***
— Эх, жаль, я не видел тебя в бою, братец! — Янтарь шутливо толкнул Серебряного в грудь. — А вот давай устроим сейчас дружеский спарринг и выясним, какой из тебя получился воин. Ну что, согласен? — Идёт! — слегка ударив Янтаря в плечо, с вызовом рыкнул Серебряный. Лава задорно сверкнула глазами. — Янтарь, ты хочешь проверить мою работу? — И это тоже! — хитро подмигнул ей охотник. — Мне очень интересно посмотреть на братца Серебряного в доспехах и с копьём в руке. Он раньше пренебрегал оружием, осуждал сражения и охоты, был весь из себя таким упорным миролюбцем, а тут вдруг изменил своим убеждениям. Серебряный отрицательно качнул головой. — Убеждения свои я не поменял, дорогой братец, не надейся, но сделал вывод: если сам не нападаешь, тогда умей отражать атаки врагов. Янтарь довольно рыкнул: — Молодец! Поздравляю! Ты дозрел! Все переглянулись и дружно засмеялись. — Мигом хватаем снаряжение и летим на побережье. Там на плотном песке удобно устраивать поединки, — резво подхватилась Лава. С весёлым гомоном и шутками друзья загрузились на летающую платформу и рванули к океану. Для спарринга выбрали ровную широкую площадку между двумя большими валунами. Оба рослые и сильные братья облачились в броню и встали с копьями напротив друга друга. Зарокотав, соперники с вызовом обменялись колючими взглядами. —Ого-о, да ты настроен решительно! — со смехом воскликнул Янтарь. — Я тебя таким не помню, вижу стальной блеск в твоих глазах. Прекрасно, проверим. Но учти, — охотник дерзко вскинул голову, — мы не просто так будем с тобой сражаться, я отобью у тебя самку, братец Серебряный. — Давай, попробуй! Вряд ли у тебя это получится, — скептически усмехнулся молодой самец. — А вот это мы сейчас проверим! Янтарь сделал резкий выпад, метя копьём в грудь Серебряного. Тот изогнулся как змея, ловко увернулся, с силой отбивая удар запястными лезвиями, и с разворота ткнул комбишестом в бронированный бок брата. Янтарь отпрыгнул. Тут же копья зазвенели, высекая искры, и как молнии замелькали в воздухе. Бой продолжался, никто не хотел уступать. Наконец Серебряный упал на спину. Янтарь приставил остриё копья к его горлу. — Неплохо, брат, очень неплохо! — одобрительно проурчал охотник. — Узнаю технику Лавы. Янтарь протянул ладонь Серебряному, тот принял её и рывком поднялся на ноги. Лава обвила руки вокруг пояса любимого самца. — Я остаюсь со своим избранником, даже если он проиграл, — бойко заявила самочка. Янтарь и Серебряный Дождь сидели на берегу, слушая несмолкаемый гул океана. Ленивые волны одна за другой неторопливо набегали и, словно нехотя, обратно отступали, шелестя разноцветной прибрежной галькой. Солоноватый ветерок ласково овевал лица. Янтарь набрал полную горсть камешков и в задумчивости бросал по одному в воду. Потом он поднял голову и, щурясь от солнечных бликов, стал смотреть вперёд, пристально вглядываясь в необозримую даль. — Брат, а ведь ты её совсем не любишь… — будто невзначай обронил фразу Янтарь, после немного помолчал и тихо с горечью добавил: — Лава несчастна с тобой. У вас даже нет ни одного детёныша… Серебряный не ответил, никак не отреагировал на его слова. Ну что здесь скажешь, если братец прав… Пытаться отрицать, но это прозвучит слишком фальшиво. Говорить правду? Только вот всё уже сказано… Он просто сидел и отрешённо смотрел на спокойный прибой. Невдалеке по плотному песчаному пляжу бегала Лава. Слышалось её заливистое стрекотание. Самка играла со знакомыми соседскими мальками, пытаясь поймать сорванцов. С радостным визгом и трескотнёй они удирали, с разгона запрыгивали в невысокие волны и весело обливали охотницу водой. Немного запыхавшись, Лава подскочила к братьям. С игривым блеском в глазах она быстро нагнулась и враз окатила самцов дождём сверкающих брызг. — Эй, хватит сидеть! Идите купаться с нами! Братья дружно сорвались с места и помчались по мелководью вслед за Лавой. С весёлым пощёлкиванием и стрёкотом громко зашлёпали по воде. Самцы прыгали, толкали друг друга, боролись и плескались в волнах так же, как в беззаботном детстве, оставляя в прошлом все свои неприятности.***
