Такие разные...

— Вот же черт! — недовольно прошипела Хиеко, вновь прячась под крону дерева. Внезапно начавшийся дождь спутал все её планы. Девушка бежала в супермаркет после прогулки с Махиру (фотограф решила остаться пока в кинотеатре, чтобы дождаться Ибуки), когда внезапно сгустились тучи и полило как из ведра. До ближайшего дома она не успела добежать — холодные капли настигли её на длинном мосту, а потому танцовщица, едва заметив ветви деревьев следующего острова, поспешила укрыться под ними. Но те не спасали должным образом: кимоно девушки промокло слишком быстро, а переодеться во что-то сухое не было возможности — до ее дома оставалось еще пятнадцать минут бега. — Бли-и-ин! — закричала она, едва не плача. Можно было, конечно, плюнуть на все и пойти так домой, но с наибольшей вероятностью танцовщица уже к вечеру слегла бы с простудой. А терпеть рядом с собой Микан ей совершенно не хотелось — хватало во время трапезы. — Сайонджи? — услышала Хиеко знакомый голос. По дорожке мерно шагал Гандам. Совершенно не беспокоясь о том, что льет дождь. — Чего тебе? — недовольно шмыгнула носом девушка. Только этого фрика не хватало — общаться с ним было слишком сложно для нее. — У тебя все нормально? — неожиданно спросил парень, а Хиеко выпала в осадок. И где его привычное «Темные силы сообщили мне, что…»? Или «Четыре Темные Дэвы Разрушения сегодня не в духе, а потому…»? — Да, — пробурчала Сайонджи, надеясь, что парень быстро от нее отвяжется. — По тебе не скажешь, — хмыкнул животновод, заходя в сень дерева. — Ого, да ты промокла насквозь! — Ты нормальный? Ты выглядишь слишком обычно, — хихикнула девушка, отходя на шаг от парня. — Ох, неужели тебе гораздо больше нравится мое амплуа «Запретного Танаки»? — ехидно ответил ей он. Впрочем, уже в следующую секунду он покраснел и добавил: — Я прошу прощения. Не знаю, что на меня нашло. Девушка фыркнула, но не ответила ему. Тишина… напрягала. — Ты заболеешь, если будешь просто стоять в мокрой одежде, — сказал Гандам. — И без тебя знаю! — выпалила танцовщица. — Можешь идти уже! Парень ничего не произнес в ответ, вместо этого он внезапно стал стягивать с себя… свою куртку? — Что ты делаешь? — недоуменно спросила Хиеко, чуть краснея. — Зачем ты раздеваешься? —Снимай платье. — Э? — Снимай давай. Ты замерзнешь, если будешь стоять в нем. Накинешь мою куртку. Я доведу тебя до домика. — Э?! Ты в своем уме? Еще раз взглянув на Гандама, Хиеко в очередной раз убедилась, что он слишком странный. И что лучше с ним дел не иметь. И что лучше пойти сейчас к Махиру. Но с другой стороны… Она ведь и правда мерзнет в платье. А куртка непромокаемая, да и она больше ее самой раза в два. Закутается в нее и все будет не так плохо. Холодная ткань неприятно облегала худое тело и липла абсолютно везде. Без сомнений, хотелось как можно скорее скинуть кимоно и залезть под одеяло, желательно с чашечкой вкусного какао. — Апчхи! — оглушительно чихнула Сайонджи. —Вот видишь, — хмыкнул парень. — Еще немного и ты сляжешь на несколько дней. — Ладно! Ладно. Отвернись тогда, — танцовщица нагло выхватила куртку из рук животновода и поспешно скрылась за стволом дерева. Быстро скинув тяжелое из-за воды платье, она натянула куртку на тело, закутавшись едва ли не по нос — теперь были видно только ее ноги и покрасневшее лицо. — Отлично. Идем, — Гандам забрал из рук Хиеко ее старое одеяние и вышел из сени дерева. Его рубашка и футболка тут же намокли, в то время как Сайонджи чувствовала себя очень комфортно в тепле его куртки. — Ты сам-то не заболеешь? — буркнула она. — Не стоит обо мне беспокоиться, — усмехнулся Гандам. — Мне не привыкать. Дальнейший путь они проделали в полном молчании. Сайонджи чувствовала, что ее щеки покраснели (еще бы, она ведь сейчас идет в одном нижнем белье), к тому же издеваться над парнем теперь совершенно не хотелось — все же он поступил достаточно благородно… — Вернешь потом, — произнес животновод и, протянув платье обратно девушке, скрылся среди домиков. — Спасибо, — прошептала танцовщица, заходя в дом. Сердце стучало до неприличия быстро.