***
Иорвет сидел в доме один, недвижимо созерцая разожжённый очаг. Пламя скакало от сквозняка, но всё же давало некоторое тепло, хоть немного прогоняющее сырость и холод. А большего было и не нужно: темерец пробудет здесь от силы пару часов, после чего поспешит дальше, в Лок Муинне. И, может даже, не заметит этого уюта, как обычно не замечает ничего вокруг себя, кроме своих дел и забот. Насколько удалось его узнать за эти дни, в плане комфорта он был не привередлив. Качество, не то чтобы сильно распространенное среди людей его ранга и положения, как успел подметить Иорвет за годы своей службы на Нильфгаард. Многие из старших офицеров обеих сторон всеми силами пытались на стоянках окружить себя предметами роскоши, часто трофейными, и всячески облегчить себе жизнь. Что касается Вернона, то можно побиться об заклад — в его шатре не увидишь ажурных кубков с пошлой гравирокой или какого-нибудь паршивого ковра под ногами. Впрочем, где-то подобные вещи куда более уместны. Например, здесь. Эльф встал и походил по помещению, рассматривая всё вокруг так, словно видел впервые. Жизнь в скитаниях не смогла отбить некоторой его притязательности, которую сам он оценивал как вполне умеренную и разумную. И, что сказать, ему здесь нравилось. Очень даже. Чем-то напоминало его прежний дом в предгорьях Синих Гор, разве что тот был больше, светлее, и искуснее выполнен. Однако этот тоже выглядел прилично. В самом деле, его стенам не помешали бы ковры, даже паршивые. И мебели недоставало. Вообще, если всерьез рассматривать эту хату как пригодную для жизни в будущем, то начинать надо с основ: проверить фундамент, переложить треснувшую печь, заменить основную балку крыши и перестелить полы… Работы полно, но оно того стоит. Да, он с радостью жил бы здесь, а не в Вергене. Пока там еще терпимо, не так много народу, но позже, когда толпой хлынут переселенцы, уютный краснолюдский городок превратится в подобие любого из человеческих: шумную и пыльную, смердяющую дерьмом и кухней клоаку. Что ж, пускай. Молодёжь всегда хочет быть там, где людно, даже если грязно. Ему же отсюда до будущей столицы буквально рукой подать, в любой момент можно сорваться с места и меньше чем через час — а на лошади и того быстрее — добраться до замковых ворот, если Саския вызовет. С этими мыслями он вновь уселся за стол, на обычное место Вернона, и прислонился спиной к стене. Сложил руки на груди и вытянул ноги, как обычно делал человек. Трудно сказать, сколько времени он провел в таком положении: привык уже часами сидеть в засаде, практически не двигаясь и не сводя напряженного взгляда с цели. По природе он был нетерпеливым, но дед-охотник научил его проявлять усидчивость, даже если добыча в итоге не стоила потраченной на нее стрелы. А уж эта добыча определенно стоила всех стрел на континенте. Можно и нужно было караулить ее до победного. Вот только… ее всё не было. Конечно, Роше и в прошлый раз опоздал, причем весьма сильно. Тогда его задержали какие-то мелкие проблемы. Значит, и сейчас он наверняка занят чем-то подобным, никак не отлучится. Или уже приходил, но по каким-то причинам не задержался? Точно! Наверняка он оставил послание. Ведь Иорвет сам недавно прибегал к такому нехитрому способу оповещения. Удобно и действенно. Посетовав, что сразу с этого не начал, он перерыл всю хату, проверил даже щели в двери и оконных ставнях, но ничего похожего на записку не нашел. Почесав в затылке, встретил свой собственный растерянный взгляд в мутном зеркале, нахмурился и отошел к очагу, чтобы доложить еще дров. Когда догорела последняя из заготовленных березовых четвертушек, а пасмурная дневная бледность за окнами сменилась еще более пасмурными синеватыми сумерками, стало очевидно, что Роше не придет. Обычно он добирался до деревни безо всяких происшествий, ни разу не упомянул о каких-либо трудностях, да и беспомощным ребенком не был, поэтому Иорвету не сразу пришло в голову, что с ним попросту что-то могло произойти по дороге. Иначе обязательно явился бы. Конечно, позавчерашнее расставание не отличалось особой теплотой — под конец человек чуть ли с кулаками готов был броситься на него — но всё же он казался достаточно ответственным, чтобы сдержать обещание. Хотя… Иорвет громко фыркнул. Ответственным? Перед кем, перед ним, скоя’таэлем? Вернон был ответственным перед своим господином и перед своей страной, а всё остальное и всех остальных использовал, как хотел. У человека его профессии попросту не может быть настоящих друзей и приятелей, одни лишь людские ресурсы в качестве живых инструментов для его работы. Оно и понятно. Эльфскому командиру уже приходилось сталкиваться с такими типами и сформировать о них определенное представление. Особых иллюзий он не питал. Но ведь сейчас, в нынешних обстоятельствах было и еще кое-что: заклятие Беаты. Оно обязано было как-то повлиять на мотивацию темерца, на его отношение. И влияло. Вроде как. По крайней мере, до последнего момента точно. Нет, прежде чем вдаваться в дебри рассуждений, стоит рассмотреть вариант с опасностью на дороге, пусть нежелательный, но весьма приемлемый и, в общем-то, поправимый: будь то монстр или стая волков, капитан Синих Полосок так просто им не дастся. На крайний случай, схоронится где-нибудь и будет ожидать подмоги. Как показывает практика, самая простая из догадок зачастую и оказывается верной. На тот случай, если они разминутся, и Роше всё-таки появится здесь, но позже, Иорвет тоже решил оставить послание. Прошлое, начинающееся со слова «cead», было справедливо раскритиковано адресатом, так что на этот раз следовало выбрать что-нибудь позатейливее. Увы, опять приходилось торопиться, и потому ничего хорошего на ум не шло. В итоге, он куском угля нацарапал на боку своей кружки две буквы, «ЛМ». Посторонние, даже если догадаются о чем эта аббревиатура, едва ли сделают из сего факта связные или хоть сколько-то полезные для себя выводы. Затушив остатки очага, чтобы не спалить дом, и оставив воду, а также снедь со вчерашнего пира, приготовленные по устоявшемуся за эти дни обычаю, эльф вышел на улицу и направился к тракту. Было несколько путей, которыми Вернон обычно преодолевал расстояние от реки до большака. Из-за рельефа и особенностей местности их было не так уж много, тем не менее, сегодня он мог воспользоваться любым из них, и если проверять все от и до, можно потерять много времени и пропустить ту самую опасность. Поэтому Иорвет выбрал более простой и эффективный способ: добраться сначала до Понтара, до самого западного из его заливов на этой стороне, пригодных для швартовки, и планомерно обследовать их все в направлении к востоку. «Найду его лодку, или хотя бы свидетельства того, что он там был. А дальше пройду по маршруту назад, к деревне», решил он. Первая по счету бухта была той, где ранее он спрятал предоставленные ему ялики. Пожалуй, в иной ситуации он поостерегся бы и не пошел туда: известно же, что возвращаться на место преступления — плохой знак. Но сейчас у него просто не было другого выхода. Кроме того, он откровенно сомневался, что людям Хенсельта удалось выследить точку его высадки, и рассчитывал застать всё в том же виде, в каком и оставил. А потому изрядно удивился, обнаружив все три шлюпки вытащенными на сушу. Тут же инстинктивно отпрянул назад в чащу и оттуда огляделся по сторонам, оценивая обстановку и свои риски. И только после этого позволил себе в полной мере ощутить волну холодного страха, опустившегося куда-то в желудок. Он выждал не меньше нескольких минут, стоя в полной тишине неподвижно, прежде чем убедился, что рядом нет ни души, и ему ничто не угрожает. Потом осторожно приблизился к лодкам, чьи светлые борта белели в сумерках, разваленные и перевернутые как попало. Разумеется, никто из его ребят не сотворил бы такое, а окрестные мародеры скорее увели бы халявные плавсредства куда подальше, чем оставили их здесь, так что вывод был один: «Каэдвенцы нас выследили. Но как?». За его отрядом совершенно точно не было погони. Никто не видел, где именно они высадились и наблюдать с того берега не могли — там хорошо просматриваемые голые скалы, где нереально спрятаться, а той ночью, прежде чем уйти, «белки» несколько раз внимательно изучили их из подзорной трубы и убедились, что горизонт чист. Но если налетчиков искал лично Детмольд, о вероятности чего предупреждал Роше, то вполне был способен применить какие-нибудь поисковые чары. Иорвет медленно обошел посудины. Трава вокруг них была хаотично примята, словно по ней топтались несколько человек. Сколько именно — сказать было сложно, но не менее трех. Он сам специально выбрал эту бухту как раз для того, чтобы с воды нельзя было заметить контуры отпечатков ног — они плохо различимы на растительности, в отличие от земли или песка. В итоге преследователи так и так нашли лодки, каким-то образом ухитрившись разглядеть их под слоем воды, а вот сам он, бывалый скоя’таэль и опытный охотник, теперь мало что мог разобрать в