотри на меня», «я рядом». Гермиона знала, что для скорбящего всё это пустой звук. На Пэнси они даже не взглянули, зато сама «миссис Малфой номер два» выжгла бы взглядом дыру в голове Астории, если бы могла. Между Пэнси и Блейзом с Асторией сидел молодой мужчина примерно их возраста. Он поглядывал то на часы, то на Калпеппера, притоптывая ногой в явном нетерпении. Гарри говорил, что Теодор, как и Забини, дружил с Малфоем со школы. Гермиона не узнала его, но решила, что это именно он. Сидящий рядом с ним человек был раза в два старше любого из присутствующих, включая адвоката. До того, как их провели в зал, между Блейзом и этим мужчиной состоялся короткий разговор, из которого Гермиона поняла, что он был представителем больницы святого Мунго. Именно там находилась Нарцисса, которая впала примерно в такое же состояние, как и отец Гермионы. Знала ли она о случившемся? Вернее, могла ли понять случившееся? Гермиона полагала, что нет. Когда она приезжала к отцу и делилась новостями, то он не реагировал и наверняка не понимал ни слова (хотя врачи упорно твердили, что беседы с дочерью ему на пользу). Она от всей души надеялась, что и Нарцисса тоже ничего не понимает. Джозеф Калпеппер откашлялся, привлекая внимание. Все мгновенно притихли, даже Астория перестала всхлипывать, а Пэнси отвела от неё взгляд. Сердце Гермионы заколотилось с удвоенной силой. Это точно какая-то шутка! — Перед тем, как огласить завещание, я бы хотел, по наставлению мистера Малфоя, прочитать его последнее обращение, — сказал он, привстав из-за стола, и снова прочистил горло. Открыл конверт при помощи палочки, достал лист пергамента. Пробежавшись по нему взглядом, чуть приподнял бровь, но тут же снова заговорил: — Жаль собирать вас по такому поводу вместе, но что тут сделаешь, никто не вечен. Прошу принять завещание как мою последнюю волю и ни в коем случае не пытаться его оспорить. Шлю вам пламенный привет, где бы я ни был. Ваш Драко Малфой. Адвокат поднял взгляд и оглядел присутствующих. Никто не произнёс ни слова, только Пэнси злобно фыркнула и пробормотала что-то похожее на «чёрт возьми, как смешно». Калпеппер тем временем коснулся палочкой другого конверта, раскрыл его и развернул лист пергамента. — Будучи в здравом уме и твёрдой памяти, завещаю передать больнице святого Мунго десять процентов от моего текущего состояния на содержание матери и — или — в благодарность за труды. Всю остальную мою собственность, как движимую, так и недвижимую, завещаю мисс Гермионе Грейнджер. Воцарилась такая оглушающая тишина, будто кто-то вытянул из мира все звуки. Присутствующие одновременно повернули головы к Гермионе, которая так и осталась сидеть с открытым ртом. Голова закружилась, будто её ударили заклятьем. Воздух вокруг мелко завибрировал, и Гермиона тряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения. — Подождите, — первым заговорил Нотт. — И компания? Компания? — он резко обернулся на адвоката. — Да, — кивнул Калпеппер, протягивая пергамент. — Тут есть список, можете… Не успел он договорить, как Нотт подскочил и вырвал завещание из его рук. — Сукин ты сын, Малфой… — Постыдился бы, Тео, — закатив глаза, Блейз тоже поднялся. — Хотя бы здесь не будь сволочью! Пэнси вдруг расхохоталась, как сумасшедшая, а Астория так и продолжала пялиться на Гермиону с приоткрытым ртом. — Что это значит? — пробормотала она, тоже обратив взгляд на адвоката. Нотт пихнул ей пергамент. — На вот, полюбуйся! — рыкнул он, а потом глянул на Гермиону. — Грейнджер, ты обязана отказаться! Это же просто бред, ты ведь понимаешь? Что ты будешь делать с