***
Ослепительные лучи раскалённого солнца падали на огромное зеркало вод океана, проникая на небольшую глубину. Серебряный Дождь неотвратимо погружался в холодную бездонную пучину. Воспалённым взглядом несчастный неотрывно смотрел, как светлое пятно на поверхности постепенно становилось всё меньше и меньше, а окружающий мрак сгущался. Вода уже заполнила горло и проникла в грудь. Тёмный монстр обвился мощными щупальцами и неумолимо продолжал тянуть в бездну. Воздуха совсем не оставалось, яутжа не мог дышать, сознание беднягу покидало… «Это всего лишь сон», — чей-то спасительный голос вывел самца из забытья. Серебряный Дождь открыл глаза и увидел склонённое к нему лицо Лавы. Самка осторожно положила на горячий лоб больного прохладную ладонь. — Всё хорошо, любимый, это всего лишь дурной сон, — успокоила подруга и нежно улыбнулась кончиками максилл. Трое долгих суток Серебряный Дождь не вставал с постели. Он ощущал, как жизнь по каплям медленно покидала его бренное тело. Дыхательный аппарат подавал живительную смесь по трубке, опущенной глубоко в горло. Многочисленные тонкие провода тянулись к приборам, фиксируя самочувствие больного. Уже завтра мучения закончатся, самцу вживят жабры, и он родится заново. Океан примет новорождённого в свой удивительный подводный мир, манящий неповторимой красотой и загадочностью. Серебряный закрыл глаза. Он знал, что страшный сон придёт опять. Каждую ночь кошмар заставлял неумолимо погружаться в океанскую пучину, снова и снова задыхаться в щупальцах монстра.***
Лава сидела возле прозрачной камеры и смотрела на самое дорогое для неё существо в этом мире. В зелёной жидкости, похожей на кровь, лежал Серебряный Дождь. Прошёл почти месяц, оставалось подождать всего лишь несколько дней, когда Лава встретит первый взгляд любимого. Хотя внешне самец не изменится и останется всё тем же милым привередой, но вместе с тем он превратится в уникальное создание. Два тонких прикрытых отверстия у основания шеи станут напоминать о жабрах суперсущества. В ожидании новых лёгких Серебряному предстоит прожить пять месяцев в океане. Время пролетит незаметно. За этот срок из собственных клеток пострадавшего вырастет здоровый парный орган, который после вживят на законное место. Самец вновь обретёт здоровье, былую энергию и жизнерадостность. Для Серебряного Дождя соорудили временное жилище в большой овальной капсуле и прочно прикрепили рядом с входом в шлюзовые отсеки Сферы. Там, как в крепости, можно безопасно спать, а в другое время молодой учёный найдёт, чем заняться в океанских просторах. Мудрый наставник подготовил план совместной работы исследований, учитель и ученик по-прежнему останутся на связи.***
Доктор Ветер с коллегами и Лава в нетерпении ждали волнующего момента, когда родится первый из четвёртой касты универсальных яутжа. Тот герой, кто вернётся к истокам своей древней расы «и не будет ему препятствий ни в воде, ни на суше, ни в космосе». Зелёная жидкость постепенно вышла из камеры, освобождая Серебряного Дождя. Яутжа чуть шевельнулся, он приходил в себя. Спустя минуту тёмные веки дрогнули и медленно поднялись. Взгляд принял осмысленное выражение. С лёгким щелчком откинулась прозрачная крышка. Серебряный сел, посмотрел на присутствующих, и вдруг учёным показалось, как будто сам бескрайний океан взглянул на них его глазами, такими же по цвету переменчивыми и глубокими. Самец взялся руками за гладкие края и шагнул наружу. И вот он, первый, с обнажённым стройным телом гордо предстал перед всеми! Влажная чешуя универсального яутжа мягко серебрилась под неярким светом ламп. Две узкие щели на шее слегка трепетали от его спокойного дыхания. В тот же миг все окружающие замерли и безмолвно уставились на это уникальное создание. Словно само божество океанов, повелитель подводного царства внезапно возник перед подданными. Несколько бесконечных минут длиною в целую вечность присутствующие смотрели друг на друга: он — повелитель океанов и они — обычные жители суши. Но понемногу наваждение исчезло. Коллеги-учёные обступили Серебряного Дождя, подали ему ткань, чтобы обтёр себя и чистую одежду. Все враз задвигались и громко застрекотали в нервном возбуждении. Доктор Ветер махнул рукой и успокаивающе проурчал: — Уважаемые коллеги и друзья! Прошу унять бурные эмоции. Серебряный Дождь пока что очень слаб, ему необходимо отдохнуть. Завтра для нашего акванавта начнётся новая жизнь в океане. Лава с волнением приблизилась к Серебряному. Самка еле сдерживалась от переполнявших её душу пылких чувств. Со слезами на глазах она взяла руку любимого и порывисто уткнулась сияющим от радости лицом в плечо герою.***
