Помни, ты хотел этого

      Первый раз в клуб он попал в семнадцать.       Школьник-выпускник, трогательно неуклюжий в узких черных джинсах и с неумело подведенными глазами — странным образом это придавало уверенности, он вместе с давним другом сильно удивился, когда их пропустили внутрь, не спрашивая документов и едва окинув взглядом.       Было ли дело в том, что они выглядели старше, чем на самом деле, или все потому, что они были в Китае — тут проще смотрели на такие вещи и на многое закрывали глаза.       Наверное, по той же причине им удалось без проблем разжиться коктейлями у бара и даже повезло занять маленький столик у танцпола — высокий, без стульев, рядом с еще двумя парнями.       — Вы тут первый раз? — подмигнув кому-то из них, тут же пошел в наступление незнакомец, стоявший ближе всех к Чимину. Тот не услышал, вовсю пялясь на go-go на платформе под потолком, и обернулся только тогда, когда о его стакан дзинькнул другой, и дрожь стекла отдала в ладонь. — Нравится?       Коктейль был не первый, и картинка перед глазами уже начинала плыть — от духоты, от новизны или от алкоголя, кто разберет. Или от кружащего голову триумфа, ведь днем они выиграли все, что смогли, и домой увезут несколько серебряных и одну золотую медаль. Золотую медаль его, Чимина. Чемпиона.       Неудивительно, что после такого он чувствовал себя непобедимым.       — Нет, просто за границей первый, — кричит он прямо в ухо случайного собеседника, и не замечает, как в его стакан с пальцев еще одного незнакомого парня — тот как раз потянулся тоже с ним чокнуться — падает почти незаметная пластинка. — Мне нравится.       — А откуда вы? — тот самый, который только что подкинул сюрприз ему в стакан, привлекает к себе внимание. — Дай угадаю, Япония?       — Корея, — хмыкает Тэмин, перетягивая часть внимания на себя. Он расстроен, что у него всего лишь серебро, он мог гораздо лучше, и единственно поэтому Чимин и вытащил их из общаги тайком от тренера. Вернее, тренер знал, что они пошли погулять, но настрого запретил им ввязываться в неприятности.       Они и не планировали, наивно полагая, что в любом случае выйдут сухими из воды.       — Мило, — улыбаются их неожиданные соседи по столу. — Я — Тао, а он — Куан. Хотите с нами, сейчас еще ребята подойдут?       — Да не, — коктейль оказался неожиданно крепким, в голове туман. Чимин, чтобы избавиться от него, допивает остатки залпом. — Мы еще немного и пойдем.       — Деткам пора спать? — ухмыляется, точно — Куан, у него более хищный разрез глаз, и уголки взлетают к вискам в каком-то злом прищуре. — Мамочка будет ругать?       — Детка вполне способна тебе врезать, если не заткнешься, — в обычной-то жизни не отличающийся выдержкой Чимин сейчас почти взрывается, чувствуя у себя на талии чужую руку. — Не лапай меня!       — Да ладно, чего ты, — второй, Тао, отпихивает друга плечом и примирительно улыбается, — извини его, мы думали, может, составите нам компанию на вечер, но если нет — то нет, окей? Ничего такого. Может еще выпьем?       — Минни, тихо, — Тэмин берет его за руку, дергает, — принесите нам что-нибудь, мы пока поболтаем?       — Пять минут, — с этими словами парни растворяются в толпе. Конечно, можно отловить официанта, но сходить к бару всяко быстрее. — Не скучайте!       Чимин и Тэмин смотрят друг на друга — и молчат так долго, что первый не выдерживает Тэмин, закатывая глаза:       — Ну что?       — Они нас снимают, ты понимаешь? — чтобы не орать, приходится встать очень близко, но в спаррингах на татами они бывали и ближе, чем сейчас. — Ты что, серьезно мне тогда говорил?       — А ты не хочешь попробовать? — в темноте и хаотичных световых вспышках лицо Тэмина горит лихорадочным румянцем. — Мы послезавтра уедем, видим их первый и последний раз в жизни, мы ж не будем с ними трахаться! Поцелуй еще ни к чему не обязывает, по крайней мере.       — Но… — друг правда единственный, кто знал. Кто знал, что ему нравится, и почему он еще никогда ни с кем не был. Ни с одной девушкой.       — Мы в клубе, полном людей, — продолжали его уговаривать, — парни выглядят приличными, ну не будут же они нас насиловать, да и сам подумай — кто сегодня победил.       — Я, — кивает Чимин, начиная понимать, что возможность и в самом деле хорошая.       — И я стоял всего на ступеньку ниже, — улыбается друг, — давай просто не разделяться, если что, держи телефон под рукой, и меня в поле зрения. Нормально все будет! Тебе же они понравились?       Чуть покраснев, Чимин кивает снова.       — Кто?       — Куан, — в горле пересохло, и губы тоже сухие. Жарко. Пальцы бессознательно расстегнули несколько пуговиц рубашки, оголяя грудь чуть не до ремня. — Тот, что понаглее.       — Отлично, — Тэмин фыркает, потом, не удержавшись, все-таки ржет, — тогда второй мой. Не слейся только!       — А вот и мы! — на маленький столик приземляется просто куча стаканов. Четыре высоких больших, с чем-то разноцветным, и несколько шотов. — Посекретничали?       — Ага, — Тэмин ловко перемещается так, чтобы быть ближе к…да, Тао. Всмотревшись в него, Чимин должен признать, что выбрал правильно — парень какой-то мягкий, уютный, несмотря на черную футболку, облепившую мощные плечи, и красивое лицо. — Что вы там предлагали?       — Приятно провести вечер, — Куан уже тут как тут — подсовывает шот Чимину под пальцы, — попробуй, тебе должно понравиться.       — Что это?       — Текила, детка, — ухмыляется тот, и Чимин невольно морщится:       — Я тебе не детка, хватит.       Но шот выпивает, немного рисуясь, когда запрокидывает голову и проглатывает все разом.       — Так скажи, как мне тебя называть? — новый знакомый вдруг очень близко, но не позволяет себе лишнего. Не касается его.       А Чимину вдруг так хочется, чтобы наоборот.       — М…Мин, — с запинкой выдает он, — и он тоже.       — Мы не запутаемся? — Куан еще ближе, подносит шот к губам. так близко, что непонятно к чьим — своим или Чимина.       — Зато не ошибетесь, — смеется Тэмин, перетягивая внимание на себя. — Вы танцуете?       — Если только позже, — его выбор, Тао, не торопясь тянет свой коктейль. — Идите, если хотите. Мы посмотрим.       — О да, — Чимина никто еще не коснулся, но кожа уже горит. И во рту снова пересохло. Плюнув на тихий голос разума, он опрокидывает еще шот. Куан рядом одобрительно улыбается.       Дернув Тэмина за руку, Чимин вклинивается вместе с ним в толпу танцующих. Недалеко от их столика, с самого края, чтобы не терять из виду новых знакомых.       Трек незнакомый, много басов, томный, но не слишком медленный темп, им легко удается подстроиться. И отдаться музыке всецело, прикрыв глаза и растворившись в ней.       Алкоголь делает все немного нереальным, звуки и запахи ощущаются остро и резко, и невыносимо горят губы и в животе расползается непонятное желание. Чимин, поддавшись порыву, вытаскивает рубашку из-за пояса, расстегивая ее до конца, и гладит себя по шее, груди, животу, мимоходом случайно задевая соски.       И невольно закусывая губу оттого, насколько это приятно.       Не только его новый знакомый умеет дразниться, он тоже хорош.       Тэмин не делает лучше, прижимаясь взмокшей спиной к его спине, и провокационно покачивая бедрами под ритм, сотрясающий пол.       Это действительно хорошая возможность проверить, он прав.       Тем более — Чимин кусает губы снова, когда понимает — у Куана немного встает всего лишь от прямого, голодного взгляда на него. На его рельефный живот и точеные мыщцы груди.       — Пить хочу, — вернувшись к столику, он первым делом отпивает из первого попавшегося стакана, — вы сказали, будет кто-то еще?       — А нас уже недостаточно? — легкое касание под рубашкой, кончиками пальцев к влажной спине, и изучающий, жадный взгляд Куана прямо в глаза. — Поверь, я и один справлюсь.       — Нет, больше никого, — Тао хватает воспитания не заигрывать так нагло, и Тэмин поощрительно ему улыбается, тоже вернувшись обратно. — Мы ваши на весь вечер. Если вы, конечно, хотите этого. Будешь?       И протягивает шот Тэмину. Тот, поколебавшись, все же берет и выпивает, закашлявшись от крепости.       — Поднимемся в чиллаут? — снова касанием привлекает внимание Чимина Куан. — Там не так громко, поболтаем, познакомимся поближе…       — Да, — ему семнадцать, он в другой стране, и он чертовски пьян. И хоть что-то разумное умерло в его голове, когда он понял, что кончики пальцев Куана щекотят его живот — за поясом джинсов, как раз под пупком. Не нагло, осторожно, но! Но он это делает, и это не вызывает отвращения.       Хочется еще.       Помещение наверху вроде цельное, но виртуозно поделенное на зоны светом и полупрозрачными занавесками. Они берут столик подальше от лестницы, заказывают еще выпить и — по инициативе Тао — немного фруктов.       — Расскажете о себе? — утонув в подушках дивана, Чимин невольно прижался к Куану ближе. Тот только закинул руку на спинку, проигнорировав вцепившуюся в бедро чужую ладонь — неловко, но лучше так, чем потеряв равновесие, завалиться лицом в стол.       Хорошо, что в полумраке незаметно, как сильно он покраснел.       — Да нечего рассказывать, — улыбается Тао, — мы коллеги, давние друзья, работаем в одной фирме, вот, решили немного отдохнуть после тяжелого дня.       — А что за работа?       Подошедший официант выставляет их заказ на столик, Чимин тут же хватает коктейль.       — Да скучная, — подхватывает Куан, — я аналитик, он — руководитель отдела логистики.       — Это сколько вам лет? — игриво уточняет Тэмин.       — Мне тридцать два, — Тао подносит к его губам ломтик киви. Тэмин берет. — Ему тридцать.       — Мммм, — а что тут еще скажешь? Куан рядом только смеется.       — А вам сколько?       — Двадцать, — уверенно ляпает Чимин, пока друг не прожевал, и даже не смотрит на него. — Мы одногодки.       — Ты говорил, первый раз за границей? — потягивая коктейль, Куан незаметно приобнимает Чимина за плечи. — Как так?       — Мы первый раз выехали на соревнования, — повозившись, чтобы устроиться удобнее, тот почти заваливает мужчине на плечо. И ему позволяют. — Так-то, конечно, много где были.       — Соревнования? — горячая ладонь ползет по груди, ласкает. Чимин позволяет. И не замечает, как сам раздвигает колени, потому что джинсы начинают давить.       — Мы в сборной страны по тхэквондо, — мило улыбаясь, роняет Тэмин.       — Занятно, — их новые знакомые не меняются в лице. — И как прошли соревнования?       — Он выиграл, — наклонившись к Тао, доверительно шепчет друг. Чимин только фыркает, но молчит. — Я второй. Всего лишь.       — Так вам есть что праздновать, — ловкие пальцы Куана щекочуще касаются кожи Чимина, а его глубокий голос звучит над самым ухом, — так ведь?       — Да, — выдыхает Чимин, закрывая глаза.       — И вы искали развлечений на вечер? — Тао садится ближе к Тэмину, протягивая руку, чтобы обнять. Ему это позволяют.       — Да, — снова соглашается Чимин, теперь уже специально поглаживая чужое бедро. В ответ рука на его груди опускает ниже, добираясь до сосков, а на подбородке он чувствует еще одно осторожное касание.       — И мы оказались достойны победителей? — Тэмин уже сидит, откинувшись на спинку, и рука Тао медленно поглаживает его бока и живот, пока он шепчет ему в губы этот вопрос.       