***
Лава взялась обустраивать семейный уют в особняке Серебряного Дождя. Скоро хозяин вернётся и заживёт здесь уже не один, а вместе с сыночком. Самка занялась этим с энтузиазмом и с пониманием дела, поскольку знала этот дом вдоль и поперёк. Прошло не так уж много времени, когда она царила здесь полноправной хозяйкой. Прежде всего, надо полностью освежить интерьер. Сменить уже далеко не новую мебель на более комфортную и современную. Пересмотреть гардероб Серебряного, выбросить всё старьё. Её бывший избранник в быту всегда оставался неприхотливым. Но Лава считала, что такой красивый самец, как Серебряный Дождь, всегда должен выглядеть элегантно и представительно. Нечего ему рядиться в унылые одеяния. Мимоходом, с улыбкой Лава отметила, что вся её одежда, не взятая перед отлётом на Яутжа-Проксиму, так и висит в гардеробной нетронутой. Видимо, прежней пассии Серебряного эти наряды пришлись не по вкусу. Домовитая самка собрала их в пёструю кучу и выкинула в утилизатор. Потом туда же отправила старых домашних роботов и заменила другими, более продвинутыми. Теперь на кухне трудился оригинальный повар, весело подмигивая разноцветными огоньками. В столовой вновь витали аппетитные запахи, дразня и приглашая хозяев отведать вкуснейших блюд. Электронные уборщики приложили усердие и натерли полы во всех комнатах до зеркального блеска. Особняк преобразился, просто ожил и вновь засиял чистотой. В особенности Лава постаралась в комнате Оникса. Теперь малёк засыпал в новой уютной кроватке под нежное мурлыканье матушки, окружённый заботой и лаской. Рядом на полочках отдыхали его новомодные, удивительно интересные игрушки. Детёныш повсюду ходил за Лавой, не отставал от неё ни на шаг и старался помогать, хотя, если откровенно, больше мешал. Но та улыбалась и подбадривала ненаглядного сыночка. Ведь милое солнышко любит свою матушку так же сильно, как и она его. Наконец-то этот дом начал превращаться в настоящее семейное гнездо. В нём зазвучал весёлый детский смех и затопали маленькие ножки, о чём прилежная хозяйка всегда так страстно мечтала. В бывшей спальне с Серебряным по-прежнему стояла всё та же легендарная крепкая кровать, которую решили не менять. Пусть остаётся как память. Они с Янтарём тоже неплохо на ней высыпаются, пока здесь временно живут. Между тем время пролетало незаметно, в весёлой суматохе и повседневных приятных мелочах. Каждое утро Лава, Янтарь и Оникс отправлялись на побережье искупаться в тёплых океанских волнах и поваляться на сером песочке под монотонный шум прибоя. Всё здесь, до каждого камешка, выглядело знакомым и привычным. Любой уголок неровного берега о чём-нибудь напоминал. Вон там, рядом с тем чёрным валуном Лаве впервые встретился Серебряный, и с этого незабываемого мгновения судьба охотницы резко изменилась. В жизни начали происходить такие непривычные события, о которых и помыслить было странно.***
Сегодня решили проведать Серебряного Дождя. Тоска просто замучила бедного Оникса. Так пусть хоть посмотрит, как спокойно спит отец в реабилитационной камере, где каждый новый день приносил больному здоровье и живительную силу. Глядя на самца, Лава думала, что уже не раз приходилось видеть его в таком же состоянии. Она вспоминала, с каким волнением всегда ждала момента, когда откроются глаза Серебряного. И вот опять тот лежал в зелёном лечебном растворе… Близкие склонились над больным, вглядываясь в его спокойное лицо. Мерно поднималась и опускалась широкая грудь спящего. Оникс встал на стул и буквально весь распластался по покатому боку капсулы, словно пытался обнять родителя. Трогательно положил голову на прозрачный верх, закрыл глаза, с трепетом прислушиваясь к тихим звукам включённых приборов: вдруг удастся различить стук сердца дорогого папеньки. Как же сильно детёныш любит отца! Что неизменно радовало Лаву, ведь в этом милом мальке заключена часть её сущности. Значит, в лице сына она вновь станет жить со своим любимым. — Пойдём, сыночек. Пусть отец спит, ему надо набраться сил, — мурлыкнула Лава. Малыш согласно кивнул. Все вышли из лаборатории. Оникс очень скучал по своему дорогому родителю и с нетерпением ждал, когда он вернётся домой. Мечтал о том радостном дне, когда отец, всегда такой добрый, большой и высокий, опять подбросит сына в воздух сильными руками, а потом поймает, и они вместе закружатся с весёлым смехом. Тёплая волна обожания и счастья прилила к маленькому сердечку Оникса. «Моя милая матушка такая же красивая, как я: у неё огненные глаза и чёрные чешуйки на коже, а на боках яркие пятна, но почему она не может жить с нами? Нам было бы так хорошо втроём! Мне