***
Трое боевых товарищей: Янтарь, Гранит и Лава неторопливо направлялись к белеющим на холме домикам. Ликвидаторы чувствовали усталость, хотя сделали обычную рутинную работу по зачистке улья Жёсткого Мяса. Матку ввели в анабиоз, а пирамиду накрепко запечатали до следующего ритуала. Накануне в одном из храмов смерти проходил обряд Посвящения. Неокроплённые выдержали своё самое важное испытание — каждый убил священную дичь ксеноморфов. Жёсткотелые из местных туземцев получались один к одному ядрёными, мощными, с бешеной реакцией. Чем злее добыча, тем интереснее охота! Очень непросто убить даже обычного солдата, не говоря уже о стражах, но молодняк оказался стойким! Никто не погиб, хотя утрата Неокроплённых во время инициации считалась привычным делом. Выживали только самые сильные да ловкие, а ещё удачливые. Этот древний обычай у Лавы с товарищами остался далеко позади. Уже несколько лет неразлучная троица состояла в команде. С того времени за доблестные победы получено немало почётных наград и благодарностей от вожаков. На клановых звездолётах бесценные трофеи занимали все стены личных отсеков соратников. Лава прославилась как умелая и невероятно отважная охотница среди своих боевых подруг. Отростки гривы воительницы украшали многочисленные наградные кольца и всякий раз приятно позвякивали, когда та гордо вскидывала голову. Наконец охотники достигли посёлка и продолжили путь по центральной улице, с интересом разглядывая местность. Ликвидаторы искали уютное подворье, где можно хорошо отдохнуть и основательно подкрепиться. Было бы замечательно съесть по большому куску сочного мяса и запить его пряными креплёными напитками. Работа работой, а питаться тоже надо, и притом с удовольствием! Справа показался круглый симпатичный домик из дерева с плоской белой крышей. Перед ротондой снаружи выставили небольшие столики с едой и питьём. Как раз то, что надо! Воины расположились за одним столом. Они сняли маски, блаженно расслабились в удобных креслах и вытянули вперёд натруженные ноги. Лава оставила товарищей отдыхать, а сама отправилась на побережье полюбоваться закатом. Очень интересно наблюдать, как огромный раскалённый шар медленно погружается в океанские волны. Сначала дневное светило ещё ослепительно сияет, но постепенно, спускаясь всё ниже, приобретает насыщенный пурпурный цвет, а затем отблесков становится всё меньше и меньше, пока солнце окончательно не погрузится в тёмные воды. Поистине грандиозное зрелище, и на это стоит посмотреть! Охотница не спеша вышла на побережье. Невысокие волны в лучах заходящего светила казались розовыми и с приглушённым плеском лениво накатывали на песчаный берег. Лава подставила лицо порывам прохладного ветерка, раскинула руки в стороны и с наслаждением вздохнула. Её лёгкие наполнились свежим воздухом, пропитанным солёным запахом океана. Охотница повернулась и вдруг заметила на мелководье, близко от берега молодого самца. Он смотрел на крупного дельфина, который забавно резвился в воде. Лава с любопытством оглядела незнакомого яутжа. Его рослое гибкое тело пловца оставалось обнажённым, только плотная ткань прикрывала узкие бёдра. Чешуйки на коже отливали светлым серебром. Стройная фигура с великолепно развитой мускулатурой впечатляла! Мышцы не выглядели бугристыми, как у воинов, а имели обтекаемую форму. Шея крепкая, но лица было не видно. Незнакомец стоял вполоборота к наблюдающей за ним Лаве. Охотнице неожиданно захотелось прикоснуться к его непривычно длинной гриве. Чёрные отростки доходила самцу почти до пояса. Тонкий кожаный ремешок подхватывал этот густой ворох. Вечерний бриз шаловливо играл с концами гривы, и та красиво развевалась на ветру. Вроде ничего необычного. Всё так же влажный сквознячок охлаждал лицо солоноватыми струями. Неторопливые волны одна за другой набегали на берег и