В доме доктора Ветра, а с некоторых пор уже Старейшины Ветра, кипела предпраздничная суета. Готовились к торжественной церемонии. Предстояло провести награждение победителей в неравном бою с Жёстким мясом, а также присвоить статус Окроплённого герою нации — Серебряному Дождю. Да, этот самец учёный-аттури, он не значился воином и не обязан был им становиться, но недавнее, крайне опасное происшествие всё изменило. При защите соплеменников от страшной угрозы Серебряный Дождь вступил на воинский путь и убил в смертельной схватке свою первую Священную дичь. Самец храбро сражался, рука его оставалась твёрдой, он не дрогнул, не убоялся свирепых монстров. Боец оказался достойным своего деда, прославленного охотника Старейшины Тумана и отважной матери воительницы. Забот у всех хватало. Надо расставить столы в самом большом зале особняка, украсить поляну в саду и расположить на помосте трон Старейшины. Самочкам-певчим ещё раз отрепетировать все хвалебные гимны. Да всего не перечислить, сколько ещё предстояло сделать, а времени на всё про всё недоставало. Группа роботов-поваров трудилась на подъёме. Кашевары весело жужжали и подмигивали разноцветными огоньками, словно радовались количеству аппетитных блюд, которые уже успели приготовить на любой вкус! Команда электронных уборщиков полировала полы в комнатах до зеркального блеска. Повсюду в помещениях и в саду царила весёлая суматоха, приготовления продвигались полным ходом. Дома у наших героев тоже создался серьёзный настрой на такое знаменательное событие. Накануне Янтарь заказывал парадные доспехи лучшим мастерам в городе. Для победителей в первую очередь и, конечно, для себя и Гранита тоже. Сейчас братья устроили примерку. Поворачиваясь так и эдак перед зеркалом, Серебряный Дождь с довольным урчанием рассматривал свою стройную фигуру. — Эх, братец, в этих доспехах, да с такой бравой выправкой как у тебя, любая самочка бросится умолять тебя заняться с ней любовью! — залился смешливой трелью Янтарь. — Ещё чего придумал! Мне есть с кем заняться любовью, — шутливо толкнул его в бок Серебряный. — Да ты просто создан быть воином! — весело отбиваясь, продолжал насмешливо стрекотать Янтарь: — Нет, не ценишь ты себя, ну совсем не у-ва-жа-ешь! С пробирками возишься, вместо того, чтобы сражаться и побеждать! — Каждому своё, братец Янтарь! — Во-во! Каждому своё! Это говорит тот, у кого дед Старейшина, а мать охотница! Ты превратился в аттури и даже когти срезал! Воин без когтей! Да где ж такое видано? — возмущённо зарокотал Янтарь. — Так ты недоволен, что полетел вместо меня к деду Старейшине? — кисло усмехнулся Серебряный. — Ну что ты, братец, не сердись, — примирительно застрекотал Янтарь. — Просто мне иногда жалко тебя становится. Ты, такой мужественный и отважный самец, воин в душе, и вдруг заделался учёным. — Янтарь, меня не стоит жалеть, я счастлив, что моя жизнь сложилась именно так. Вот сегодня ты посвятишь меня в воины. — Да-да, братик, — сразу виновато засуетился Янтарь, — я тут заболтался, а надо срочно к обряду готовиться. Где там Гранит бродит? Нашёл здесь родню и пропадает у них целыми днями. Озадаченный самец схватил коммуникатор и нажал на вызов боевого товарища. Янтарь и Гранит, как высокоранговые старшие воины должны были провести обряд