так повезло! У меня самые лучшие в мире родители! Как жаль, скоро матушка уедет очень далеко, и мы будем видеться только через голограммы. Оказывается, у меня есть маленькая сестрёнка! Вот бы с ней встретиться! Говорят, она похожа на Янтаря. Значит, тоже хорошая, как её отец. А Янтарь такой сильный! Он носит за спиной большое острое копьё и покажет мне, как сражаться. В тринадцать лет я улечу на Яутжа-Проксиму и начну обучаться воинскому искусству, а потом стану охотником-воином, как Янтарь и матушка», — так думал Оникс, засыпая под ласковое материнское мурлыканье. Лава не могла нарадоваться на сыночка. Она так сильно его полюбила и прикипела всей душой, что уже не представляла, как улетать домой без Оникса. Но самка помнила обещание Серебряному оставить ему детёныша и нарушать слово не собиралась. Всё правильно, Оникс и его сын тоже. Несчастный отец не должен жить совсем один. Теперь между Лавой и Серебряным протянется прочная ниточка привязанности. Сынок скрепил родителей на всю жизнь. Две недели подошли к концу. Лава, Янтарь и Оникс с нетерпением дожидались в лаборатории, когда откинут тонкую крышку капсулы, и Серебряный Дождь выйдет наружу здоровым, полным сил. И вот уже бодрый самец стоит рядом с близкими. Он прижимает к себе довольного сына, который с радостной трелью кинулся к отцу, как только тот вышагнул на пол, ещё поблескивая влажной от лечебного раствора кожей. — Дорогой отец! Я очень-очень счастлив! Ты выздоровел! — заходился в восторженном стрекотании Оникс, с обожанием обнимая отца тонкими ручками. — Да, сыночек. Я опять с вами, — ласково мурлыкнул Серебряный, поудобнее устраивая детёныша на сгибе руке. — Пойдёмте скорее домой, нас ждёт стол прекрасных угощений, — с улыбкой сообщила Лава. Домовитая самка постаралась, чтобы на совесть подготовиться к долгожданной встрече. — Оникс, дай отцу обтереться, он же весь мокрый от раствора, — засуетилась Лава, подавая Серебряному кусок мягкой ткани и принимая с рук на руки непоседу Оникса. Вытираясь простынёй, Серебряный Дождь с весёлым блеском в глазах счастливо улыбался: — А я ведь и правда очень голоден! Не ел целых две недели! — Давай, братик, побыстрее одевайся. Мы тебя ждём, — поторапливал Янтарь и топорщил максиллы в добродушной улыбке.***
Серебряный просто не узнал своего особняка. Тот как будто помолодел, если так можно было бы сказать о доме. Всё здесь ожило и вновь заиграло радостными красками. — Ну вот я и дома, — довольно проурчал самец, с удобством располагаясь в новом кресле. На душе потеплело. С благодарностью подумалось о близких, об их искренней заботе и беспокойстве за него. Значит, он дорог им по-настоящему! А эти особые старания Лавы во всём угодить бывшему супругу. Неужели её любовь ещё не иссякла? Поддавшись ностальгии, Серебряный встал, подошёл к самке и ласково взял за руки. Её пальцы показались немного холодными, и он переплёл их со своими, пытаясь согреть. Лава подняла унылые глаза. Сколько же сожаления и безнадёжной тоски затаилось в тёмных зрачках… «Она любит меня по-прежнему», — с грустью подумал Серебряный. Его неудержимо потянуло обнять Лаву, такую трогательную и печальную, но самец пересилил себя и только мягко произнёс: — Лава, милая, спасибо тебе за всё! Ты была счастьем в моей жизни… При этом посмотрел таким зовущим, нежным и проникновенным взглядом, что самку сразу обдало жаркой волной любви. Вмиг захлестнуло отчаянным желанием броситься милому на шею, покрепче прижаться и тут же всё, всё забыть. Только пусть снова разбудит утром ласковым мурлыканьем… Но ей удалось вовремя опомниться и лишь позволить себе бодро воскликнуть: — Иди скорее во двор, там накрыт стол под деревом. Тебя уже все заждались. Есть хотят! С расстроенным видом самец вышел из дома. Лава укоризненно посмотрела вслед, задержалась возле кресла, откуда только что встал Серебряный, в задумчивости погладила мебель по спинке, а после с негодованием на саму себя, плюхнулась на сидение. «Ну что он со мной делает, — досадливо пронеслось у неё в голове. — Достаточно одной милой улыбки или нежного взгляда, и я не могу перед ним устоять. Просто теряю голову и всё, я снова вся его. Я люблю Серебряного. Люблю, люблю! И это наказание мне будет на всю жизнь. — Лава с сокрушённым вздохом провела ладонью по лицу, как бы настраиваясь на правильные мысли. — Но нет, Янтарь моя судьба. Я не позволю ему страдать из-за меня. Завтра мы улетим домой, где опять всё встанет на свои места. Янтаря я люблю тоже, но не так, по-другому. И это даже больше, чем любовь. Янтарь — моя надёжная стена, моя семья, опора в жизни. — В глазах самки вспыхнул