траве. Еще и при таком скудном освещении: в густеющих сумерках всё было синим, рябило и сливалось в глазах, мешая сосредоточиться. Примечательно, что лишь одна из трех шлюпок была вытащена на берег волоком: за ней по смятой зелени тянулась глубокая рытвина, почти до земли. Две другие же явно были извлечены из реки без применения физической силы, а словно бы… по воздуху. «Значит, всё-таки магия», хмыкнул Иорвет себе под нос. «Походу, у колдуна не хватило чар на все три махины, и пришлось привлечь к работе помощников». Присев на корточки возле рытвины, он провел по траве ладонью. На пальцах остался бледный, слабо пахнущий свежестью сок, что говорило о примерном времени, когда каэдвенцы успели побывать здесь — сегодня днем или утром, но не раньше. Просмоленная обшивка на днищах при этом была уже подсохшая, хотя в этом как раз не было ничего странного, при таком-то ветре. Кроме прочего, он заметил болтающиеся в воде у берега куски швартовочной веревки. Не иначе как от той лодки, на которой ищейки сами сюда приплыли. Узел был затянут сильно, и его просто разрезали. Да, похоже, они торопились, а когда поиски зашли в тупик, срочно повернули назад, к лагерю. Из всего увиденного можно было сделать два вывода. Первый состоял в том, что расследование проводилось при участии чародея, но по каким-то причинам затянулась аж до сегодня и окончилось ничем. «А как иначе-то!», эльф растянул губы в самодовольной ухмылке. Однако второй вывод ее немедленно стер: Роше здесь не было. Или он был и, может даже, помогал каэдвенцам, но не пришел сюда позже. Почему? Мог ведь вернуться под любым предлогом. Кто в суматохе и панике стал бы его задерживать! — Впрочем, чего я привязался к этому месту? — вдруг опомнился Иорвет. — Есть еще полно других. А сам он наверняка угодил в какую-нибудь передрягу по пути и теперь молит всех богов о подмоге, пока я страдаю тут херней. Он поспешил к следующей бухте. Там был пологий и песчаный заход, хорошо просматриваемый с воды, так что Роше обязательно вытащил бы лодку на берег, чтобы спрятать. Остались бы следы. Но и здесь — ничего похожего. Равно как в следующем месте, с руинами рыбацкой хижины. Иорвет на всякий случай даже спустился в подвал. Поджег от огнива лучину и осмотрел там всё. Наткнувшись на кое-как затертые потеки крови на полу, которых раньше вроде бы не было, он сглотнул и кинулся проверять их, но, к счастью, кровь была старой. Прогоревший хворост в камине тоже. Всему этому было не меньше нескольких дней. Занятно, подумал эльф, здесь явно побывали бандиты и воспользовались помещением для каких-то своих дел, вот только почему-то не оставили после себя мусора и объедков, обычных спутников данной прослойки общества. После третьей неудачи он начал всё больше и больше склоняться к мысли, посетившей его в самом начале, еще в доме. Но отказывался признавать это, по крайней мере, до тех пор, пока не проверит последнюю бухту. Может статься, Роше предпочел скорость, а не скрытность, и пошел по ближайшему к себе пути. Увы, и этот залив оказался не менее пуст, чем остальные. Никаких признаков швартовки, никаких следов. «Неужели он вообще не приезжал?», возникло в голове само собой. Вернее, оформилось, потому что он подозревал это и раньше. Ему вдруг стало трудно дышать от охватившей его досады. Весьма иррациональное чувство — умом-то он понимал, что у Вернона явно возникли какие-то обстоятельства, помешавшие ему прийти. Всё, что угодно могло нарушить его планы, вынудить остаться в лагере или, наоборот, сорваться с места и уплыть. Несколько мгновений он стоял в сгущающейся вокруг него темноте, мало обращая внимания на отдаленный рык и завывания монстров, которые встречались всё чаще по мере приближения к крупному скоплению людей. Пожалуй, стоило напоследок расспросить еще и разведчиков. Вряд ли они пропустили бы такое явление, как Вернон Роше, самолично загребающий веслами в западном направлении, а спустя время возвращающийся назад. Когда он добрался до их позиции, тьма стала совсем непроглядной, и ему пришлось издалека подать особый сигнал, чтобы не стреляли. Надо сказать, дозорные были весьма поражены увидеть его здесь в такой поздний час. — В городе что-то стряслось? — упавшим голосом спросил один из них, обеспокоенно заглядывая ему в лицо. И сразу добавил: — У нас всё тихо. У противника тоже, насколько нам видно остатки их лагеря. Двое других, привычными действиями расправившись с вылезшим из мглы призраком, подошли к командиру и подтвердили слова первого. — Нет, город на месте. Я здесь по другой причине, — ответил им Иорвет. И тут же испытал укол совести: из-за чертового Роше ему приходится врать своим. Пояснения — зачем тогда он здесь? — никто у него, разумеется, не потребовал: как было принято, он всегда сам говорил то, что считал нужным, а если чего-то не говорил, значит, это их не касалось. Разведчик громко выдохнул, и уточнил, что лично он пришел на пересменку часа два назад, оставив Верген в полной безопасности. Командир кивнул в знак одобрения и перешел сразу к волнующему его делу: — За рекой хорошо следили? — Конечно! Только за ней и смотрим. Днем с верховьев шло реданское корыто, тяжело груженое… — Да нет, я про каэдвенцев и… темерцев. Чем они там занимаются? — Ну, сам же понимаешь: отсюда ничего особо не видно, лишь кусок того берега, да и тот только днем. Но заняты они тем же, чем вчера: плавают изредка туда-сюда, поодиночке или по двое. Судя по всему, до сих пор возят трупы и горелых. А вот немногим до тебя, кстати, патрули с фонарями отправили. Наверное, собрались усиленно стеречь округу, чтобы и их частокол не спалили, — на последней фразе он, не сдержавшись, хохотнул. Иорвет тоже чуть приподнял уголки губ, вспомнив взметнувшийся в воздух «салют» из боеприпасов, шатров и людей. — Вниз по реке кто-то из них спускался? В одиночестве. — Хмм, может, и спускался. Они больше возле той стороны крутились. А еще, — мучительно вспоминал тот, чувствуя что от него хотят каких-то определенных сведений, но почему-то не уточняют, каких именно, — местные кметы и рыбаки вновь заездили, но мы на них внимания почти не обращали. Делали, как нам было приказано: смотрели за черно-желтыми. Так ведь, парни? — он обернулся за поддержкой к остальным, и те поспешили согласиться с ним. — Ясно, — отозвался капитан. Надежды у него было всё меньше. На их вопросительные взгляды он ничего не ответил, вовсю обдумывая полученные сведения и прикидывая, как ему поступить дальше. Хотя с этим как раз таки было понятно: нужно идти назад, в город. Прекратить уже эту бессмысленную кутерьму и погоню неизвестно за чем. Тем не менее, он не мог успокоиться. «Получается, он даже лагерь не покидал. Или и вовсе был схвачен Детмольдом по какому-нибудь поводу. Проклятье! Я же предупреждал его не злить колдуна, это может плохо кончиться. Конечно, он не дурак, сам прекрасно сознавал, на что идет и явно заранее предпринял меры, но ведь всякое случается… Нет, я просто обязан пойти и лично проверить, что там сейчас происходит!». Решение было принято. Оставить Верген еще на несколько часов не могло считаться с его стороны преступлением — он уже покидал крепость, причем надолго, и это никак не повлияло на ситуацию. А вот скажи он своим прямо, что хочет вернуться за лодкой в самый первый залив и лично доплыть до вражеской стоянки, его сочли бы безумцем и начали отговаривать, уже совершенно справедливо требуя объяснений. В том числе и того, каким образом спрятанные в воде ялики очутились на суше, иначе всерьёз подумали бы, что он собрался нырять за ними на дно. И кто-то обязательно навязался бы сопровождать, зная что ночью местность кишит монстрами. В общем, слишком много болтовни и мало толку. — Задача всё та же, — бросил он разведчикам, уходя. — Продолжайте следить. И если засечете темерцев, то срочно доложите мне. Те лишь недоуменно переглянулись между собой и ответили медленными кивками. Вернувшись в первую бухту, он поморщился от ударившей в нос гнилостной вони утопцев. Не исключено, что их привлек запах гуманоида, и они успели вволю пошариться тут за время его отсутствия. Так что пока их не было видно, Иорвет разыскал схороненные в камышах весла, воткнутые в ил, и поскорее столкнул в воду ближайшую к краю шлюпку. Задуманное им мероприятие, пожалуй, действительно было безрассудным. К тому же, когда он велел своим и дальше смотреть за рекой, то не учел того факта, что вскоре они увидят его самого на пути к каэдвенскому лагерю и неизвестно, что подумают при этом. Возможно, сочтут это обманом зрения или какой-то ошибкой. Но со всем этим придется разбираться позже. А сейчас важно без приключений, как можно тише и не налетев на подводные скалы, подобраться к какой-нибудь удобной точке, с которой ему будет видно частокол и лагерь Полосок рядом с ним. И вот с Полосками-то ему нужно было вести себя особенно осторожно. В последний раз он видел «Персифаль» на входе в заводь с хижиной на скале, и миновать его было той еще