Верность

— Женя что? Я не поняла, что с ним? — кричала в трубку Нина Дубровская, стоя посреди приемного покоя НИИ Склифосовского. В ту минуту ее не волновал ни разрывающийся на посту телефон, ни традиционное сумасшествие вокруг — врачи, медсестры, пациенты. В какой-то момент, разобрав, наконец, что ей втолковывали, Нина начала медленно оседать на пол. — Подруга, это что такое? Никак в обморок падать собралась? — сильные руки подхватили ее, не дали упасть. Брагин (а это был именно он), еще не зная, что произошло, продолжал говорить мягким, успокаивающим тоном. Когда понял, что ноги не хотят держать Нину, взял ее на руки, ногой открыл дверь ординаторской, где мягко опустил Дубровскую на диван, дал воды. — Нина, не молчи, расскажи, что случилось, — ему нужно было выяснить это во что бы то ни стало. — Женя… Разбился… Машина, — только и могла выдавить из себя женщина, прежде чем у нее началась настоящая истерика. Олег быстро схватил ее смартфон, набрал последний высветившийся номер. И через минуту уже знал — Неклюдов попал в ДТП, травмы серьезные, он в машине скорой. Распорядившись, чтобы его не везли никуда, кроме Склифа, позвонил Марине и Хромову. Оба уже через несколько мгновений влетели в помещение. Брагина сразу бросилась к подруге, стараясь успокоить. Тут как тут появилась и вызванная Мариной Покровская — нужно было убедиться, что пережитые волнения никак не отразились на будущем малыше, которого носила Нина. Оставив Дубровскую на попечение гинеколога, троица отправилась готовиться к операции — медлить было нельзя: судя по всему, у Жени были повреждены как минимум позвоночник и голова. А значит, работа лучшим специалистам Склифа предстояла более чем серьезная.

***

Те несколько часов, что продолжалась операция, Нина провела под дверью операционной. Никакая сила не могла заставить ее покинуть свой импровизированный пост. Покровская, убедившись, что по ее части все нормально, убежала по своим делам, но периодически появлялась возле Нины, справляясь о ее самочувствии. Дубровская же не могла усидеть на месте — монотонно меряла шагами небольшой коридор, нервно заламывая руки и тихо шепча что-то. Она знала лишь одно — если с Неклюдовым что-то случится, она этого попросту не переживет. Несмотря на непростые отношения с мужем, его поведение при известии о первой беременности, его демонстративный отъезд из-за которого она осталась одна — сначала беременная, а после с малышом на руках, она даже представлять не хотела, что навсегда останется одна. Неклюдов вернулся, и она простила его, потому что любила. И сейчас любит! Дверь распахнулась, впуская донельзя уставшую Марину. Нина с затаенным страхом и надеждой бросилась к ней, страшась задать единственный волновавший ее вопрос. Но Брагина все поняла (сама некогда побывала в такой ситуации) и поспешила заверить подругу, что операция прошла успешно, и все самое страшное позади. Дубровская, не выдержав чудовищного напряжения последних часов, разрыдалась. Марина увела ее в свой кабинет, напоила чаем. А там и Брагин появился. С того дня Нина практически поселилась в палате мужа. Пашку забрали к себе Брагины, Дубровской же просто поставили кровать в палате Жени — уходить домой она категорически отказывалась. Неклюдову предстоял длительный период реабилитации, но он был готов к трудностям — осознал, наконец, что жена ему досталась золотая и старался не просто не раскисать, а сам ее подбадривать. — Евгений, гостей принимаете? — Брагины ввалились в палату, ведя с собой Пашку, который тут же рванул к отцу. — Этот молодой человек нам все уши прожужжал — папа да папа. — Олег добродушно посмеивался, понимая, как важны для пациента положительные эмоции. Поболтав с друзьями, Брагины незаметно покинули помещение, оставив друзей своей семьей. — Нина, выслушай меня, — Женя решил рассказать, что у него на сердце. — Я прекрасно знаю, что мне далеко до звания лучшего мужа, но, обещаю, я буду очень стараться. Поверь, я многое переосмыслил и понял одно — мне очень повезло с тобой. Я редко тебе говорил, еще реже доказывал, что люблю тебя. Отныне все будет по-другому! Обещаю!