То, что лишнее

      Долгожданный привал, хоть и был совсем коротким по времени, тем не менее позволил эльфам неплохо отдохнуть и восстановиться, что в свою очередь придало им сил продолжить скачку. Впрочем, приближался конец дня, и, как Иорвет и опасался, у них вряд ли уже получалось прибыть в окрестности Флотзама до наступления темноты. Вернее, прибыть-то они, может, и прибыли бы, вот только по мере приближения к реке, по которой проходил рубеж между двумя государствами, им пришлось сильно замедлиться и даже отправить разведчика следить за безопасностью тракта. Вполне ожидаемо было наткнуться на темерских пограничников, которые за отсутствием в Аэдирне короля и хорошей армии могли пробовать забираться — и довольно далеко — на территорию соседа.       Однако за всё время им, на удивление, не встретилось ни одного такого разъезда, ни даже пешего патруля. Эльфам уже начало казаться, будто после того, как они покинули эту местность, тут всё осталось так же, как прежде. За исключением того, разумеется, что кейран больше не мутил местные воды и более не препятствовал движению торговых и прочих кораблей.       Иорвет знал флотзамский лес, как свои пять пальцев, и прекрасно ориентировался в нем что днем, что ночью. Единственное, что могло помешать ему и его отряду, так это засилье накеров и эндриаг, в темное время суток становившихся более активными. За саму же переправу он не волновался. Дельта Дыфни, где она впадала в Понтар, по сути, представляла из себя порожистые отмели, петляющие между крутых скал в густой и труднопроходимой древней чаще. Люди туда, как правило, не совались, тем более добровольно, а если и отправляли солдат, то те предпочитали останавливаться на открытых и более-менее безопасных участках, которые эльфы могли обойти, не рискуя встретиться с ними. На это, собственно, и был его расчет.       В действительности же всё оказалось не так просто. Первое и, собственно, основное, с чем им пришлось столкнуться, это вольготно и широко раскинувшаяся сеть темерских охранных пунктов вдоль всей переправы. И на сей раз это были не просто какие-то палатки с парой-тройкой пикинеров и арбалетчиков всегда навеселе, а вполне себе серьезное оцепление. Там и сям, среди деревьев виднелись украшенные лилиями шатры, перемежающиеся загородками из телег и ящиков. Вокруг разведенных костров собирались группы солдат в характерных цветах, при этом экипированы они были куда лучше, чем старый флотзамский гарнизон.       — Просто прекрасно, — протянул Элеас, вместе с Иорветом и остальными наблюдая за этой картиной с безопасного расстояния, — и что мы теперь будем делать?       — Можно попробовать обойти дальше слева, через Аэдирн, — предложила эльфка, — там тоже есть переправы или хотя бы лодки.       — Мы потратим на это неделю, Марта, — возразил ей лейтенант. — Есть идеи получше? Шефре, что думаешь?       Элеас знал, что Иорвет порой предпочитает выслушать мнение всех, кто желает высказаться, прежде чем решить что-то или озвучить свои собственные мысли. И, так как командир молчал с самого момента, как они подобрались к реке и спрятались среди высоких, заросших мхом валунов, то он сделал соответствующие выводы.       — А вообще, довольно интересно, — не обращая внимания на адресованный ему вопрос, эльф в сине-полосатой маске задумчиво почесал подбородок под ней. — Что-то не припомню, чтобы лентяй Лоредо охранял границы с таким рвением. Да тут целая армия!       — Лоредо тут ни при чем, — на этот раз отозвался сам Иорвет. — Это работа Роше. Вероятно, он устранил старину Бернарда, после чего всерьез взялся за факторию. И он же приказал усилить патрули. Как-никак тут четыре государства сходятся.       С этим предположением командира согласились все. Судя по всему, при новом руководстве темерцы с энтузиазмом взялись за укрепление границ, при этом весьма бесцеремонно заняв всю дельту и оба берега, свой и аэдирнский. Перекинули в нескольких местах временные деревянные мостики, в то время пока тролль — не заметить его грузную, похожую на огромную глыбу фигуру, суетившуюся в обмелевшей реке, было сложно — без устали занимался починкой основного, каменного моста при помощи и участии нескольких мастеров из числа людей и краснолюдов. Кто-то из них, очевидно, прораб, руководил действиями остальных, время от времени звонко погаркивая. Работа буквально кипела и, кажется, не собиралась прекращаться даже вечером.       