Мечта Серебряного сбылась, новая жизнь вступила в свои права. Постепенно он освоился с непривычным состоянием, выздоровел, окреп и чувствовал себя прекрасно как дельфин в родной стихии. Днём молодой учёный с головой погружался в исследования по программе, разработанной доктором Ветром. Множество интересных открытий удалось совершить за эти долгие месяцы. Постоянно находясь в одиночестве, Серебряный много думал и размышлял не только над научными проблемами, но и философствовал на тему бытия, переосмысливал свою, в общем-то, ещё такую короткую жизнь. За это время самец изменился как внутренне, так и внешне. Он возмужал, ещё подрос, раздался в плечах. Во всём облике появилась особая статность. Никто бы уже не решился назвать его мальком или юнцом, как случалось раньше. Все юношеские черты, что прежде проскальзывали в наружности, исчезли. Теперь это был молодой самец, уверенный в себе и в том, что он делает. Наученный горьким опытом, Серебряный Дождь начал брать с собой оружие. Лава переселилась жить в Сферу и получила в своё распоряжение один из пустующих ярусов. Она выбрала для себя маленькую комнатку и устроилась с комфортом, сообразно собственному вкусу. Со своей кипучей натурой охотница времени зря не теряла, она заинтересовалась биологией. Ей так понравилась эта наука, что самочка начала делать успехи и взялась помогать лаборантам. Затем её переключили на более сложную ответственную работу. Лава быстро научилась пользоваться приборами для тонкого анализа. Бывало, даже давала советы и высказывала мнение в том или ином научном обсуждении. Часто по вечерам, когда оставалась в Сфере одна, она приходила и садилась возле резервуаров с растущими лёгкими Серебряного, которые бледными силуэтами проглядывали сквозь зелёный раствор. Влюблённая самочка с радостью отмечала, как с каждым днём орган дыхания увеличивался в размерах. В приливе умиления Лава прикладывала руки к стенкам сосудов и гладила их по прозрачной поверхности. Охотница бесконечно любила каждую клеточку Серебряного Дождя. «Лава, ты просто обезумела от своей любви», — часто мысленно упрекала себя самка. У неё появилось много свободного времени, чтобы почаще задумываться о превратностях судьбы. На досуге охотница припоминала свои поступки по отношению к Серебряному. Теперь она ясно различала все нелепые промахи и сознавала, что нельзя в жизни делать только то, что нужно тебе, не считаясь с другими. Приходилось удивляться такту и терпению любимого самца, да мысленно благодарить, что он не оттолкнул нахалку грубым словом от себя, когда та бесцеремонно напирала. Лава с горечью усмехалась, вспоминая, как называла Серебряного трофеем, и даже объявляла на него охоту. Забавно, что вместо этого сама попала в сети и превратилась в дичь. Вот только как узнать — в желанную или не очень? Из комнаты Лавы хорошо просматривалось подводное убежище Серебряного. Сейчас самочка с интересом наблюдала, как любимый заплыл в жилую капсулу и зажёг свет. На матовых стенах чётко обозначился безликий тёмный силуэт. Было видно, как самец сел и начал набирать текст на наручном компьютере, вероятно, доктору Ветру, а потом взялся просматривать горящие красным огнём голограммы. И вот уже он прилёг набок и, наверное, приготовился спать. Любимый находился совсем рядом, но в то же время невыносимо далеко… Но Серебряный Дождь не спал, он думал о Лаве и никак не мог разобраться в своём к ней отношении. Лава спасла ему жизнь и глубоко любит верной, жертвенной любовью. Не каждому посчастливится встретить такую