задачкой. Вариант, что в темноте солдаты ничего не заметят, даже не подлежал рассмотрению, поэтому единственным выходом стало бы пересечь Понтар и постараться не попасться на глаза патрульным, о которых ему рассказали дозорные. Но Иорвету не пришлось этого делать: темерской каравеллы не оказалось на ее привычном месте. Должно быть, Вернон опять зачем-то переставил ее, но — куда? На всём обозримом пространстве никаких кораблей не было. Ближе у берега? Вряд ли: слева от частокола слишком мелко, чтобы большое судно могло подойти близко, не сев на мель, а справа, где раньше стоял корабль Черных, — слишком далеко от самой темерской стоянки. Не ходить же им всё время через чужие ворота. С нынешней позиции ему казалось, будто за поворотом реки вообще никого нет, да и сами воды выглядели опустевшими. Но это было обманчивое впечатление: чуть позже поодаль отсюда обозначился маленький огонек над водой, явно принадлежащий фонарю на борту караульной лодки. Скорее всего, каэдвенской. Необходимо было поторопиться, пока они еще далеко. Эльф быстро пересек залив до следующей группы скал и задрал голову вверх, опасаясь, что с уступов его могут засечь дозорные арбалетчики. Коих, правда, там не обнаружилось, зато сам он шумно стукнулся бортом о каменный выступ, не разглядев его в темноте. Звук неожиданно гулко разнесся по округе, а уже через секунду ему стали вторить приглушенное эхо чужих окриков и команд. — Soith! — ругнулся Иорвет сквозь зубы. — Вот полюбуйся, чем я вынужден из-за тебя заниматься, Роше! Крадусь тут, как водяная крыса… Поминая человека недобрыми словами, он насколько мог ювелирно провел свою громоздкую шлюпку мимо валунов и обогнул утес, за которым уже должны были быть видны оба лагеря. Однако встретила его одна лишь чернеющая на фоне неба громада каэдвенского укрепления. Площадка, где до недавнего времени красовалась группа сине-черных шатров с лилиями, была пуста, словно их там никогда и не было. Сначала он даже не поверил своим глазам. Решил, что переутомился и попросту смотрит не туда, куда надо. Но в итоге вынужден был признать — с ним всё в порядке, просто темерцев здесь действительно больше нет. Собрались очень аккуратно, даже не намусорив, и были таковы, оставив после себя лишь сероватые прогалины в сонно колышущейся траве. Он бездумно скользнул взглядом по сторожевым вышкам, где лениво расхаживали часовые, потом в сторону шлюшьего лагеря, который тоже был свернут: нет солдат — нет нужды и в женщинах. Одна-единственная палатка, правда, там до сих пор стояла. Наверное, дежурная, для защитников частокола. Хенсельт не оставил бы его совсем без охраны, на разорение и разграбление аэдирнцам. А сам, скорее всего, сейчас был на пути в Лок Муинне. Может даже, на корабле Роше, раз уж своих суден лишился. «Как же я был прав насчет скользкой рыбы!», подумал Иорвет в сердцах. Ведь если всё так, и именно король побудил его так быстро отчалить, неужели неподконтрольный ему подданный чужой страны не смог найти предлога отлучиться на час и предупредить, что ничего не будет? Те же пару строк черкануть. Вспышка гнева, не найдя приемлемого выхода, постепенно сменилась глухим, тошнотворным бессилием. — Я-то нашел и предлог, и время, чтобы оставить тебе послание, — тихо проговорил эльф. — При том, что обстоятельства у меня были куда серьезнее. Можно сказать, вопрос жизни и смерти. В принципе, ему больше незачем было пытаться искать объяснения поступку Вернона, потому как основная и единственная причина этого поступка уже была ясна: тот просто не захотел. Не счел нужным видеться сверх того, о чем договаривались изначально, и воспользовался возможностью наглядно показать, что ничего, кроме работы, в их встречах его не интересовало. Ну а он, Иорвет, попросту переоценил возможности Беаты и свою власть над этим человеком. Вознамерился поиграть в чародея, или даже в бога — и получил заслуженное. Как знать, может, и не было никакого заклятия. Или оно сработало как-то не так, а Роше просто-напросто оказался слабым на задок любителем экспериментов. Одним из тех, что корчат недовольную рожу и лежат бревном, если условия не про них, но распоясываются и с радостью включаются в процесс, стоит только самим начать диктовать те самые условия. Есть такая категория мужчин, продолжал эльф желчно, для которых подобное не является какой-либо проблемой. Только выгоду покажи. А если вдруг подведет физиология, то алкоголь легко решит этот вопрос: правду говорят, что в приемлемых дозах выпивка дает будоражащий эффект… И с чего он взял, что темерца принесло к воротам Вергена в результате действий той ведьмы? Тот с самого начала предельно ясно обозначил с какой целью в их совместную деятельность примешивается постель, а потом неоднократно подчеркивал это. Сразу надо было понять его методы: что называется, яблочко от яблоньки. Всем ведь известно какая там была яблонька. Лодку Иорвета заметно качало на волнах и начало уже относить к берегу, но он ничего с этим не делал и просто сидел, стиснув руками древки весел. Смотрел и смотрел туда, где был шатер Роше, и чувствовал себя обокраденным. Неужели тот чудовищный риск, на который он пошел и повел других — ради него в том числе — не стоил хотя бы небольшой прощальной благодарности? Поцелуя или объятия. Да даже простого взгляда! Но нет. Совсем ничего. Впрочем, у него будет еще шанс отыграться. Древний город эльфов, а до того вранов, не такой уж большой, как может показаться, они обязательно пересекутся там. И любопытно, что тогда скажет человек? Сам же соловьем разливался насчет их общих дел на Совете. Видать, это пустая брехня, и он наверняка теперь будет делать вид, что больше знать не хочет своего минутного подельника. А то и болтом угостит. Чужие громкие всплески, раздавшиеся совсем рядом, заставили атамана прийти в себя: к нему быстро приближалась каэдвенская патрульная шлюпка. — Кто там? А ну стоять! — раздалась требовательная команда, но Иорвет уже натягивал тетиву. Качка не помешала бы ему попасть в цель, как и темнота, делавшая фигуры противников едва различимыми. Лица-то, слабо освещенные фонарем, были видны. — Повыползала, падаль. Сдохни! — прошипел он, сначала сбив стрелой дальнего, который сам уже начал вскидывать арбалет. Получив снарядом в горло, под линию челюсти, тот захрипел и откинулся назад, чем привлек внимание другого, так что эльфу хватило тех нескольких мгновений, пока тот оторопело смотрел на своего напарника, а потом вновь поворачивал голову — вторая стрела, как и было задумано, пробила солдату висок. Над водой вновь повисла гулкая тишина. И всё же обольщаться не стоило: возня на наблюдательном контуре забора стала интенсивнее, тут и там замелькали огоньки факелов. Еще минута — и на воду будут спущены как минимум две такие караульные группы. Всех не перебьешь. «Bloede dh'oine! Это ж каким надо быть дураком, чтобы опять поверить одному из них?» Он бросил взгляд на лодку с двумя трупами, что миновала его, кружась в течении, и сам развернулся, сделал махи веслами, чтобы поскорее выбраться на середину, в спасительный поток. Бросив ялик Роше в ближайшей от зеленой мглы заводи, он первым порывом чуть не пустил его по воде. Но потом передумал и всё-таки спрятал на будущее. Пригодится. И по дороге к замку, тщательно обходя места с признаками активности гнильцов и накеров, уже не вспоминал о темерце. Почти. Старался занять голову действительно важными вещами: чем, например, может грозить Вергену тот факт, что каэдвенцы выследили место высадки поджигателей? По-всякому получалось, что особо ничем. Засаду на них так и не организовали, под вергенские ворота не пришли — еще бы! — да и личности их явно не раскрыли. Так что это не должно в дальнейшем создать какие-либо проблемы для Саскии. Ему таки удалось получить информацию по поводу армии Хенсельта, причем напрямую, без кое-чьей помощи, и довольно достоверную: противоположный берег совсем опустел, а в укрепленном лагере было тихо, вряд ли там остался крупный гарнизон. Об этом он и собрался сообщить главнокомандующей, но она, к счастью, уже спала. К счастью, потому что будучи совершенно разбитым, он не находил в себе достаточно сил связно обрисовать ей ситуацию и поучаствовать в принятии решений. Да и какие решения принимаются ночью? Он доложится ей утром. Для начала сообщит о случившемся там пожаре, а после, оценив ее реакцию, скромно упомянет о своем героическом участии. Затем Филиппа, а с ней, может, и вторая ведьма, новоприбывшая, станут думать, что делать с мглой, учитывая, что предметы, необходимые для ритуала, уплыли вместе с Геральтом. Ну, или он бросил их где-то неподалеку от лагеря. Тоже, по сути, бесполезный тип. В общем, зеленый туман теперь чародейская задача. И остается надеяться, что с ней они разберутся лучше, чем Беата с порученным ей делом. К еще большему своему счастью, в казарме он не встретил Шантерель. — Мне удалось уговорить ее подобрать другое помещение, — сказала ему Эмма и пояснила: — Она вела