***
Наступило утро. Первые лучи восходящего солнца осветили посёлок учёных. Все ещё спали, лишь равномерный гул океанских волн нарушал безмятежную тишину. Доктор Ветер, Серебряный Дождь и Лава вышли из глубоководного челнока на берег. Впервые за долгие месяцы они поднялись на сушу. За это время произошли большие изменения. После удачного эксперимента и важного прорыва в науке многие энтузиасты захотели перейти в четвёртую касту универсальных яутжа. Идея переселиться на планету Океан и там превратиться в жителей подводной страны показалась очень заманчивой. Доктор Ветер разработал методики для опытных хирургов, объяснил все тонкости и возможные трудности проведения такого рода операций. Обученные специалисты начнут вживлять жабры всем желающим. Вскоре яутжа с жабрами станут уже не редкостью в обществе. В ближайшую неделю прилетят исследователи из разных областей науки и заполнят все ярусы Сферы, чтобы, объединившись, открывать тайны доселе неизведанного мира. Поэтому жилой посёлок требуется расширять. Создавать новые улицы и площади, застраивать домами уже существующие, а после взяться за возведение подводных городов. Появился интересный проект, как поудобнее разместить искусственные острова на поверхности океана, чтобы обитатели глубин также и на суше сооружали себе дома. Полгода назад прибыла группа инженеров-строителей со своими семьями, — самками и детёнышами. Прежде тихое поселение теперь с утра и до вечера наполнялось их весёлым стрекотанием. В радостном возбуждении повсюду кипела жизнь. Привезли немало специального оборудования, машин, механизмов и роботов. Каждый день, как грибы после летнего дождика, вырастали новенькие здания, и не те маленькие уютные домики учёных, а настоящие просторные особняки. В деле использовали местный материал — древесину. Новостройки уже спустились по холму и приблизились к самой кромке сине-зелёного царства лесных великанов.***
Ночью на посадочную площадку приземлился внушительных размеров космический корабль. Обычно на таком солидном крейсере прилетали исключительно важные персоны. Открылись грузовые отсеки. Мощные роботы принялись выгружать прибывший багаж, а неутомимые летающие дроны перемещать его по воздуху на склады. Один небольшой контейнер отправили на самую широкую площадь посёлка. Беспилотник аккуратно отсоединил ящик и с тихим жужжанием полетел обратно. Рабочие достали из упаковки массивное кресло, больше похожее на трон, с высокой прямой спинкой и золотистой обивкой. С резных подлокотников свисали орифламмы, испещрённые красными светящимися письменами. Этот символ могущества установили в центре под раскидистым деревом. К пробуждению жителей посёлок подготовили для торжественной церемонии. Все, от малого до старого, должны узнать своих героев в лицо. В ожидании важного события поселенцы весёлой толпой высыпали из домов на улицы и оживлённо стрекотали между собой. И вот раздался отрывистый резкий аккорд. Звук облетел вокруг всё пространство и затих на чистой высокой ноте. Толпа расступилась, пропуская кортеж. На подвижной платформе, что низко и медленно парила над плитами площади, высился мощный старый яутжа. Весь его облик выражал силу и власть. Важный гость в приветствии поднял руку, обвёл публику покровительственным взглядом и горделиво вскинул голову, всецело сознавая своё превосходство над другими. Тихонько звякнули многочисленные золотые и серебряные кольца на отростках его гривы. За плечами красиво колыхался ярко-алый плащ. Слева и справа от патриарха, по трое с каждой стороны, шествовали рослые мускулистые воины в парадных доспехах и позолоченных масках. Впереди чинно вышагивал молодой воитель с открытым лицом. Юнца буквально распирало от гордости за возложенную на него почётную миссию. В руках он нёс чёрную прямоугольную шкатулку, покрытую красными светящимися знаками. Здесь хранились награды для героев. Вновь прозвучал сигнал гонга, и платформа опустилась. Бойцы чётко перестроились, достали копья, синхронно разложили их и по стойке смирно застыли