Тэмин только кивает, делая глубокий вдох.       Как перед прыжком с высоты в пропасть.       — Откинь голову, — просит Куан, и Чимин слушается. И стонет резко и громко от неожиданной ласки, когда влажные губы прижимаются к его шее, чуть сзади, как раз там, где еще немного — и будет изгиб плеча, но в отличие от последнего, кожа не в пример чувствительнее.       — Тшшш, — рот зажимает широкая ладонь, и Чимин задыхается от прилива оглушающего, жаркого желания.       Он правда мог сомневаться, что ему нравятся парни?       Сквозь тень от ресниц и темноту на диване напротив он видит Тэмина. Он уже в расстегнутых и немного приспущенных штанах, Тао нависает над ним, ласкает жадно и абсолютно бесцеремонно, но его другу, похоже, все нравится.       Какое же везение, что в этом углу они одни.       Чимин стонет снова, тихо и приглушенно, когда Куан второй рукой подлезает под ремень, чтобы сжать его член в ладони через белье.       — Уединимся ненадолго? — шепот пробирает по коже, которая и так горит от ласки. — Дадим возможность нашим друзьям, да и нам заодно?       — Я не, — Чимин хватается за руку Куана, отводя ее от своего лица, — с парнем я еще не…       — Я понимаю, — еще один, страстный поцелуй, и Чимин сгорает, внутренне соглашаясь на все, — я покажу, как можно. Пойдем?       — Да.       В туалете они оказываются быстрее, чем получается сосчитать до десяти.       — Иди сюда.       Чимина прижимают к той самой двери — надо сказать, настоящей, а не как в туалетах школы, хлипкой и почти картонной — и сдергивают рубашку, оставляя ее болтаться на локтях, а Куан уже расстегивает на нем джинсы.       — Ты такой красивый, Минни, — шепчет ему мужчина, пока Чимин беспомощно хватается за его плечи. — Отсосешь мне?       Он только кивает, потому что стоит только подумать — и рот наполняется слюной от предвкушения.       — На колени, — просит Куан, и Чимин падает тут же, снизу вверх огромными глазами смотря на него. — Сейчас…       Но Чимин уже сам расстегивает на нем брюки, спускает всю одежду вниз, и прямо перед собой видит член.       Чужой. Мужской. Член. Твердый, с поблескивающей влагой крайней плотью, большой и, блять, такой вкусный. Он просто обязан быть вкусным.       В нос бьет запах геля для душа — чего-то дорогого, больше всего похоже на специи, и Чимин выдает, поднимая на Куана умоляющий влажный взгляд:       — Пожалуйста…       Он потерян, раздавлен своими желаниями и открывшейся правдой, он больше никогда не сможет посмотреть в сторону девушек, потому что одна мысль о том, что Куан возьмет его, трахнет, что это вообще может случиться, заставляет его мелко трястись.       В абсолютно прекрасном и отключающем все, кроме инстинктов, смысле.       — Подожди, — мужчина торопливо шарит в карманах — приходится наклониться для этого, и находит несколько пакетиков. Отложив их на полочку для личных вещей, он снимает через голову свободный джемпер, и Чимин стонет снова — теперь только от одного вида и от того, насколько же ему хочется. — Еще секунду потерпи.       Куан зубами рвет упаковку и быстро раскатывает резинку. Придерживая себя одной рукой, второй он приподнимает голову Чимина за подбородок — и спрашивает, глядя в глаза:       — Хочешь?       Тот только кивает, крепче стискивая пальцы на чужих брюках.       — Тогда иди сюда.       И тянет его ближе, осторожно касаясь упакованной в латекс головкой покрасневших губ.       Не настаивает, не толкается. Но придерживает и дает время освоиться.       От ощущения члена на языке, от его веса и непривычной заполненности рта накатывает такой шквал эмоций, что выступают слезы на глазах. Хватка пальцев на подбородке не ослабевает, и Чимин уже сам берет больше, берет глубже, чтобы убедиться — это все реальность. Это все происходит именно сейчас и именно с ним.       — Умница, вот так, — шепот сверху только поощряет, и хотя Чимин толком даже не знает, что делать — он хочет. — Зубы, убери зубы, спрячь за губами…       Он слушается, и так правда становится легче. Слюна пачкает губы, смазка на вкус как что-то химическое и приторное, но блять, ему так хочется еще. Он подается еще вперед, и тут на затылок ложится рука, принимается осторожно перебирать волосы.       Уверившись в собственных силах, он пытается взять глубже и тут же давится, но его мягко придерживают, а шепот не дает удариться в панику:       — Не сопротивляйся, дыши ровно…вот так…сейчас я… Ч-черт!       Толчок бедрами в самую глотку Чимин воспринимает с восторгом и стонет, прямо с членом, упирающимся в горло. И не понимает, почему у Куана подламываются ноги и он впечатывает ладонь в дверь, наваливаясь на нее всем весом.       — Не тошнит? — вынув всего на секунду, хрипло интересуется он — Могу так еще?..       Вместо ответа Чимин только открывает рот шире и высовывает язык.       Куан секунду смотрит на него, а потом толкается обратно, тихо шепча что-то сквозь зубы.       Постепенно Чимин привыкает к давящему чувству — несмотря на все вопросы, Куан ведет себя бережно, да и презерватив приходится придерживать, чтобы не соскользнул, это крадет немного длины — но все равно получается так глубоко, так охуенно, что Чимин не прекращает постанывать все то время, пока его рот продолжают трахать.       От этого обрывка мысли — «трахать» «рот» и «его» — ему приходится плотнее сжать бедра и что есть сил вцепиться свободной рукой в свое бедро.       Куан осторожно сжимает его волосы в кулаке, задавая новый темп — жестче и быстрее.       Чимин зажат сейчас между дверью и мужчиной, распластался по полу и не может думать ни о чем, кроме как — его первый раз не мог быть лучше. Он его себе вообще никак не представлял, но сейчас в полном восторге. Возбуждение, адреналин и текила мешаются в странный, будоражащий коктейль из эмоций — но у него хватит смелости признать хотя бы самому себе — просто прекрасный.       Чимин бы дорого дал, чтобы повторить это все.       Куан над ним становится громче, хочет отстраниться, даже кладет свою руку поверх пальцев Чимина, но тот дергает его обратно на себя и принимается работать ртом с каким-то даже остервенением, стремясь почувствовать то, что сейчас произойдет.       Мужчина кончает с вымученным, громким стоном, и приваливается к двери, переводя дыхание.       — Ты нечто, Минни, — хрипит он спустя пару минут, и помогает подняться. — Пора позаботиться о тебе, да?       Чимин только кивает, внезапно застеснявшись своего внешнего вида. Он чувствует бегущие по щекам слезы, распухшие губы и расхристанную, помятую одежду.       — Повернись, — его снова прижимают к двери, в руку суют квадратик фольги, — надень на себя.       — Зачем? — плечи и спину Куан целует не так, как до этого — более нежно, медленно.       — Иначе запачкаешься.       Не лишено смысла. Неверными руками, попытки с десятой он достает резинку, пару секунд соображает, как это все должно быть, наконец справляется.       И вскрикивает, когда по ложбинке ягодиц стекает холодная смазка.       — Сейчас станет лучше, — обещает Куан, снова целуя. И правда — лучше становится. — Я взял презерватив, если что.       Перед глазами мелькают два пальца с надетым на них кондомом, и Чимин кристально ясно понимает, что с ним сейчас будет.       Яйца сводит судорогой предвкушения, бедра стискиваются намертво.       — Сейчас, — шепчет мужчина, а Чимин дуреет от касаний там, где его никто касаться не мог и не должен был, кроме него самого, ну, знаете, иногда и из чистого любопытства, каково это — засунуть туда что-то. Но…       Но в него очень медленно, по миллиметрам скользят кончики двух пальцев, и застревают в самом начале. Потому что он все еще девственник, и ни с кем не был.       — Куан, — он понимает, что дрожит, но мужчина не прекращает медленных, разминающих движений пальцами — почти в его заднице, и ко всему этому второй рукой обхватывает его член, так же медленно проводя по нему. — Куан…       Влажный, бесконечный поцелуй в шею и дикое желание попробовать немного помогают. Чимин хныкает от жжения и тянущей, незнакомой боли — но она меркнет перед белым, ослепительным фейервеком под веками, когда Куан кусает его за загривок, наверняка оставляя засос.       — Пожалуйста…       Пальцы внутри воспринимаются как что-то чужое, непривычное, но приносящее знакомое, болезненное удовольствие. Тело привыкает, пропуская в себя, и Чимин подрагивает в руках мужчины, продолжающем ласкать его.       — Хорошо? — Куан за спиной наклоняет его на себя, и его пальцы входят еще глубже, случайно натыкаясь на простату. Чимин читал о ней, в интернете чего только нет — и фыркал недоверчиво на все, что находил. Ну не может такого быть!       Он вскрикивает от постукивающих, потирающих движений по ней, и хныкает снова.       — Я добавлю еще один, — его член оставляют без внимания, Куан поднимает руку к соскам, и Чимин задыхается от грубых пощипываний. — Чувствительный, такой сладкий…       В заднице становится невыносимо…боже, это даже не описать. Много? Больно? Широко? Но, блять, так хочется еще…       Пальцы в нем двигаются внутрь, и, сам того не понимая, Чимин дергается назад, встречая их. Раз, другой, третий, в начинающем устанавливаться резком, жадном темпе.       — Хочу тебя, — хрипит Куан над ухом, и Чимин чувствует — правда хочет. Очень сильно. Но он же его разорвет! Он успел взять в рот и в задницу это просто не поместится! Нет! — Потерпи, сейчас…       Внезапно он пустой, ничего не давит так восхитительно, Куан не прижимает его к себе дразня, и становится холодно, и ему просто хочется, чтобы мужчина сделал все как было и дал ему наконец кончить!       Возня за спиной, треск еще одной упаковки, звук тянущегося латекса, и в растянутый, горящий сфинктер упирается головка. Давит, медленно, но Чимин пугается и шарахается, вжимаясь в дверь.       — Что такое? — член Куана вжимается между чужих ягодиц, а сам он поглаживает Чимина по животу, стараясь расслабить.       — Не влезет, — шепчет Чимин, — он не влезет, я боюсь, я…       — Я аккуратно, — обещает мужчина, и в голосе слышно улыбку, — тебе понравится, обещаю. Боишься, что будет больно?       Чимин кивает.       — Только сначала, и то, если будешь бояться, — шепчет Куан, и снова целует. Его руки снова ложатся на член Чимина и его грудь, принимаясь ласкать. — Ты ведь хочешь?       — Хочу, — Чимин как зажмурился, когда почувствовал первое касание, так и не открывал глаз. — Но он не влезет…       — Я покажу тебе, — снова обещает Куан, направляя себя одной рукой. — Вот так, давай…       Пальцы не идут ни в какое сравнение. Чимин ломко, тонко хнычет, подаваясь вперед, впечатываясь в дверь — просто дайте ему уйти от этого, боже! Сильные, горячие ладони на бедрах не дают этого сделать, и Куан слегка двигается в нем, увеличивая амплитуду, но не темп, и перехватывает его под живот, спрашивая:       — Все еще страшно?       Чимин кивает опять, воздуха на слова не хватает, и в этот момент слышно шлепок чужих бедер о его задницу. Он глупо спрашивает:       — Все?       — Почти, — ухмыляется мужчина, второй рукой хватая его за плечо. — Мы только начали.       И медленно вытаскивает из него член, подразнивая мелкими толчками, пока Чимин сам не подается на него, раздраженный и нуждающийся.       