***
— Любимый, наш сынок просто вылитый ты! — Нет-нет, ну что ты, милая, он похож на свою матушку. Разве ты не видишь перламутровый блеск чешуек как у тебя? — Я не согласна! — горячо возражала Лазурь. — Он твоя копия! Посмотри на эти маленькие жвалки, они же точно, как твои. А глаза! В них заключён весь океан, так же как в твоих! Ну разве переспоришь самочку, когда та бесповоротно уверена в своей правоте! Так препирались друг с другом Серебряный Дождь и его дорогая несравненная Лазурь. Хотя, если попытаться их рассудить, то что там разглядишь в мальке нескольких часов от роду: глазки, жвалки, чешуйки серебристые — всё на своих местах, в точности как у его родителей. Серебряный бережно держал новорождённого сына и не сводил с него сияющего любовью счастливого взгляда. Сегодня учёный самец впервые присутствовал при родах своей избранницы, чтобы принять в руки долгожданного детёныша и завернуть в кусок тёплой ткани, специально для этого согретой на груди под одеждой. Пусть с самых первых мгновений его родное дитя, только что покинувшее уютное материнское лоно, окунётся в благословенное отеческое тепло. Ощутит всю любовь и заботу отца, готовность родителя защитить и уберечь сына от всевозможных превратностей судьбы, каких немало встретится на жизненных дорогах. Оникс знал о скором рождении братика и с нетерпением дожидался этого счастливого события. Ведь малёчек окажется для него не просто братом, а лучшим другом, товарищем, с кем здорово подурачиться, доверить секреты или ещё интереснее поиграть. А позже, когда станет постарше, можно заняться его обучением. Оникс, как уже умудрённый жизненным опытом гуру, поделится с несмышлёнышем всем, что сам уже успел узнать об окружающем мире за свою жизнь. Как же будет занятно наблюдать за младшим братцем, когда тот начнёт с каждым днём умнеть и развиваться! Сегодня с утра в доме появились два странных серьёзных яутжа. Оникс слышал, что тех называли лекарями. Они принесли с собой приборы и белую сумку. Отец сначала сидел в детской и пытался рассказывать весёлые истории, но то и дело останавливался и настороженно прислушивался. Потом его пригласили в спальню к Лазури. Родитель сразу же вскочил, как на пружинках, и опрометью бросился туда. Дверь закрыли, но любопытный малёк улавливал тихие стоны Лазури и ласковый голос отца. Медики тоже говорили, что всё идёт хорошо, но надо ещё немножко потерпеть. Оникса долго не пускали, но, наконец, позвали. С радостной трелью пытливый детёныш ворвался в комнату к взрослым. Сверкая озорными искорками в глазах, он уставился на новорождённого, а после от избытка эмоций шустро запрыгал на одной ножке и бойко затараторил: — А вот и мой маленький братик Светлый Полдень! Мой маленький братик! У меня есть братик! — хлопал в ладоши непоседа. Серебряный с Лазурью согласно переглянулись: действительно, лучшего имени просто не сыскать! Малёк родился солнечным полднем. Он весь такой светленький, чешуйки отливают серебром и перламутром, имя очень подходящее! Значит, малыша назовём Светлый Полдень. — Да, сыночек, теперь у тебя есть братик. Ты сам дал ему замечательное имя! Вот подожди, он немного подрастёт, вы станете вместе играть. Оникс довольно улыбнулся: ему очень понравилось, что взрослые послушали и назвали так малёчка. Теперь старший брат несёт ответственность за Светлого Полдня, станет следить и помогать во всём. — Дай мне его, дай, дай, дай скорее подержать! — в нетерпении приплясывал Оникс и тянулся к новорождённому. — Ты его не удержишь, — возразил отец. — Он для тебя тяжёлый. — Дорогой, положи малёчка на постель рядом со мной. Пусть Оникс с ним поздоровается, — с нежной улыбкой предложила Лазурь. Малька поудобнее устроили возле матери. Оникс забрался на кровать и тоже прилёг рядом. Он осторожно погладил кругленький животик детёныша. Тот засучил сильными ножками, активно замахал ручками, тараща на брата светлые мутные глазки. Здоровый, энергичный младенец! Сразу видно, что из породы тех неугомонных живчиков, которые всего добьются в жизни, чего пожелают. Оникс осмелел, немного приподнял малыша и ласково прижался к крепенькому тельцу. — Ой, какой же он тёпленький и мягонький, — нежно застрекотал Оникс, от восторга закатывая глаза. — Я люблю своего братика! Пусть немного подрастёт, я подарю ему новый игрушечный звездолёт, тот, зелёный, самый красивый. Серебряный и Лазурь с умилением смотрели на детей. Пройдёт время, сыночки вырастут. Интересно, кем они станут? Будущее покажет, но родители