откатывались обратно, оставляя на песке перепутанные сине-зелёные водоросли. Светило всё ниже склонялось к горизонту, посылая прощальные лучи уходящему дню… Но что-то уже изменилось вокруг. Охотница чувствовала, как это нечто постепенно, капля по капле, неуловимо набирало силу. Скоро неудержимая лавина обрушится на жертву и полностью подчинит, задевая самые сокровенные струны души. Лава призналась себе, что облик незнакомца очень смущал, словно от него исходила аура волшебства. Похоже, сам повелитель океанских глубин соизволил подняться на берег. Только кем бы тот ни являлся, но уж точно не от мира сего. Никогда ещё не доводилось встречать таких необычных самцов, как этот. Хотя много лет боевая самка состояла в клане и повидала немало красивых и достойных воинов, но до сих пор ни один из них не тронул её сердца. Все оставались своими, простыми и понятными, братьями по оружию, но здесь совершенно иначе. Даже не видя лица этого незнакомца, Лава вдруг испытала к нему непонятное влечение, как будто тот посылал ей некие магические импульсы. Казалось, от него протянулись невидимые тонкие нити, которые всю её окутали шелковистой пеленой из прочно скрученных волокон… И внезапно снизошло волнующее озарение, открылось то, что надвигалось как высокий прилив с неодолимой мощью! Перед ней стоял Он! Тот, кого ждала всю свою жизнь и уже любила … да … любила… Но это не укладывалось в голове… Лава не соглашалась, боролась сама с собой, отрицала, не хотела признавать. Потому что так не бывает. Смятённые мысли сплошным потоком мигом пронеслись в мозгу ошеломлённой охотницы. С места сдвинуться не получалось. Лава любовалась незнакомцем, впитывала его неповторимый образ и никак не могла наглядеться. Она не помнила себя… Самец почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, повернулся лицом и увидел на берегу охотницу-воительницу в доспехах. При каждом движении угольно-чёрная кожа молодой самки матово поблёскивала на хорошо развитой мускулатуре рук и ног, а оранжевые подпалины языками пламени расцвечивали тело по бокам. При среднем росте фигура выглядела стройной и гармоничной, лицо обычным, с белыми крепкими жвалами, плотно прижатыми друг к другу. Но глаза охотницы огненного цвета с нескрываемой жадностью впивались в незнакомца взглядом. Словно раскалённая лава очи ярко и страстно вспыхивали при каждой эмоции энергичной натуры. Весь облик боевой самки выражал смелость, отвагу, силу и страсть, а пылкий взор сверкал и вводили в трепет. Будто бы сама богиня войны остановилась на песчаном берегу и сосредоточилась на желанной добыче. Как же дева была хороша! Эти молодые яутжа, что случайно встретились на побережье океана, всем своим видом и сущностью представляли контраст. Огонь и воду — две стихии. Вода всегда пластична и скрытна. Слышится ли её нежное журчание ручейком или шумом прибоя океанских волн, но влага неизменно струится, обтекает и подстраивается под любой сосуд, в какой её поместили. Вода — прародитель всего живого, все существа стремятся к ней. Огонь несёт в себе энергию страсти и неистовой ярости сражений. Чем сильнее пламя, тем больше оно излучает света и тепла. Огонь способен на многое. Это и милый уют тихих семейных вечеров рядом с печуркой, и раскалённый металл, что с грохотом куют кузнецы тяжёлыми молотами. Горячие вулканы и смертоносные пылающие смерчи. Пламень даёт жизнь и отнимает. Огонь — это солнце. Всё живое на планетах развивается и расцветает под его благодатными лучами. Настоящие стихии совершенно противоположны, они антагонисты. Каждая значительна сама по себе. Никогда нельзя их сравнивать по силе созидания или разрушения. Насколько эти явления природы несовместимы, настолько эти самка и самец оказались разными. Молодой яутжа с мягкой улыбкой развёл в стороны изящные максиллы. Окинул воительницу спокойным ясным