мечтательный огонёк, она прикрыла веки. — А Серебряный — моя сумасшедшая, сладкая, мучительная страсть, моё постоянное искушение. — Лава опять открыла глаза, в них появилось упрямство. — Нельзя давать волю чувствам». Она встряхнула головой, отгоняя внезапно нахлынувшее любовное наваждение, решительно поднялась и тоже присоединилась к остальным. Те уже с аппетитом поглощали разные деликатесы. Все на славу угостились вкусными блюдами, а после разлеглись на мягкой душистой траве отдохнуть после сытной трапезы. Оникс уютно устроился под тёплым отцовским боком и сразу же заснул. Янтарь повернулся к Серебряному, немного прищуриваясь, подпёр голову рукой и с любопытством взглянул на брата. — Ну что, какие планы? — стараясь не разбудить малька, тихо поинтересовался Янтарь. — На это я тебе точно отвечу, — с готовностью прошептал ему братец в ответ. — Предстоит перелёт на планету Альтанус. Группа учёных специалистов уже должна прибыть к нам с Аттура. Сформируем команду и отправимся осваивать новый мир. Скучать будет некогда. — Оникса, конечно, заберёшь с собой? — продолжал вполголоса расспрашивать Янтарь. — Да, сыночек полетит со мной, — подтвердил его слова Серебряный и обратился к открывшему сонные глазки сыну: — Ты хочешь побывать на другой планете, малыш? — Очень хочу! — воскликнул обрадованный Оникс, с которого сон окончательно слетел. Бодрый малёк забрался отцу на спину и раскинулся там, как на лежанке, довольно поблескивая глазами. — Я с тобой хоть куда полечу! Только позови! — весело застрекотал детёныш. — Но это слишком далеко, — враз встрепенулась Лава, бросая тревожный взгляд на сына. — Чем дальше, тем интереснее! — задорно стрекотнул Оникс. Кувыркнулся с отцовского тела на траву и с кошачьим проворством забрался обратно, чтобы вновь повторить своё баловство. — Ну, это не страшно, — добродушно заверил Лаву Серебряный. Поймал Оникса в охапку и со смехом притиснул к себе. Малёк стал шутливо отбиваться от отцовского захвата. Ему нравилась такая весёлая возня. Наконец Серебряный отпустил сына, расслабленно откинулся на спину и продолжил отвечать Лаве: — Туда регулярно летают звездолёты. Как только соскучитесь, добро пожаловать к нам в гости! С этими словами самец жизнерадостно щёлкнул и пружинисто вскочил на ноги. Он игриво засмеялся как весёлый озорник, подхватил Оникса и одним махом подбросил в воздух. Тут же слёту поймал сына сильными руками, прижал к груди и быстро с ним закружился на месте. От удовольствия детёныш заливался счастливым стрёкотом! Ему хотелось кричать: «Мой отец самый лучший в мире!». Все враз оживились от шумной забавы. Принялись бегать наперегонки: кто быстрее, тому приз! Так развлекались и болтали до темноты. Позже, при свете двух зелёных лун, разошлись по спальням, а на завтра Лава и Янтарь улетали домой. Родителей заждалась маленькая дочка Фея. Утром Серебряный Дождь с Ониксом проводили гостей на космодроме, а затем отправились в Сферу. Сотрудники встретили шефа с его сыном радостным стрекотанием, как героев. Когда поутихли восторги, закончились расспросы, прозвучали добрые пожелания здоровья и благополучия, учёные с удвоенной энергией вернулись к обычным делам. Серебряный Дождь познакомился с недавно прибывшими коллегами с Аттура, специально там подобранными для участия в проекте по освоению планеты Альтанус. Команда состояла из сорока специалистов, каждый профессионал в своей области, и, что особенно важно — все с жабрами. Для этих универсальных яутжа из четвёртой касты не существовало преград ни в океане, ни на суше, ни в космосе. Отлично! В таком случае асы без промедления приступят к подводным научным исследованиям на Альтанусе. Серебряного познакомили с ещё одной сотрудницей. Как выяснилось, с той несчастной самочкой, что находилась рядом с ним в лаборатории арианцев, в другой ёмкости, также погружённая в раствор. Бедняжка только вчера вышла из реабилитационной камеры, где прошла курс необходимого лечения. Арианцы крайне обнаглели. Но ничего, мягкотелые, держитесь. Доберутся до вас длинные руки военных, за всё ответите. А то сейчас притихли, помните: за вами пристально следят. Все жители города уже знали о подлых выходках продвинутых уманов, похитивших почётного гражданина Героя нации Серебряного Дождя. Правительство народа яутжа не поверило обещаниям арианцев и приняло решение отложить строительство в океане на неопределённый срок, чтобы повнимательнее проследить за дальнейшими действиями хозяев Арианы. Семьи яутжа начали массово покидать планету Океан и переселяться на Альтанус, где всё требовалось осваивать заново. Город учёных постепенно опустел и опять