сделают всё возможное, чтобы детёныши были счастливы. Новорождённый недовольно закряхтел и захныкал, сильнее задвигался. Наверное, устал от пристального внимания к своей персоне, да и проголодался к тому же. Отец с Ониксом вышли из спальни. Пусть матушка с малёчком покормятся и отдохнут, а они, крепкая самцовая часть семейства, найдут, чем заняться. Минуло три месяца. Малыш день ото дня подрастал, окружённый любовью и лаской. Серебряный Дождь старался работать из дома на расстоянии, чтобы побольше времени уделять своей семье. Из далёкого далека прилетела чудесная птица счастья и поселилась в их мирном жилище. Она парила в воздухе, выглядывала из каждого угла и расправляла синие сверкающие крылья над головами добрых обитателей.***
Серебряный резко проснулся и сел в кровати. Лазурь мирно спала рядом. Полная луна ярко светила в открытое окно, отбрасывая на стены причудливые тени. Из леса долетали пряные запахи листвы и трав. Вокруг царили тишина и покой. Но эта безмятежность настораживала. Самец ясно ощущал поминутно нарастающую непонятную тревогу… Он встал и пошёл проведать малыша. Внутреннее чутьё настойчиво подсказывало, что это срочно надо сделать. Дверь в детскую с мягким шелестом отъехала в сторону. Перед родителем открылась невероятно наглая картина, он поражённо замер на пороге. Окутанная белой дымкой, над детёнышем склонилась высокая призрачная фигура. Этот фантом вынимал младенца из кроватки. На неожиданный звук особь быстро обернулась, самец тотчас узнал воровку: эта подлая арианка не успокоилась и всё так же строит ему козни! Арайя вздрогнула, она никак не ожидала быть застигнутой врасплох на месте преступления и сразу же разжала руки. Жертва выскользнула обратно на постель и даже не пискнула. Похоже, злодейка уже успела воздействовать на малька перед тем, как выкрасть. Серебряный перекрыл выход. Самец грозно взвыл: — Ну, сейчас ты у меня за всё получишь! Берегись, подлая тварь! — и стремительно бросился вперёд. Но иноземка не растерялась, ловко увернулась и плотно прижалась к стене, как будто старалась слиться с поверхностью. Незамедлительно выхватила из-за пояса маленький продолговатый предмет и направила на обозлённого яутжа. Узкий красный луч острым жалом вырвался наружу. В последний момент самец успел проворно нагнуться, затем подскочил, резким ударом ноги выбил из руки арианки опасное оружие и как дикая пантера прыгнул на противницу. Он уронил арианку, рывком подмял под себя и налёг сверху всей внушительной массой. Арайе уже приходилось испытывать на себе вес Серебряного. Да, немаленький, но как же приятно прочувствовать каждый напряжённый мускул этого гибкого тела! Так бы лежать всю ночь, не вставая, и наслаждаться теплом серебристой чешуйчатой кожи. Слышать мерный стук гордого сердца… Арайя блаженно улыбнулась. «Неужели он хочет взять меня прямо здесь и сейчас, — пронеслось в голове арианки. — А как же его избранница, вдруг объявится в самый неподходящий момент? Да, плохо, что он теперь не один. Жаль, очень жаль… а то можно было бы почаще навещать желанного самца и вместе прекрасно расслабляться. А эта его новая супруга, Лазурь, тоже испытала мужскую силу Орна на себе. Орн говорил, что самка сладкая, хоть и яутжа. Теперь их гибридные детки резвятся на природе, пока не отправились в незнакомый мир, — насмешливо подумала арианка. — Да впрочем, какая разница, может, этот брутал тоже хочет меня, как я его? Но это же просто отлично! Я уже давно мучаюсь воспоминаниями об его эротических забавах. Ну как же мне тогда понравилось! О-о-о, дивное наслаждение! Это что-то, не передать словами! Нет, но у него явный талант доставлять радость самкам, он просто виртуоз любовного искусства! Такое разнообразие! Столько всяких способов в получении удовольствия он тогда показал и опробовал со мной! Это просто мечта, а не самец! С ним наверняка ни один арианец не сравнится. Какие всё-таки слабаки эти мужчины… Да, яутжа так и называют арианцев — мягкотелые уманы. Правильно, так и есть…» — Арайя с пренебрежением усмехнулась в мыслях. Арианка неподвижно затихла под горячим телом чужеродного самца. Ею уже начал овладевать сексуальный голод вечно неудовлетворённой нимфоманки, в какую та превратилась по вине этого яутжа. Что он только не вытворял с ней на берегу океана… Но Арайе именно этого стало больше всего не хватать в жизни. Вдруг до ужаса захотелось прямо сейчас впиться страстными поцелуями в его крепкие плечи, грудь, шею, прокусить серебристую кожу и в послевкусии