***
Чисто, светло, обычно. И тошнит от волнения так, что ведерко в углу кажется все более нужным. — Вы принесли историю болезни? Тэхен рывком вытаскивает из рюкзака под ногами толстый том — один из, самый последний — всяких медицинских бумажек и передает врачу. Сейчас все пойдет по привычному сценарию. Опрос, осмотр, назначения, анализы. И в очередной раз ни черта не поможет. — Какой диагноз вам поставил кардиолог? Еще бы вспомнить. Подумав, Тэхен все же отвечает: — Последний, на котором остановился мой врач — мерцательная аритмия. — Опишите пожалуйста свое состояние во время приступов, — врач склонившись, что-то пишет в блокноте, и черная длинная челка закрывает половину его лица. Довольно симпатичного лица, надо признать. — Ну, — неловко прокашлявшись, Тэхен без запинки перечисляет, — тремор рук, выпрыгивающее сердце, тошнота, одышка, Иногда как будто отключаюсь на пару секунд. Иногда сердце совсем перестает биться, и накатывает страх, хотя я даже не знаю, чего боюсь. По-разному бывает, на самом деле. — Вы сдали тот анализ, о котором я просил? — Да, на последней странице в карте. Молчание нарушается только шорохом стержня о бумагу. Это дорогой профильный центр, и прием здесь проплачен его работодателем — Намджун хоть так пытался извиниться за Хосока, который просто пропал с радаров. Тэхен ждал если не звонка, то хоть сообщения с претензиями. Ему было стыдно, что он не предупредил. — Мне нужно сделать еще несколько тестов. Они связаны с физической нагрузкой и позволят точнее исследовать сердечный ритм и то, как организм поведет себя. Сейчас прошу вас пройти в соседний кабинет, раздеться до пояса и позвать меня, как будете готовы. Не говоря ни слова, Тэхен проходит в соседнюю комнату, на ходу снимая джинсовую куртку. Избавиться от легкой футболки и вовсе не составляет труда. Бросив вещи на кушетку неряшливой кучей, он хочет было сложить руки за спиной, но вовремя одергивает себя, мысленно закатив глаза. Идиот. — Господин Чон, я готов, — негромко зовет парень. Не глядя на него, врач заходит в комнату и командует: — Начнем с беговой дорожки. Вставайте, я присоединю электроды. Тэхен встает, машинально кладя руки на поручни по бокам. Тренажер похож на обычный, только вместо панели управления — будто пульт космического корабля. Он засматривается и дергается от неожиданности, когда груди касается что-то холодное и влажное. — Нужно смочить кожу, чтобы прикрепить сканеры, — доктор недовольно хмурится, а по рукавам белоснежного выглаженного халата расплываются капли воды, — и вы только что испортили мне форму. — Простите, я не специально, — мямлит Тэхен себе под нос, пока доктор снимает халат и расстегивает манжеты, чтобы закатать рукава рубашки. — Это вы меня простите, нужно было сначала предупредить, — улыбка по-детски открытая и обаятельная, и совсем не вяжется с внешним видом господина Чона. — Сейчас пожалуйста стойте смирно. Касания повторяются, это оказывается обыкновенная губка, следом на левую сторону груди широкой дугой лепятся семь датчиков. Они неприятно тянут и раздражают, а уж о вздернутых бровях доктора и говорить нечего, когда один из электродов получается прикрепить только с третьего раза, потому что мешает колечко в соске. — Итак, начнем с шага, — в руках господина Чона планшет, а голос странно потяжелел, — я буду ускорять, но каждый раз сначала скажу, чтобы вы были готовы. Если почувствуете себя хоть немного плохо, обязательно скажите, и мы тут же прекратим. Я просто хочу проверить одну гипотезу, вам необязательно бежать на пределе. Хорошо? — Да, конечно, — Тэхену вдруг кажется глупой его