Посвящения для Серебряного Дождя. Вечером весь сад возле особняка Старейшины Ветра сиял огнями. Вымпелы и орифламмы развевались под порывами свежего ветерка. В центре поляны на красном с золотом помосте возвеличивался трон патриарха с высокой резной спинкой и массивными подлокотниками. Справа под раскидистым деревом выстроились полукругом самочки-певчие. Им предстояло исполнить хвалебные гимны. Гости нарядной толпой ожидали начало праздника. И вот раздался троекратный мелодичный звук, который облетел всё пространство над головами и призвал всех к вниманию. На поляну выдвинулся почётный кортеж. На подвижной позолоченной платформе, низко и медленно парящей над поверхностью, величаво возвышался Старейшина Ветер. Алая мантия красиво колыхалась за его плечами. Два рослых сильных воина в парадных доспехах и воронёных масках торжественно шествовали справа и слева от патриарха. У каждого в руке поблескивал обоюдоострый ритуальный меч. Впереди триумфальной процессии гордо вышагивал молодой Окроплённый. Ратник держал в руках чёрную шкатулку, украшенную красными светящимися знаками, где лежали наградные кольца победителям. Платформа плавно подлетела к помосту, Старейшина сошёл и уселся на трон. Сопровождающие вытянулись по разные стороны от возвышения и замерли в почтительной позе не шевелясь. Окроплённый воитель поднялся по ступеням и застыл на месте с раскрытой шкатулкой справа от патриарха. Старейшина Ветер начал свою речь: — Соотечественники! Недавно в нашем славном городе случилось страшное, чрезвычайно опасное происшествие. Стая разъярённых жёсткотелых вырвалась из пирамид и вторглась в дальнее поселение возле леса. Двое всем нам известных сограждан выступили на защиту мирных жителей. Храбрецы, рискуя своими жизнями, не допустили кровожадных монстров дальше в город. В неравной смертельной схватке бойцы вели себя достойно как герои, не дрогнули, не отступили, защищая соплеменников. Сегодня по поручению правительства, мы награждаем победителей. Патриарх сделал многозначительную паузу и продолжил: — Лава, дочь Рокота и Стали, подойди. Воительница поднялась на помост. Старейшина Ветер прикрепил на отросток её гривы наградное кольцо: «Защитнику и Победителю». В знак благодарности Лава прижала руку к груди и склонила голову. Спустившись с площадки, героиня встала рядом с одним из воинов. Далее патриарх обратился ко второму герою: — Серебряный Дождь, сын Сердолика и Лианы, подойди. Серебряный взошёл по ступеням. Он получил кольцо на отросток длинной гривы «За Отвагу и Доблесть». Награждённый степенно спустился и остановился у подножия пьедестала Старейшины Ветра, на котором тот царственно восседал. Грянул дружный хор в честь героев. В небо взвился каскад фейерверка. Церемония продолжалась. Оба высокоранговых воина торжественно приблизились к победителю. С глубоким почтением к сакральному обряду ратники подняли ритуальные мечи и плашмя положили на плечи посвящаемого. — Мы, охотники-воины высшей касты, — заговорили враз яутжа, — принимаем тебя, Серебряный Дождь, в свои ряды. Ты убил Священную дичь, проявил достойную охотника храбрость и отвагу, не дрогнул перед лицом опасности, твоя рука осталась твёрдой. Отныне ты встал на Путь воина и достоин нести статус Окроплённого. Согласно ритуалу, воины надавили на плечи Серебряного Дождя плоскими лезвиями заветных палашей и склонили самца опуститься на одно колено. Молодой Окроплённый воитель прикрепил статусное кольцо посвящённому на гриву и с пафосом провозгласил: — Поднимись, достойный воин, ты один из нас. Четыре охотника-воина и одна воительница выстроились вряд, награды золотом блестели на отростках гривы отважных ратоборцев. После посвящения всё пришло