уловить на самом кончике языка сладость зелёной крови. Странное чувство возникало у Арайи, когда удавалось так близко касаться Серебряного. Ей одновременно хотелось убить его и боготворить. Убить, чтобы не позволить притронуться ни к одной самке, не допустить одаривать какую-то там Лазурь своими ласками. Этот самец должен безраздельно принадлежать только ей, Арайе. Боготворить, чтобы в экстазе молиться на него как на вожделенного языческого идола, а после совокупляться неистово и жёстко. Но в последнее время арианка всё чаще ловила себя на мысли, что так и тянет прикончить яутжа, чтобы навсегда избавиться от этого мучительного, опасного влечения. Её охватил страх не выдержать и обезуметь в огне пагубных страстей. Но если Арайя лишится желанного самца, то уже навсегда потеряет душевный покой… Слишком глубоко вражий яутжа проник в кровь, завладел всем её существом. Как забыть манящий запах его кожи, восхитительный жар его тела, его сильные нежные руки… Серебряный с подозрением отстранился и привстал. Что-то арианка странно присмирела. Он посмотрел на самку: та вперилась в него масленым взглядом и с блудливой улыбочкой тихо бормотала на своём языке. Яутжа презрительно рыкнул и посильнее прижал арианку коленом. — Подлая похотливая тварь! — с отвращением зашипел самец, глядя ей в лицо. — Я убью тебя, мерзавка! Серебряный зарычал, грубо схватил Арайю за волосы и стал стучать её головой об пол. Вдруг дико захотелось размозжить ей череп, чтобы мозги этой змеи растеклись по стенам, настолько праведный гнев опять захватил всю сущность яутжа. Никак от подлой арианки не избавиться. Всё же надо решиться и прикончить её. Это же просто ядовитая гадина! Мерзкая тварь, которую стоило раздавить, чтобы даже слизи не осталось. Вскоре самец немного опомнился и остановился. Интересно, жива или нет? Оказалось, что эта особь крепкая как жёсткотелый монстр. Ничего с ней не сделалось, да и мягкий настил помог не окочуриться. За всё время истязания самка не издала ни звука. Окровавленные длинные пряди светлых волос прилипли ко лбу арианки, но ополоумевшая от своей страсти, та не сводила с Серебряного восторженных глаз. Арайю ничто не смущало, когда она так неистово желала этого крутого мачо. Чужеродная самка приподнялась и с неожиданной силой притянула яутжа к себе. Цепляясь, точно повилика, обвила его шею руками. — Возьми меня, — горячечно зашептала арианка, — я хочу тебя… хочу… ты мне нужен…я схожу по тебе с ума… Всё больше распаляясь, Арайя впивалась в Серебряного жгучими поцелуями так, словно хотела искусать беднягу до крови. Самец уже устал от её бурных домогательств. Он громко фыркнул и с омерзением откинул надоедливую тварь. Тогда арианка в негодовании завопила: — Так ты не хочешь меня?! Тебе нужна эта маленькая дрянь Лазурь, которую Орн имел как хотел и куда хотел! О-о-о! Что он с ней только не вытворял! Ты бы видел! — истерично захохотала Арайя. От её речей Серебряный так бешено взревел, что стены задрожали и могли бы рухнуть, но, к счастью, оставались крепкими и не пропускали звуков. Эта грязная инопланетная потаскуха смеет оскорблять его любимую избранницу! Слова Арайи точно огненной плетью хлестнули по его напряжённым нервам. Взбеленённый самец стремглав рванулся в атаку на арианку, чтобы окончательно с ней разделаться. Арайя снова юрко ускользнула и довольно на него оскалилась. Эту дрянь не так просто изловить, тренированная стерва, умеет предугадывать все манёвры. Внезапно взгляд чужеродной самки засверкал маниакальным блеском. Недолго думая, она выхватила тонкий острый клинок, что был спрятан у пояса, и энергичным движением метнула в Серебряного. Арайя нацелила лезвие прямо в шею яутжа, но тот вовремя отшатнулся, и противница промахнулась. Оружие глубоко воткнулось в плечо самца. Серебряный с раздражением выдернул нож и кинулся к Арайе. Наконец удалось поймать прыткую мягкотелую и опять повалить, но она вывернулась как гадюка и попыталась вскочить. Всё же охотник успел схватить свою дичь снизу за длинную ногу, и арианка неуклюже рухнула на колени. Но она так просто не сдавалась. Решительно достала ещё один маленький чёрный кинжал и полоснула лезвием по цепкой руке Серебряного. Яутжа инстинктивно разжал пальцы. Тогда дерзкая тварь рывком поднялась, подбежала к несчастному младенцу, бесцеремонно вынула его из кроватки и приставила остриё к хрупкой груди детёныша. Серебряный испуганно замер. — Всё, тише, тише, Арайя, успокойся. Положи детёныша, — как можно миролюбивее