взглядом и дружеским жестом протянул руку. — Кто ты, прекрасная дева? — спросил он весёлым тоном. Лава, не в силах оторвать от необычного самца заворожённого взгляда, тихо с придыханием спросила: — Ты чудо?.. Ты мираж?.. А, может быть, морское божество?.. Ты в самом деле реален?.. Незнакомец застрекотал от смеха, подошёл и взял её ладонь в свою. Самочка-охотница показалась довольно забавной. Не просто смотрит, а восторженно пожирает глазами. Что такого необычного она в нём нашла? Ещё немного, и бедняга вспыхнет как факел от её огненного взгляда. Наверное, сегодня изрядно утомилась на зачистке пирамиды. Вот и видятся всякие чудеса да морские божества. — Ну что ты. Я вполне реален. Не сомневайся! — самец задорно улыбнулся и выпустил её руку. — Скажи мне своё имя, прекрасная дева! — Лава, а твоё? Наверное, Океан?.. — снова заторможено отвечала охотница, не отводя взор. — В твоих сказочно прекрасных глазах можно запросто утонуть… Лава приблизилась к незнакомцу и трепетной ладонью провела по его лицу, по шее, по плечам, точно пыталась уверить себя, что перед ней и в самом деле не мираж. Самец не ожидал такого смелого жеста от неизвестной охотницы, слегка смутился и отодвинулся, но позволил убедиться, что с ним всё в порядке. Он не фантом и не морское божество, как та с чего-то решила. Да, удивительная самочка. Делает комплименты постороннему самцу и даже распускает руки… — Моё имя Серебряный Дождь. Я здесь работаю, изучаю океанские глубины и подводных обитателей, — ответил он просто и ясно, без пафоса, стараясь развеять её странное настроение. — А ты, вероятно, та смелая охотница, что спасла наш посёлок от нашествия жёсткотелых? Лава постепенно приходила в себя, но всё ещё не решалась отвести от него взгляд. Он настоящий, живой… Серебряный Дождь! Какое красивое имя! Всё восхищало Лаву в этом удивительном самце. Да, она не ошиблась: этот яутжа просто рождён для неё! Точно магнитом охотницу потянуло прижаться к этому чудесному созданию и ощутить тепло серебристого тела. Теперь он никуда не денется! Лава обязательно его получит, это уже решено! На побережье показались два воина. Напарники искали Лаву и неожиданно обнаружили в обществе чужака. Точно каменная статуя, охотница неподвижно стояла рядом с незнакомцем, и только глаза ярко вспыхивали на лице самочки, выдавая волнение знойной натуры. А объект повышенного внимания улыбался и, похоже, неплохо забавлялся. Что происходит? Заинтригованные товарищи приблизились. — Лава, нам пора улетать. Нас ждут другие охоты, — обратился к боевой подруге один из охотников с коричневой кожей. — Сейчас, сейчас, иду… — забеспокоилась Лава и крепко вцепилась в ладонь Серебряного Дождя. Он попытался освободиться от хватки охотницы, но та не отпускала и другой рукой гладила самца по длинной гриве отростков. Наконец самка оставила беднягу в покое и подошла к товарищам. Охотники остановились напротив незнакомца. Он вежливо их поприветствовал, поблагодарил за работу и спросил: — Как ваши имена, достойные воины? — Янтарь и Гранит, а твоё? — прострекотал охотник с коричневой кожей. — Серебряный Дождь. Я здесь работаю океанологом. Коричневокожий воин окинул золотистым взглядом Серебряного Дождя. — Скажи, тебе кого-нибудь напоминает имя Янтарь? — было видно, что воитель с большим нетерпением ждёт ответа от незнакомца. Серебряный Дождь внимательно посмотрел на охотника, слегка напрягся и подался навстречу. В светлых глазах вспыхнул неподдельный интерес. — Да, у меня был названый брат Янтарь, — промолвил самец доверительным тоном. — Но мы не виделись много лет. Он тоже воин и, вероятно, уже прославил своё имя ратными подвигами. От этих слов охотник аж подпрыгнул на месте и громко воскликнул: — Серебряный, неужели ты меня не узнаёшь?! Я сразу понял, что это ты! Молодой самец бросил на собеседника пристальный