в движение. Героев вмиг окружили, бросились обнимать, поздравлять, хор самочек торжественно завывал хвалебные песни и гимны. А затем все оживлённой весёлой толпой отправились в дом к длинным столам, которые просто ломились от угощений. Отовсюду слышалось довольное пощёлкивание и урчание, гости отдавали должное прекрасным кушаньям. Когда вдоволь наелись разнообразных деликатесов, Серебряный Дождь и Янтарь подошли к открытому окну подышать свежим воздухом. Уже стемнело, в небесах засветились первые звёздочки, лёгкий ветерок врывался в широкие створки. — Ну что, братец Серебряный, теперь ты один из нас, охотник из первой высшей касты, — Янтарь с добродушным смехом одобрительно похлопал брата по плечу и шутливо добавил: — И никуда ты не делся, как бы ни прятался. Видать, что было тебе на роду написано, то и получил. — Да, Янтарь, так внезапно на меня всё свалилось, — озадаченно зарокотал Серебряный. — Иногда сам не знаю, чего ещё ждать от себя… — самец в недоумении развёл руками. — Небось, этим ты и привлекаешь к себе самочек, — усмехнулся Янтарь и лукаво подмигнул. — Смотри, смотри, вон одна прямо дыру в тебе глазами просверлила. Дай ей волю, так съест тебя живьём. — Какая там ещё самочка? — недовольно рыкнул Серебряный. — Да вон та, что стоит рядом с высоким темнокожим самцом, — кивнул в её сторону Янтарь. Серебряный повернулся и встретился взглядом с Весной. Самка вся буквально светилась от счастья. Её жизнь явно удалась. — Ах, эта… — Серебряный снисходительно ухмыльнулся. — Так это же дочь доктора Ветра, Весна. Мы давно друг друга знаем. — Но она тает от одного твоего вида, дорогой братец, — Янтарь слегка подпихнул брата локтём в бок. — Мы просто друзья и всегда ими оставались, не более того, — продолжал возражать Серебряный. — Но не похоже, что самка также думает. Поди, влюблена в тебя и давненько, — насмешливо застрекотал Янтарь. Серебряный отрицательно покачал головой и поморщился. — Она мне совсем неинтересна в этом качестве. — Погоди, погоди… — Янтарь прищурился, стараясь что-то разглядеть… — Всё, брат, полный звездец! Нечего о ней даже говорить, — и разочарованно щёлкнул: — Похоже, самочка ждёт малька. Живот у неё заметно выпирает, а тот долговязый, вероятно, её самец. Серебряный иронично усмехнулся. — Замечательно, очень рад за неё! Лава и Гранит подошли к братьям. — Ну, что обсуждаем, друзья-охотники? — с улыбкой спросил Гранит. — Да тут Серебряный одну знакомую самочку приметил, так она ему ласково подмигивала, — шутливо застрекотал Янтарь. Лава упёрла руки в бока и насмешливо щёлкнула: — Это какую ещё самочку? — Да вон, она идёт сюда со своим самцом, — снова весело засмеялся Янтарь. Весна под ручку с партнёром приблизилась к охотникам. — Приветствую вас, славные воины! — радостно воскликнула самка и тут же затараторила, в восторге прижимая ладошки к груди: — О, я так рада за тебя, Серебряный Дождь! Лава, поздравляю! Вы исключительные герои! — потом на пару секунд замолкла и следом добавила: — Как жаль, мы незнакомы с вашими спутниками. Представь нас друг другу, Серебряный Дождь. Тот согласно кивнул и дружески улыбнулся: — Весна, познакомьтесь — мой брат Янтарь и его боевой товарищ Гранит, с Лавой вы уже знакомы, — затем Серебряный повернулся к напарникам и отрекомендовал: — Это Весна и её знакомый самец. — А что, разве ты меня не помнишь, Серебряный Дождь? — с лёгким упрёком спросил партнёр самки и напомнил с доброй улыбкой: — Я Бриз, математик и одновременно избранник Весны. Мы вместе два года. У нас уже есть сынок, вот ждём ещё одного. — Конечно, я помню тебя, Бриз! — немедля встрепенулся Серебряный. — В прошлый раз мы с тобой прекрасно пообщались! — и, вскинув максиллы, бодро