***
— Ах, не ожидал, что свяжешься со мной после того банкета, — привычно противно улыбается Юмехен, что был бледен и явно нездоров в сравнении с Шикмуоном. Тот даже почувствовал укол лёгкого сочувствия, потому что недавно был так бессилен, что едва мог встать с кровати, но это прекратилось, и спасибо всем демонам. — Что же тебя вынудило наступить на горло своей гордости? — Башня, — коротко отвечает Шикмуон, хмурясь от одного только общества этого высокомерного… кхм, то есть своего двоюродного брата. Если бы старик узнал, что он добровольно вошёл под своды королевского дворца, он бы явно доводил его до белого каления ближайшие годы. — Она отняла у меня кое-что важное. Я лишь хочу навести им визит, однако… — Понимаю, — задумчиво склоняет голову к плечу Кансиол, слабо кашлянув. — Но ты будешь мне должен две услуги. — Ага, — Шикмуон мысленно закатывает глаза. Жадный ублюдок, Шикмуон и не надеялся, что тот будет сдерживать себя в своих желаниях. Как хорошо, что Блоу не был призван этим засранцем. По крайней мере, успокаивает он закипающее раздражение, он попадёт в Башню. Остальное ляжет на плечи этого ублюдка. — Точно, Юджериан, а что Башня у тебя отняла? Я думал, что тебе ничего не интересно, — Юмехен таки суёт свой любопытный нос в его дела, и Шикмуон отводит взгляд в сторону. — Кое-что холодное, — почему-то это показалось ему смешным, и он растягивает губы в улыбке. — Да, именно. Они отняли мою ледышку. Я должен вернуть её обратно. Юмехен вежливо поддерживает беседу, выражая надежду на его успех, понимая, что его двоюродный брат сошёл с ума окончательно.***
Шикмуон, облачившись в дорогой и официальный наряд, несомненно, выглядел величественно и внушительно. Его одежда была изыскана до мельчайших деталей, подчеркивая его королевское происхождение и статус, полностью стирая того безумца из Ассоциации. На нём был костюм из высококачественной ткани, тонко обработанной и украшенной золотыми вышивками, что добавляло ему роскоши и блеска. Сейчас он был Юджерианом пэл Кансиолом, и плащ, мягко обвивая его фигуру, придавал ему внешний вид правителя, полного достоинства и власти. Вся его одежда была тщательно подобрана и создавала впечатление аристократичности и изысканности, и, честно говоря, Шикмуон уже хотел сорвать с себя эти треклятые блестящие тряпки и с салютом навестить магов Башни, но это было слишком безрассудно даже для него. Иногда стоило играть от тактики, и поэтому он терпел взгляды людей, что провожали его с восхищением, подобно он был спустившейся на землю звездой. Он кожей чувствовал довольство Юмехена его внешним видом, и это вызывало табун мурашек. Чёрт возьми, это всё было лишь ради демона, чья царская задница предположительно находилась в Башне. Шикмуон не узнаёт себя в зеркале, увидев какого-то другого, незнакомого ему Юджериана, но всё равно пользуется этой личностью, чтобы только убедиться в своей теории. Он с какой-то меланхолией понимает, что ничем не отличается от старика. Он движется с изяществом и уверенностью, подчеркивая своё превосходство. Его походка была твёрдой и уверенной, словно он на самом деле являлся наследником королевского рода, а не тайным бастардом. Вышедшая его встретить делегация магов приветливо провела его до Мастера Башни. На миг он задумался, насколько же Юмехен был пронырой, прямо как его старший брат Бриель. Шикмуон старается всеми силами поддерживать образ не то посла, не то проверяющего, но он ясно понимал — все здесь знали о его истинном положении. С ним церемонятся лишь оттого, что поступил запрос от принца. Или потому, что он мог разнести гостиную в щепки, тут одно из двух. Не желая ходить вокруг да около, Шикмуон прикладывает все усилия к отыгрышу своей роли. Он даже пользуется [разрешением], которое дал ему Юмехен, и в конце концов сумел добиться пресловутой экскурсии по подземельям Башне.***