взгляд, счастливо улыбнулся и раскрыл свои объятия. Братья крепко обнялись, похлопывая друг друга по спинам, и довольно урчали. Как же давно они не встречались… И счастливые мгновения детства промелькнули перед мысленным взором каждого. — Я даже не смел надеяться когда-нибудь тебя увидеть, дорогой братец! — сияя от радости, стрекотал Серебряный. — А я о тебе часто вспоминал, ведь ты определил мою судьбу. Конечно, дальше приходилось здорово стараться, но это того стоило. Теперь я достиг славы и почёта от своих товарищей по клану, — с довольным рокотом признавался Янтарь. Лава стояла в сторонке и ошеломлённо глядела на эту трогательную встречу. Несколько лет боевая подруга состояла в одной команде с Янтарём, но даже не представляла, что у товарища есть такой замечательный брат! Гранит поглядывал на двух названых братьев и тонко улыбался. Так вот, значит, какой из себя тот странный тип, о котором рассказывал Янтарь. С чего-то взял и отказался от первой касты и вместо этого вступил в ряды аттури. Или хуже того, ему светило остаться рыбаком. Да, похоже, не перевелись ещё чудаки. Но, впрочем, нечего осуждать. Из Янтаря получился прекрасный воин. Неизвестно, какой бы воитель вышел из этого братца, слишком уж он утончённый на вид. «Интеллектуал» — прямо написано у него на лбу. Вроде Янтарь говорил, что Серебряный Дождь — талантливый учёный. Может и к лучшему всё произошло. Наконец братья выпустили друг друга из крепких объятий. Все присели на валуны, собираясь пообщаться. За время разлуки много воды утекло. Было чем поделиться и что обсудить. Серебряный Дождь окинул уважительным взглядом отростки гривы Янтаря, сплошь покрытые наградными кольцами, и с чувством воскликнул: — Твоя грива вся усыпана наградами, я горжусь тобой, мой дорогой брат! Янтарь самодовольно улыбнулся. Было очень приятно услышать похвалу от Серебряного. Значит, не зря они поменялись ролями в то далёкое время. Каждый добился успехов на своём месте. — Старейшина Туман, — неторопливо начал рассказывать Янтарь, — все последние годы не выпускал тебя из вида. После прохождения обряда Посвящения и убийства первого трофея я сознался, что не внук Старейшине, и ты сам отправил меня на Яутжа-Проксиму. Сначала дед страшно разгневался, готов был бросить меня на съедение жёсткотелым, потом грозился выгнать взашей на Эрроус. Тебе тоже доставалось. Ты вообще, по его словам, подлый мошенник и врун! — Янтарь весело засмеялся, вспоминая прошлое. — Правда, после грозный дедуля понемногу успокоился, но простил позже. Только когда проследил твою жизнь, понял: воспитывать из тебя воина — значит тебя сломить. Ты не создан быть воином, твоя судьба — океан. Я же рождён для ратных подвигов. В ответ Серебряный покачал головой: — Мне жаль, что ты испытал гнев Старейшины. Но я рад, что в итоге всё закончилось благополучно! Значит, дед Старейшина принял мой выбор и теперь успокоился. Янтарь согласно кивнул. — Ты знаешь, что сейчас произошли большие перемены в правительстве? — продолжал делиться новостями охотник. — Приняли важные законы. Теперь самцы из третьей касты тоже достойны становиться воинами. Конечно, эри в первую касту возьмут не сразу, но своими подвигами и отвагой они получат на это право. Отбор в воины из третьей касты идёт самый жёсткий. Выбирают только самых лучших. Значит, у них больше шансов подняться до элиты и добиться высших статусов. Теперь в Совете Старейшин эри тоже заседают. Серебряный довольно проурчал: —Отлично! Я не знал. Спасибо, брат! Это в самом деле прорыв в нашем обществе! Янтарь немного помолчал, а после пристально взглянул Серебряному прямо в глаза. — Скажу тебе ещё кое-что, — возобновил рассказ охотник. — Старейшина Туман уже далеко не молод и хочет успеть тебя повидать. Побывай у него хотя бы раз, порадуй старика. Он расскажет о твоей матери-охотнице. Хоть