проурчал самец. — Можешь убить меня, если тебе так хочется… — он старался не показывать своей агрессии, ведь один неудачный резкий выпад в сторону арианки может стоить мальку жизни. — Нет, не убить. Я хочу тебя! Ты же знаешь… — кончиком языка озабоченная особь нервно облизнула губы. — Яутжа, ты должен хорошо постараться, чтобы угодить мне. Понял? Я люблю пожёстче и погорячее! —Ладно, ладно, всё будет так, как ты захочешь, — неожиданно покладисто согласился Серебряный. — Только положи малька на место и получишь от меня всё, что тебе надо. Уж я точно постараюсь, обещаю. Арайя радостно осклабилась. В её глазах зажёгся похотливый огонёк. Арианка не ожидала такой скорой покорности. Вот он, верный способ подчинить самца себе. Снова выкрасть малька будет сложно, но так пугать можно и дальше. Ладно, позже появится время всё обдумать. А сейчас Арайя возьмёт своё. Неужели и вправду она сольётся с яутжа в экстазе? У знойной самки аж закружилась голова от предвкушения такого непередаваемого наслаждения! «Что он тогда сделал со мной на побережье? Я просто попала в зависимость к этому чуду в чешуе. Он совсем не красавец с его жвалами и отростками на голове. Но руки у мерзавца… ру-ки!.. Ммммм… Это что-то! Блаженство, восторг, как он умеет ими ласкать и нежить… обожаю эти сильные тонкие пальцы…а-ах!.. А его мощное гибкое тело…оу-у! Какой напор, какая страсть! Его неиссякаемая мужская потенция!.. Как же хочется негодяю поверить…». С тягучим, мучительным стоном арианка уронила нож и сражённо разжала ладони. Детёныш совершенно ни на что не реагировал. Невольный страх охватил Серебряного: вдруг сынок уже мёртвый, а эта гадина разыгрывает перед встревоженным отцом комедию, чтобы опять добиться своего. — Иди ко мне… — судорожно всхлипнула Арайя, срывая с себя одежду. Серебряный приблизился. Похоже, эта ярая нимфоманка совсем лишилась разума от своей нездоровой страсти. Он нехотя обнял арианку. Дрожа как в лихорадке, самка присела перед яутжа на корточки и озабоченно зашарила в его паху. Нахально залезла под набедренную повязку, жадно схватила рукой то, к чему рвалась, и с особым трепетом принялась оглаживать и тискать манящую плоть. Серебряный раздражённо зашипел и оттолкнул Арайю ногой, но та не отставала, вновь потянулась к нему с безумным упорством. — Возьми меня скорее… как только ты один умеешь… Я схожу по тебе с ума, — горячечно бормотала любвеобильная тварь и откинулась на спину, увлекая самца за собой. В самозабвении извиваясь всем телом и тихо подвывая, начала судорожно сдирать с жертвы остатки одеяния. Серебряный склонился над сладострастно запрокинутым лицом инопланетной самки. Вдруг взгляд его вспыхнул хищным огнём. Яутжа плотоядно оскалился и единым махом глубоко вонзил острые клыки в тонкое горло арианки. Прямо туда, где торопливо билась синяя жилка. Раздался короткий хруст. Одним резким рывком мститель напрочь вырвал твари глотку. Ещё немного и голова Арайи точно бы покатилась с плеч. В эти жуткие мгновения Серебряный реально ощутил себя диким зверем. Свирепая злоба клокотала в его груди ярким пламенем. Он мог бы запросто не только арианке шею перегрызть, но и всех остальных её собратьев, попадись они ему сейчас под горячую руку, без труда разорвать на части. Настолько оказался взбешён своей лютой ненавистью. Самец устало поднялся. Всё, с арианкой покончено. Давно стоило прибить. Он не испытывал никакого раскаяния, ни искры жалости к этой иномирянке. Значит, так и надо. Свершилось справедливое возмездие. Каратель пошевелил труп ногой, который сломанной куклой валялся рядом. Кровь из страшной раны вырывалась толчками и заливала всё вокруг. В тусклых зрачках Арайи застыл непередаваемый ужас, но её мёртвые глаза удивительным образом притягивали. Заставляли пристально вглядываться в угасающую синеву, где ещё оставалась толика той тёмной магической силы, которая умела подчинять себе живых существ и управлять ими. Даже умершая, фурия продолжала влиять на Серебряного. Внезапно словно туман окутал его сознание, всё вокруг поплыло, закружилось в замедленном ритме, как будто во сне. Яутжа не заметил, как впал в тяжёлый шок от содеянного и ни на что уже больше не реагировал. В полном бесчувствии просто замер, как изваяние. Створки двери разъехались в стороны. У входа в детскую остановились Лазурь и Оникс. Они стали свидетелями по-настоящему чудовищной сцены. Посередине комнаты возвышался Серебряный Дождь. В его глазах пылала ярость, он весь подрагивал и, точно в бреду, не