себя шумно, а Томасу нужен покой, даже если он в коме. — А остальные где? — он огляделся. Была уже ночь, но в доме обретались только она и Аэлред, позыркивающий на него с лежанки. — Гуляют в кабаке, — отозвался парень. — Эмма права, казарма — это место для отдыха. И потом, с недавних пор наших начали пускать в «Котел», не обыскивая на выходе, что очень удобно. Да и холодновато становится вечерами, — он вдруг улыбнулся во весь рот. — Кстати, вы сами где-то припозднились, капитан. Иорвет смерил его взглядом, раздраженный нахальными нотками в его словах. Еще вчера тот был смурый и чем-то недовольный, а теперь отчего-то имел прямо-таки цветущий вид. Заметив это, он чуть было не сорвался и не спустил на парня всех собак. Потребовалось усилие воли, чтобы успокоиться: у юнцов настроение меняется быстрее, чем сентябрьское небо, и нет смысла бороться с этим. Эмма между тем продолжала внимательно смотреть на лежанку у камина. — Кто-то, кроме тебя с Силиэном, еще дежурил возле него? — спросил он со вздохом. Томас, по сути, был ему никем. Солдат из его отряда, один из многих. Но отчего-то сама мысль, что он умирает и с этим ничего нельзя сделать, никак не отпускала его. — Да. Ты удивишься, но — Йорг, хотя он краснолюд. А еще Элеас. — Последнее удивляет меня куда больше. Женщина перевела на него свои спокойные, прозрачные-серые глаза и неопределенно улыбнулась. Затем кивнула на больного и, не поменявшись в выражении, тихо сказала «Гляди». — Чт… — Иорвет осекся на полуслове, не успев уточнить, что она имеет в виду. Казалось, глаза у Томаса открылись и остались такими лишь рефлекторно, тогда как дыхание по-прежнему было слабым и размеренным. Бледное, как алебастр, лицо его ничего не выражало, и зрачки не двигались. Всё это можно было счесть каким-то побочным эффектом ведьмачьих зелий, но только до тех пор, пока юноша не моргнул. Его веки медленно дрогнули, потом еще раз. А дальнейшее чем-то походило на возвращение к работе заевшего и вновь запущенного механизма. Он задышал сильнее и глубже, двинул пальцами на руке. Командир тут же приблизился к нему и опустился рядом на корточки. Эмма тоже. — Аэлред, зови низушка! Плевать, что он там говорил про осмотр. Пусть берет инструменты и немедленно чешет сюда! Поначалу взгляд раненого выражал только панику, а когда его спросили как он себя чувствует, хочет ли есть, пить, еще что-нибудь, он с усилием отрицательно мотнул головой. Разлепил губы, чтобы спросить еле слышно: — Что с ней? Собрался уточнить, но всем уже было ясно — он о Саскии. — С ней всё хорошо, — ответили ему. — Жива и здорова. Не говори через силу. Поразительно быстро примчавшийся низушек долго осматривал эльфа, слушал каким-то трубками и светил фонарем в глаза. И в итоге проговорил строго и недоверчиво, но с плохо скрываемой радостью в голосе: — Признаться, я поражен. — Твои эмоции меня не колышат, — оборвал его капитан. — Он точно пойдет на поправку? Или… не стоит загадывать? — Пойдет-пойдет. Не знаю почему, но ведьмачьи эликсиры не оказали на него сильного отравляющего эффекта. Должно быть, это индивидуальное. При этом стоит запомнить, что пока он совсем не боец. Равно как и эта ваша беременная Шантрапель. — Хорошо, что всё не зря, — шепнул Томас и слабо улыбнулся. Иорвет попытался вернуть ему улыбку, однако получилось плохо. Тогда он мысленно укорил себя за то, что не способен в полной мере порадоваться за парня. Из-за поступка Роше всё вокруг и даже это удивительное событие словно бы подернулось тонкой, ядовитой пленкой тоски и разочарования.Глава 22
23 июня 2022 г. в 17:26
— А корабля всё нет и нет, — протянул Геральт, глядя в сторону реки.
В его обманчиво равнодушном голосе Роше наловчился различать оттенки самых разных эмоций, и в данный момент там была тревога пополам с раздражением. В этом он до известной степени мог понять ведьмака, хотя его собственные тревога и раздражение были вызваны несколько иными причинами. По его расчетам мало-мальски подобающее королю судно должно было добраться сюда из ближайшего порта самое позднее к рассвету, включая время на подготовку, оснастку и прочее. Но по какой-то причине задерживалось. И хорошо бы оно задержалось еще подольше.
Вернон уже не сильно удивлялся тому, что почти не мучился с выбором как ему поступить, если корабль прибудет раньше полудня: решил идти к Иорвету. Причем решил даже раньше, чем осознал. Но теперь, наблюдая нервозность Геральта, он счел данное решение несколько непродуманным, ведь в таком случае придется столкнуться с возмущением седого и его непониманием причин дополнительного простоя. Нужно будет как-нибудь внятно объяснить эти причины, а Роше уже до смерти надоело постоянно всем всё объяснять и выкручиваться. И пусть бы на ведьмака с его недовольством, вот только ссориться с ним было не с руки: у него был этот волшебный Аксий, замена чародейского гипноза, а капитану никак нельзя было спровоцировать его применение и тем самым, возможно, выдать тайну своих регулярных отъездов из лагеря.
Между тем доходило девять или десять — точнее было не определить, так как солнце совсем потерялось за мутными плотными облаками, которыми заволокло всё небо, — и беспокойство Вернона мало-помалу стало сходить на нет. Мыслями он уже был на пути к заброшенной деревушке. Отметил только, что на реке поднялся ветер, и лодку опять будет прилично качать. Особенно тяжко станет грести обратно, но это пустяки…
Геральт рядом с ним шумно повозился и добавил ворчливо:
— Почему бы Детмольду не перенести короля порталом? Должен же был восстановить свои силы за целую-то ночь.
Роше от нечего делать вовлекся в его рассуждения:
— Хороший вопрос. Наверняка ему что-то мешает. Может, боится что Шеала расставила какие-нибудь магические ловушки? Я, конечно, не силен в этом, ты больше должен знать.
Ведьмак хмыкнул.
— Было бы здорово знать больше. Или хотя бы знать наверняка. Но, увы, каждый маг — отдельная песня. Твоя мысль, как по мне, тоже не лишена логики, тем более что они совершенно точно могут отслеживать телепортацию. Забыл, как это называется по-научному… синергические, нет, синкретические… Короче, — он кашлянул, — раз порталы для них что для нас проспект, то и напихать туда капканов им не составит большого труда.
— Вот и я о том же. Будь я магом, так бы и поступил.
Чтобы убить время, они долго наблюдали за тем, как каэдвенские командиры организовывают группы солдат, сажают их на лодки, явно взятые в бессрочную аренду у местных селян, и отправляют на поиски дезертиров. То есть, своих же разбежавшихся от страха и паники товарищей. Роше не исключал, что большинство последних сделают всё лишь бы скрыться и не возвращаться в армию, но некоторых, безусловно, поймают.
— Как думаешь, — вновь подал голос Геральт, — что ждет этих бедолаг, не вернувшихся в расположение? Я имею в виду, что Хенсельт с ними сделает, учитывая что они сбежали не во время боя, а, можно сказать, по уважительной причине.
— По уважительной или нет, всё одно: должны были остаться. А так, они не оказали помощь, не посодействовали тушению пожара и спасению раненых. Проявили трусость и малодушие. Короче говоря, судьба их зависит от того, чем они теперь могут быть полезны. Кто-то найдет средства откупиться от наказания, и тогда — снова в строй с понижением в звании, если оно было. Других погонят на работы, на каторгу или в тюрьму.
— Ну, это разумнее, чем, например, взять и перевешать их в качестве, что называется, профилактики этих самых трусости и малодушия.
— О! — Роше усмехнулся, — это ты верно подметил, а я и забыл. Разумеется, кого-то да вздернут. Как правило, десяток-другой рядовых. Ну, и чтобы никому не было обидно, пару-тройку мелких дворяшек впридачу.
Ведьмак бросил на него укоризненный взгляд, но от комментария удержался. Роше сделал вид, что не заметил. Он не думал о каэдвенцах из армии Хенсельта, как о людях. Только как о единицах вражеской армии, которую удалось устранить. И лишь усилием воли скрывал свое торжество, которое, вероятно, вот-вот грозило проступить на лице.
— Что же, — Геральт, вздохнув, двинулся дальше по теме, — тогда к неприглядной славе его позорного разгрома в несостоявшейся битве добавится еще и озлобленность войска за показательную казнь. А вишенкой на торте станут претензии, предъявленные им по этому поводу Саскии.
— Да не, про претензии забудь. Он же не дурак показать себя бесхребетным слабаком, который просрал нехилую часть своей армии, а теперь не может найти виновных и вынужден обращаться к этой девке, командирше противников, как к какой-то мамочке, не уследившей за своими нашкодившими отпрысками. Притом что даже неизвестно наверняка, ее ли отпрыски нашкодили или чьи-то чужие.
— Угу. Об этом я и говорил вчера.
— Короче, заикнись они с Детмольдом о таком на Совете — их просто засмеют. Так что Хенсельт, скорее всего, замнет вопрос. Но откажется признать свое тактическое поражение и с двойным усердием продолжит оспаривать права Саскии на Долину. Хотя бы так отыграется.
