you love me (or you want me dead)

Кагеяма в самом деле — смышленый малый. Временами излишне смышленый, по мнению многих, вот хотя бы с Ойкавой они знакомятся, когда Кагеяма на спор с Куними хакает общажную систему охраны, отключая сигналки и турникеты, и все последствия его грязных делишек разгребать приходится старшему старосте — угадайте с трех раз, кому. Ойкава приторно улыбается Куними, выкручивая ему ухо, куда шипит всякие непристойности («голову откручу, паскудники мелкие»). Ойкава ой какой неприятный, когда злой, он и в хорошем настроении способен на всякое, у Куними нет выбора — подельника сдают с потрохами. Через семь с половиной минут — спасибо лифту за ожидание, двенадцатый этаж не забудет — он вежливо стучится в нужную дверь, через восемь она распахивается, — Ойкава набирает побольше воздуха в легкие, готовится брызгать слюной, принимает воинственную стойку. Через час они с Кагеямой — друзья не разлей вода, листают его плейлист на «Спотифай», болтают о волейболе и выталкивают сунувшегося в комнату Кумини из блока, не желая рушить момент. У них с Кагеямой находится много общего: одна средняя школа, любовь к спорту, инди-року и молоку, общие подписки в твиттере и ненависть к преподу по философии. С ним приятно общаться, он немного наивен, не всегда вникает в сарказм, но сам шутит классно, рассуждает логично, без аллегорий, всегда по сути. Расходятся они добрыми приятелями далеко за полночь, оба понимая, что уже не встанут на пары, и совершенно от того не расстраиваются. Ойкава почти что не злится больше, ну, может завтра, когда придется составлять отчет о проведенной воспитательной беседе с вышеуказанным нарушителем, бла-бла, вину признает, раскаивается, к выселению не рекомендован. Пару недель спустя он решает познакомить Кагеяму с Атсуму. — Звучит как знакомство мамочки с будущим бойфрендом, — ржет Тендо, когда Ойкава на правах привилегированной личности просит (исключения ради) пустить мелкого в бар. — Без проблем, валяйте. Вакатоши сам свистнешь только. Козел. Ойкава предпочел бы Вакатоши не встречать в своей жизни примерно никогда — не отболело еще до конца, все равно изредка ноет где-то под ребрами, смотри, мол, что потерял. Правильно бы думать «не имел и нахуй не надо», но у дурацкого сердца свои планы относительно его здравых мыслей, а Тендо в лицо ему не выскажет — дружбу проебать ради мужика было бы сильно даже для такого эксцентричного фрика. Зато издевочку отпустить — это мы всегда, это пожалуйста. Сатори, персональный клоун, обращаться в отдел черной бухгалтерии и текилы на рабочем месте в полвосьмого утра. Знакомство назначено на вечер пятницы, чтобы не тащить потом Кагеяму на первую пару с похмельем — даже Куними такого не заслуживает. Ойкава почему-то жутко нервничает, хотя по всем законам жанра нервничать должен мелкий. Это ему предстоит знакомство с… — Вон тот, да? — тихо уточняет Кагеяма, неприлично тычет пальцем в сторону Атсуму, уже полупьяно выползающего на сцену. Он шатается, смеется, запрокинув голову, приканчивает шот прям там, отвешивает кому-то комплимент в микрофон и ведет себя как самый обаятельный тамада на свадьбе в Мияги. Ойкава делает вдох — ему не должно быть стыдно за друзей. Было бы перед кем. Перед серьезным умненьким перспективным первокурсником, с которым хочется наладить контакт. Ага, всего-то, можно позориться дальше. Вечер проходит ужасно. Атсуму ведет себя просто отвратно. То есть, поначалу даже нормально — он неловко проливает напиток на официантку по пути к их столику, но девчушке хватает хмельных ухмылочек и шепота на ушко, чтобы его простить. Атсуму правда очень харизматичный — и совершенно не умеет этим пользоваться. Вот почему он, едва завидев Кагеяму, начинает бесстыже клеиться. Ойкава мечтает, чтобы ему почудилось. Потом еще раз. И снова. И снова. Опять. Каждый раз, когда Атсуму открывает свой рот, он молит о пощаде или хотя бы быстрой безболезненной смерти, но ничего не меняется. Кагеяма все еще вежлив и наивен. Атсуму все еще пьян. Его рука все еще лапает колено Кагеямы. Он так нагло подкатывает, что любой бы уже вспылил. Боже. Ойкаве достался самый терпеливый кохай на свете. — Мия, на пару слов! — Я сам. Мия-сан, можно с вами поговорить? Тобио аккуратно, но крайне настойчиво скидывает чужую лапищу, поднимаясь, удаляется к бару. Атсуму, ошалевший, плетется следом. Ойкава практически за них спокоен — у бара люди и Тендо, ничего плохого не может случиться. В противном случае он сразу услышит и, — не позовет Ушиджиму, мерзко шепчет голосок в голове, но что-нибудь обязательно придумает. Они возвращаются через полчаса. У Атсуму мокрые волосы, разбита губа и слегка протрезвевший взгляд. На Кагеяму страшно смотреть — от него веет железным спокойствием и чем-то недобрым, скрытой угрозой, как у сытого хищника, которому вроде и не хочется больше, но если выпадет случай… Блин, он пугающий и совсем не похож на ребенка, Ойкаве становится неуютно. — Все нормально? — Ага, — Атсуму трясет головой, холодные капли попадают в нос и он звонко чихает. — Не волнуйся, Кагеяма-кун максимально прозрачно мне все объяснил. — Спасибо за понимание, — у Тобио в голосе сталь и сплошное уважение к старшим. А потом они обсуждают кантри — и находят, что на троих общего достаточно тоже.