беззаветную преданность. Учёный самец искренне не понимал, чем вызвал у охотницы-воительницы столь страстное влечение? Ведь они до того разные, можно сказать, прямо противоположные, далёкие во всём. Да, он бесконечно благодарен этой самке и очень её уважает. За все месяцы, проведённые вместе, он привык к ней и даже привязался, но это совсем не любовь. Не то всепоглощающее чувство, что однажды испытал к Сельве и до сих пор бережно хранил в своей душе, как драгоценную реликвию. Серебряный осознавал, что сейчас не в состоянии полюбить Лаву так, как бедняжка мечтает. Ведь сердцу не прикажешь… Однако честный самец оказался всем обязан охотнице и поэтому не поступит с влюблённой самочкой жестоко: «Если я ей так необходим для счастья, Лава меня получит. Возможно, со временем мне удастся её полюбить…» Охотница сняла доспехи, переоделась в обычную одежду и сразу преобразилась из грозной воительницы в симпатичную молодую самочку. Разве только глаза иногда вспыхивали чуть сильнее, да руки оставались мускулистыми. Она следила за своим импульсивным характером, старалась сдерживаться в пылких признаниях любимому и теперь выглядела более спокойной. Жизнь сама подсказывала, как следует вести себя с Серебряным: желанный самец — не дичь и Лава не на охоте. Пять месяцев подходили к концу. Лёгкие Серебряного Дождя вполне сформировались и теперь во всём великолепии развернулись во временных вместилищах, увешанных приборами. Доктор Ветер с увлечением рассматривал долгожданную часть организма своего подопечного и, сверяясь с показаниями датчиков, довольно мурлыкал себе под жвала. Всё получилось просто замечательно! Скоро жизнь Серебряного наладится и войдёт в обычный ритм. Учёный и так относился к воспитаннику, как к сыну, а сейчас и подавно этот самец превратился в родное существо, творение рук доктора Ветра, в его сбывшуюся мечту. Любопытство взяло верх. Серебряный неожиданно вошёл в лабораторию посмотреть на свой новый парный орган, пока тот ещё не разместили в груди. От радости Лава резво подпрыгнула на месте. С громким стрекотанием она бросилась к любимому самцу и, счастливо мурлыкая, уткнулась лицом в его влажное тело. Охотница едва сдерживалась, чтобы не закричать от восторга: «Милый здесь, рядом, к нему можно прикоснуться!» — Ой, да ты совсем пропах солёной водой! Смотри, сколько водорослей застряло в твоей гриве! — весело воскликнула Лава, тут же ловко вынула несколько цепких растений из его густых отростков и с довольным видом съела. Серебряный мысленно усмехнулся: «Хорошо хоть не срезала мою чешую, да не бросилась слизывать кровь, как в прошлый раз». Молодой самец слегка приобнял охотницу за плечи. Всё-таки непривычно при всех выражать свои эмоции, как это часто делает Лава и мурлыкнул: — Лава, посмотри! Это ожерелье я собрал для тебя. Он вынул из сумки на поясе несколько длинных нитей прекрасных золотистых жемчужин. От удивления самочка так и замерла на месте, она не ожидала такого чудного сюрприза от любимого. Никто никогда не делал охотнице подобных шикарных подарков, только наградные кольца красовались на отростках её гривы. Значит, преобразиться в простую самку очень даже приятно! Лава бережно приняла ожерелье из рук Серебряного и трижды обернула вокруг шеи. Свисая на грудь, украшение мягко переливалось и отражалось перламутровыми отблесками на счастливом лице охотницы. От удовольствия глаза самочки нежно засветились. Она посмотрела на Серебряного долгим влюблённым взглядом. Самец довольно застрекотал: — Если тебе нравится, только скажи. И я сделаю для тебя много красивых украшений из жемчуга. В порыве благодарности Лава обняла любимого и вновь, не удержавшись, слизала соль с крепкой груди самца. В этот момент весь вид влюблённой охотницы красноречиво кричал: как же страстно хочется уронить Серебряного на лежанку и заласкать, затискать в горячих объятиях. Лава мигом забыла, что совсем недавно упрекала себя за несдержанное поведение. Невозможно оставаться хладнокровной рядом с желанным самцом. Куда подевался здравый смысл и логические рассуждения? Коллеги понимающе