Цепи стягивают кожу до раздражения, и он чувствует, как капля за каплей магия исчезала из тела. Он чувствовал бессилие и апатию. Блоу смотрит в пустоту, думая, что брат, наверное, волнуется. Он теряет счёт времени, когда ноги, едва касающиеся пола, наконец дрогнули, и он повисает на цепях, что сдирают кожу, и та едва затягивается. Словно Блоу стал человеком, чьи раны заживают слишком долго… интересно, был ли Шикмуон в порядке? Его последний хозяин был безрассудным и, кажется, совсем не имел страха, словно пытаясь что-то кому-то доказать. Грубая сила, непонятное мышление, одиночество… его хозяин… Блоу встрепенулся, чтобы поднять глаза к сводам стен, бессмысленно ища выход. Тот был запечатан, и он чувствует, что это нелепо. Они должны были разорвать контракт ещё тогда, когда Шикмуон приказал ему делать, что в голову взбредёт. Глупый человек, который не имел никаких амбиций, даровавший ему свободу. [Приказом] он умудрился дать ему столько свободы, что Блоу просто растерялся, не представляя, что ему делать. Он не мог ослушаться, но ожидал, долго ожидал, что Шикмуон поймёт свою власть и пожелает что-то вроде безграничной силы или верных союзников, но тому попросту ничего не было нужно. Да, Шикмуон был одинок в толпе, но у него всё ещё были близкие люди, что стремились его поддержать, несмотря ни на что. Блоу не понял, когда сам стал таким же существом, что желало этому человеку лишь блага. Тогда в чём был смысл его прибытия в мир людей? Возможно, он наконец избавился от предателя, но всё это не имело значения сейчас, когда он увидел то, что заставило его сомневаться в человечестве. Достойны ли люди жизни? Столь жадные, столь безумные, столь стремящиеся причинить как можно больше боли… К сожалению, достойны. К сожалению, люди были прекрасны в своём стремлении выжить, несмотря ни на что, это подкупало. Их жизни были незначительными и короткими, но они умудрялись подавить кого-то вроде короля демонов, запечатав его под землёй, чтобы использовать в качестве источника сил. Интересно, думается ему вскользь, а знал ли об этом [Бог]? Даровав людям силу, даровав людям демонов в подчинение, разве он не должен был держать глаза широко раскрытыми? Древние [правила] давно требовали изменений, ведь на небесном троне, Блоу знает, давно никого нет. А следовательно, люди достойны жизни. Жалкой и короткой, но они должны существовать. Блоу опускает взгляд к полу, чтобы медленно зачитать заклинание. Он не мог позволить Шикмуону, этому глупому, безрассудному человеку жить связанным с ним. Тот наверняка не пропадёт, а Блоу не желал отдавать силы людям. Те пусть и достойны жизни, но не заслужили большей силы, что имели сейчас. Пока он связан контрактом с Шикмуоном, он не сможет умереть, инстинктивно ища магическую силу хозяина. Он не смел отнимать жизнь человека, что стал ему другом. — [Окропится земля кровью моей], — демонический язык щекочет горло, и силы, что уходили по капле, потекли ручьём. — [Дарую миру душу…] Он думает, что в принципе его жизнь была не плохой. Он не смог урегулировать ситуацию в мире демонов, став [королём], тем не менее обеспечил его всем необходимым. Он поглотил украденную силу у предателя, пусть и поздно. Он уверен, что племянница брата справится с ролью [королевы] лучше, когда он перестанет существовать и остатки силы перейдут к ней по наследству. Но разве это не смешно? Он прожил сотни лет ради… этого? Чтобы умереть под землёй в людском мире? Он плясал под дудку людей столь долго, он так запятнан кровью столько желаний было исполнено, и не всегда это приводило к стабильности в мире людей. Иногда случались войны, иногда приходили эпидемии, иногда земля иссыхала в пустыни. В последний раз он стал свободным. Это было даже весело. Венец [короля] впервые не давил грузом ответственности, а [правила] были нарушены человеком, что по глупости