***
Успокаивания от Курочкина. Ворчания Ковина. Будто он не знает, что и без них тошно. Приезжают медики. Заходят в чертов подвал. Лужа крови. Констатация смерти. Кораблев убил. И смог бы убить ещё многих. Собственно, этим и занимался всю жизнь. Раньше за каждую смерть из своих рук он испытывал угрызения совести. Но только не в этот раз. Мало того, он ненавидел этого подлеца. Который только посмел поднять на неё руку.***
Кораблев стоит неподалеку от места происшествия. Оборачивается и видит Швецову. Та тряслась как осиновый лист. В тот момент Леня почему-то увидел в ней что-то далекое. То, чего не видел последние лет 10. Она казалось такой... маленькой. Беззащитной. Он медленно подошел к ней сзади, и накрыл её плечи своим пиджаком. Она вздрогнула от этого прикосновения. - Простудишься ещё. Только что он убил человека, а она практически прямо сказала, что не любит его. А он беспокоится, чтобы она не простыла. Кораблев лишь скомкано улыбается, видя замешательство в её глазах. Отворачивается и хочет уйти, но не успевает. - Лень, подожди. Я.. Сказать хотела. Но она не нашла слов. Их было слишком много. Слишком много не сказанного было за эти два десятилетия. - Нет, это я должен сказать. Ты...прости меня. Я не должен был так поступать с Олегом. Просто не хотел отдавать тебя ему. Пока я не увидел как тебя...чуть не лишили жизни. В тот момент ничто не имело значения для меня. Кроме тебя. - Но ведь...это я разрушила твою жизнь. Слова давались обоим тяжело. Особенно Кораблеву. Они стояли так близко. Разрушительно близко. Смотря в её глаза, такие прекрасные, с пушистыми ресницами, так хотелось прижать её к себе. Просто коснуться уголка её губ, положить руку на талию, почувствовать ту волну наслаждения, которая заставляет, казалось бы, мертвое сердце оживать. Всегда было нельзя. Нет. Никогда было нельзя. Но он лишь взял её за руку. - Это неправда. Ты ничего не рушила. Полюбить человека специально очень тяжело. Я сам пытался полюбить Риту по-настоящему, как полюбил когда-то тебя. Но не смог. А ты... Ты никогда не любила меня. И уже никогда не полюбишь. И в этом нет твоей вины. И никогда не было. Они стоят так ещё несколько мгновений. И оба как никогда нуждаются друг в друге. Но он уходит в сторону подвала, так и оставив пиджак на её худых плечиках. Так и не сказав главного. Потому что она всегда была дороже всего остального. - Прости. Произносит она в куда-то в пустоту. Думая, что он не услышал. А он услышал. Услышал, уже давно прощая свою девочку за все. И за поломанное счастье. И за поломанные крылья. А Маша ещё долго смотрит в след, прежде чем разжать кулак. На ладони лежало серебряное колечко в виде восьмерки. Облака в тот день были бесконечными.