татуировка, пирсинг, неестественного цвета волосы, излишняя худоба. Ему вдруг хочется нравиться этому доктору, но они как с разных планет. Через пару минут он уже бежит легкой трусцой. Еще через три начинает задыхаться. Но пульс в норме, а лицо врача выражает недоумение. — Все еще нормально себя чувствуете? — на всякий случай уточняет господин Чон, и дождавшись кивка, говорит. — Как придете в себя, одевайтесь и выходите. У меня есть предположение, что с вами. Торопливо одевшись, Тэхен плюхается обратно на диванчик перед столом, заваленным карточками пациентов. Доктор сидит, закусив кончик ручки, и о чем-то сосредоточенно раздумывает, уставившись в бумаги. — Скажите, а вы не переживали каких-либо потрясений в подростковом возрасте? — Я обязан отвечать? — намеренно отхлебнув из бутылки, прежде чем произнести это. Не хочется вспоминать. — Это позволит составить полную картину вашей болезни. Я всего лишь собираю анамнез, — мягкий уговаривающий тембр успокаивает. Довериться бы, рассказать…все рассказать в надежде на заботу и поддержку. — Несколько лет назад, когда я был младше, мать почти год тяжело болела. Очень тяжело. — Спасибо, — улыбка такая же, как голос. Волшебная. — Простите меня за это, но я продолжу. Преследовали ли вас плохие мысли после? — Все еще, — Тэхен картонно улыбается. — Но об этом я говорить не буду. — Хорошо, — доктор неожиданно встает из-за стола, подходит ближе. — Тогда просто дайте мне свои руки. — Что? — Руки, господин Ким, — ласка сменилась угрозой. Как под гипнозом, Тэхен протягивает руки вперед. — Я так и думал, — вглядываясь в линии вен, мужчина поднимает голову и смотрит прямо в глаза. — Вам стоит подумать о психиатре, господин Ким. — Это не ваше дело! — вырвавшись из хватки, Тэхен нашаривает рюкзак и поворачивает к выходу. — Стоять, — ни напряжения, ни сомнений. Только уверенность. — Вернитесь, господин Ким. Сядьте, выслушайте мое профессиональное мнение и делайте с ним, что хотите. Напоследок даже можете хлопнуть дверью. Видя колебания, доктор мягко дожимает: — Просто выслушайте, я больше не буду лезть с советами. Тэхен все еще у двери. Все еще в кабинете. — Дело не в сердце, — осторожно начинает господин Чон, — оно у вас хоть и особенное, но не должно доставлять таких проблем. В ситуации, произошедшей с вами, нужно учитывать целый ряд факторов. Прежде чем я озвучу свою догадку, ответьте мне еще на один вопрос. Это важно, и я спрашиваю не из любопытства, понимаете? — Понимаю, — диван скрипит искусственной кожей, когда Тэхен возвращается на место. — Спрашивайте. — Извините меня еще раз, но, — в руках доктора мелькает ручка, — вы увлекаетесь азартными играми? Экстремальными видами спорта? Может, ваша профессиональная деятельность связана с какой-то угрозой? Или еще что-то, что не пришло мне в голову, но что может вызвать сильное волнение? Парень перед ним молчит и изучает пол. — Почему я задаю такие вопросы, — продолжает господин Чон, нечаянно ломая несчастную ручку, — в вашей крови зашкаливает уровень норадреналина, это может быть реакцией на перенесенный гипертонический криз или указывать на аффективное нервное расстройство, вот почему я говорил о психиатре. Также вы жалуетесь на бессонницу, приступы паники, рассеянность, головокружение. — Да, — Тэхен кивает, — это все со мной уже давно, просто иногда слабеет и почти проходит, но потом все начинается сначала. — Так вот, — доктор прикрывает глаза, — поэтому я и пытаюсь выяснить, что такого в вашей жизни происходит эпизодически, но повторяется, что помогает вам получить мощный выброс эндорфина и нейтрализовать норадреналин и эпинефрин. — Я