рядом с троном. Осанистый старик торжественно уселся. Юный воин приблизился, встал на одно колено и протянул ларец патриарху, тот взял. После юнец поднялся, отошёл и замер с самодовольным видом. Величественный старец начал свою речь: — Моё имя Туман. Я Старейшина Совета. Правительство отправило меня с важной миссией на планету Океан, отметить грандиозное по значимости событие, произошедшее для нашей великой расы. Отныне и навеки создана четвёртая каста Универсальных яутжа. Благодаря смелому прорыву в науке мы вернулись к своим истокам. Для нас начинается новая эра в фундаментальном развитии! Это величайшие перемены за всю современную историю нашей древней цивилизации. Теперь яутжа нет равных по силе. Нам доступны суша, недра, морские глубины. Мы успешно осваиваем космос. Сегодня весь народ яутжа чествует самоотверженных героев, воплотивших это уникальное событие в жизнь. Старейшина сделал паузу и перевёл взгляд на группу учёных в первом ряду. Доктор Ветер и Серебряный Дождь принарядились по такому случаю в белые туники с золотистым узором понизу. Собранные на плечах, одеяния мягкими складками спускались чуть выше колен. Золотой пояс дополнил облачение. Патриарх одобрительно кивнул и продолжил: — Ветер, сын Мудрого и Тишины, подойди. Доктор Ветер приблизился. Старейшина Туман уверенно прикрепил к отросткам гривы прославленного учёного три золотых кольца с надписями: «За возвращение расы к своим истокам», «За выдающийся вклад в науку», «За укрепление мощи расы яутжа» и веско добавил: — Совет Старейшин единогласно выбрал тебя в свои ряды. Тебе предстоит отбыть на Яутжа-Проксиму для прохождения официальной церемонии вступления в должность. Далее посланник правительства вновь обратился к очередному награждаемому: — Серебряный Дождь, сын Сердолика и Лианы, подойди. Молодой самец сделал несколько шагов вперёд и замер. Патриарх аккуратно прицепил к отросткам гривы героя две золотых награды: «Первый из четвёртой касты» и «За мужество и героизм». Серебряный Дождь низко склонил голову и в знак глубокого уважения приложил руку к груди. Серьёзный взгляд Старейшины Тумана заметно смягчился, подобрел, и величавый старец поощряюще похлопал молодого учёного по плечу: — Я жду тебя завтра у себя, а сегодня пусть все веселятся и радуются. Иди к ним, сынок, и гуляйте до утра. Доктор Ветер, Серебряный Дождь и Лава бодро шествовали по оживлённым улицам посёлка. Град маленьких синих, зелёных и красных шариков беспрерывно сыпался со всех сторон, раздавался ликующий гвалт поздравлений, веселья и радости. Всем хотелось поприветствовать прославленных героев. Под лучами солнца золотые награды победителей красиво переливались и вспыхивали крохотными искорками. Лава пристегнула кольца по одному справа и слева у висков Серебряного. На угольно-чёрных отростках гривы золото блестело особенно ярко и мелкими бликами поигрывало на высоких скулах самца. Под руку с любимым Лава гордо вышагивала рядом. Доктор Ветер раздвинул в улыбке кончики максилл и довольным тоном спросил: — Серебряный Дождь, я слышал от коллег, ты сделал Лаве предложение стать твоей супругой? Молодой самец согласно мурлыкнул и обласкал подругу нежным взглядом. — Да, мы решили соединить наши судьбы, — проурчал он, весело улыбаясь, и, обхватив Лаву за талию, притянул к себе поближе. Доктор Ветер обнял молодых за плечи по-отечески. — Дети мои, не устраивайте праздник без меня. Я сам хочу засвидетельствовать ваш союз. Послезавтра мы улетаем со Старейшиной, но я постараюсь сразу же вернуться, как только выполню все формальности. Ты, Серебряный Дождь, остаёшься моим заместителем, — после этих слов учёный вытянул руку вперёд и радостно воскликнул: — А сейчас идите, веселитесь! Сегодня наш день! Лава и Серебряный поспешили к группе молодых яутжа, которые энергично зазывали присоединиться к их дружному веселью.***