воскликнул: — Я очень рад за вас! Весна, Бриз, примите мои искренние поздравления! Весна самодовольно улыбнулась. — Пойдёмте в сад, — предложил Бриз охотникам. — Поговорим о наших самцовых делах, а самочки пусть поворкуют друг с другом. Математик утащил охотников за собой, что-то оживлённо обсуждая. Самцы тотчас же включились в увлекательную беседу. Лава и Весна остались стоять рядом. — Лава, ты прекрасно выглядишь в своих великолепных доспехах! — проворковала бывшая соперница. — Ты настоящая героиня! Мне приятно находиться в числе твоих знакомых. — Спасибо, Весна! Ты тоже замечательно выглядишь! Тебе очень идёт твой наряд! — сделала ей комплимент охотница. — Ах, Лава, спасибо, ты так любезна! — мило прострекотала Весна. — Скоро мне придётся шить новые просторные одежды. Мой малёк растёт у меня в животе день ото дня. Наверное, будет воином. Он иногда так сильно бьёт ножкой внутри, — самочка любовно погладила округлившийся животик. Лава мягко улыбнулась, покосившись на её располневшую фигуру. — Ах, детёныши — это такая радость! Когда я родила нашего первенца, то ощутила себя настоящей Самкой Матриархом! — с чувством призналась Весна. Лава добродушно усмехнулась. — Да-да, не смейся, Лава, так и есть, — Весна слегка дотронулась до плеча охотницы и продолжила доверительным тоном: — Ты знаешь, я сразу почувствовала свою значимость! Говорят, самочки становятся Настоящими Самками, только когда родят детёныша. Я изменилась и повзрослела, стала мудрее. Мир открылся для меня с неожиданной, волнующей стороны… И счастливая мамаша восторженно защебетала сплошным потоком. Лава уже не слушала собеседницу. — …как ты считаешь, Лава? Обрывок фразы долетел до ушей боевой самки и вывел из грустных дум. — … да-да, Весна… — Лава попыталась поймать нить разговора, но потом ощутила, что диалог начал неприятно напрягать, и участливо проурчала: — Сегодня был на редкость хлопотливый день и ты, наверное, устала в твоём положении. Да и нам с Серебряным пора бы отдохнуть. Смотри, уже ночь пришла. — Спасибо, Лава, ты права. Я действительно немного утомилась. Рада была с тобой повидаться! — Весна взяла Лаву за руку. — Приходи к нам в гости. Матушка очень тебя любит и часто вспоминает. Я тоже буду рада, — мило улыбнулась самочка. — Благодарю, Весна! Непременно зайду, — вежливо откликнулась Лава. — Передай привет своей матушке. Я помню её доброту, — и устало добавила: — А сейчас я пойду. Самки слегка приобняли друг друга за плечи и расстались***
Утром следующего дня Лава выглядела очень расстроенной. Ей долго не хотелось вставать с постели, на душе скребли кошки, и вообще всё надоело… Серебряный уже давно улетел в Сферу, а Лава всё лежала и переживала вчерашнюю встречу с дочерью доктора Ветра. Огорчённая охотница понимала, что Весна не специально её расстроила. Попросту эта легкомысленная особа выступала в своём репертуаре наивной самочки, у которой в жизни всё прекрасно. Весна открыто делилась радостью, не думая, что этим может кого-то ранить. Лава не сердилась на простушку за невольно допущенную бестактность. Она тоже многое имела в жизни: обожаемого избранника, большой дом, почести, военные заслуги, но не хватало самого важного — детёнышей. Поэтому не могла по-настоящему почувствовать себя счастливой. Лава состоялась как охотница и как избранница, но как мать не удалась, не выполнила основной долг самки, не продолжила род любимого супруга. Она даже начала считать себя неполноценной и убогой. Весна своими словами растревожила самую незаживающую, крайне болезненную душевную рану, и Лава решилась попытать счастья. Вечером, устраиваясь на семейной постели, она обняла Серебряного и со вздохом прижалась к его груди. Самец