и заносчивый этот наш упрямец, но всё равно добрый, хороший. Бывает, пошумит, порычит, но быстро отходит, — Янтарь светло улыбнулся, вспоминая названого деда, потом дружески толкнул брата в плечо и добавил: — Я узнал, что ты находишься на этой планете, и собирался тебя разыскать, но нас свёл удачный случай! Моё желание сбылось! А теперь нам пора улетать. Подумай о моём предложении. Посети своего деда, пока тот ещё жив. Прощай! При расставании братья снова крепко обнялись. Янтарь взял Лаву за руку и потянул за собой. — Лава, мы уходим, — поторапливал товарищ боевую подругу, но та словно пустила корни и с места не сдвигалась. Охотница неотрывно смотрела на Серебряного, причём выражение её лица поминутно менялось. Оно то искажалось унылой гримасой, то вновь озарялось влюблённой улыбкой. Наконец, самочка нехотя последовала за товарищами, но постоянно оглядывалась на Серебряного. Молодой учёный помахал рукой, после повернулся и пошёл к подвижной платформе, собираясь отправиться домой. До колики в сердце Лаву тянуло остаться и никуда не лететь. Так и манило побежать за любимым вслед хоть на край вселенной, только бы позвал.***
Во время перелёта Лава ни на секунду не забывала о Серебряном. Днём в мечтах рисовала будущую встречу, в чём не сомневалась, а ночью в счастливых снах видела себя вместе с желанным самцом в романтических сценах. Воображение знойной самочки чересчур разыгралось. Охотнице очень хотелось узнать любимого во всех подробностях. Она начала приставать к Янтарю с расспросами о Серебряном Дожде. Сперва выведывала с осторожностью, а затем с присущим ей напором принялась на беднягу наседать. Янтарь с радостью вспоминал их детские годы с братом. Лава сидела и с любопытством «развешивала свои мандибулы», внимая каждому слову. Перелёт до родных кланов оставался неблизким. Янтарю уже изрядно надоело рассказывать Лаве постоянно одно и то же. Потом он стал кое о чём догадываться. Это открытие его искренне озадачило и сильно удивило: «Неужто Лава увлеклась Серебряным? Похоже на то… Да что там, она просто влипла по самые жвала! Этого уже не скрыть. Но ведь он учёный, а не воин. Конечно, будь Серебряный прославленным воином, тогда всё понятно. Но, чтобы Лава и учёный — это просто немыслимо. У научников даже когти на пальцах срезаны, чтобы не мешали работать в перчатках. У Серебряного когтей я тоже не заметил. А каким он стал правильным и вежливым! Хотя братец такой с детства. Ну, так то в детстве. Хорошо хоть отказался от охотничьей судьбы. Какой из него воин? Всё-таки каждому своё!» Но Лава… Годы в сплочённой команде: Янтарь, Лава и Гранит. Сражались на поле боя как общий могучий кулак, как одно смертоносное копьё, как единый сгусток плазмы, который беспощадно бьёт, колет и выжигает противника подчистую. Нередко Лава лечила раны товарищей, столько раз делили воинский паёк. Янтарь и Гранит давно были неравнодушны к боевой подруге и предлагали выбрать кого-нибудь из них двоих, однако сердце Лава не отдавала никому. Влюблённые воины не теряли надежды, но вот неожиданно все перспективы резко лопнули как лицехват, ловко рассечённый сюрикеном. А вышло то, чего никто не ожидал: отважная воительница завела себе сердечного друга. И кого? Аттури! Как так? По какому праву этот самец отнял Лаву? Зачем он возник на пути и всё сломал? Теперь между Лавой и товарищами выросла стена, не меньше, чем в тех пирамидах, где приходилось воевать. Вот вам и боевое братство… Всему конец. И что Лава нашла в этом научнике? «Эх, нельзя Серебряного вызвать на поединок, он не воин. А то бы мы с Гранитом попытались отбить нашу боевую самку. Но не стоит горячиться, — твёрдо решил Янтарь, — надо подождать. Если Лава не раздумает, мы не станем мешать её счастью». Так рассудил и Гранит. Товарищи всегда оставались благородными охотниками, воинами чести.