— А между делом продолжит искать виновников.
— Само собой! Тут уж не столько ему, сколько чародею нужно озаботиться собственным недосмотром. Найти хоть кого-то, на кого можно повесить весь этот бардак. Иначе плакала его должность. А то и башка.
Их разговор прервался тихим шуршанием лодки о прибрежный песок. После случая с Листьями капитан невольно напрягался каждый раз, когда слышал этот звук, а накануне отплытия ему особенно не улыбалось получить какие-либо тревожные вести. Вот уж правда, и без того хватало событий на эти неполные две недели. К счастью, посыльный особой спешки не выказывал, что здорово обнадежило: ничего срочного, значит. Издав глубокий вздох, Роше принял от него корреспонденцию и сразу же просмотрел ее — если где-то будет желателен быстрый ответ, то лучше написать его сразу, пока «Персифаль» еще на якоре.
К счастью, таких писем не обнаружилось. Лишь несколько дежурных сводок из сторожевых крепостей, сообщения от агентов в Темерии и за рубежом и тому подобное. В них не было ни строчки о чем-то, стоящем особого внимания. Одна рутинная муть вроде «сменили коменданта форта Г., прежний был казнен за взяточничество…». Всё шифровками, ясное дело. В духе «Кот родил котят. Оказалось, не кот. А мне надо меньше пить, брат». Это вызвало у Роше секундную улыбку, после чего он порвал полученные бумаги на несколько частей и бросил в костер.
Помимо почты ему было передано также и кое-что важное: небольшой, плотно упакованный пакет, прибытие которого ожидалось уже давно. Геральт рассеянно проследил за тем, как капитан вскрыл его со словами «Наконец-то!», осмотрел содержимое и довольно покивал.
— О, двимеритовые наручники? — ведьмак приметил несколько больших колец из известного ему металла, на секунду показавшиеся над краем свертка.
— Да. Они для ведьмы, ну и для Лето, конечно. Чтобы задержание прошло максимально гладко, а не как тогда, возле фактории.
Послышался короткий ехидный смешок.
— Скажу сразу — Лето порвет их одним пальцем. Для этого ему даже магия не понадобится. А потом…
Вернона не слишком интересовали его рассуждения. Поморщившись, он отвел своего подчиненного подальше, чтобы донести до него важную информацию касательно дальнейшего маршрута Полосок, а также инструкции, которые никто другой — и особенно Белый Волк — не должны были услышать.
Немного погодя, отпустив гонца, он подозвал Коротышку и Чижика, дал им денег и объяснил задание: устранить чародея. Каэдвенский корабль, приняв на борт Хенсельта и его свиту, наверняка сделает остановку в порту неподалеку от Тиля для пополнения припасов перед путешествием в верховья Понтара. И дабы не подвергать короля опасности, Детмольд сам будет руководить закупкой и погрузкой. Лично проверять продукты и прочее. Следовательно, в том порту и появится хороший шанс разлучить его с жизнью. И его помощника с уродской рожей, если он окажется рядом. Чижик, как меткий стрелок, провернет всё это из укрытия, а Коротышка подстрахует. Но если подходящего укрытия не найдется, а вокруг будет слишком много народу, то придется привести в действие план Б: заманить колдуна в ловушку.
Вкратце обрисовав основные детали второго варианта, как он их видел, капитан добавил, что готов выслушать вопросы и предложения. Чижик же, осознав свою роль, немедленно округлил глаза и воскликнул:
— Это че, я должен буду сделать?! — предсказуемо, возмущению его не было предела.
— Ну-ка тихо! — шикнул на него Роше. — Да, это сделаешь ты. А что такое? На что еще, по-твоему, кто-то вроде тебя сможет цапануть чародея, учитывая, что он далеко не глуп?
— Так он же это… помнит всех нас в лицо. И меня тоже.
— Да брось! С чего бы? Ты ж со своей балаклавой не расстаешься. И ешь в ней, и спишь, и баб теребишь. Без нее тебя собственная мать не узнает. А уж если переоденешься в гражданское, да позатейливее, так и вовсе другой человек. Потом тебе останется лишь подмигнуть старику, улыбнуться, и — глядишь — он не устоит. Дел на две минуты. Дольше резать его будете.
— Ха! Прирезать-то мне и двух секунд хватит. Че скажешь, Короткий?
— Я за секунду управлюсь, — пожал плечами тот, поведя квадратным подбородком в жесте небрежения. Кажется, оба они в один момент позабыли о сути плана Б.
«До чего же просто их сбить с темы», мысленно хмыкнул Вернон. И, кстати, навязать им прием с завлечением почему-то было гораздо легче в моральном плане, чем тому же Шеридану. Его он ну никак не мог представить в подобной ситуации. И даже представлять не хотел.
— О чем и речь, парни! Вы же у меня не только меткие стрелки, но и мясники что надо. Потому и высылаю вас, а не абы кого.
Получив порцию похвалы, те польщенно осклабились. Роше еще раз оглядел их, с сомнением покусывая нижнюю губу. Отправлять всего двоих было несколько рискованно, но и толпой идти на мага было нельзя. Между тем, имей они дело с женщиной, какой-нибудь хитрой магичкой, она сразу смекнула бы, что ее пытаются взять на живца. Но чародей был мужиком, а это значило, что он сперва думает причиндалами и только потом уже головой, да и взгляды, которыми он порой одаривал всех подряд симпатичных солдат, обещали что на живца в виде Чижика он не только клюнет, но и сожрет его с поплавком.
И всё же не факт, что на рынок он придет один или только в компании «нетопыриного». Может статься, решит взять с собой целую роту для защиты. После таких-то событий.
— Если будет слишком опасно, сами понимаете — всё отменяется, — уточнил он. — Тогда своим ходом сразу чешете в Лок Муинне. Но если постараетесь и укокошите пидора до Совета, я за хорошей премией не постою. Неделю «Мишку» в хлам разносить будете.
Два последних заявления окончательно прогнали хмурь с их лиц. Они браво отсалютовали ему и немедленно начали приготовления к своей ответственной миссии.
Подумав, Роше оставил двимеритовые наручники себе, все четыре пары. Чижику и Коротышке они всё одно без надобности — каэдвенцы натворили столько дел, что пленять их уже потеряло всякий смысл, — а вот Шеала и, вероятно, состоящая с ней в доле Филиппа, ну и Цинтия в придачу, при поимке обязательно должны быть наряжены в антимагические браслеты до выяснения всех обстоятельств. Насчет Лето седой, скорее всего, прав, и для здоровяка придется изобрести что-нибудь еще.
За каэдвенским частоколом, кажется, было относительно спокойно. Роше больше не пытался туда попасть. Глава с Хенсельтом на данный момент могла считаться закрытой, а ему самому в том лагере делать было нечего. Наверняка они тоже собираются, складываются, пересчитываются… обычное дело.
Ему же всё не сиделось на месте. Он не смог заставить себя отдохнуть, даже когда устроился в кресле и привычным движением водрузил ноги на стол. Краем глаза понаблюдал за Шериданом, который возился с походными койками и сундуками, прикидывая как получше упаковать вещи. Посмотрел на догорающий костер, на котором Бьянка разогревала себе поздний завтрак.
И в итоге решил выйти пораньше. Иорвет, скорее всего, давно уже там, в своей хате. Он всегда приходит заранее, а теперь, должно быть, вовсю предвкушает, как они будут отмечать успех.
Покинув шатер, Вернон обвел взглядом свой лагерь и, не найдя никаких проблем, подозвал лейтенанта предупредить, что уходит.
— Ты что, опять куда-то намылился? — недовольно осведомился у него Геральт, чутким ухом услышав их разговор.
— Да вот, — отозвался Роше, — пока корабля нет, хочу сгонять до Вергена. Спросить, нет ли там Шеалы.
Секунду ничего не происходило. Но потом на него уставились буквально все присутствующие и таращились так до тех пор, пока он со вздохом не пояснил:
— Шутка юмора. Расслабьтесь.
Нормально оценил ее лишь Шеридан — хохотнул запоздало и зыркнул на остальных: мол, поняли или нет? Те промолчали, Геральт показал кислую усмешку, а Бьянка угрюмо буркнула:
— Хоть раз-то скажешь, куда таскаешься со столь заметной регулярностью? Или опять «по делам»?
— Ты опять всё правильно поняла: по делам. Но так и быть, поясню. Мне тут в голову пришла одна занятная мыслишка по поводу поджога… И я решил сплавать до той стороны, а потом еще по маршруту «следа», проверить кое-что. А вы не дергайтесь, я ненадолго. Одна нога здесь — другая там.
Позже можно будет наплести что угодно, но сейчас эта отговорка была в самый раз. В конце концов, искать и находить было его работой. Одним из ее аспектов. Да и кому понравится, если его во всеуслышание назовут бесполезным? Нужно же реабилитироваться! Тем более, что после неудачного «расследования» даже Полоски, которые верили буквально каждому его слову, стали поглядывать на него с сомнением и подозрением.