Серебряный Дождь с трудом открыл глаза: похоже на раннее утро. Солнце ещё не вставало встретить новый день. Всё тело ныло и болело, к тому же страшно хотелось пить. В пересохшем горле пылал огонь. Самец медленно приподнял голову и с удивлением обнаружил себя на траве возле своего дома. Лава удобно устроилась рядом. Она закинула ноги самцу на живот и с бодрым похрапыванием спала крепким здоровым сном. Из приоткрытых жвал охотницы торчал кончик длинного языка. Плюс ко всему, Лава не слабо так подрыгивала сильными конечностями, видать, старалась станцевать на несчастном брюхе любимого. Так, похоже, у них с Лавой уже вчера что-то было… то самое. А может, нет? Он приблизительно помнил, как примкнули к группе молодых, слишком оживлённых яутжа. Наверняка, те уже успели принять каплю-другую веселящего нектара. Новые знакомые наперебой взялись угощать Серебряного и Лаву крепкими напитками, отказаться — значит обидеть. Да и не хотелось отнекиваться, к чему было корчить из себя скромников и трезвенников в такой-то день! Ведь все желали выпить за здоровье героя! В голове постепенно всплыло, как его качали на руках и подкидывали, Лаву тоже. После этого всей гурьбой танцевали, громко завывали красивые песни, а горячительное само рекой лилось в глотки. Заодно Лава смачно врезала по жвалам какой-то особо навязчивой самочке, та всё пыталась повиснуть на Серебряном, а после здорово схлопотал по шее некстати подвернувшийся самец этой липучки. Ещё охотница подралась с двумя пышнотелыми подругами. Настырные товарки всё порывались увести героя нации с собой. Но Лава, как всегда, победила! Нашли с кем связываться, безмозглые растяпы. Хе-хе. Бравая воительница так крепко намяла самкам бока, так коротко обкусала неудачницам гривы, что те в ужасе схватились руками за кровящие огрызки и залились горькими слезами. Все от смеха просто попадали! Снова наперебой поздравляли и подбрасывали Лаву в воздух! А проигравшие дурёхи стали жаловаться, что всего лишь хотели что-то показать самцу. Вот только голова уже плохо варила, а то, может, сам бы догадался о сюрпризе… Но его невеста сразу просекла, что к чему, и тут же добавила толстушкам за нахальство. Опять схватила и так круто послала вдаль под зад пинками, что те с жалобным воем разбежались и с опаской поглядывали со стороны на ревнивую охотницу, не решаясь вернуться к буйной гулянке. После этого Лава зорко следила за своим драгоценным самцом. Веселье, гомон, шум, гам, восторженный стрёкот и вой, треск фейерверка над океаном — ярким калейдоскопом всё смешалось в хмельной головушке. Ну а дальше-то что? Всё. Похоже, уже не вспомнить ни-че-го. «Надо всё же встать, попить водички, а то засохну как медуза на песке», — уговаривал себя Серебряный, но как в издёвку, глаза сами закрывались. Так и тянуло вернуться в волшебное царство снов. Мысли, словно угловатые булыжники, тяжко ворочались в черепной коробке. В конце концов, удалось уломать свою лень, а то язык уже порядком распух и жвала не смыкались, так и захворать недолго. Лишь со второй попытки бедняге повезло встать на четвереньки. Неуклюжей черепахой он медленно, но упорно пополз в сторону входа в дом. Вот только добраться не довелось. С усталым стоном самец обратно плюхнулся на траву. Голова продолжала болеть, а сегодня надо как-то идти в гости к деду. Одежда, прежде белая и чистая, теперь грязной тряпкой свисала с тела рваными клочьями. Хорошо хоть не потерял наградные кольца с отростков гривы. Никогда ещё не приходилось доводить себя до такого свинства. Ну, всё когда-нибудь бывает в первый раз. Серебряный бросил взгляд на Лаву. Та уже проснулась и, прищурившись, хитро посматривала на самца через щёлочки. Уж она-то хорошо помнила, как вела любимого яутжа домой, а точнее, почти тащила на себе. Тот всё порывался поплавать в океане, чтобы наловить рыбы для деда в подарок. Еле-еле удалось непоседу удержать. На поверку её счастье оказалось довольно тяжёлым, что повисло на подруге всем своим серебристым чешуйчатым телом. Едва добрели до жилища и тут же, как два мешка с ракушками свалились на траву. У Лавы промелькнула было мысль сделать ЭТО с самцом по-быстрому, прямо здесь и сейчас, но дорогуша уже был