После этого он попросту не может заткнуться. Куан не жалеет его, двигается сильно и жестко, но не забывает придержать и подстраховать, чтобы Чимин банально не въехал лбом в эту чертову дверь.       Боль отходит на второй план, ритм, с которым его трахает Куан, становится по-настоящему жестким, и ноги подводят — Чимин просто падает, не выдержав этого всего и по-настоящему заплакав, когда мужчина ловит его в объятия и поворачивает лицом к лицу.       — Ну-ка, помоги мне, — в несколько движений с него снимают джинсы, обувь, белье, и Куан хватает его под задницу, сажая на себя, а спиной притирая к стене, — держись!       — Хочу кончить, — Чимину не хватило буквально чуть-чуть, и сейчас отступивший оргазм будто выламывает кости, — дай мне кончить…       Он хватается за свой член ровно тогда, когда Куан входит в него — глубоко, плавно, и блять, прямо так, как нужно. Чимин в который раз за вечер хныкает, чувствуя слезы на щеках, мимолетно думает, что вся подводка растеклась, а потом его начинают трахать так, что он только стонет в полный голос, снова и снова.       И ничего не имеет против, инстинктивно сцепляя лодыжки на чужой пояснице, чтобы получить еще глубже.       — Хорошо, тебе хорошо? — бормочет Куан ему в ухо и Чимин только кивает, а потом уже просто-напросто кричит на каждый новый толчок, машинально двигая рукой в такт на собственном члене.       И хнычет снова, когда кончает, тело пробивает крупной дрожью, он ощущает себя посаженным на кол и хрипит от сухости в сорванном горле, а его продолжают трахать, рвано и быстро, пока Куан не спускает в него, сладко укусив за плечо и содрав его спину об стену до кровавых царапин.       — Держу, держу, — и правда держит, надежно, Чимин даже благодарен ему сейчас, — ты как?       — Нормально, — голос не слушается, и тело тоже. Плюнув на все, Чимин бросает джинсы на крышку унитаза и плюхается сверху. — Нормально.       — Надеюсь, тебе понравилось, — Куан уже застегнул брюки и теперь надевал джемпер, улыбаясь уголком рта. — Я явно лучше твоих ровесников, правда?       — О, это правда, — Чимин поднимает на него глаза и про себя удивляется, как, а главное, чем он зацепил этого мужчину. — Было круто.       — Я вижу, — полностью одетый и застегнутый, Куан садится перед ним на корточки, заглядывая в лицо, — мне помочь тебе или оставить одного?       — Дай мне минут двадцать? — просит Чимин. Ему бы для начала просто собрать себя в одно целое — по ощущениям, из него душу выебали.       Но он совсем не прочь повторить.       Как-нибудь потом.       — Не выйдешь, вернусь за тобой, — поцеловав его в лоб, Куан поднимается и выходит. Прежде чем захлопнуть за собой дверь, замирает, но выходит все же молча.       С трудом Чимин поднимается, поворачивает замок, запираясь. На дрожащих ногах подходит к раковине, прижимая подобранную одежду к груди. Из зеркала на него смотрит худощавый подросток со следами засосов на плечах, размазанной по щекам подводкой и в целом выглядящий так, словно его только что качественно отодрали в туалете клуба.       — Да, Чимини, — голос все еще хрипит, а отражение улыбается цинично и как-то по-взрослому. — Поздравляю, ты теперь мужчина. И ты в полной жопе.       Надо привести себя в порядок, забрать Тэмина и ехать в спорткомплекс, отмечаться у тренера.       Вздохнув, он решает для начала умыться.