Следуя своему плану, он сначала переплыл Понтар и деловито покрутился у того берега, якобы разыскивая что-то, одному ему известное. Те каэдвенцы, что еще трудились там, не обратили на него особого внимания. Зато палуба вальяжно проплывшей мимо реданской торговой галеры моментально оказалась обсыпана зеваками — им было любопытно, что здесь такое случилось. А самым догадливым из них хватило лишь взгляда на противоположную сторону, щерившуюся частоколом вокруг шатров, чтобы сделать правильные выводы.
Второй раз повторив маршрут Иорвета, Роше высадился там, где до сих пор валялись вытащенные на берег ялики. Небрежно пристроил собственную лодку за одним из них, привязав к вывороченной коряге и при этом торопясь так, что швартовочная веревка постоянно выскакивала у него из рук.
Сейчас, когда рядом не было ни души, он особенно ясно сознавал, что его вчерашнее стремление поскорее сбежать отсюда скрывало под собой его же подспудное желание скорее увидеть своего подельника. Теперь и вовсе сложно было думать о чем-то, кроме их общей победы над вражеским войском, достигнутой столь быстро и столь малыми средствами. Здесь ему не нужно было держать марку перед другими, чтобы не выдать себя, и он в полной мере мог прочувствовать собственный восторг и признательность. Что говорить, ведь эльф сработал замечательно и заслуживал похвалы. Заслуживал настолько, что Роше, пожалуй, готов был дать ему прямо у завалинки, и даже водки уже не требовалось.
Хотя… Такие события принято отмечать, размышлял он дальше, но всё же лучше оставить это до Лок Муинне: времени в обрез, да и бутылку на виду у Геральта не протащишь. К тому же Иорвет не слишком жалует водку, а вино уже пил. Вместо этого лучше будет угостить его там, на месте, и кое-чем позанятнее: например, выдержанным коньячком из ценных запасов с «Персифаля». Вернон как раз держал его на подобные случаи. Да что там — угощал им Фольтеста, когда тому случалось заглядывать к нему на палубу. И если уж король не кривился, то скоя’таэль, вряд ли когда добиравшийся до такой роскоши, подавно оценит. Еще понравится!
Мысль о том, что тот не пьет крепкое совсем не из-за невозможности достать — разве не он до последнего регулярно грабил богачей? — а попросту из нелюбви к такому, почему-то его не посетила.
«Вот так вот, одноглазый! Натянули мы их обоих, медведя и петуха, по самые гланды». Пусть у ведьмаков не получилось с покушением, и кровожадный король остался жив, но после истории с поджогом он однозначно надолго, если не навсегда, остынет с Долиной Понтара. А если нет, то его остудят его же бароны. Напомнят обо всём, что здесь происходило. Впрочем, к венценосцу вроде как вернулась потенция, так что после Совета он наверняка вернется в Ард-Каррайг, сменит женушку на девку помоложе и займется клепанием наследников. Это куда больше укрепит его власть, чем никчемные попытки захватить чужие земли силой…
Вернон уже совсем перестал беспокоиться о слежке, и поэтому оказался застигнут врасплох, когда на том участке тракта, где обычно было тише всего — вдоль глухой чащи из старых елей — ему вдруг померещилось чье-то присутствие. Он тут же остановился и замер, взявшись ладонью за рукоять меча и прислушиваясь к себе и окружению.
И сначала только почувствовал его, а потом разглядел, хотя эльф намеренно сидел так, чтобы его было видно. Потом еще и пошевелился, дабы в своей зеленой одежде стать заметнее на фоне зеленой же листвы. Наблюдательной вышкой ему служил затесавшийся среди елок разлапистый, широкоствольный дуб. Вернее, одна из его могучих ветвей.
Роше присмотрелся к остроухому, прикидывая, видел ли его когда-либо раньше. Может, видел, но не запомнил. Одна деталь позволила предположить, что этот тип, скорее всего, подчиненный Иорвета: на голове у него красовалась бордовая бандана, характерным образом завязанная в подражание командиру. Спускающиеся из-под нее длинные светлые волосы явно нуждались в расческе, да и сам он в целом имел несколько бардачный вид. В остальном же он не выглядел грозно, скорее забавно. Даже после того как приподнял лук и неторопливо, но серьезно прицелился, натягивая тетиву. Сказал спокойно:
— Тебе лучше повернуть назад, человек.
Наткнуться на иорветову «белку» здесь, так далеко от Вергена и притом на пути к их условленному месту было настолько невероятно, что капитан не знал, о чем и подумать. А потому задал первый вопрос, который пришел на ум:
— И почему же это?
Но крутились и другие: «Кто ты? Что случилось?». И ещё: «На кой хрен ты в меня целишься, если я тебе не угрожаю?», но последний был довольно бессмысленым: для любого скоя’таэля, за исключением одного, Роше всё еще оставался врагом. И понимал, что на открытой местности не успеет уклониться от стрелы, пущенной из легкого ламинированного лука знакомой четырехплечевой конструкции. Пришло время пожалеть, что он не взял с собой арбалет, посчитав что тот больше не понадобится, и теперь нельзя было тоже взять стрелка на мушку, чтобы хоть как-то уравнять шансы.
— Иорвет велел передать, что не желает тебя больше видеть, — ответил парень. Голос у него смешно ломался, что говорило о возрасте: наверняка и двадцати нет. И правда, молочно-белая его кожа будто светилась, расцвеченная по-детски здоровым румянцем на щеках, хотя широкие скулы и торчащий кадык были уже вполне оформившимися.
Вернон не выдержал и фыркнул в сторону. «Ну, это очевидное вранье. Одноглазый даже в белой горячке не сморозил бы такого. Я уж не говорю про лексикон» С другой стороны, откуда пацан знает о том, что они вообще должны увидеться? Вряд ли тот рассказывал своим, куда и зачем ходит. К кому. Да, именно об этом следовало спросить в первую очередь.
Не желая показывать своего смятения, он упер руки в бока и принял позу поустойчивее. Осторожно попытался определить, один ли здесь этот щегол, или их целая засада. Но на засаду не походило, и других скоя’таэлей он не слышал, хотя мог и ошибаться, не обладая таким слухом, как у ведьмака.
— Давай начнем сначала. Ты кто такой вообще? И что с твоим начальником?
— О, задергался, dh'oine, — осклабился эльф, щуря глаза. — Я понимаю, почему ты волнуешься о нем. Но с ним всё хорошо. А кто я такой — не твое дело. Достаточно, что я знаю кто такой ты, Роше. Мы видимся в последний раз, и мне нет нужды представляться.
— Ну, хозяин барин, как говорится. Но если ты хочешь, чтобы я «повернул назад», а не стащил тебя с твоей ветки и не взгрел как следует, то потрудись хотя бы объяснить, в чем дело.
— Что тут объяснять?! Проваливай, и всё.
Казалось, парень вот-вот выстрелит. Но, как рассудил Вернон, имей он серьезное намерение убить, то сделал бы это уже давным-давно, незаметно и из укрытия. Скорее всего, в спину.
— Слушай, у нас с Иорветом есть важное совместное дело. Он не отменил бы его. И тем более не стал бы ничего передавать через кого-то вроде тебя.
На этот раз тот даже усмехнулся, немного сбив прицел, но когда капитан попытался этим воспользоваться, нашаривая у себя в кармане метательный нож, юноша тут же заметил это и предостерегающе покачал головой, опять натягивая тетиву. От ножа пришлось отказаться. На время.
— Известно мне, о каком «деле» идет речь, — бросил он глумливо, едва сдерживая рвущийся наружу гнев. — Признаться, сначала я и не понял, почему он тогда, еще в Темерии, сохранил тебе жизнь. Списывал это на его благородство и нежелание мараться по мелочам… Но теперь мне всё ясно.
— И что же тебе ясно? — у Вернона появилось очень нехорошее предчувствие. Он опасался худшего.
— Говорю же — всё! — пожал плечами эльф. — Спросишь, откуда?
Ему очевидно не терпелось похвастаться своей смекалкой и находчивостью. Подслушал Иорвета? Может, тот имеет привычку бубнить во сне? Но вроде нет…
— Говори.
— Я проследил за ним однажды. Да, вот так просто. Мне стало любопытно, что же такое творится с моим командиром? Куда он уходит так часто и что делает? Признаться, я ожидал увидеть рядом с ним кого угодно, но не тебя.
— Место переговоров спалил, значит. И мы ничего не заметили, — Роше мучительно гадал, как много тот успел увидеть. На улице-то они точно не обжимались, только разговаривали. Нет, тут порядок. — Выходит, за мной ты тоже следил? Раз был в курсе, где меня перехватить сегодня.
Понять хотя бы одно: как тому вообще удалось подглядеть, если Иорвет везде расставлял ловушки — муха бы не пролетела — и они в любом случае были бы предупреждены о непрошеном госте? Но вокруг всегда было тихо и безлюдно. Что до заговорщиков в общем смысле, то они, как правило, и собираются где-то вдали от чужих глаз. В самом этом нет ничего подозрительного. Тогда что за намеки?
— Да нет, кому ты нужен, — эльф раздраженно дернул плечом. — Любому ясно, что ты придешь с единственного в этих местах тракта. А до того приплывешь по реке, обогнув зеленый туман.
— Ха, соображаешь. Но мне до сих пор не ясно, какого хрена я должен бросить всё и нарушить договоренность. Твое праздное любопытство, знаешь ли, не аргумент.