не понимаю, — он действительно не понимал. — Сейчас объясню проще, — доктор снимает очки, трет переносицу. — Я думаю, что у вас нарушения в нервной системе из-за дисбаланса гормонов. В попытках справиться с этим организм валит все на мозг и сердце, отсюда плохое самочувствие и упадок сил. Симптомы, которые вы описываете, подходят под мою теорию. Единственное, что мне непонятно — вы нашли какой-то способ выравнивать уровень гормонов стресса, получая сильные положительные эмоции. У вас есть какое-то необычное хобби? Прыжки с парашютом, мотокросс, бои без правил, я не знаю, что еще? — Подождите, — в голове не укладывалось, — то есть я делаю что-то, что нормализует мое состояние, а потом опять скатываюсь в депрессию? — Ход мыслей правильный, — улыбается мужчина, — я хочу, чтобы вы поняли, что это и применяли его по возможности чаще, и я в свою очередь выпишу вам процедуры и два препарата, которые нужно будет принимать курсами. И вы сможете скоро забыть об этой проблеме, просто не забывайте потом проходить обследование. Бланк рецепта… До Тэхена доходит. Сессии. Хосок. Лезвия. Его темная сторона, которую он предпочитает не знать, пока не начнется сцена или не накроет безотчетным ужасом посреди ночи. Но…как ему быть, если он до истерики напугал своего доминанта, не рассказав о своей болезни и спровоцировав приступ? Где он найдет партнера, который подпишется с ним нянчиться? А бесконечно полосовать себя тоже не поможет, это временная мера. -…контрольный прием назначаю через три недели. Все понятно, господин Ким? Он кивает в ответ, как болванчик, и идет на выход, зажав билет в лучшую жизнь в потной ладони.***
Ломает. Ему хочется. Не секса, найти потрахаться для красивого парня не проблема. Захлебнуться слезами, до хруста суставов выворачивать руки, пытаясь освободиться, обессилеть до звона в голове и дрожащих коленей от безуспешных попыток уйти от боли. Такой желанной боли. Изнутри рвется стон и тут же глушится закушенным полотенцем. Он давно живет один, но стены тонкие и ни к чему волновать соседей. Белизна раковины режет глаза. Тэхен выключает верхний свет, оставляя только подсветку зеркала. За ним, за куском стекла, его спасение. Но прием через два дня, и на улице середина июля. Нельзя. Дрожащими руками он все-таки вынимает лезвие и немного подумав, снимает с себя белье.***
— Динамика положительная, курс доводим до конца, — доктор доволен, а у Тэхена ступор. Сегодня еще жарче и, несмотря на кондиционер, господин Чон в футболке поло и халате с коротким рукавом. Руки и кисти этого человека — отдельное произведение искусства. Плавные линии изящно складываются в рельеф мыщц, ближе к запястьям просматривается рисунок синеватых вен. Когда доктор перебирает бумаги или пишет, пальцы напрягаются и обрисовываются суставы, даже так эстетичные и привлекающие взгляд. А стоило ему подняться, уперевшись рукой в стол и Тэхен кончился как человек. Потому что бицепс врача натянул рукав простой футболки, как воздушный шар. То ли рукав такой узкий. То ли кто-то слишком горяч. Это все из-за того, что уже три месяца он один. Хосок так и не объявился, трубки он тоже не брал, так что Тэхен со стыдом признался себе, что поступил по-свински и лучше всего будет просто оставить в покое. Он попытался узнать у Намджуна хоть что-то и передать неловкие извинения, но его босс только непонятно усмехнулся и сказал, что Хосок уехал ненадолго. Что еще нужно, чтобы понять, что ты налажал? — Единственное, что мне не нравится, так это ваше текущее эмоциональное состояние, — доктор вернул его в реальность одной фразой. — Вы поняли, что из ваших увлечений