переставал приглушённо рычать. Пальцы рук то раскрывались, то вновь стискивались в кулаки. Безумец походил на туго сжатую пружину, готовую в любую секунду распрямиться и ударить. К его крепким жвалам прилипли сгустки запёкшейся красной крови арианки, самец перемазался этим весь с головы до ступней. Рядом на полу лежала мёртвая Арайя. Как голодный волк яутжа ждал очередную жертву. Так же как эта беспощадная тварь, принюхивался к пьянящему запаху дичи и в злобном оскале ощеривал клыки, чтобы в любую минуту наброситься, разорвать на куски и сожрать. Лазурь первая пришла в себя и с воплем страха бросилась к Серебряному. — Любимый, очнись! — упорно трясла она его за плечи, напрасно пытаясь докричаться до сознания ошалевшего супруга. Но тот стоял как монумент, погружённый в тягостные мысли, и не откликался на все её старания. Однако спустя некоторое время состояние безумца стало улучшаться, и он начал приходить в себя. Напряжённое тело расслабилось. С ошарашенным видом самец осмотрел свои руки, словно заметил их впервые, удивился, почему так страшно выглядят: все покрытые подсохшей алой кровью, и неприязненно покосился на труп Арайи. Затем яутжа так глубоко вздохнул, как будто сбросил с себя неимоверный груз, давно мешавший расправить натруженную спину, и, наконец, полностью очнулся. Взгляд вновь приобрёл осмысленное выражение. Серебряный посмотрел на Лазурь, та со слезами умоляла ответить ей хоть что-нибудь, взор самца потеплел и смягчился. Серебряный положил ладони на хрупкие плечи избранницы и рывком крепко прижал самку к себе, стараясь своими сильными объятиями оградить от этого кошмара. Супруги обнялись и постояли так немного. — Лазурь, возьми сына из кроватки. Проверь, всё ли с ним хорошо? — тревожно прохрипел самец. Мать испуганно встрепенулась, быстро подбежала к младенцу и взяла его на руки. Тот безмятежно спал. Серебряный подошёл, чтобы самому в этом удостовериться: его малыш не пострадал. Отец с шумом выдохнул воздух из груди. Со всеми этими событиями на Оникса никто не обращал внимания. Малёк скромно держался в сторонке и не пытался лезть к взрослым, понимая, что будет лучше переждать и не создавать излишней суеты. Детёнышу хотелось помочь, но что тут сделаешь, если никто не нуждается в твоей поддержке? Живчик сразу воспрянул духом, когда увидел, что отец уже вполне восстановился после стресса, и бодро подскочил к родным, чтобы тоже взглянуть на братика. Странно, но Оникса нисколько не испугала страшная гибель арианки, и он даже не стал смотреть в её сторону. Казалось, малька это происшествие, наоборот, порадовало. Сын не осуждал отца, каким способом тот убил эту чужеземку. Значит, она заслужила свою жестокую смерть, если дорогой папенька, обычно спокойный и добрый, дошёл до такой крайности. Оникса занимало только самочувствие брата и родителя, но теперь с ними всё будет нормально! Неожиданно широкий двор затопило ярким светом. Большой каплевидный объект завис над домом. Весь корпус звездолёта переливался радужным сиянием. Послышалось лёгкое гудение. Из днища вырвался жёлтый луч и мигом срезал крышу, словно та была сделана не из прочного строительного материала, а из бумаги или картона. Кровля медленно съехала вниз, но крепкое строение продолжало стоять на месте и не разваливалось на части. Серебряный Дождь не растерялся. Быстро схватил Лазурь за плечо, мать прижимала малька к груди, другой рукой сгрёб Оникса подмышку, и семья стремглав кинулась в подвал как раз вовремя. Мощные вспышки лазера методично срезали со здания пласт за пластом, причём удивительно легко и просто. Заодно мебель и вещи тоже оказались рассечены на аккуратные ломтики, точно кусочки торта. Наконец от жилища ничего не осталось, кроме жалких останков стен да мелких частиц от внутреннего убранства комнат. Дальше летательный аппарат взялся упорно выжигать пол, пытаясь добраться до укрывшихся в убежище хозяев разрушенного особняка. Серебряному удалось связаться с доктором Ветром. Буквально через считанные минуты из-за пелены скрытия показались два воздушных боевых корабля яутжа. Вот их красные лазерные лучи пересеклись на радужном звездолёте неприятеля. Тот даже не сумел толком сориентироваться, чтобы выпустить по врагу ответный огонь. Всё-таки арианцы по натуре не воины. Мгновение. Космолёт мягкотелых матово вспыхнул изнутри и тут же испарился, превратившись в облако белого дыма. Выполнив задание, военные крейсеры яутжа вновь исчезли под маскировкой и улетели. Серебряный с домочадцами