— Это не праздное любопытство! Я бы и не подумал вмешиваться в дела Иорвета, если бы не одно происшествие. Вернее, три происшествия. В которых нет его прямой вины, зато есть твоя.
— Моя?! Да еще и прямая? — Роше моргнул, сознавая, что начинает запутываться и паниковать. О чем вообще брешет этот наглый сопляк? Может, он под порошком, как многие из его собратьев-«белок»?
Юноша не переставал целиться в него.
— Именно, что твоя. Если бы не ты, он бы заметил, что в городе завелся суккуб, и к ней зачастил не только местный сброд, но и солдаты нашего отряда.
— Вот те раз! Суккуб? — Роше чуть не грохнул в голос. Такого он точно не ожидал. Хотя, вроде как слышал о чем-то подобном от Геральта… — Причем же тут я и какая-то рогатая баба? Я к вашему городишку даже на двести метров не приближался. И уж конечно не знаком с ней и не подговаривал ее никого соблазнять.
— Да не об этом речь! А о том, что если бы не ты, он бы предпринял какие-то действия раньше, чем она успеет убить троих наших товарищей, — в тоне его голоса послышалась горечь.
Роше цокнул и укоризненно покачал головой:
— И что ж ты, придурок, не сказал ему сразу, если знал о ней?
— Я не знал. Ну… до тех пор, пока не выяснилось, кто именно порезал тех ребят.
— Допустим, так. Но тогда получается, что никто из ваших не знал, кроме тех троих, хотя все вы безвылазно торчали в городе, однако с какого-то перепугу должен был знать Иорвет, всё время мотающийся по делам и спасающий ваши никудышные души. Безупречная логика! Кто он, по-твоему, всезнающий господь бог?
— Заткни пасть, ainmhi! — прошипел Аэлред, показав вереницу мелких зубов. — Ты ничего не понимаешь.
Ему всё сложнее удавалось не сорваться и не пустить стрелу. А ведь так хотелось это сделать! Раз — и конец. Хамливый солдафон этот, Роше, казался ему необыкновенно уродливым со своим бугристым, бледным лицом выпивохи, сизой щетиной и маленькими темными глазенками, похожими на двух тараканов, примостившихся на печи. Он отказывался верить, что Иорвет, один из последних чистокровных эльфов, мог прикасаться к такому. Хуже того, увлечься им до такой степени, что порой терял покой и сон — слышно было, как он вздыхает и возится по полночи. Как раз перед тем, как пропасть на полдня.
Да, убийство было хорошим выходом. Но зная этого dh'oine и на что он способен, Аэлред вовсе не был так уверен в своей победе. Конечно, у него были лук и меч, и пара кинжалов за поясом, однако против чужого многолетнего опыта они могли оказаться совершенно бесполезны.
И потом, в последнее время атаман взял курс на жизнь с чистого листа, без лишних жертв, призывая к этому и других. Мол, многое можно решить мирным путем, если попробовать договориться. «Не обязательно чуть что стрелять и резать, и сажать на муравейник», так он сказал.
Вот и проверим, не без скепсиса решил про себя молодой эльф.
— Да что тут понимать-то? — продолжил тем временем Роше, посмеиваясь. — Сами же и виноваты, что она их сожрала. Бьюсь об заклад, встрянь ваш командир в их дела, они прибили бы его самого, лишь бы не мешал гулять с экзотической красоткой. Любовь, знаешь ли, она такая.
— Суть не только в моих несчастных товарищах, плененных демоном. Суть в самом Иорвете. Если бы ты не таскал его на эти ваши «важные совместные дела», в его жизни многое было бы иначе.
— Кто еще кого таскал… И да, не будь этих дел, его жизнь сейчас совершенно точно была бы другой. Если бы вообще была. Они, эти дела, не только сохранили ее, но и, можно сказать, невероятно облегчили. Ты не в курсе всей подоплеки, зато мелешь языком — будь здоров!
— Разве? Не в курсе? А я вот уверен, что мне известно вполне достаточно, — Аэлред постарался сказать это спокойно, но потом всё равно запнулся и нахмурился больше прежнего. — Я видел вас там, в той хате… вместе.
Роше собрался было пояснить уже, что имел в виду под словом «подоплека», однако стоило ему услышать последнюю фразу, как все мысли тут же перемешались у него в голове. В один миг его накрыло волной такого стыда и ужаса, что на какое-то мгновение он вообще перестал ориентироваться в пространстве. Оказался словно пригвожден к месту взглядом этого мальчишки, и почти физически чувствовал его презрение, напряженно и мерзко звеневшее в воздухе невысказанными словами.
— Черт побери, как же ты смог незаметно подобраться так близко? — только и выдавил он из себя одеревеневшим, будто чужим голосом.
И не сразу осознал, что эльф уже давно ему о чем-то говорит:
— … какой из меня был бы скоя’таэль, если бы я не обошел его растяжки и капканы, которым он сам же меня и учил? Но о дальнейшем догадаться было нетрудно. Вы оба долго там торчали, целую вечность — я чуть не заснул. А потом ты выперся один, в одной рубахе и портках. Кто же проводит рабочие совещания в таком виде? Теперь уже можешь не оправдываться: твоя реакция говорит сама за себя.
Он не уточнил, что часть сведений получил от Силиэна. Услышал как тот в разговоре с кем-то упомянул вынужденную остановку на тракте, ведущем во Флотзам. Атаман зачем-то заехал в одну из заброшенных деревень, ничего не объяснив остальным и велев им ждать на дороге. А по возвращении в Верген, даже не отдохнув толком, вновь покинул город. Но теперь Аэлреду уже было известно примерное место назначения, и идя за Иорветом по пятам, он мог держаться сильно поодаль, чтобы не попасться ему на глаза. Не уточнил он также, что наведался в этот дом еще раз, на следующий день, сразу после того как командир разобрался с суккубом. И второй визит полностью подтвердил то, что накануне было лишь догадкой. Достаточно было полюбовался на разобранную постель, на пустые бутылки на столе, кости в пепле и прочее…
Вновь обретя слух и способность хоть как-то связно мыслить и рассуждать, Роше сообразил — если маленький прыщ не подходил к окнам, то не смог лицезреть самого главного. «Хотя бы так!» Из рассказов Иорвета можно было сделать вывод, что эльфы в целом относятся терпимо к явлениям вроде двух мужиков, голышом барахтающихся в кровати, но, например, те же городские нелюди могли и не разделять такой терпимости. А этот, судя по тому как он лезет в чужие дела, именно из городских.
— И с кем еще ты успел поделиться своими забавными выводами?
Тот вновь потуже натянул тетиву — пока человек был выбит из равновесия, у него получилось немного отдохнуть.
— Пока ни с кем. Но советую тебе оставить моего командира в покое, тогда я сохраню вашу грязную тайну. В противном случае о ней узнают все, и твои собственные Полоски в первую очередь.
Вернон Роше — враг. Всегда им был, есть и будет. Нельзя знать наверняка, что у него на уме и что он задумал. Да и не важно. Их доверчивый командир опять влип в беду, может быть, куда худшую, чем с теми тремя ведьмаками, а потому долг ближнего — вызволить его, пока не поздно.
— Ты что, еще раздумываешь? — крикнул он Роше.
— Да. Над тем, что Иорвету, конечно, не понравится факт твоей смерти, — тот всё еще оторопело смотрел куда-то прямо перед собой, словно не веря в происходящее.
На смену стыду пришло совсем другое, но тоже прекрасно знакомое ему чувство холодной ярости, почти бешенства. Оно постепенно, но неумолимо затапливало его, заполняло целиком. Он уже ясно видел мальчишку мертвым, с его тонким горлом, располосованным от уха до уха.
Меч в руке будто слился с ладонью, и Вернон очень четко представил, как кончик его вот-вот встретится с чужой кожей и навсегда похоронит здесь всё, что только что было озвучено.
— С другой стороны, — добавил спокойно, — он никогда о ней не узнает. Ты самовольно выбрался из города, явно без его разрешения, и предсказуемо сгинул где-то в лесу. Никто тебя не найдет. А, может, и искать не станет.
Эти рассуждения не на шутку задели Аэлреда. Что называется, стали последней каплей. Он коротко вздохнул, вскинул лук и, хорошенько примерившись, отпустил тетиву.
Роше действительно не успел увернуться. Услышал лишь щелчок и тихий шелест, после чего его обожгло резкой болью и вернуло в реальность. Стрела попала ему в грудь, чуть пониже правого плеча.
— Да что ж ты творишь, сука?! — рявкнул он, отшатнувшись и машинально перехватив пальцами древко. Сразу же обломал его и швырнул вон, но наконечник доставать не стал — сперва надо было убедиться, что не задета крупная вена.
Правда, уже было ясно, что стрела вошла неглубоко — может, всего на дюйм, — мелкая плотная кольчуга, особо прошитый дублет и поддоспешник спасли Вернона от серьезных повреждений. А эльф, между прочим, метил туда не случайно: рана не смертельная, но однозначно затруднит владение ведущей рукой и нарушит координацию движений. Ненамного, учитывая опыт и привычность, но теперь даже нож точно в цель не бросишь.