превратился в посёлок, каким был вначале. На Альтанусе, наоборот, народу прибавилось, развернулась ударная стройка. Быстрыми темпами в подводной глубине возводилась новая Сфера научно-исследовательских лабораторий. Серебряный Дождь с Ониксом живо собрались и вылетели на Альтанус, закрыв свой обновлённый дом. Путь до планеты оставался неблизким. Во время перелёта коллеги быстро сдружились и с удовольствием работали над новым интересным проектом. Им нравилось трудиться и созидать вместе с таким талантливым учёным, каким являлся Серебряный Дождь. К тому же самец оказался очень приятным в дружеском общении. Все тянулись к шефу за советами или просто поговорить о том, о сём между делами. В команду входила молодая сотрудница, которая пострадала на пару с будущим начальником от подлых действий иномирян. Серебряный узнал, что самку украли прямо из звездолёта на глазах у изумлённых сослуживцев. Та вдруг исчезла, как испарилась. Тогда никто не усомнился, что это проделки инопланетян. Но каких? Теперь неожиданно выяснилось. Оказалось, что раньше эту самочку уже похищали арианцы, когда та прилетала на планету Океан в гости к родственникам. После пострадавшая никак не могла вспомнить, что именно происходило во время её отсутствия. Но на учёную, так же как на Серебряного, постепенно перестал воздействовать гипноз похитителей, и в её памяти воскресли все события. В этот раз, чтобы жертва не успела рассказать о подлых проделках продвинутых уманов, те её выкрали. Но несчастную забирала не Арайя, а напарник арианки Орн. Он говорил, что эта самка яутжа подходит для проекта гибридизации, брал у неё яйцеклетки и тоже склонял остаться в их мире, чтобы превратиться в родоначальницу совершенных существ. Самочка, конечно, отказалась, но на этом арианцы не успокоились, утащили её с космолёта и поместили в ёмкость с жидкостью в лаборатории. Не случись та игра судьбы, когда охотники спасали Серебряного Дождя, то бедняжка так бы и погибла в страшном плену. Эта драма сблизила начальника и сотрудницу. Учёный начал относиться к самочке с бо′льшим вниманием и теплотой, но воспринимал только как коллегу и не собирался заводить с ней роман. Вообще, сейчас Серебряный мало доверял самкам, помнил Яшму со всеми её «художествами». Разочарованный в жизни, он не спешил снова бросаться в омут любви, как это произошло с ним в юности. Желания поутихли, с возрастом голова работала трезво, не позволяя с ходу разыгрываться жарким эмоциям и страстям. А самочка была очень привлекательная, да что там, просто красавица! Невысокого роста, доходила шефу только до плеча. Серебристые чешуйки редкого голубоватого оттенка на коже стройного тела отливали перламутром, как будто жемчужинки. Бездонные глаза, доверчиво распахнутые миру, нежно лучились серо-голубым светом. Чёрные отростки густой гривы каскадом спускались по спине до самой поясницы. Их украшали золотые колечки с синими драгоценными камешками. Эту милую деву звали Лазурь. Примечательно, что Серебряный Дождь и Лазурь походили друг на друга, как брат с сестрой. Видимо, арианцы неслучайно подбирали жертв для гибридизации по одному типу. Внешность имела значение для этих фанатиков по скрещиванию. Возможно, яутжа именно с серебристой окраской чешуек на коже обладали более спокойной натурой, чем их собратья с яркой, насыщенной гаммой цветов в облике. Учёному эта мысль показалась интересной. Он думал об этом на досуге, анализировал факты, делал выводы и находил подтверждения правильности своей догадки. Тогда Серебряный Дождь стал повнимательнее присматриваться к Лазури и больше обращать внимания на её поведение в коллективе. Находясь в замкнутом пространстве звездолёта, невольно все характеры сотрудников проявлялись отчётливее. Лазурь общалась со всеми ровно и вежливо, прекрасно справлялась с работой. Несмотря на красивую внешность, за ней не замечалась привычка излишнего кокетства или навязчивого желания понравиться самцам любыми способами, как это обычно водилось за легкомысленными особами. За всю дорогу до планеты Альтанус она ни разу не повела себя как-то нетактично или несдержанно. Даже не верилось, что такие скромные самочки ещё существуют среди дерзких и воинственных самок яутжа. Полёт близился к завершению. Команду специалистов уже ждали в построенном для них посёлке учёных, как на планете Океан. И вот звездолёт опустился на посадочной площадке. Открылись шлюзы и выдвинулся трап. Новые жители благополучно прибыли и впервые ступили на землю Альтануса. Струи тёплого ветра коснулись их лиц. Путешественники сразу же окунулись во влажную жаркую среду местного климата, в отличие от