***

      Этот клуб похож на тот, и в то же время он другой.       Танцпол больше, бар есть и на первом, и на втором этаже, и за своим стаканом он теперь тщательно следит. Он быстро учится.       Окончание летней сессии — хороший повод повеселиться, особенно когда впереди еще целый выпускной курс и даже думать пока не хочется, сколько крови он из него выпьет. Пока есть только ощущение, счастья, свободы и искрящегося мелкими пузырьками веселья.       Или это шампанское?       Как бы то ни было, Чимин сейчас на шесть лет старше и на несколько парней опытнее, пусть легкий петтинг и нельзя назвать полноценными отношениями. Сам он вообще считает, что, кроме Куана, у него партнеров не было, а все остальные так — чисто ради веселья, и потому, что в тот момент хотелось именно такого легкого грязного флирта и развязных, жарких поцелуев и ласк.       — Держи! — с Тэмином они так и проводят целые дни вместе, и даже сейчас они только вдвоем. — Давай, за то, что сдали!       Не думая, Чимин опрокидывает шот следом за другом. И еще один, и еще, и идет танцевать, выставляя напоказ свое тело — красивое, он знает, насколько, знает все о себе, о том, какие у него сочные бедра, круглая задница, плоский, с тонкой дорожкой мягких волосков живот, точеные плечи, изящные руки. Милая улыбка, светлые волосы, идеальная кожа.       Да он гребаная влажная мечта, и что?       Он смеется громко и счастливо, но его смех тонет в битах на танцполе. По шее за воротник текут капельки пота, и челка уже влажная от того, насколько он отдается танцу.       В центре танцпола — круглая барная стойка, и три бармена за ней превращаются в размытые молнии в лучах прожекторов. Один из них подмигивает Чимину и зовет присесть. Почему нет?       — Налить чего-нибудь? — парень в белой футболке, светящейся неоном в ультрафиолете.       — Текилы, прямо передо мной, — просит Чимин, и бармен только понимающе ухмыляется. Но ставит перед ним шот и наливает, в конце пододвигая заказ вплотную к его руке. — Спасибо!       — Хорошо двигаешься, — привычный комплимент.       — Я могу и лучше, — хвастается он. В крови бурлит адреналин, требуя совершить что-то безумное.       — Тогда забирайся на стойку, крошка, — провоцирует бармен. — У нас есть правило — тот, кто станцует стриптиз, получает выпивку бесплатно.       — Штаны снимать не буду, — перекрикивает Чимин музыку.       — И не надо. Просто станцуй.       Сказано — сделано. Одним прыжком он поднимается на стойку, сразу же выпрямляясь в полный рост. Голова тут же кружится от непривычной высоты и какого-то совсем уж нереального возбуждения и радости.       Он ловит ритм и начинает двигаться.       Трек, второй, третий, и кроме пуговиц на своей рубашке, он ничего еще не касался. Бармен свистит ему и взмахивает полотенцем, раззадоривая, но Чимин не ведется, продолжая танцевать.       Он растворяется в музыке, становится ее частью, и банально запинается о чей-то стакан с выпивкой, грохаясь на спину. И лететь бы его черепушке по всему полу, если бы не он.       — Ты в порядке?       Парень святой, серьезно. На него шмякнулось нечтно пьяное и мокрое, а он выясняет, не пострадало ли оно.       — Нормально, — Чимин поднимается, потирая бок, — прости. Я случайно.       — Ничего, — улыбается его спасение, а Чимин понимает, что влип. Какой же красивый. — Может, тебе такси вызвать?       — Может, выпьем? — выпаливает Чимин.       Парень смотрит на него секунду, подбирая слова. Потом говорит:       — Я не могу за тебя решать, но, кажется, тебе не стоит больше пить сегодня. Что ты об этом думаешь?       — Но я не хочу уходить от тебя, — абсолютно честно и абсолютно пьяно возражает Чимин.       — Я побуду с тобой, даже если ты не купишь мне выпить, — он снова улыбается. У Чимина теряется связь с мозгом. — Пойдем на воздух, хорошо?       — Хорошо.       Знал бы Чимин, что всего через два года этот парень наденет на него ошейник и будет пороть за непослушание, и трахать до потери сознания, причем буквально, а он не то что воспротивится, а будет хотеть, желать этого до зуда под кожей, пошел бы он за ним снова?       О да.       Тысячу раз да.       Потому что он просто хотел этого.       И тогда, и сейчас.