вас успокаивает? Я рекомендую вам в ближайшее же время уделить этому внимание. — Я не смогу, — давай, скривись в отвращении, как все. — Для моего хобби нужен партнер, а прошлый отказался от меня как раз, когда я попал в больницу. — У вас должны были быть соревнования? или выступления? — господин Чон в задумчивости листал его историю болезни. — Попробуйте все же уговорить своего партнера продолжить или постарайтесь найти нового. Поймите, это важно для вашего… — Где я найду себе доминанта? — вырывается у Тэхена. Порезы на внутренней стороне бедер слегка тянет, и это лишь раззадоривает. — Это не просто, знаете ли. Поэтому я не смогу выполнить вашу рекомендацию, извините. — Что вы сказали? — господин Чон бросил возню с документами. — Повторите. — Забудьте, — парень достает бланк, протягивает через стол. — Вот, продлите, чтобы я купил еще для завершения. — Я сказал, — тяжелый взгляд врача словно прижимает к земле, — повторите. — Это относится к сексу, — Тэхен невольно садится обратно. — Это…то, что меня успокаивает — это практика в сексе. Он краснеет. Комкает несчастный рецепт в руках, потеет и заикается, как школьник. Блять, да что за детский сад, в конце-то концов! — Слышали о БДСМ? — вскинув голову, он уверенно улыбается. Расправляет плечи и не отводит больше взгляд. Да гори оно все. — Так вот, я скорее по СМ, остальное меня интересует мало. И своему прошлому доминанту я не сказал о своей болезни, поэтому и дошло до такого. Он был недостаточно жестким со мной, и я упросил его. Так-то это не совсем его, но он согласился. А я не сказал. И мне было так хорошо, все шло так чертовски правильно, а потом… — А потом у вас подскочило давление, потому что ваш партнер не знал всего и не смог рассчитать воздействие, и вам пришлось вызывать врачей, — господин Чон подается вперед, понижая голос. Тэхен ведется и тоже подается ближе. Ему нужно слышать ответ. — Если бы мой саб так сделал, я бы прекратил с ним контракт в тот же день. И отношения тоже, если бы они были. — Но… — А вы — идиот, господин Ким, — доктор встает из-за стола, — но я могу вам помочь. Где презрение? Попытки назвать его больным? Испорченным? Извращенцем? Наставить на путь истинный, на котором нет саморазрушения и греховных наслаждений? Пазл не желал сходиться. — Я не понимаю, — тихо признается Тэхен. — Я тоже тематик, — пожимает плечами доктор, — Топ, если быть точнее. Я не предлагаю секс, даже если вы будете настаивать. Только сессии. — Почему? — Почему без секса — вам не нужно этого знать. Или вы предпочитаете женщин-домнантрикс? — Нет, — это какой-то розыгрыш. Так не бывает. — Почему вы мне помогаете? Почему предлагаете? — Ты красивый, — доктор возвращается к документам, — и я просто этого хочу. Ты согласен? — Я, — глубокий вдох, — да. Я согласен. — Хорошо, — у мужчины такой вид, будто ничего особенного не произошло. — Тогда по поводу встреч я напишу отдельно, сейчас давайте рецепт, я поставлю печать. — Что? — голова кругом, честное слово. — Рецепт, господин Ким.***
— Я отправил вам на почту типовой контракт, господин Ким, — голос в трубке незнакомый, с приятной утренней хрипотцой — Это кто? — продрать глаза и вспомнить, какой сегодня день. — Это Чон Чонгук, ваш лечащий врач и со вчерашнего дня ваш Топ, — Тэхен осознает, что жует подушку, чтобы не выматериться вслух. — Предлагаю вечером встретиться, адрес скину позже, и обсудить детали. — Я, — собраться, одеться…прочитать? — могу не успеть. — Это не первые ваши тематические отношения, господин Ким? — насмешливо уточняет собеседник. — Н-нет. — Тогда вы знаете правила, — в динамике слышится легкий смешок, — наказания обсудим вместе с контрактом. — Хорошо, — ему нужна сессия. Хоть какая-нибудь. — Тогда еще одно, господин Ким. — Да? — Я не хочу, чтобы вы надевали белье на нашу встречу.***