выбрались наружу. Жилья у них больше не было. Труп арианки тоже пропал. Значит, его успели забрать свои. Семья собралась переселиться во временное убежище в посёлке учёных. У пострадавших даже не осталось ни одного мелкого предмета или какой-нибудь одежды, чтобы прикрыться главе семейства. Отец оказался почти совсем раздетым и ко всему весь перемазанным в крови арианки. Доктор Ветер отправил им свою подвижную платформу, машина как раз прибыла. Домочадцы уже приготовились загрузиться, но Лазурь замешкалась и отошла в сторону, чтобы получше осмотреть развалины особняка: возможно, удастся найти что-нибудь полезное из прежних вещей. В это трудное время всё бы сгодилось. Малька мать передала отцу. Вдруг Лазурь испуганно вскрикнула. Точно жёсткотелый из засады, выскочил арианец Орн с перекошенной от злости физиономией. Он немедленно вцепился в зазевавшуюся самку, с силой прижал спиной к себе и сдавил ей шею локтем. Лазурь попыталась вырваться, но Орн приставил бластер к виску жертвы. Самочка в ужасе застыла, она боялась даже слегка пошевелиться, чтобы не спровоцировать арианца на выстрел. Серебряный кинулся к ней на помощь. — Стой, где стоишь, негодяй! — взвыл чужеземец. — Иначе я убью твою избранницу. После его угрозы Серебряный с младенцем на руках замер на месте, не рискуя сделать шаг в сторону. Орн сейчас взбешён и способен совершить непоправимое: убить Лазурь в отместку за Арайю. Понятно, что явился сюда поквитаться. Мучитель принялся нагло издеваться над Лазурью. Он сильнее сжал захват, чтобы от недостатка воздуха самочка страдала. Она судорожно попыталась вздохнуть, это получилось, но с большой натугой. Тогда арианец ещё надавил. У бедняжки всё поплыло в глазах, она почти задохнулась. От вида мучений жертвы Орн злорадно захохотал, но вдруг нервно вздрогнул, ослабил хватку и попытался заглянуть себе через плечо. Почувствовав послабление, Лазурь вздохнула и нашла в себе силы вырваться из железных тисков арианца. Она стремительно бросилась к Серебряному и проворно укрылась за крепкой спиной супруга. Оказалось, Оникс осторожно подкрался к арианцу и воткнул маленький кинжал Арайи, что нашёл на полу, прямо Орну под колено. Силёнок у детёныша не хватило, чтобы хорошенько пробить плотную ткань брюк и поглубже всадить нож. Юный герой только слегка поранил арианца, однако сумел отвлечь негодяя. Таким способом Ониксу удалось спасти Лазурь. С гневным криком Орн кинулся за детёнышем, но тот ускользнул от инородца, подбежал к отцу и тоже за ним спрятался. Арианец приблизился к маленькой группе яутжа. Серебряный Дождь стоял впереди как несокрушимая скала. Было видно, что он готов на всё ради своих домочадцев. Орн мысленно усмехнулся: «Надо же, как трогательно: папаша закрыл собой свой выводок! Смешно! Да сколько уже гибридов наплодилось в новых мирах от него и от этой глупышки Лазури. Толпы! А какую массу клонов с них ещё наделают! Надо самца со старшим мальком поджарить плазмой, а самку с младенцем забрать в лабораторию». Орн снял с пояса бластер и решительным жестом направил оружие в лоб Серебряному. — Ну всё, рептилоид, молись своим богам, — презрительно прищурившись, угрожающе отчеканил арианец. — Сейчас ты сдохнешь! Я выбью все твои тухлые мозги! Самец яутжа стоял неподвижно, даже расслабленно и спокойным ясным взглядом смотрел в бешеные глаза инородца. Ни тени страха, ни малейшей тревоги не отразилось на лице Серебряного. На его полуобнажённом чешуйчатом теле расцветала потемневшими красными пятнами подсохшая кровь Арайи. Лазурь и Оникс выглядывали из-за широкой спины своего защитника. Они также не паниковали, у них даже мысли не возникало, что Серебряного можно так запросто взять и убить. Близкие безгранично верили в его неуязвимость. Для них глава семьи был и навсегда останется надёжной опорой при любых жизненных обстоятельствах. В эти напряжённые мгновения от Серебряного Дождя исходила такая мощная сила, мужество и твёрдость духа, что, казалось, он сконцентрировал в себе всю героическую несокрушимость и могущество своей нации. Все, кто здесь находился, невольно почувствовали, будто весь великий народ яутжа встал на защиту своих соплеменников. К арианцу это ощущение пришло внезапно, как откровение, и тот не смог нажать на курок. — Арианец, ты целишься в безоружного. Так поступают только трусы, — ровным голосом промолвил Серебряный. — Где твои миролюбие, доброта и справедливость, к которым ты так вдохновенно призывал? Орн нервно дёрнулся и медленно опустил руку