даровал демону свободу. Это не было запрещено, нет, просто никто не думал, что люди могут не иметь желаний. Точнее, не знать их. А Шикмуон стал первым человеком, с которым Блоу был готов проводить время даже без призыва. Ему стало… спокойно. Привычно, смешливо, чуть грустно, но неизменно спокойно от полученной благодати. И он всё ещё не исполнил желания этого человека, оставив его на попечение других людей и брата. В самом деле, Блоу был слишком самонадеян, забыв о людском коварстве, расслабившись с Шикмуоном. Он повёл себя как незрелый демонёнок. Тогда что ему стоит оборвать эту связь? В любом случае, кровь хозяина никогда не была нужна. Иногда демоны так поступали. Разорвать контракт можно тремя способами, говоря простыми словами: исполнение желания хозяина, смерть хозяина и… смерть демона. Желаний Блоу не знал, а смерти Шикмуона ему никогда не хотелось. Ему уже не выбраться. — […разлетятся ветром в небыт…] — шепот прерывается громким взрывом, что случился, кажется, где-то над ним. Блоу кашляет, задыхаясь от подступившей к горлу крови, недоверчиво прислушиваясь к шуму. Магия людей вспыхнула, подобно огням, и Блоу не понимает происходящего, ощущая тошноту и головокружение. — Чёрт, Черныш! — знакомый голос режет слух, и Блоу самоуничижительно усмехается расплывшемуся в груди спокойствию. Он правда не хотел умирать.***
Эта нелепая экскурсия вела его по кругу, когда чертовы маги Башни планировали замылить ему глаза: там лаборатория, там склад, там ещё какая-то комната с чем-то незначительным, и Шикмуон закипал. Он не чувствовал себя слабым и больным, как неделю назад, и он уже планировал завалить подвалы Башни вместе с магами. Сам он сбежит, конечно, кто он такой, чтобы подыхать под камнями? Ещё и не убедившись в том, что его демона действительно здесь нет. Маги водили его кругами, и Шикмуон с сопровождающими вынужден был послушно за ними следовать. Однако было кое-что странное в их маршруте: могло казаться, что они ходили по разным местам, но Шикмуон ясно понимал, что они проходят по одному и тому же коридору несколько раз, старательно обходя скрытую в тени дверь, что наверняка вела ещё ниже под землю. Шикмуон, будучи бунтарём и дебоширом, наконец сошёл с ума, образуя печать на полу, устраивая взрыв под ногами магов Башни. Некоторые увернулись, некоторые провалились в образовавшуюся дыру, и Шикмуон быстро рвется в сторону двери, параллельно вырисовывая круги, устраивая магам и сопровождающим незабываемый салют. Он мог быть дураком, но лишь в глазах своего демона и старика, для остальных он был поехавшим психопатом, поэтому Шикмуон отбрасывает образ возвышенного Юджериана. К чёрту, он должен был убедиться лишь в том, что Блоу просто решил предать его, чтобы он мог совершить убийство. Он очень надеялся на это. Его Блоу ведь просто решает какие-то дела, будучи царской задницей, иначе Шикмуон правда будет несправедливо арестован. Он не был уверен, что Юмехен не пожалуется брату, который уж точно посадит его на цепь, как псину, но ему было так глубоко плевать сейчас. Всё его нутро кричало о том, что он найдёт Блоу здесь, в Башне, где ничего хорошего никогда не было. Как же он ненавидел то, что оказался прав, когда стена, запечатывающая пространство, падает, открывая ему чертовски ужасающее зрелище. — Чёрт, Черныш! — он чувствует, как сердце пропускает удар от того, как синяя кровь смешалась с красной, и Блоу, его демон, тряпичной куклой висит на сияющих цепях. Шикмуон тут же подбегает, но защитные руны не дают подойти ближе, и он замирает в десяти шагах от демона. Тот едва поднимает голову, чтобы встретиться взглядами, и пробормотать что-то нелепое: — Ты действительно единственное, что держит меня в этом мире… И Шикмуону на миг показалось, что после этих слов Блоу умер. Он даже не контролирует свои силы, просто желая прорваться к висящему телу, чтобы