более умеренного на планете Океан. Если там преобладали сине-зелёные оттенки листьев на деревьях и травы, то здесь растения раскрасились в пурпурный и оранжевый цвета. На Альтанусе существовало четыре континента. На двух из них располагались вулканы, которые временами выбрасывали из страшных жерл потоки огненной магмы с тучами пепла, засоряющего атмосферу. Серебряный с Ониксом заняли один из временных домиков, а после отправились погулять. Возведение в океане Сферы с научными лабораториями ещё не завершили. Обещали закончить на следующей неделе. У отца и сына появилось несколько свободных дней, чтобы оглядеться вокруг и набраться новых впечатлений. — Ну как тебе, сыночек, нравится на Альтанусе? — спросил Оникса отец. — Нравится! Здесь всё такое яркое, как на празднике! — с восхищением прострекотал малёк. — А то, что очень жарко и влажно, тебе не тяжело? — с беспокойством посмотрел на него родитель. — Ничего, я привыкну! Отец одобрительно улыбнулся сыну и предложил: — Пойдём посмотрим на океан. С весёлым стрёкотом Оникс сорвался с места и вприпрыжку побежал вниз по каменистой дорожке. Серебряный попытался детёныша придержать, чтобы тот не упал, но не утерпел сам. Как малёк с радостным смехом и гиканьем бросился вдогонку за сыном, стараясь не опережать. Слегка запинаясь на неровностях, раззадорившийся самец резво подскакивал на ходу, как мячик. Разноцветная мелкая галька разлеталась в разные стороны из-под быстрых ног и с глухим стуком рикошетила от крупных валунов, что окаймляли тропу. Неразлучная парочка выскочила на побережье океана, покрытое ярко-розовым песком, и тотчас перед ними, насколько хватало взгляда, раскинулась водная ширь во всей своей первозданной красоте. Невысокие волны набегали на пологий берег и с приглушённым шумом отступали, оставляя на песке длинные розовато-синие водоросли вперемешку с кружевными хлопьями белой пены. — Ой, а вода совсем-совсем красная! — изумлённо воскликнул Оникс. — Почему? Разве вода такой бывает? — Нет, мой хороший, — мягко улыбнулся отец. — Вода на этой планете привычного нам цвета. Просто в её поверхностном слое содержится огромное количество мелких красных водорослей. На Альтанусе весна, поэтому всё цветёт и благоухает. Океан тоже зацвёл, покрывшись яркой ряской. Оникс с пониманием кивнул и даже немного разочаровался. Оказалось, всё так просто. Это всего лишь водоросли, и никаких загадок больше нет. — Смотри, отец, в небе два светила, — вновь оживился неугомонный почемучка. — Одно маленькое, алое, а другое большое и жёлтое, — Оникс указал на них пальчиком и от удивления раскрыл маленькие жвалки. — Да, сыночек, два светила, потому что планета Альтанус входит в систему двойной звезды. Спутник у планеты один, ярко-оранжевого цвета, — терпеливо объяснял родитель любознательному сыну, а тот стоял рядом с отвисшими мандибулами: отец такой умный и большой учёный, для него не существует тайн. Что ни спроси, обо всём расскажет! Оникс очень гордился своим любимым папенькой! — А я видел только два зелёных спутника планеты Океан и всё, — немного огорчённо стрекотнул детёныш. — Мир очень интересный. Тебе в жизни предстоит ещё многое узнать и повидать, — мягко подбодрил родитель. Оникс вскинул на отца восторженный взгляд и мечтательно прострекотал: — Да, отец! Я хочу поскорее вырасти большим и сильным, как ты! Серебряный душевно улыбнулся сыну и, успокаивая, ласковой рукой погладил по голове: — Не спеши, моё сердечко. Живи и радуйся детству. Успеешь ещё вырасти большим и сильным со всеми своими взрослыми проблемами. Яутжа стояли на берегу и впервые наблюдали закат светил на планете Альтанус. Зрелище выглядело поразительно красивым! Над океаном висели два солнца. Подобно драгоценным камням, они сияли и ослепительно искрились, посылая вниз жаркие стрелы лучей. Постепенно меньший ярко-алый диск начал медленно склоняться к поверхности океана, а за ним, будто на привязи, неторопливо потянулся второй, большой жёлтый шар. По воде от самого горизонта до кромки побережья побежало множество мелких полосок пурпура и золота. Когда эти блики слились в одну широкую дорожку, светила друг за другом утонули в волнах. И почти в тот же миг всё вокруг окутала ночная темнота. На чёрном небосводе воцарилась огромная ярко-оранжевая луна. Засияли алмазные россыпи звёзд далёких миров. Оникс плотнее прижался к родителю, тот поднял дитя на руки. Сын обвил худенькими ручонками сильную шею отца и доверчиво прильнул лицом к его скуле. Так беседуя, родные не спеша отправились домой. Завтра придёт новый день с другими вопросами и интересными ответами.***