никаким и сладко спал, как невинный малёк. Сказать по правде, Лава из-за этого не очень-то и расстроилась. Иногда очень неплохо испытать силу воли на прочность, а то совсем раскисла как та глина после ливня. Нет, надо держать себя в форме. Она же охотница, жёсткотелый всех раздери! Всё, решено: до регистрации — ни-ни! И так уже Лава замечала, что хитрый привереда нет-нет, да и проявит известный интерес. Видно было, негодник и сам уже не против заняться с ней любовью. Но охотница решила подразнить милого. Пусть посильнее разгорится желание, и пускай сам попросит об уступке. Вот потом уж она сделает с ним всё, что захочет, отведёт душу, отыграется на капризуле за холодное сердце и свои любовные страдания. Тогда уж любезный избранничек даже пикнуть не посмеет! Ну а сейчас лапусю можно просто потискать. С этими мыслями Лава заснула крепким сном. Да уж, славно отметили событие! — Лава, — раздался скрипучий стрёкот самца, — мне сегодня идти к деду. У меня есть другая одежда? Я не помню… — Зайдём в дом, проверим, — весело щёлкнула самочка. — Может, пойдёшь со мной к Старейшине? — сипло прохрипел Серебряный и напомнил: — Он ведь скоро станет твоим родственником. Лава с насмешкой отмахнулась: — Ну, уж, нет! Отправляйся один, дорогой. Вам надо о многом поговорить, а я вас только буду смущать своим присутствием. Самец разочарованно прогудел: — А просто поддержать меня морально и физически? — Если тебе захочется упасть, дед тебя поддержит. В нём ещё достаточно сил и здоровья, — насмешливо прострекотала Лава. С обречённым вздохом самец всё же встал на ноги и со скоростью полудохлого краба поплёлся в дом. Там он с жадностью долго пил воду, громко фыркал и даже пытался выть что-то весёленькое. Уже ближе к вечеру Серебряный Дождь окончательно пришёл в себя и неторопливо отправился навестить дорогого родственника. Достойный внук поднялся по трапу космического крейсера деда Старейшины, такого же внушительного на вид, как и хозяин. Серебряного провели по длинному изогнутому коридору в апартаменты патриарха. Тот уже в нетерпении ждал. — Ну, здравствуй, внук! — дед протянул к вошедшему руки, крепко стиснул его в объятиях и дружески похлопал по спине. Потом немного отстранил от себя и с любопытством вгляделся в лицо молодого самца, стараясь отыскать в его облике дорогие черты. Наконец, вволю насмотревшись, старик счастливо улыбнулся и довольно прогудел: — Ты на-аш! Наш сыночек! Прищуренные глаза деда влажно блеснули. Он прижал голову внука к своему плечу и большой тёплой ладонью ласково погладил по длинной гриве. Немного погодя патриарх выпустил Серебряного, но продолжил с любовью на него смотреть. Серебряный Дождь почтительно произнёс: — Приветствую тебя, Великий! Дед добродушно заворчал: — Ну-ну, оставим эти церемонии, дорогой мой, — и по-домашнему снова обнял внука за плечи. — Ты рядом с родным дедом, а Великим я становлюсь только среди наших соплеменников. — Старик мягко улыбнулся. — Теперь я знаю твоё имя — Серебряный Дождь, — и тут же по-молодому задорно рассмеялся. — Ловко же ты обвёл меня вокруг мандибул, когда отправил Янтаря вместо себя. Но малёк честно признался мне во всём. — Дед лукаво подмигнул: — Однако, каков хитрец, а? Сознался только после обряда Посвящения и убийства первой Священной дичи. — Старик по-доброму буркнул: — Ладно, что уж там… Я не сержусь. Каждый из вас правильно выбрал своё место в жизни. Дед и внук стояли напротив друг друга. Статностью фигуры, ростом и привычкой горделиво вскидывать голову Серебряный Дождь пошёл в дедушку. Их кровное родство сразу бросалось в глаза окружающим. Серебряный согласно кивнул. — Хорошо, дед! — и обратился с просьбой: — Я никогда не видел своей матери, пожалуйста, расскажи мне о ней. Я бы очень хотел посмотреть её голограммы. Старик грустно взглянул на Серебряного. Целая гамма чувств ясно отразилась в его глазах. Но больше всего проявилось глубокой печали, вины и горького сожаления. Патриарх в согласии медленно склонил массивную голову. — Конечно, внук, я расскажу