убедиться наверняка. Блоу не мог умереть, правда же? Он был королём демонов, чёрт возьми. Шикмуон ни за что не поверит, что тот просто умер, даже не уничтожив половины империи. Он правда сходит с ума, пламенем выжигая руны, чтобы те обуглились и исчезли, но это отнимает слишком много магических сил. Он проделывает лишь брешь, в которую протискивается, стараясь расплавить цепи, разорвать, чтобы забрать в руки своего демона. Он чувствовал что-то на грани безумия и страха, и это так не похоже на него. Шикмуон впервые не понимал, что ему делать. — Ты не исполнил моего желания, — говорит он больше от отчаяния, когда цепи не поддаются, едва звеня от его усилий. Он чувствует, что те словно вытягивают его магию, и судорожно ищет решение. Можно ли перекрыть это? Или уничтожить? Разорвать? Это было безумием, это было болезненно, и Шикмуона осенило. Тогда не должен ли он просто поступить так, как поступал всю свою жизнь? Шикмуон был поглощен плетением магических печатей, его движения были точными и уверенными. Печати, которые он создавал, сияющие алым, словно вот-вот возгорятся пламенем по его команде. Каждый узор печати был как часть мозаики, которая должна была сложиться в целое, чтобы вызвать взрывную реакцию. Шикмуон не сомневался в своих действиях, потому что ни о чём не думал сейчас. Он знал, что должен быть быстрым, чтобы успеть закончить до прибытия магов. По крайней мере, сейчас главное вырвать своего демона из этих треклятых цепей, а что будет после — он не придумал. Он знал лишь то, что не отпустит руки Блоу, даже если его собственную вырвут с хрустом и морем пролитой крови. Пока он работал, его лицо было сосредоточенным, глаза сияли от решимости и мощи его заклинания. — Ты сумасшедший! — кричит кто-то из-за спины. На губах непроизвольно появляется улыбка. О, да, он был безумцем, но разве это не лучше, чем умирать от собственных предрассудков? — Пылай, — роняет он одно единственное слово, рванув вперёд, к Блоу, чтобы в следующий миг подхватить его в свои руки, пряча от всего внешнего мира. Печать вспыхнула алым сиянием, прежде чем раздался взрыв и удар камня о камень, звон цепей и крики подоспевших магов Башни. Языки огня лизали кожу, но не причиняли ему боли, послушно заключая в кольцо пламени, подобно защитному барьеру. Он сжимал бессознательное тело демона, и на миг ему казалось, что тот даже не дышал. Шикмуон иронично думает, что они смешно поменялись ролями. Плащ из дорогой ткани сгорел, разлетевшись пеплом, но Шикмуон всё ещё создавал впечатление правителя. — Знаешь, Черныш, — тихо говорит он, истощенный выпуском огромной магической силы. Он следит за магами Башни, что тушили огонь и пытались минимизировать ущерб от его грандиозного салюта. Вскоре подошёл Микелькарго, и он морщится при виде него. — Ты от меня не отделаешься даже в следующей жизни. Это звучит как проклятие, и он прячет собой Блоу, думая, сможет ли создать ещё одну печать подобной силы ещё раз, враждебно глядя на подошедшего Микелькарго. Этот старик был настоящим свихнувшимся психом, и Шикмуон не планировал иметь с ним никаких дел. — Как неожиданно увидеть самого Шикмуона в недрах нашей Башни, — притворно приветливо говорит он, оценивающе присматриваясь к огненному куполу, коим Шикмуон прикрыл их с Блоу от внешнего мира. — Но ты ведь понимаешь, что незаконно проник на запретную территорию? — С такой же незаконной деятельностью, — отвечает Шикмуон угрозой на угрозу. Это даже смешно, настолько, что Ланосте бы покатился со смеху. Только старика здесь не было, и смешно было только ему. — Однако, — усмехается Микелькарго, словно был полностью уверен в своём положении. — Ты не сможешь никому об этом сказать. Ну, думает Шикмуон, тогда и этот старик тоже никогда не сможет раскрыть рта. По крайней мере, в этом он был уверен наверняка. Но он не планировал умирать. Не сейчас, когда