Наконец, Научный Центр Океанологии, или в просторечье Сфера, сдали в эксплуатацию. Сфера получилась точной копией той, что осталась на планете Океан. Так же, как и прежний, этот храм науки поражал гениальностью и одновременно простотой своей конструкции. Гигантский шар с многоярусной структурой внутри, снаружи испускал яркое сияние и на большое расстояние вокруг разгонял темноту мрачных глубин. А чтобы сооружению не дрейфовать в толще океанской воды, оно имело ионную защиту, которая в роли своеобразной «смазки» позволяла свободно обтекать жидкости вокруг покатой поверхности. Таким образом, Сфера стабильно оставалась в одном положении. Лаборатории оснастили всевозможным суперсовременным оборудованием и приборами для исследований. Учёные расположились на рабочих местах с комфортом, как дома, и с энтузиазмом углубились в дела. Команда универсальных яутжа с шефом Серебряным Дождём впервые за время проживания на Альтанусе отправились исследовать океанские просторы. Лазурь тоже имела жабры и поплыла вместе с группой. К вечеру все вернулись уставшие, но довольные, с новыми гипотезами и с двумя интересными открытиями. Незаметно пролетело полгода. Посёлок учёных, который основали недалеко от побережья океана, уже успел превратиться в город с просторными улицами и площадями. Серебряный Дождь с Ониксом переехали в новый большой особняк, опять поближе к лесу. Добротный светлый дом с четырёх сторон обступали деревья различных пород, ещё неизвестных, но постепенно их тоже опишут, классифицируют и подберут названия. А сейчас эти безымянные лесные великаны просто украшали собой двор. Гирлянды оранжевых, красных и пурпурных листьев приятно шелестели под порывами тёплого ветерка. Окружающая природа цвела и благоухала от сезона к сезону, поражая яркостью красок. В небесах неторопливо проплывали кудрявые облака и пролетали пёстрые пернатые создания. Отцу и сыну в удовольствие жилось среди всей этой красоты. Каждый имел занятие для души и ума.***
Время шло. Ежедневно пересекаясь с Лазурью на работе Серебряный Дождь стал замечать, что самочка всё чаще посматривала на него как-то по-особенному: бросит взгляд украдкой и отвернётся. Если случайно встретится глазами, то сразу мило засмущается. Потом отметил, что она перестала справляться с обязанностями, а после и вовсе начала избегать встреч со своим шефом и даже попросила перевести её в другую лабораторию. Озадаченный странным поведением Лазури, начальник не раз спрашивал у подчинённой, в чём дело, но та упорно отмалчивалась и всегда под любым предлогом убегала. Так продолжалось уже довольно долго. Серебряный всерьёз забеспокоился: может, у бедняжки со здоровьем не ладится? Тогда ей нужна помощь. Наконец он улучил момент, задержал коллегу и прямо спросил: — Лазурь, скажи, что с тобой происходит в последние месяцы? Ты не больна? — и, посмотрев на неё с участием, пояснил: — Я в ответе за своих сотрудников. Самка смущённо потупилась и упорно молчала, по-прежнему избегая личных вопросов. Тогда Серебряный приблизился к Лазури. Легко, двумя пальцами он поднял её лицо за подбородок и встретился с упрямицей взглядом. В расширенных зрачках застыли робость и страх. Даже показалось, что самочка недавно плакала. Так, пристально вглядываясь, пытливый шеф невольно подчинял сотрудницу себе. Несчастная прикрыла веки, спасаясь от дотошного самца, но тот не позволял ей спрятаться. — Так что с тобой происходит? Ответь мне, пожалуйста, Лазурь, — настойчиво выведывал Серебряный Дождь. Хотя красноречивые колебания самочки и так выдали её секрет. Нетрудно было догадаться, в чём заключалась проблема. В юности самому довелось испытать такое же глубокое смятение, но он не захотел щадить страдающую душу самки, не разрешил уйти от прямого ответа. Неожиданно Серебряный почувствовал, что просто жаждет услышать признание именно от Лазури. «Пусть она скажет, пусть скажет!» — словно заклинание билась упрямая мысль в голове учёного яутжа. Эти заветные слова должны обязательно прозвучать для него! Лазурь тихо промолвила: — Я тебя люблю, но ты меня не замечаешь… Да, она это произнесла… но в душе Серебряный не ощутил радости, которую ждал с затаённым дыханием. Наоборот, появилась щемящая грусть, и в груди разлилась пустота… Самец невесело улыбнулся. Тогда зачем он вынудил Лазурь признаться? Нет, он никогда не воспользуется слабостью этой девы. Внезапно чувства тоски, гнетущего одиночества и горечи охватили Серебряного. Стало так невыносимо тяжело, что потянуло завыть. Но вместе с тем пробудилась нежная жалость к влюблённой самочке. Сражённый самец протянул к ней руки, чтобы обнять, прижать к себе и как-то успокоить её