— Следующая прилетит тебе в глаз, свинья, — добавил Аэлред, примериваясь вновь.
— Ты! Спускайся сюда, если не трус! Разберемся честно, по-мужски, а не из куста, как ты привык.
Тот решительно помотал своей блондинистой головой.
— Я не хочу убивать тебя и не хочу сражаться. Но, раз ты заговорил о честности, то просто отстань от него, вот это будет честно. По-человечески прошу. Ты его втянул в это — тебе и прекращать.
Роше собирался возразить ему, что сначала стоило бы выяснить, кто кого втянул на самом деле, но внезапно осекся. До настоящего момента у него было отчетливое впечатление, будто именно Иорвет тянет его в ту хату, «таскает», а он изо всех сил сопротивляется этому. Но ведь на деле всё было наоборот! «Я же сам пришел и предложил, подыграл его влечению. Планировал воспользоваться им. Сам всегда начинал первый. Тем утром так вообще…» Да и сегодня зачем явился? Шеала и прочее, по сути, лишь предлог.
Аэлред понаблюдал за его метаниями, стараясь сильно не кривиться, а потом проговорил:
— Есть еще одно обстоятельство. Я понимаю, что вас, dh'oine, такие вещи не слишком волнуют, вы не придаете им никакого значения ввиду особенностей вашей душевной и физической организации, но для нас, для моего народа, это очень важно.
— Твою мать, что еще?
— У Иорвета есть подруга. Можно сказать, невеста. Обряда еще не было, но они обязательно проведут его позже, когда будут уничтожены каэдвенские захватчики.
Вернон выдавил из себя слабую усмешку. Если пацан собирался окончательно добить его, хотя бы морально, то лучшего момента и лучших слов было не сыскать.
— И что же за «невеста» такая, о которой никому не известно? Может, ты ее прямо сейчас придумал?
Обычно на изобретение подробностей требовалось время, и лгуны запинались хотя бы на долю секунды, прежде чем дать ответ. Это было очень заметно. Но эльф не запнулся и не задумался, пояснив:
— Ее зовут Шантерель. Если коротко, то Шанти. Разумеется, она тоже Aen Seidhe, и они вместе уже четыре года. А с недавнего времени она ждет от него ребенка.
Роше долго молчал, чувствуя себя необыкновенно погано. Морщась, потирал место с торчащим обломком стрелы, хотя было скорее унизительно, чем больно.
— Признаюсь, слышу о ней впервые, — пробормотал он в полной прострации.
Новость об этой «Шанти», сперва показавшаяся ему несуразной, постепенно начала приобретать смысл. Ведь и правда, Иорвет красивый, видный мужик при авторитете и статусе, а теперь уже и при должности и наверняка при отдельном городском доме. С чего бы девкам не вешаться ему на шею? Скоя’таэльским уж точно. Четыре года… Вернон мало что успел выяснить о нем, да и выспрашивать было как-то не с руки, а уж подробности личных отношений между эльфами для его работы и вовсе бесполезны. Не обязательно выяснять, кто из них кому и кем приходится, перед тем как пустить их всех на фарш.
Как бы то ни было, всплеск жгучей ярости, заставивший его замыслить убийство мальчишки, уже угас. Есть ли резон лишать его жизни только за то, что он хочет лучшего для своего командира? Ведь до чего смелый! Чтобы так вот кинуться наперерез главе Синих Полосок, зная его и его методы, нужно иметь не только железные яйца, но и еще более железную мотивацию.
Вернон мог сказать, что признает оба данных фактора. И понимает его самого. Встряхнувшись, он бросил на «белку» короткий взгляд.
— Ладно, тогда передай ему… — начал было, но сразу поправил себя: — нет, ничего.
Эльфишка, разумеется, и не подумает ничего сообщать своему командиру — он же не дурак так палиться. Роше покачал головой, отвернулся и побрел по тракту назад, к реке. Насколько хватило сил, с достоинством выпрямил спину и поднял голову, хотя рисоваться перед какой-то засраной иорветовой шестеркой ему не хотелось, да и не было смысла.
Глядя ему вслед, Аэлред опустил лук, а потом окончательно убрал его за спину, вложил приготовленный снаряд обратно в колчан, попав в него не сразу. И только после этого вновь обрел способность ровно дышать.
Где-то на середине пути Роше вспомнил про стрелу и остановился. Вынул наконечник, чувствуя как кровь тут же медленно поползла по коже, и внимательно обследовал рану: она была неглубокой, но всё-таки требовала перевязки. Отыскав в кармане кусок чистой ткани, он пропитал его водкой из фляжки и крепко прижал под кольчугу. Подумав, сделал вдобавок пару хороших глотков, наплевав на то, что сегодня пить вообще не собирался.
Затем двинулся дальше, продолжая прокручивать в голове случившееся. В принципе, если бы сегодняшняя встреча имела столь же серьезное практическое значение, как все предыдущие, то он, пожалуй, поступил бы иначе: отлупил бы «белку», связал и на плече притащил его командиру для разбирательства. Но уже не было особой нужды возиться с этим. Как не было причин и видеть самого Иорвета. А еще хуже — получить при этом прямое подтверждение всего того, о чем только что стало известно. Конечно, тот стал бы отрицать, выкручиваться, однако чем-нибудь да выдал себя. Обязательно. Роше на таких мелочах, что называется, собаку съел.
«Куда же ты меня втянул, гад?!» Он был страшно зол на него, но гораздо больше — на самого себя. Получается, это он оказался кем-то вроде последней потаскухи, влезающей в чью-то семью? О которой, между прочим, не имел ни малейшего понятия, потому как в жизни бы не подумал, что у Иорвета есть кто-то постоянный, а после убежища и вовсе был уверен в его «не такой» ориентации. В любом случае, тот совсем не походил на доброго семьянина. И что за дурная баба эта Шанти, раз связалась с ним? Ведь даже Саскию сложно было заподозрить в увлечении таким маньяком, хотя — видит Мелитэле! — дури в ней хватает.
Нет, он, Роше, отнюдь не намерен ввязываться в этот мутный блудняк с невестами, детьми и прочим. Случайная связь — еще и с мужиком, — того буквально не стоит. Изначально между ними был четкий договор с конкретными условиями, но теперь, когда он выполнен, никто из них больше ничего друг другу не должен. Жаль только не удалось выяснить про Шеалу и сообщить об успешном результате диверсии. Но в Вергене и без его новостей как-нибудь узнают об этом. Вышлют разведчиков, для начала.
Он уже практически дошел до реки, когда его вдруг осенило, что про ведьму-то можно было спросить у самой «белки». И чего сразу не додумался? Так психанул и запереживал за собственную репутацию, что позабыл обо всём на свете. В том числе и о второй стороне медали эльфьего шантажа: ведь если тот заговорит, то неудобная правда коснется и его командира. Вергенцы — люди и краснолюды, а, может, и оседлые эльфы тоже — до конца веков будут изводить одноглазого. Как же: до такой степени проникся к людишкам, что влюбился в одного из них, да притом не в абы кого, а в своего старого недруга. Мощно, иначе не скажешь! Слова они, конечно, совсем другие подберут, покрепче. Ну а за то, что у него есть девка, да еще и беременная, ему достанется вдвойне. Втройне. Такие финты нигде не любят…
Поэтому нужно прекратить всё это прямо сейчас, пока не затянуло. Чем дольше их «сотрудничество» будет продолжаться — тем сложнее будет его скрывать. О чем речь, если уже не получилось! Может, конечно, тот эльфенок был самым пронырливым из всей их братии, но нет никаких гарантий, что он такой один. Как нет гарантий, что никто из остальных, темерцев или чужих, не начал уже что-то подозревать.
И что теперь делать с Советом? Иорвет не дал внятного ответа на предложение вновь поработать там вместе, но, безусловно, услышал его и сделал некие выводы. А, учитывая особенности его характера, наверняка настойчиво будет пытаться пересечься с ним. Вот только им больше незачем кооперироваться: Детмольд будет устранен еще до Лок Муинне, а для ловли Лето и чародейки у Роше есть его верные Синие Полоски. Причем, не только они, но и солдаты Наталиса. Да и Геральт точно не откажется помочь. «Ведьмачья солидарность, говоришь? Что же, заявление вполне в твоем духе: где-то безрассудство, а где-то паранойя».
Также ему вспомнилось своё обещание найти и устранить ту нильфку, Цинтию, якобы отравившую Саскию.
— Ну уж нет! — проворчал он вслух. — Сам с ней мучайся, деловой мудозвон. Мне хватает моих собственных проблем и нахрен не нужно тех, что твоей милостью чуть не обрушились на мою голову.
Слова эти принесли ему некоторое успокоение, однако на сердце отчего-то до сих пор было тяжело. Он долго стоял у реки, тупо глядя на воду, хотя уже твердо решил не возвращаться и не искать обходного пути к деревне для того, чтобы прояснить ситуацию лично с ее виновником. Что с ним прояснишь? Лишь еще больше запутаешься и увязнешь. А тому только на руку.
Веревка, которой лодка была привязана к коряге, опять никак не поддавалась — не иначе, как бракованная. В конце концов, громко разругавшись, Роше достал нож и отрезал ее к чертям.