Верность

— Брагин, вот скажи честно, ты ведь мог отказаться от этой поездки, — Марина непонимающе смотрела на мужа. — Мог и не сделал этого. Почему? Что ты там забыл в этих горах? Или я чего-то не знаю? — Ревнуешь? — он хитро улыбался, демонстрируя супруге ямочки на щеках. — Больно надо, — не осталась она в долгу. — А я может специально это все делаю, чтобы проверить наши чувства, — он явно нарывался и прекрасно это понимал. — Хочу, чтобы ты скучала по мне, с ума сходила. — Брагин! — она внимательно посмотрела на него. — Совесть имей! Следующим вечером врачи первой хирургии дружно, с шутками и прибаутками, рассаживались в салоне самолета. Брагин плюхнулся на свободный ряд, предвкушая пару веселых деньков с алкогольными посиделками в компании Куликова. — А меня забыли? — послышался над ухом голос Нины. И я с вами! — Мать, ты чего? Тебе ж вот-вот рожать! — Олег был возмущен недальновидностью подруги. — Дома сидеть надо, а не путешествовать! Куда только Евгений смотрит. Или он не в курсе? Я ему сейчас позвоню. — Он потянулся за телефоном. — Он не просто в курсе, а отпустил меня, — перебила его Дубровская. — И я прекрасно себя чувствую! Обещаю в горах не рожать! Поэтому, двигайся давай, я с тобой присяду. Дубровская заняла в трехместном ряду местечко у прохода, Олег же расположился у иллюминатора. Он был возмущен поведением подруги и собирался при первом удобном случае высказать ей все начистоту. А пока… — Брагин, это ты мне место держишь? — при звуках этого голоса он вздрогнул и выронил из рук телефон. Еще бы, ведь это был никто иной, как его собственная жена, несколькими часами ранее с явным недовольством проводившая его в путешествие. Олег успел заметить, как коллеги удивленно переглядываются — никто не ожидал увидеть здесь Нарочинскую. — Марина, ты обалдела? — зашептал он ей в самое ухо, как только она расположилась рядом. Он не желал выглядеть глупо в глазах коллег, поэтому не стал устраивать громких разборок с женой. — Зачем все это? Дочь где? — Катюха с Людой, чувствует себя прекрасно, — она начала со второго вопроса. — А я… Знаешь ли, почувствовала жизненно необходимую потребность покататься на горных лыжах. Представляешь? А тут муж с коллегами в горы отправляется. Ну и я решила с ними. Что-то не так? — невинно поинтересовалась у вконец обескураженного Брагина, чьи тщательно выстроенные планы на выходные были так мастерски разрушены двумя женщинами, которые не переставали его удивлять. — Ах, да. Я ж должна была скучать и с ума по тебе сходить. Не дождешься, Брагин. Тот же совсем недолго горевал из-за сорванного уик-энда в мужской компании. В его голове сложился куда более интересный план. Они так давно не были с Мариной только вдвоем, без оглядки на необходимость в любое время дня и ночи по первому зову подскакивать к малышке. Сейчас только он и она, а значит… — Держитесь, Мариночка Владимировна, — горячо зашептал ей на ухо совсем другим тоном, в то время как его рука властно прошлась по ее бедру и осталась там. — Марафон секса ждет вас. Я уже предвкушаю, как ты, горячая и страстная, извиваешься подо мной и просишь пощады. — На миг представив эту картинку, он почувствовал возбуждение и тихо выругался. — Пошляк, — констатировала супруга и понимающе хмыкнула. Она прекрасно понимала причину вырвавшегося у него ругательства и решила поддержать и развить затеянную им игру. Пользуясь тем, что все попутчики заняты своми делами, да и при всем желании не могут их увидеть, склонила голову к нему на плечо, пробралась пальчиками под его объемный свитер, принявшись выписывать невидимые узоры на его животе, трепетно оглаживая кожу у пояса джинсов, иногда дерзко прорываясь под него, насколько позволял застегнутый ремень, явственно ощущая дрожь, прокатывающуюся по его мощному телу. — Мариша, что ты творишь? — он был возбужден до предела. — Остановись, или я возьму тебя прямо здесь! Его голос стал хриплым, глаза потемнели. Она же откровенно кайфовала от этой давно забытой ими игры, от его реакции на нее, да что там — от собственной реакции на его близость. — Все будет, потерпи немного, — пообещала она, лизнув его ухо. — Он судорожно вздохнул. Женщина же не смогла отказать себе в удовольствии опустить руку чуть ниже, к его ширинке, на мгновение накрыв заметно выпирающий бугорок и быстро вернувшись назад, под свитер, к оголенной коже. — Это был запрещенный прием, — пробормотал он, удивляясь, что до сих пор в состоянии произносить связные фразы. — Впрочем, тебе можно все. Но учти, ты еще будешь просить пощады. — Жду не дождусь, — хохотнула она.