заботливо проурчал: — Лава, что-то с тобой не так? Со вчерашнего вечера ты себя как-то странно ведёшь, я заметил, — Серебряный улыбнулся: — Скажи мне, что случилось, возможно, я смогу помочь? — Да, любимый, — Лава лизнула его в лоб и мило мурлыкнула: — Только ты мне и сможешь помочь, — она потёрлась лицом о плечо супруга. Тот привлёк самку к себе и ласково провёл рукой по стройному телу. — Это не совсем то, что ты сейчас подумал. Я всегда тебя хочу, — игриво засмеялась самочка и добавила уже серьёзным тоном: — Но не меньше малька от тебя. — Лава, я мечтаю вместе с тобой завести детёнышей, вот только у нас ничего не выходит. Что довольно странно, ведь мы оба здоровы и молоды. Обследования ничего плохого не выявили… — огорчённо прострекотал самец. Лава решительно блеснула глазами: — Есть один способ! Попробуем искусственное оплодотворение, — выдала она с энтузиазмом и пояснила: — Да, раньше я была против вмешательства в природу, но теперь рискнём. Возможно, это наш единственный шанс. — Правильно, надо его использовать! — тотчас подхватил идею Серебряный. — Завтра же мы с тобой отправимся в Сферу, к генетикам. Они сделают для нас всё, что надо. На следующий день у Лавы и Серебряного взяли половые клетки. Спустя немного времени несколько эмбрионов были готовы. После специалисты выбрали из зародышей самый стойкий и здоровый и поместили Лаве в матку. Всё отлично получилось! Довольная самка ощущала себя на седьмом небе от счастья! Она ругала себя последними словами, что раньше не попробовала такой элементарный способ, и упрямо цеплялась за глупые предрассудки. Серебряный Дождь цвёл от радости и попросту не выпускал супругу из нежных объятий. А будущая мать, казалось, светилась как солнышко от сбывшейся мечты и в мыслях даже благодарила Весну, что та своими речами невольно подтолкнула к такому полезному действию. Ежечасно чутким сердцем беременной самки Лава чувствовала, как внутри её тела зрела новая жизнь, их с любимым детёныш. Эта благодать длилась уже целый месяц!***
Что это было? Лава вздрогнула и очнулась от жуткого сна. Эти поразительно красивые глаза небесной синевы. Такие огромные, ясные и прозрачные как хрусталь… Очи неотрывно смотрели на Лаву, но в них не находилось ни капли доброты. Взгляд мерцал холодным мёртвым светом, завораживал, подчинял себе, проникая до самой глубины души. Лава медленно пошевелилась и окончательно пришла в себя. Она лежала на липких простынях в луже зелёной крови. Внезапно острый нож догадки пронзил похолодевшее сердце самки, и та закричала низким страшным голосом. Серебряный в ужасе проснулся, взглянул на супругу и сразу всё понял. Они потеряли детёныша. Их родное существо никогда не появится на свет. Его маленькому сердечку уже не биться. Крик резко оборвался, повисла звенящая тишина… От бесконечного отчаяния не оставалось сил даже плакать. Самка лежала как мёртвая, всё внутри заледенело, сердца больше не было в груди, его вырвали вместе с нерождённым детёнышем. Уставившись безжизненным взглядом в потолок, Лава ни на что не реагировала. Отныне весь мир погрузился во мрак, она не замечала суеты вокруг себя. До сознания несчастной самки иногда долетали случайные обрывки фраз Серебряного: «…милая, успокойся, мы попробуем ещё раз…», но Лава не отвечала, она знала, что не сможет снова пройти через этот невыносимый ад. Время шло, но ничто страдалицу уже не волновало. Она поникла как чахлая травинка и целыми днями молча сидела во дворе в кресле под деревом. Так незаметно пролетели два месяца. Постепенно несчастная самка начала выходить из состояния апатии, и вроде всё стало возвращаться к прежней жизни, но с той страшной ночи Лава ощущала глубокий душевный надлом.