компанией? Министерская ищейка собралась занять место владельца моей компании? Он натужно засмеялся, посмотрев на всех поочерёдно, будто призывал тоже потешиться над этим предположением. — Ты рассчитывал, что место тебе достанется. Наверное, ты разочарован, — Гермиона встала. Её лицо набиралось жаром, голова — будто набитый ватой мешок. Но голос звучал уверенно, хотя она даже отдалённо не чувствовала себя таковой. Что же ты натворил, Малфой? Блейз всё ещё не сказал ни слова по поводу услышанного, но тёмные глаза пристально глядели на Гермиону. Ей хотелось немедленно сбежать, но она не сдвинулась с места и не отвела взгляда. Губы Тео сжались в тонкую нитку. — Это просто какой-то фарс! Зачем нас тогда собрали? — Нотт сделал несколько шагов в направлении выхода, но остановился, поглядев на Гермиону: — Готовься к тому, что я буду оспаривать это чёртово завещание, — он с ненавистью посмотрел на неё, а потом показал Калпепперу средний палец. Проходя мимо Забини, толкнул его плечом и нараспев протянул: — Adiоs, ублюдок! — Я из Италии, идиот, — закатил глаза Блейз. — Да насрать мне, веришь? — пролаял Нотт и вылетел за дверь. — И что теперь? — спросила Астория у адвоката, пока Гермиона размышляла над фразой «элита магического мира». — Малфой всех вас поимел! — хохотала Пэнси, чуть не падая со стула. — Он и тебя поимел, дорогуша, — вставил Блейз, глянув на Пэнси. — Причём дважды. Но ты вряд ли понимаешь, о чём я. Пэнси смеяться перестала, но улыбка так и не исчезла с лица. — Прояви уважение, — тихо, но твёрдо произнесла Астория, теребя в руках платок. И тут она вскочила со стула, так резко и неожиданно, словно под ней взорвалась бомба. Голос мгновенно изменился, в нём зазвенел металл. — Он умер, сука ты тупая! Прояви хоть немного уважения! Острые каблуки туфель Пэнси ударились об пол с таким звуком, словно раскололи плитку в крошку. — Рот свой прикрой, идиотка! — рявкнула она, сжав сумочку в обеих руках так, будто хотела запустить ею в Асторию. — Мнение грязной шлюхи меня не волнует! Астория чуть не задохнулась от её слов. Представитель Мунго шагнул к адвокату, который безмолвно наблюдал за этой сценой. Они перекинулись парой фраз, Калпеппер передал конверт, и мужчина осторожно, чтобы не привлечь к себе внимания, поспешил в сторону выхода. — Заткнись, иначе я… — начал Забини, но Пэнси снова захохотала. — Вот-вот, о чём я и говорю! — она выбросила вперёд руку, тыча в его сторону пальцем. — Что, думаешь, никто не знает? — Закрой рот, Пэнс. Она ему не жена. И уже давно, — угрожающе процедил Блейз, глянув на Калпеппера. И на Гермиону, которую будто гвоздями прибили к полу. — Это ты его убила! Ненавижу тебя! — выкрикнула Астория из-за плеча Забини. Он шикнул на неё, и она заплакала. — Докажи, маленькая ты дрянь! Докажи, что это не ты его прикончила! — завопила Пэнси и бросилась к Астории, доставая из сумочки палочку. — Он узнал, что ты трахаешься с Забини, правда? Убили его, вы оба, чтобы он не успел вычеркнуть вас из завещания! Блейз сжал зубы и, ловко схватив Пэнси за запястье, выхватил палочку прежде, чем она успела что-то предпринять. — А ты-то на что вообще надеялась? — повысил он голос. — Тебя там даже близко никогда не было, если хочешь знать. И после развода бы ты ни черта не получила! Пэнси взвизгнула, как разъярённая кошка, и её лицо исказила такая дикая злоба, что она перестала быть похожей на саму себя. — Но вы-то знали, что были в завещании раньше, не так ли? — скривилась она и повернулась к остолбеневшей Гермионе. — Задумайся, мисс Ищейка, присмотрись! Она выдернула из пальцев Забини палочку, сунула в