переглянулись, пряча снисходительные улыбки: как же охотница непосредственна в своих чувствах! Внезапно Лаву осенила прекрасная идея. — Я сейчас надену маску и поплаваю с тобой возле Сферы, — с этими словами самка быстро выбежала из лаборатории. Доктор Ветер подошёл к Серебряному и обнял его по-отечески. — Лава тебя очень любит, — с доброй улыбкой проурчал учёный. — Она настоящая героиня и заслуживает самой лучшей участи, сынок. — Да, я согласен, — щёлкнул в ответ Серебряный. — Лава ещё будет счастлива, обещаю. Через пять минут в помещение впорхнула самочка в дыхательном снаряжении. Она в нетерпении крепко схватила Серебряного за руку и возбуждённо затараторила: — Пойдём скорее! Ещё успеешь полюбоваться на свои лёгкие. С задорными щелчками Серебряный подхватил подругу, сорвался с места и, весело шлёпая босыми ногами по полу, побежал по коридору к выходу. Там он ловко выпрыгнул из шлюза с Лавой на руках. Сильное серебристое тело пловца красиво и плавно заскользило в воде, подобно диковинной рыбе. Лава невольно залюбовалась на особую пластику движений Серебряного. Заметила, что плавает он не обычным, а своим, неповторимым стилем. Было видно, что уникум у себя дома, в родной стихии. С хитрой улыбкой самочка сощурила глазки и подумала: «Ещё бы моему капризуле хвост да плавники, тогда рыбы его точно примут в стаю». Сколько подруга ни старалась, но никак не могла приноровиться к проворным телодвижениям Серебряного, угнаться за которым оказалось попросту бесполезным занятием. Тогда акванавт посадил её себе на спину и поплыл. На лбу самца сияла лампа, яркие лучи хорошо освещали путь. Словно морская звезда, Лава распласталась на спине любимого. Она наслаждалась близостью сильного тела под собой и ощущала, как упругие мышцы плавно перемещались, то напрягаясь, то расслабляясь под серебристой кожей. Внезапно Лава представила себя в фантастическом мире, и это удивительное создание везёт её в волшебную страну грёз. — Лава, я приглашаю тебя во дворец, — мурлыкнул голос в маске самочки. Показались знакомые скалы неровного океанского дна. В одном из утёсов зияла круглая дыра. Пловцы скользнули прямо туда. Внутри камень пронзала длинная анфилада пещер, стены которых покрывали непонятные письмена. На полу целые горы золотых слитков и драгоценных украшений вспыхивали сверкающими искрами и таинственно переливались в ярком свете фонаря. Лаве почудилось, будто попала в прекрасную сказку, и сейчас к ним выйдет сама хозяйка — красивая добрая фея. — Ой, что это? — зачарованно прошептала самка. — Когда-то на этой планете существовала разумная цивилизация, но случился катаклизм, и большая часть суши погрузилась в океан. Остался только один континент. Эти драгоценности раньше принадлежали местным жителям. Немного дальше, в стороне, я обнаружил колонны древних строений и ровные мощёные дороги. Позже я всё там подробно исследую. Скоро к нам прибудут коллеги-учёные и займутся подводной археологией. Сообща, мы начнём открывать тайны Океана, — объяснил Серебряный Дождь. Лава с пониманием кивнула и добавила бодрым тоном: — Я возьму несколько камней и украшу себе отростки гривы. Самец согласно качнул головой, усадил на свою спину подругу, и они отправились обратно к Сфере.***
Широкие двери операционной вновь закрылись за Серебряным и Лавой. Доктор Ветер с командой ассистентов приготовились к серьёзной работе. Священнодействие началось. Как и прежде, полгода назад, потянулись долгие часы ожидания… Всё повторилось, как в то трагическое время, но только сегодняшний день всем нёс освобождение от тревог. После операции Лаву и Серебряного Дождя разместили в реабилитационных капсулах и погрузили в зелёную, как кровь, живительную жидкость. Через месяц с обновлёнными силами здоровые герои, вновь устремятся к победам. Теперь у Серебряного в груди настоящие лёгкие, плоть от плоти его самого. Лава тоже получила свой орган обратно, который помог спасти любимого самца, и сейчас впереди у партнёров только радость и большое счастье! Лишь оказавшись на грани смерти, Серебряный Дождь понял, что смысл жизни — в самой жизни.