мятущееся сердце. Лазурь бросилась в объятия к любимому, облегчённо вздохнула и тихонько затаилась, как мышонок, в страхе лишний раз пошевелиться. — Хочешь, я расскажу тебе о своей жизни? Ты узнаешь меня лучше, и у тебя, возможно, сложится обо мне другое представление, — задумчиво произнёс учёный самец. Лазурь подняла к нему лицо. Светло улыбнулась сквозь слёзы и воскликнула: — Да, я очень хочу знать о тебе всё! Но это ничего не изменит. Я буду любить тебя искренне и верно, что бы ни случилось в твоей жизни до нашей встречи! Мне никто не нужен, кроме тебя. Давно Серебряный не слышал таких прекрасных слов. Разочарованный самец уже настроился всю оставшуюся жизнь горевать без любви. Поэтому хоть признание Лазури прозвучало вполне искренне, но бедняга немного растерялся взаправду поверить в откровенность самочки. Однако хотелось, ох, как же хотелось вновь почувствовать себя счастливым. Серебряный и Лазурь присели в кресла. Самец ненадолго задумался, пытаясь сосредоточиться и окончательно собраться с мыслями. Неожиданно вспыхнуло сильное желание раскрыться перед этой самочкой, исповедаться ей о самом потаённом… Затуманенным взором Серебряный смотрел перед собой в пространство. Потом неторопливо, c частыми паузами, подробно принялся описывать Лазури свою биографию с раннего детства. Постепенно рассказчик так увлёкся, что говорил, говорил, не в силах остановиться. Самочка не мешала и очень внимательно слушала. Когда Серебряный закончил длинное повествование, то ощутил такое облегчение, как будто увесистый камень вдруг свалился с плеч долой. На душе сразу просветлело, наполнилось покоем и гармонией. Лазурь тонко прониклась психологическим состоянием Серебряного. Она придвинулась поближе, бережно взяла его руки в свои и заглянула любимому в глаза лучезарным взглядом. — Я тоже хочу рассказать о себе. Пусть между нами не останется секретов. Лазурь поделилась о своём отрочестве на Аттуре, о годах учёбы, о работе, но ни разу Серебряный не услышал, что дева прежде любила хоть одного самца. И это выглядело странным при её привлекательной внешности и таком прекрасном характере. Серебряному очень понравилось, что именно он стал тем единственным, кому Лазурь подарила свою первую любовь. Дальше самочка поведала о поистине страшных вещах, которые оказались связаны опять с теми же зловредными арианцами. С Лазурью поступали ещё хуже, чем с Серебряным. Напарник Арайи Орн не только похищал бедняжку и с угрозами заставлял обмениваться энергией, но и насильно принуждал вступать с ним в интимную связь. С целью гибридизации извлекал у жертвы яйцеклетки. Раньше она не помнила этого, но когда память неожиданно вернулась, самочка просто впала в шок от всего, что пришлось испытать в плену у арианцев. Выяснилось, что у неё тоже были дети-гибриды от Орна, как у Серебряного с Арайей. Учёный самец весь похолодел внутри от этого признания. Неистовый гнев вновь заклокотал в груди. Вот появись арианцы сейчас в комнате, прямо бы голыми руками придушил подлых мягкотелых, а потом схватил за ноги и каждого разодрал пополам. — Мы с тобой одинаковые жертвы, — сквозь слёзы горестно промолвила Лазурь. Серебряный Дождь крепко обнял её и прижал к груди. Ему невыносимо захотелось защитить бедняжку, оградить от всех несчастий, которые самочке пришлось испытать, и от тех, что ещё могли произойти. — Ты веришь в судьбу? — спросила Лазурь и взглянула на любимого проникновенным взглядом. — Не знаю, что тебе ответить, милая. Я учёный, а мы такие, что доверяем только проверенным фактам, — мягко улыбнулся Серебряный. — Но, безусловно, в этом что-то есть. — И что нам теперь делать? — робко спросила Лазурь. — Мы могли бы жить вместе, — предложил Серебряный Дождь влюблённой самочке. И грустно, но не без иронии добавил: — Арианцы за нас всё решили. — Да, я согласна, но прошу, не спеши объявлять меня своей супругой. Я бы очень хотела ей стать, но ты уже дважды делал это, и оба раза неудачно. Догадываюсь, что в душе у тебя всё равно существует ко мне недоверие. Хоть ты и скрыл, но я всё поняла и без слов. Мы поживём с тобой вместе, а позже ты сам, по своей воле решишь, нужна ли я тебе такая, какая есть. Но если от меня не откажешься и окончательно мне поверишь, а это я сразу почувствую сердцем, только тогда мы станем супругами. Я знаю, что ты меня сейчас не любишь, просто сочувствуешь и понимаешь, но моей любви хватит на двоих. Потом ты полюбишь меня. Я верю в это и горячо надеюсь. Мы ещё познаем настоящее счастье! Серебряному просто нечего было ответить на её слова, и он склонил голову в согласии. После сказал: — У меня есть сын. Мы с ним очень