сумку и тоже вылетела из кабинета. Калпеппер оглядел оставшихся. — В общем, мы закончили, — сказал он, но взгляд его вперился в Гермиону. Он чуть приметно мотнул головой. — Уходим отсюда, — Блейз выхватил из ослабевших пальцев Астории лист пергамента, вернул его Калпепперу, взял её под руку и вывел в коридор. Даже через закрытую дверь было слышно, как рыдала «миссис Малфой номер один». — И что теперь? — тихо спросила Гермиона, невольно повторив вопрос Астории. У неё снова закружилась голова, а от криков обеих миссис Малфой всё ещё звенело в ушах. — У меня к вам есть ещё дело, мисс Грейнджер, — устало сказал Калпеппер и опустился на стул. Рука его скользнула в папку, ту самую, откуда он вытащил два предыдущих конверта. — Сядьте, пожалуйста. Гермиона прошагала до стола Калпеппера и села напротив. Всё её тело словно трепетало. Она перестала понимать происходящее после слов о том, что Малфой всё оставил ей. Но тут же поняла, что чего-то подобного она не просто ждала, оно должно было произойти. Что из ряда вон выходящее. Но, несмотря на потрясение, оцепенение сходило на «нет», и способность рационально мыслить медленно возвращалась. — Сейчас вы скажете, что всё это шутка? — нервно засмеялась Гермиона. — И я могу идти? — Нет, — покачал головой адвокат. — Но хочу уведомить о следующем: так как смерть мистера Малфоя произошла не по естественным причинам, департамент правопорядка планирует расследование. В связи с этим подготовка бумаг, необходимых для вступления в наследование, начнётся только после того, как дело будет официально закрыто. Он извлёк из папки третий конверт. Гермиона скосила на него взгляд. Прежде, чем адвокат продолжил, она спросила: — Вы пригласили меня на оглашение завещания лично. И других тоже? Гермиона сосредоточенно смотрела в лицо адвоката, пытаясь уловить какое-то мимолётное микродвижение, которое бы говорило, что не всё так просто. Но — ничего. — Конечно, — кивнул тот. — Мистер Малфой попросил… — Подождите, — перебила она. — Был задан очень верный вопрос. Мистер Малфой, насколько мне известно, вызвал вас в связи с завещанием за несколько часов до своей гибели, это верно? — Именно, — снова кивнул адвокат. — Вы, по его просьбе, изменили завещание и не могли не знать, что он оставил почти всё своё имущество мне. Зачем тогда позвали других? Калпеппер оставался серьёзным, но теперь вдруг позволил себе полуулыбку. — Мистер Малфой был весьма… эксцентричным человеком. А я не имею привычки лезть не в своё дело. Очень хорошо вас понимаю. — Хотите сказать, это он попросил вас собрать всех? — произнеся это вслух, Гермиона чётко поняла, что всё происходящее — настоящий бред. Калпеппер ещё раз кивнул. Гермиона вдруг подумала, что он напоминает ей болванчика, который способен только на то, чтобы кивать, подчиняясь желанию владельца и инерции, а вот толку от него совершенно никакого. Он же внимательно посмотрел на Гермиону, наконец протянув третий конверт. — Мистер Малфой высказал желание, чтобы я передал вам это тет-а-тет. — Вы знаете, что там? — Мистер Малфой сказал, что написанное предназначено исключительно для вас. Гермиону пробрала необъяснимая дрожь. Никогда и ничто не связывало её с этим человеком, и теперь такое. Ей казалось, что сейчас письмо взорвётся или оттуда выскочит какое-нибудь проклятье, стоит только распечатать. И если этого не случится, то она точно слетит с катушек. Немного помедлив, Гермиона открыла конверт, ожидая чего угодно. Но ничего не произошло. Дрожащими пальцами она выудила сложенный втрое лист пергамента, похожий на два предыдущих. «Привет с того света, Грейнджер! Если