тебе о ней. Это несправедливо, что сын ни разу не видел матери после своего рождения. Дед взял внука за руку, ободряюще похлопал по тыльной стороне ладони и подвёл к креслу. — Садись сюда, сынок, ты сейчас её увидишь. Старейшина Туман нажал кнопку на узкой панели. Вмиг возникла голограмма молоденькой хорошенькой самочки с бежевой кожей. Забавные тёмные пятнышки словно бусинки разбегались по гребню охотницы. Та стояла на лесной поляне в доспехах, с копьём в руке и стрекотала весёлым смехом. Вот она подпрыгнула и точно ударила по мишени. А здесь уже держала отрубленную голову жёсткотелого. Серебряный нежно улыбнулся: так вот какая из себя милая матушка! Лиана! Да она просто прелесть! Неудивительно, что отец всю жизнь хранил ей верность, а когда рассказывал о своей Лиане, то глаза его светились любовью. Как жаль, что для родителей судьба сложилась так жестоко… Старик ещё больше погрустнел и неторопливо начал рассказ: — Лиана была отважной охотницей и упорно стремилась к повышению статуса. Но когда встретила твоего отца, жизнь её подкосилась… Из-за любви к рыбаку она задумала покинуть клан. Признаюсь, я приложил немало усилий, чтобы этого не случилось. Охотнице не пристало становиться рыбачкой, а твоему отцу — воином. Я не позволил им соединить судьбы. Лиана мне этого не простила. С тех пор грех тяжким камнем лежит у меня на сердце, — старик помрачнели и сокрушённо вздохнул. Серебряный молча глядел в пол. Просто не находилось слов… Дед сделал паузу и продолжил исповедь: — Дочь не показала мне тебя после родов. Боялась, что отниму детёныша и отдам в приёмную семью. Опять признаюсь: я так бы и сделал, но Лиана успела тайно передать сына своему рыбаку. С того времени до самой своей гибели мать не выпускала тебя из вида. Однажды Лиана чуть не выдала себя от горя, когда погиб твой отец. Хотела посмотреть на него в последний раз и всё рвалась тебя забрать. Еле удалось уговорить несчастную потерпеть. Я в своём упрямстве намеренно не интересовался тобой, даже не хотел знать, какой ты с виду. Закоренелые предрассудки сословной спеси руководили мной тогда. Но ты правильно наказал моё высокомерие, что отправил Янтаря вместо себя, — старик досадливо рыкнул и возобновил рассказ: — Матушка с нетерпением ждала твоего тринадцатилетия, чтобы дать тебе воинское воспитание и возвысить до первой касты, — после этих слов дед скорбно замолчал, прикрыл глаза ладонью и тихо промолвил: — Но Лиана не успела. Погибла в неравном бою. Моя дочь вас очень любила и всегда считала своей семьёй. Дальше, раздираемый муками совести Старейшина Туман печально посмотрел на внука, опустил ему руку на голову и с надеждой в голосе спросил: — Простишь ли ты меня? — а после с глубоким чувством произнёс: — Я благословляю тебя! Ты сын моей дочери, её плоть и кровь. Я прошу прощения у тебя, как будто у неё. Серебряный Дождь взял ладонь деда, приложил к своему лбу и медленно проговорил: — От имени моей матери я прощаю тебе все проступки. Ты это сделал не со зла. Дед, прости и ты меня за мой обман. Они помолчали… — Серебряный Дождь, — вновь заговорил патриарх, — все трофеи моей дочери принадлежат тебе по праву. Они очень ценные. Это целое состояние! Ты всегда сможешь их забрать. Несколько часов пролетели незаметно. Серебряный многое узнал о своей матери, увидел и теперь имел о ней представление. Старейшина Туман оказался совсем нестрашным на самом деле, а вполне спокойным, приятным стариком. Наконец пришло время прощаться. Дед тёплым взглядом заглянул в глаза Серебряному и добрым голосом попросил: — Прилетай, внук, на Яутжа-Проксиму. Тебя там ждёт материнский дом и её трофеи. Я буду очень рад повидаться снова. На прощание родные крепко обнялись. Ночная темнота плотно окутала посёлок. С тихой грустью на душе Серебряный Дождь неторопливо шёл домой. Он думал о родной матушке и вспоминал отца, всегда такого доброго, ласкового и заботливого. Всё своё детство, полное любви и светлой радости… Утром Старейшина Туман и доктор Ветер улетели на Яутжа-Проксиму.