привязаны друг к другу. — Не волнуйся. Твой сын станет и моим тоже. А потом у него появятся братики и сестрёнки, — мило улыбнулась Лазурь. Серебряный нежно мурлыкнул и опять сжал её в объятиях. — Мне надо подготовить сына, что будем жить втроём. — Позволь мне с ним поговорить. Я всё улажу, — попросила Лазурь и успокаивающе погладила любимого самца по плечу. Серебряный немного удивился уверенности смелой самочки, но ничего не ответил и пригласил поехать к нему в гости. Оникс, как обычно, радостно встречал на пороге особняка. Когда увидел отца вдвоём с самкой, он вопросительно взглянул на родителя, затем вежливо поприветствовал гостью и пригласил её войти. Лазурь и Оникс познакомились. Самочка оказалась очень домовитой и сразу же взялась приводить в порядок жилище, ловко задавая программы роботам-уборщикам и поварам. Что-то весело мурлыкая себе под жвала, она накрыла на стол, а потом все вместе прекрасно поужинали. Вечер незаметно пролетел в интересном общении с забавными добрыми шутками и смехом. Новая знакомая прямо-таки очаровала Оникса своим неотразимым обаянием! Когда совсем стемнело, Лазурь засобиралась уходить, но детёныш крепко схватил её за локоть и обратился к отцу: — Отец, я знаю, что ещё слишком мал давать тебе советы, но жить втроём в большом доме намного лучше, чем вдвоём. Серебряный никак не ожидал от сына таких слов. Для своего возраста тот оказался слишком проницательным. Неужели юный непоседа догадался, почему дома у них появилась эта самочка? Родитель в изумлении уставился на детёныша. На что бодрый малёк задорно улыбнулся. Затем с лукавым блеском в глазах подвёл Лазурь к отцу, вложил её ладонь в отцовскую и с весёлым стрекотанием вприпрыжку убежал в свою комнату. Серебряный с Лазурью удивлённо переглянулись и дружно прыснули от смеха: какой же всё-таки проказник этот замечательный малыш!***
Сладко спит Оникс. В доме темно. Полная луна любопытным рыжим глазом заглядывает в окна спальни Серебряного Дождя. В полумраке происходит таинство двоих. На широкой постели плавно двигаются обнажённые тела самца и самки. Они то сплетаются, то отстраняются, чтобы опять устремиться друг к другу в страстном волнении. С прерывистым дыханием любовная пара предаётся взаимным чувственным ласкам. Слышатся томные вздохи, тихий шёпот: — Милая, тебе хорошо со мной? — Да, любимый, очень хорошо… Серебряный вновь ощутил себя счастливым. Он уже и забыл, когда доводилось испытывать такое чувство. Но нет, сейчас это не сон и не иллюзия. Рядом именно та идеальная самочка, взлелеянная им когда-то в мечтах. Она, наконец, появилась из светлых грёз и теперь бесконечно ему дорога. Только с ней он объединит свою дальнейшую судьбу. В свои утончённые ласки самец вложил всю нежность, на какую был способен. Лазурь словно таяла в его крепких и сладостных объятиях. Никогда, никогда ей не было так хорошо. Отныне и навсегда для неё существует только он один, её возлюбленный. Лишь рядом с ним она хочет прожить всю свою жизнь, только о нём всегда мечтала, даже когда его ещё не знала… Вот он явился, и ничего уже не надо. Его горячее порывистое дыхание воспламеняло её кровь. Постепенно разгораясь, огонь желания ярко вспыхнул и охватил всё существо самочки, и та вся подалась любимому самцу навстречу. Он деликатно вошёл в её тело. Лазурь протяжно застонала от его первых скользящих движений, почувствовала, как блаженное тепло медленно растекается по венам. Слившись в одно целое, любовники самозабвенно отдались подхватившему их мощному потоку наслаждения и, достигнув высшей точки, погрузились во всепоглощающий экстаз. Сладострастно обладая упругой плотью самочки, Серебряный с каждым проникновением всё больше и больше присваивал Лазурь себе, и она с радостью признавала власть долгожданного друга над собой. Под утро, когда луна скрылась в небесных чертогах, Лазурь с благодарностью приникла к груди любимого самца. Серебряный обнял подругу и уверенным жестом собственника плотно притиснул к себе: теперь Лазурь принадлежит только ему. Он никогда не отпустит от себя милую самочку, убьёт любого, кто лишь замыслит покуситься на его сокровище. Так началась совместная жизнь Серебряного Дождя и Лазури. Желанная подруга разделяла все вкусы и стремления дорогого избранника, превратилась в его половинку. Он полюбил её сильной, глубокой и зрелой любовью. Да, к нему вновь пришло это волнующее чувство. Семья зажила дружно и весело, везде появлялись только втроём, стали неразлучны. Серебряный Дождь преобразился, расцвёл, в глазах самца появился довольный блеск, а Лазурь так просто светилась от счастья. Оникс радовался вместе с ними.