Верность

— Брагин, вот неужели нельзя не заигрывать с каждой смазливой медсестрой? — Марина окинула мужа недовольным взглядом. Она была не в духе — после сложной многочасовой операции пришлось еще и заниматься столь нелюбимыми ей организационными вопросами. Но ничего не поделаешь — должность завотделением обязывает. Уставшая, она спустилась в отделение к мужу и застала его за милой беседой с симпатичной молоденькой медсестрой. Решила не подходить сразу, а немного понаблюдать. Картина открылась не слишком радостная. Девушка буквально пожирала его глазами, кокетничала напропалую, придвигаясь все ближе. Олег же, словно не замечая этих ухищрений, только самодовольно улыбался. В какой-то момент нахалка положила руку на плечо мужчины, призывно улыбнулась и что-то прошептала ему на ухо. Этого бывшая Нарочинская выдержать уже не смогла. — Руку убрала, а то я ее и отрезать могу, — предупредила она громовым голосом. Олег дернулся от неожиданности, девушка и вовсе от испуга вскочила на ноги. — Неужели никто не удосужился сообщить тебе, что этот мужчина женат и у него двое детей? Чего замолчала? Только что ты была куда более приятным собеседником. Для моего мужа. Девушка пролепетала что-то в оправдание и быстро ретировалась, оставив супругов наедине. Марина была готова обрушиться на Брагина прямо посреди отделения, но вмешалась подоспевшая к месту событий Нина и увела их в кабинет Олега. Там уже Нарочинская дала волю эмоциям, разойдясь ни на шутку. Брагин слушал ее абсолютно спокойно. Во-первых, прекрасно изучил характер жены и знал, что в подобных ситуациях стоит дать ей выпустить пар, и лишь потом начинать диалог. Во-вторых, он не чувствовал себя виноватым. Да, пошутил, посмеялся, улыбнулся, но не более того. Даже если бы Марина не появилась, дальше этого невинного флирта дело бы не зашло. В этом он был уверен на все сто процентов. Заполучив Нарочинскую, мужчина отчетливо понял: мир потерял бабника и приобрел верного семьянина. И вовсе не штамп в паспорте тому причиной, а его осознание — именно эту женщину он так долго искал, именно с ней хочет прожить жизнь, воспитывать детей. Ей он хотел быть верным не из чувства долга, а по велению души. — Ну что, я, наконец, могу вклиниться в твой монолог? — он уловил мгновение, когда она начала уставать от обвинений. — Чего ты разошлась, а? Ведь прекрасно знаешь, что ничего не было и быть не могло. Подошел, прижал к себе, привычно уткнулся носом в светлую макушку. Она не оттолкнула. — Мне никто не нужен, кроме тебя. Мне казалось, ты это видишь и понимаешь. — Брагин, я сама не знаю, с чего так вспылила, — виновато призналась она. — Просто день дурацкий, бумажек кучу перебрала, с министерством вела переговоры, с поставщиками ругалась. А ты знаешь, как я все это терпеть не могу. — Знаю, горе мое луковое. Конечно знаю, — он успокаивающе гладил ее по спине, говорил мягко, нежно. — А сейчас поехали домой — рабочий день окончен. Заберем Томку из детского сада, отпустим няню. Закажем что-нибудь вкусненькое, я поиграю с детьми, а ты отдохнешь. А потом, если захочешь, будет сказка для взрослых. — Последнюю фразу он прошептал томным голосом ей на ухо. — Брагин, ты неисправим, — хохотнула Марина. — Знаешь, мне нравится твой план. А завтра все вчетвером отправимся на дачу к Нине — она нас приглашала, помнишь? Свежий воздух, природа, шашлыки, общение с друзьями — что может быть лучше. Только не говори, что у тебя нарисовалась операция и ты не сможешь поехать. — Не скажу. Конечно поедем, — Олег и сам чувствовал, что им необходим отдых, смена обстановки. Пусть всего на день, но все же. — А пока домой, к дочерям! Он обнял жену за талию и вывел из кабинета. — На завтра ничего не меняется, мы к вам, — широко улыбнулся Дубровской, с напряжением взиравшей на друзей. Поняв, что у них все хорошо, Нина с облегчением выдохнула.