связан контрактом с царской демонической особой, что была настолько истощена, что потеряла сознание. Шикмуон стоял на перепутье: дать магическую силу Блоу или встать против Мастера Башни. Микелькарго плетёт печать, и Шикмуон понимает, что защититься сейчас важнее, чем привести демона в чувства, тем не менее он разделяет часть своей магии, отдавая её Блоу. Не хватало ему ещё нагоняя от демона, которого домогался его отец… почему-то это заставляет его прийти в себя. Серьёзно, его отец — моральный уб… — В связи с несчастным случаем, уважаемый посол Кансиолов погиб под Башней, не послушав инструкций по безопасности, — говорит Микелькарго с улыбкой, и Шикмуон фыркает. Забавно всё получается. — В связи с героическим порывом Мастера Башни, оба были похоронены в подземелье, — говорит уже он, быстро образуя печать над головой мужчины, и магия взрывается в помещении. Маги, пришедшие на шум, отступили, опасаясь быть втянутыми в конфликт. Огненный барьер падает под гнётом другой магии, и Шикмуон отскакивает, подхватив Блоу на руки, параллельно образуя печати. По крайней мере будет, что вспомнить, почему-то думается ему, и он уворачивается от треклятых цепей, чей звон осточертел до тошноты. — Отдай демона, — шипит Микелькарго, глядя на скачущего Шикмуона, что упрямо не попадался в заклинание. — Что ещё для тебя сделать?! — запыхавшись, отзывается Шикмуон, больше действуя на нервы, чем действительно давая достойный отпор. Он слишком вымотался за последнее время, чтобы противостоять старшему магу, что специализировался на дальнем бое. Шикмуон может и был безбашенным, но когда он не мог здраво рассудить свои силы… а, точно… Огненная печать зависает над головой старшего мага, в то время как вокруг Шикмуона возникла клетка из цепей. Миг словно останавливается, растягиваясь в длинную вечность, где Шикмуон упрямо встречает взгляд подслеповатых глаз Микелькарго. Он всё ещё прячет Блоу в своих руках, прижимая того ближе. Мастер Башни хмурится, раздражённый его упёртостью: Шикмуон казался готовым биться насмерть, если потребуется, но демона из своих рук так просто не выпустит. Напряжение в воздухе можно было резать ножом: настолько оно было осязаемым, физически давя весом, и Шикмуон правда не знал, у кого лопнет терпение первым. Хорошо, что вскоре подоспело больше магов, и это явно не сказалось бы хорошо на репутации Микелькарго, но тот не намеревался отступать. Шикмуон прикинул, как скоро его назовут еретиком и как далеко придётся уйти из империи, но в какой-то момент и он, и Микелькарго оказались в рунном кругу. — Не пристало старшему поколению так рьяно сражаться с молодыми, — звучит мягкий голос, и Шикмуон переводит взгляд на расступившуюся толпу. Появившийся юнец, что казался его ровесником, вызывал чувство настороженности, и он крепче прижимает Блоу к себе, пряча его лицо у себя на груди. — Ах, точно, Шикмуон… или всё же Юджериан? Добро пожаловать в Башню. У Микелькарго с лица схлынули все краски, и Шикмуон едко думает, что видимо у кого-то будут проблемы. Ну, у него тоже в принципе, но это не мешало ему чувствовать злорадство. — Я благодарен за столь радушный приём, — ерничает он, встречаясь взглядами с… Мастером первой башни? Или как там у них иерархия делилась. — Думаю, я погостил у вас достаточно, чтобы знать честь и не засиживаться. Шикмуон предпочёл нести околесицу с видом гордого гостя, который был оскорблён чужой грубостью. Он старался не думать, что скорее всего выглядит как побитая собака. — Ну что ты, некуда торопиться, — добродушно улыбается Мастер первой Башни, и вот вокруг них с Микелькарго образуются цепи, гораздо мощнее тех, что создавал последний. Даже закованный, он не отпускал чужих рук, вцепившись в Блоу до боли в собственных пальцах. — Ты арестован. Ха. Вот и спета его песенка. Старик не будет в восторге. Шикмуон криво усмехается.