Отдельная кабинка в караоке — это очень предусмотрительно с его стороны. Под старательные вопли людей легче обсуждать все, и даже то, что они отгорожены от всех, не создает неловкость, которой так боялся Тэхен. — Итак, — им наконец-то принесли напитки и какие-то блюда, господин Чон отказался говорить о деле, пока они не дождутся заказа, и пришлось болтать о погоде. — Вы изучили документы? — Да, — Тэхен достал файл с распечатками. — Вот. Быстро проглядев, мужчина поднимает взгляд: — Впечатляет. Тэхен неопределенно хмыкает. — Я буду обращаться на ты, ты тоже можешь, — дождавшись кивка, Чонгук продолжает. — Ты отметил бондаж, игры с кровью, порку всего, что только можно представить, игрушки… Ты хочешь просто боли? — Я не понимаю, — он и правда не понимает. А какая боль еще бывает? — Сейчас объясню, — собеседник вдруг берет его за руку, тянет ближе к себе. Мягкий диванчик располагает, но Тэхену непривычно. Слишком быстро. — Все, что ты выбрал — это просто способ причинить тебе страдания. В зависимости от силы воздействия, там можно словить и сабспейс, и болевой шок. Поэтому я уточняю — ты действительно хочешь только этого от сессий? Такой внимательный, ласковый взгляд черных глаз. От него кружится голова. Да и сам мужчина — в шелковой рубашке и простых чиносах — тем не менее так же головокружителен. Тэхен никак не может оторвать взгляд от двигающихся губ и задается вопросом, почему, если верхняя выглядит такой тонкой, их форма так совершенна. — Тэхен, — теплые, нежные пальцы щекочут внутреннюю сторону его ладони. — Чего ты хочешь от сессий? — Не знаю, — в горле пересохло, — я пробовал только СМ. Я хочу…понимаете, — Чонгук мягко улыбается, чуть сильнее сжимая его руки, и Тэхен тут же исправляется, — понимаешь, я практикую Тему, чтобы убежать от проблем. Что-то не получается на работе, толкнули и нахамили в метро, до зарплаты неделя, а в кошельке пусто, мама опять уехала на свои бесконечные семинары… Я могу это все перенести, если буду знать, что мои проблемы станут меньше, если я вложу плеть в руки моего Дома. — То есть, для тебя это все — как искупление? — Нет, — Тэхена так давно никто не слушал. Как будто он важнее всего на свете. — Это скорее…как способ забыть о мире. Забыть, кто я. — Кажется, я понял тебя, — Чонгук вдруг подносит его ладонь к своим губам, легко, медленно покрывает поцелуями, продолжая говорить. Его не смущает даже подошедший официант. Тэхен же наоборот дергается и пытается освободиться, но ему не дают. — Я подпишу твой контракт. Но с одним условием. — Каким? — Ты правдиво рассказываешь мне о себе все, что я посчитаю нужным спросить. Что бы это ни было. Да? — Да, — у него будет Дом. Будет шанс на то, чтобы вылечиться. Лишь бы это все не кончилось так же. — Хорошо, — Чонгук наклоняется к нему и шепотом спрашивает. — Так ты сделал то, что я просил? Или предпочтешь начать наши отношения с выбора наказания? — Я… — кто бы ему рассказал еще, нормально ли это. Нормально ли выбирать мягкие брюки и идти почти голым на первую неформальую встречу. Даже не свидание. — Пойдем. — мужчина легко поднимается из-за стола. — Раз уж ты не в состоянии ответить, я проверю сам. Он уводит его в сторону туалетов, они заходят в мужской. Тэхен замечает, что нет ни защелок, ни ручек, ничего. Просто дверь на петлях, которую нужно толкнуть, чтобы войти или выйти. Это… Чонгук встает у самого выхода, негромко говорит: — Проверь, пустые