ты читаешь это письмо, значит, я именно там. Ты наверняка слышала о том, что в последнее время мне не особенно везло, дважды я чуть не погиб. На самом деле, таких случаев было три — в день моего рождения кто-то прислал в подарок бутылку отравленного вина (даже не спрашивай, как я это выяснил, насколько я тебя знаю, ответ точно не понравится). Я понял только одно: кто-то не даст мне спокойно дожить век. И, похоже, этот кто-то своего добился. Если мой любезный распорядитель сделал всё, как я хотел, то ты уже знаешь, что почти всё своё состояние я завещал тебе. Ты удивлена? О, надеюсь, что это так. Как бы я хотел видеть твоё лицо! Как ты уже знаешь, часть своего немаленького состояния я оставил больнице святого Мунго — в качестве благодарности за то, что они пытаются помочь моей маме. Вполне возможно, что найдутся люди, которые посчитают необходимым донести до неё прискорбную весть, чего делать категорически нельзя. В последнее время она почти постоянно находится в полном отрыве от реальности. Она редко узнаёт не только меня, но и других, даже персонал, с которым контактирует постоянно. Это плохие дни, Грейнджер, и они преобладают. Мне бы не хотелось, чтобы редкие хорошие дни были омрачены. Тем более, хорошие дни давно превратились в хорошие часы и даже минуты, что делает мою просьбу ещё более важной. Если указания были выполнены в точности, то целители будут предупреждены о том, что говорить с ней или в её присутствии о моей смерти запрещено. Но хотелось бы, чтобы ты убедилась в точности исполнения моей воли. Впрочем, ближе к сути. Я поручаю тебе важное дело — расследование моей смерти. Внимательнее присмотрись к трём покушениям. Они — ключи к разгадке. Кстати, люди, которые расследовали эти случаи, безмозглые кретины, так им и передай. Конечно, ты удивлена, почему я прошу об этом именно тебя. Отвечаю: я читал о твоём блестящем подвиге в газете и уверен, что только ты сможешь это сделать. А не те болваны из Министерства. Мы не ладили при моей жизни, но я бы хотел, чтобы после моей смерти у тебя осталось хоть одно приятное воспоминание о Драко Малфое. Я завещал тебе кучу денег, а также своё родовое поместье и бизнес в качестве платы за эту маленькую услугу. Всего-то найти убийцу! Я бы молил тебя на коленях заняться этим делом, если бы мог. И думаю, что тебе, как и мне сейчас, невыносимо думать о том, что где-то разгуливает преступник, способный на подобное. Распорядись полученными средствами так, как посчитаешь нужным. Я знаю, что с поместьем у тебя связано не так много хороших воспоминаний, вернее, вообще никаких, поэтому можешь его спалить и сплясать на пепелище, напевая «Боже, храни королеву!» (как-то так, да?). Настоятельно прошу тебя сжечь это письмо сразу, как только закончишь читать. Никто не должен знать о нём и моей просьбе. Уверен, ты что-то придумаешь. Будь счастлива, чёрт тебя подери.Сожалеющий о прошлом, хоть и слишком поздно, Драко Малфой.
P.S. Знаешь, пока я это пишу, вспоминаю, как иногда сбегал от всего и всех в чудное местечко под названием Атрани. Это в Италии (у Забини даже не спрашивай, он не в курсе, я точно знаю). Перед тем, как начнётся расследование, ты бы тоже могла посетить его. Может, чтобы лучше меня понять. Там я провёл лучшие дни в одиночестве. Невероятные виды, потрясающий воздух и великолепнейшая еда. Уверен, тебе понравится. Если станет скучно, посети бар «Punto di incontro» и передай от меня сердечный привет синьору Бенвенуто. Он классный мужик и знает кучу забавных баек. P.P.S. Думаю, у тебя будет желание сбежать на пару дней. Будь осторожна. Я серьёзно».