с оружием. Но тотчас опомнился, злость вновь закипела в арианце. Он резко вскинул бластер и заорал как бешеный, брызгая слюной, прямо в лицо яутжа: — Ты хищный зверь! Ты загрыз Арайю! Тебя надо уничтожить! О какой доброте и миролюбии по отношению к тебе может идти речь?! Серебряного нисколько не затронули слова Орна. — Под покровом темноты она проникла в мой дом и собиралась выкрасть моего сына, — твёрдым тоном отвечал яутжа арианцу. — Я защищал свою семью от преступного посягательства. Крепко запомни, мягкотелый: ради своих родных я пойду на всё! Не только загрызу, но безжалостно сотру в пыль и развею по ветру всех, кто лишь посмеет попытаться навредить им. Ты знаешь, арианец, что с яутжа-хищниками шутки плохи. Твоя напарница давно играла с огнём и поплатилась за крайнюю наглость. Я легко мог убить Арайю ещё раньше, на побережье, но сдержался. До неё это не дошло. Она вновь дерзко потревожила меня. Но в этот раз подлая самка исчерпала моё терпение и получила по заслугам. Глаза арианца ярко вспыхнули синим огнём, лицо перекосило от ярости, палец плотно прижался к кнопке бластера, осталось только слегка нажать. Вот-вот это должно случиться, через один краткий миг… Яутжа расправил широкие плечи, величаво вскинул гордую голову. Взгляд стальных глаз сурово блеснул. — Я вызываю тебя на поединок, — с достоинством промолвил Серебряный. — Если ты настоящий самец, а не жалкий трус и слабак, то примешь мой вызов. Орн замер. Хорошо, что до него вовремя дошли слова Серебряного. Вероятно, в своей ненависти тот что-то ещё соображал. Арианец удивлённо уставился на яутжа. Предложение сразиться прозвучало до того неожиданно, что Орн ощутил, как в душе шевельнулось неприятное чувство замешательства или даже вины перед этим массивным, крепким и непоколебимым в личной правоте самце яутжа. Невольно возникло уважением к врагу за его бесстрашие и невозмутимое спокойствие перед лицом смерти. Да, это того стоило, чтобы скрещивать свои гены с генами таких героев, как яутжа. Какое мужество! При этом арианца досадно задело напоминание Серебряного, что самое позорное для самца, когда того посчитают трусом или слабаком. Хотя Орн был выходцем из другой культуры, но понятия о чести и достоинстве мужчин распространялись на их народ тоже. Арианец опустил руки и согласно кивнул. — Прекрасно! — довольно рыкнул Серебряный. — Мы станем сражаться на равных доступным оружием. Я возьму нож Арайи, вон он валяется на полу. У тебя тоже есть такой, в чём я не сомневаюсь. Будем драться насмерть. Каждый отстаивает свою истину. Кто победит, тот прав! Орн спрятал бластер и разделся до пояса. Серебряный и так оставался почти полностью обнажённым знойной арианкой. Представители двух высокоразвитых цивилизаций замерли напротив друг друга. Оба одного роста, примерно схожей комплекции. Только тело яутжа выглядело массивнее и мускулистее по сравнению с более лёгким тонким арианцем, но пластикой и гибкостью движений самцы не уступали один другому. Неприятели приготовились сразиться на ножах, примитивным способом очень далёких предков. Один отстаивал свою безусловную правоту, а другой с желанием опровергнуть эту справедливость. Никому из двоих соперников ещё ни разу не случалось сражаться только кинжалами, особенно Орну. Серебряный выигрывал тем, что умело владел боевым холодным оружием: копьём и запястными лезвиями. Арианец это понимал, но подбадривал себя, упрямо настраиваясь на победу. Яутжа не сомневался в своём успехе. Просто ему хотелось покончить с этой парой крайне надоевших арианцев. Оникс вместе с Лазурью, крепко прижимающей к себе младенца, отошли в сторонку и безмолвно наблюдали. Вот Серебряный подобрал с пола клинок Арайи и лохмотья порванной одежды. Намотал тряпьё на левую руку, а в правую взял острое лезвие. Орн также зажал рукоятку кинжала в одном кулаке, а на другой накрутил кусок от своей белой куртки. Арианец пригнулся как тигр, готовый к прыжку. Нож выставил перед собой. Яутжа встал лицом к противнику, поднял левую руку, выдвинул ногу вперёд, оружие поместил у правого бедра. Орн рванулся первым, чтобы сразу вонзить клинок в грудь Серебряному. Но самец вмиг среагировал, заслонился рукой, обёрнутой ветошью, как щитом, и коротко отшагнул назад. Арианец вновь бешено атаковал соперника, но тот проворно уклонился в сторону. Орн не увидел недруга перед собой, как ожидал, и на мгновение опешил. Серебряный этим воспользовался: всадил противнику кинжал ниже ключицы, по самую рукоятку. С ожесточением дважды провернул клинок и резко выдернул. Алая кровь толчком вырвалась из раны. Арианец покачнулся и замертво рухнул вниз лицом. Всё кончено. Семья Серебряного Дождя отомщена!***