ли кабинки? Все еще не понимая, что происходит, Тэхен проходит помещение, убеждаясь, что они одни. Ну как одни — от зала их отделяет всего лишь полотно двери и короткий коридорчик. — Хорошо. Теперь иди сюда, встань около меня. Накатывает осознание. Нет, не может быть. Не здесь, в общественном туалете, почти на виду у всех. Да может тогда ему взобраться на их столик? Он подходит, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. — Расстегни штаны и немного приспусти. Хочу увидеть, насколько ты послушный, — Чонгук говорит ласково, спокойно. Никаких привычных властных ноток, от этого Тэхен теряется еще больше. — Это неправильно, — Тэхен нерешительно берется за пуговицу штанов. Он должен получить Дома. Ему нужно. Пусть играется если хочет, потом Тэхен все равно получит свое. — Не хочу такого. — Эй, — Тэхен может поклясться, что в чужих глазах отражается вселенная, столько в них нежности и понимания. Чонгук поднимает руку и ласково касается его щеки, чуть поглаживая пальцами. — Пожалуйста, дай мне посмотреть. Дай понять, что тебе не все равно. Дай мне взглянуть на тебя. Пожалуйста. Тихие мольбы совсем не вяжутся с шириной плеч, загораживающей дверной проем. От мужчины веет силой и уверенностью, и Тэхен сам не замечает, как сдергивает пояс с одного бока, чтобы показать голую нежную кожу. В этот момент, как назло, кто-то ломится в дверь туалета, и удар прилетает Чонгуку по спине, но тот даже с места не двигается. Тэхен же давится всхлипом и судорожно пытается вдохнуть, повернувшись спиной. И чувствует, как Чонгук притягивает его к себе, тесно и крепко, заключая в кольцо рук и защищая от всего мира. — Вот так, — у Тэхена, лицо, мокрое от слез, и трясущиеся руки, а Чонгук только прижимает его к себе, продолжая тихо нашептывать, — ты такой молодец… В дверь ударяют еще, но, не сумев ее открыть, куда-то уходят. Чонгук все еще не отпускает его и тихо спрашивает: — Цвет? — Желтый, — Тэхен вытерпит любую боль, самую жесткую сессию, только пожалуйста, не надо больше этого всего. Не надо снова влюбляться. — Пойдем, пожалуйста. — Нет, — Чонгук снова удерживает его в объятиях, — я не услышал цвет. — Я же сказал уже — желтый, — голос срывается, и звучит неубедительно, даже для себя. Пожалуйста, можно их отношения закончатся простой поркой, откуда в Чонгуке такая внимательность к мелочам? — Ты лжешь, я вижу, — Чонгук просто хороший Топ, и у него была своя теория относительно этого парня, — последняя попытка. — Зеленый, — ломается Тэхен. Он признается в первую очередь себе — понравилось. Адреналин, предвкушение чужой реакции, обострившаяся чувствительность, эйфория от того, что Чонгук продумал этот момент вечера, эмоциональная встряска — он как будто получил десяток ударов тоузом. — Так-то лучше.***
Чонгук очень хороший Топ. Тэхен окончательно осознает это, когда в очереди в Макдональдсе чувствует, как отклеивается лейкопластырь, потому что кожа влажная от возбуждения, и силиконовый мягкий хвостик виброяйца, не сдерживаемый больше ничем, щекочет внутреннюю сторону правого бедра. А это значит, что он может кончить примерно в полтора раза быстрее просто от осознания пикантности ситуации. И когда он наклоняется и тихо сообщает об этом Чонгуку, все, что он слышит в ответ: — Постарайся удержаться и дотерпеть до дома, иначе я очень расстроюсь, и мы начнем заново завтра. Тэхен чувствует. как горит его лицо, когда смотрит в глаза благопристойной пожилой даме, которая сидит за соседним столиком и терпеливо ждет, пока ее внук доест свою картошку. А Тэхен краснеет и пытается не сжиматься слишком сильно. Он не хочет расстраивать Чонгука.