Тем временем на планете Океан действия набирали силу. Яутжа всерьёз взялись за арианцев. Настала пора поставить мягкотелых тварей, слишком зарвавшихся в своей дерзости, на место. Впереди ожидала серьёзная расправа. Арианцы это понимали и по-своему тоже готовились воевать с агрессивными противниками. Но всё оружие их не шло ни в какое сравнение с новейшими разработками яутжа. Космические хищники не собирались сражаться с арианцами привычными способами. Для продвинутых уманов приготовили кое-что поинтереснее. Яутжа нашли «прореху в доспехах» арианцев — стремление к коллективному мышлению. Мягкотелые старались превратиться в единый механизм, а как известно, достаточно одному болтику выпасть, и вся машина сломается. Это слабое звено разрушит всю цивилизацию арианцев, и та попросту рассыплется в прах. После открытого столкновения яутжа и арианцев на Альтанусе, из океанских глубин на планете Ариана, поднялся гигантский купол, который целиком закрыл собой подводную страну продвинутых уманов. Сверхпрочный свод вполне был способен выдержать обстрел боевых крейсеров яутжа. Но хозяева Арианы недооценили силу космических охотников, самонадеянные умники даже не догадывались, с чем предстояло столкнуться. Вдруг почва единственного континента всколыхнулась, расползлась и вздыбилась. Поднялся невообразимой силы ужасающий ураган, который мощным вихрем обернулся вокруг планеты. Светлый день превратился в непроглядную ночь. Ослепительные молнии раскалывали чёрный небосвод. Океанские волны взметнулись к небесам на феноменальную высоту. Когда могучими водопадами они опали вниз, одинокий материк безвозвратно исчез в сумрачной глубине. Теперь разъярённая водная ширь полновластно бушевала повсюду. Но это продлилось недолго. Вскоре светопреставление вступило в завершающую фазу. Объятая адским пламенем планета Океан разорвалась на огромные куски, следом глыбы начали разваливались на более мелкие части, а те продолжали рассыпаться дальше… Весь ужас продлился до тех пор, пока от небесного тела ничего не осталось, кроме пыли, которая постепенно рассеется в пространстве. Планета Океан перестала существовать. Никогда уже ей не вращаться вокруг светила. Конец закатам и восходам, шуму ветра в кронах лесных великанов, шороху камешков в прибрежных волнах, всё погибло… Так наказали яутжа обнаглевших арианцев. За то, что глупые уманы возомнили себя богами и посмели скрещивать свои слабые, ничтожные гены с благородными сильными яутжа. Даже посмели применять пытки к гордым представителям расы хищников. Космические охотники прекрасно знали, что на этом беды арианцев не закончились. Последний этап мести уже на подходе. Ариана не только являлась колыбелью цивилизации продвинутых уманов, но также связывала между собой все миры, принадлежащие этим мягкотелым в двух параллельных измерениях. В подводной стране находился портал перемещения из одного пространства в другое. Почти всех арианцев связывала единая мыслительная энергия. Эта энергия мысли тесно взаимодействовала с волнами ауры Арианы и других миров, где обитали продвинутые уманы. После гибели планеты-матки произошла цепная реакция, которая привела к самоуничтожению мест проживания арианцев. Территории взрывались одна за другой. Погибло почти всё население. В собственность этой прогрессивной нации входила ещё одна важная по значению планета, вторая после Арианы, под названием Эверио. Только здесь сохранились немногочисленные сообщества арианцев, резко отрицавших пользу коллективной мысли. Они утверждали, что если весь народ заимеет единый общий мозг, то найдётся вирус, который всех поразит и доведёт до краха. Так и вышло. Арианцы стремились создавать материальные блага не своими руками, а с помощью психической энергии, и у тех это хорошо получалось с мелкими бытовыми предметами. Но продвинутым уманам было ещё очень далеко, чтобы полностью овладеть этой силой и умело управлять ею. К тому же не все соглашались участвовать в совместном старании, противоречие вызывало ошибки и сбои. Но именно эти противники объединённого мышления, что обитали на планете Эверио, остались живы. С них заново начнётся возрождение цивилизации арианцев. Вот только на это уйдёт много времени. Сменится не одно поколение, прежде чем народ вновь обретёт свою значимость, но они уже пойдут иным путём.