И всё бы ничего. На это можно было даже не обратить внимания, учитывая, что у эльфов здесь больше не было никаких дел, кроме как забрать цветок и уйти, если бы взгляд Иорвета, да и не только его, при этом не выхватывал из полумрака чащи кругляши песочного цвета, белеющие вместо свежеспиленных веток, а кое-где даже и самих стволов. Тех, что потоньше. Слух резало доносившееся со всех сторон жужжание и треск пил, и изредка раздавался глухой грохот обрушиваемых деревьев.       — Они что, уничтожают лес?! — неосторожно громко воскликнул один из молодых эльфов и даже привстал на месте.       — Тише ты, Томас! — зашипела на него Марта, схватив его за руку. — А ну-ка сядь и не высовывайся.       — Все не спилят, не волнуйся, — успокоил его обычно до крайности немногословный рыжий скоя’таэль. — Густая роща — естественная преграда от соседей. Да и нужные инструменты у них вряд ли найдутся. Ты же знаешь наши деревья.       Юноша притих и снова спрятался за камнем, продолжая с напряжением вглядываться в сторону оцепления.       «Наши деревья», мысленно повторил про себя Иорвет. «И этот лес. Наш лес». Ему стало очень не по себе. «Что же тогда они сделают с руинами купальни? Если еще не сделали…». Кажется, об этом подумали буквально все, судя по воцарившейся тишине.       — Этот Роше, — наконец, снова подал голос Элеас, скривившись, — деловой сукин сын! Прямо в каждой бочке затычка. Жаль всё-таки, что ты не добил его тогда. Сейчас бы не было таких проблем.       Командир «белок» в свое время озвучил, разумеется, совсем иную, чем в реальности, версию боя в Саду воспоминаний, и теперь все его бойцы искренне верили в то, что он попросту не стал преследовать сверкающего пятками врага. И считали Вернона трусом.       — Да, жаль, — отозвался он, не собираясь разрушать эту их иллюзию. — Но сейчас нам надо подумать о том, как попасть в сад.       — Да тут и думать не надо! Выявим в их оцеплении самое непрочное место и атакуем! — Шефре погладил эфес своей сабли, а потом снял со спины лук, явно намереваясь применить его тут же, сходу.       Даже не глядя на него, по одному только звуку его голоса можно было понять, что он улыбается во весь рот под своей маской. Оба юноши, следуя его примеру, тоже приготовили свои луки.       — Как раз и оружие выгуляем, и сами разомнемся, — продолжил он возбужденно. — Я беру на себя того жирного, на котором кираса не сходится!       Вероятно, он имел в виду крупного солдата, который стоял у перил дощатого моста и, ни о чем не подозревая, мочился в воду. Даже с такого расстояния были хорошо различимы слабые точки в его амуниции: незащищенное забралом лицо да скрытые лишь шоссами ноги. Уложить его с одного, максимум, с двух выстрелов не было проблемой. Как и потихоньку, по очереди снять остальных. А тех, кто выбежит к ним наперерез с мечами и глевиями, можно будет добить проверенной тактикой: кто-то идет в лобовую атаку с саблей, отвлекая, а кто-то стреляет из укрытий в удобный момент. Однако, не смотря на это, «белкам» всё же не доставало точной информации о численности противника и о возможных фокусах в его обороне.       — Нет, — остудил его пыл Иорвет. — Слишком большой риск.       Элеас полностью разделял его мнение. Как и Марта. Сейчас было очень неподходящее время для бахвальства и никому не нужной доблести. Темерцы их пока не видели, но, безусловно, за окрестностями своего лагеря следили. Отовсюду слышалось покрикивание офицеров и перекличка часовых. Человеческие солдаты были буквально везде. Более того, раз уж тут приложил руку сам Роше, думал Иорвет, то халатного отношения к своим обязанностям от них можно не ожидать. Как бы то ни было, подход Вернона к организации и управлению всегда невольно вызывал в нем уважение, если не сказать большего.       И всё же он почувствовал болезненный укол обиды за флотзамский лес, который успел стать ему настоящим домом, как и за любые другие природные места, столь безжалостно перекраиваемые людьми по их желанию и нуждам. Однако ему никак не верилось, что темерец лично приказал «вырубить тут всё и сжечь к чертям». Он не настолько мелочен. Вероятно, это была инициатива нового коменданта.       — В первую очередь, спрячем коней, — сказал он. — Двое останутся следить за ними. А с остальными мы обойдем лагерь со стороны и, как Шефре и предложил, попробуем найти брешь в оцеплении. Пройдем мимо них незамеченными.       Возражений не последовало, и он, вернувшись к лошадям, вновь забрался в свое седло, подождал, пока остальные сделают то же самое, а затем повел всю группу в сторону расщелины в скалах, скрытой за буйно разросшимся кустом орешника.       Поначалу он собирался оставить в укрытии обоих юнцов. Всё равно в бою они пока были не слишком искусны. Порой от тугой тетивы у них начинали дрожать руки, и стрелы улетали далеко в сторону от цели, не говоря уж об отсутствии достаточной силы, которая требовалась, чтобы долго махать саблей, если придется. Правда, в случае обнаружения их солдатами и, соответственно, нападения, это могло окончиться для них смертью. Или, что более вероятно, пленением и последующими пытками. Роше, конечно, сказал, что преследовать скоя’таэлей в Аэдирне не станет. Но это место, похоже, на данный момент уже считалось Темерией. Иорвет решил пойти на компромисс.       — Тернан, — обратился он к рыжему эльфу. — Остаешься вместе с Томасом. Ты знаешь, что делать, в случае чего.       Названный только угрюмо кивнул, потом бросил взгляд на Шефре, который тут же принялся посмеиваться над ним, между делом перевешивая свой колчан так, чтобы стрелы оказались прямо под рукой.       — Смотри не помри со скуки до нашего возвращения, — поддразнил его приятель.       Тернан чуть раздраженно дернул за вожжи своей кобылы, но ничего ему не ответил. Внимательно поглядев на них обоих, Иорвет счел нужным уточнить:       — Солдат мы не тронем. По крайней мере, не специально. Возможно, нам придется отбиваться от трупоедов, а потому лишние жертвы нам не нужны. Ни наши, ни людей. Вы, оба, меня хорошо поняли?       Те не стали с ним спорить, и какое-то время отряд ехал в молчании. Тем не менее в атмосфере чувствовалась некоторая примесь недовольства. Ясно было, со стороны кого именно.       — И всё-таки, — заговорил, наконец, Шефре негромко, обращаясь при этом только к своему другу. — Почему бы нам просто не дождаться темноты и не перестрелять этих ряженых вахлаков? Риордаин никогда не упускал случая наделать в людишках лишних дырок. Верно я говорю?       Тот согласно хмыкнул. Иорвет же, который слышал этот разговор, хоть и не прислушивался, цокнул с досадой. Ему было прекрасно известно, зачем они оба так упорствуют. И почему стали вдруг столь словоохотливы.       — Я не Риордаин! — бросил он резко, не поворачиваясь. — И цель похода не в том, чтобы «наделать в людишках дырок».       В мыслях у него опять невольно возник образ Вернона. Тому однозначно не понравится, если гарнизон фактории поредеет. Особенно по вине «белок». И особенно если выяснится, что стычки можно было избежать. А это, в свою очередь, не преминет сказаться на их дальнейшем сотрудничестве.       — Одно другому не мешает, капитан, — невозмутимо парировал Шефре, а затем продолжил, вновь понизив голос: — Ну и ладно. Кстати, я не заметил среди них ни одной женщины. Я-то думал, у людишек это теперь тенденция. Но, выходит, та блондинистая сучка из Голубых Тряпок — уникальный случай, не более.       — Угу, — отозвался Тернан.       На этот раз Иорвет предпочел промолчать.       — Незавидная судьба у девки, скажу я тебе, — тон Шефре сделался снисходительным, — я слышал, долгое время ее таскал с собой кто-то из наших.       — Тьери, должно быть? — пробормотал рыжий, пытаясь вспомнить.       — Не, не Тьери. У него жена и двое малявок. Зачем ему какая-то dh'oine soith? Впрочем, не важно. Давненько это было. В итоге ее «спасли». Но что потом? Она попала в руки к своим же! К этому ублюдку в тюрбане и его команде. Наверное, пашет там, как портовая шлюха в горячий сезон. А в перерывах ей дают с мечом поиграться.       Он хохотнул. Тернан, не сдержавшись, тоже.       — Мечом она играется что надо, — добавил последний. — Один раз мне так пальцы перебила, что до сих пор плохо сгибаются, — он продемонстрировал свою широкую ладонь с характерной бледно-розовой чертой, пересекающей фаланги.       — К чему ты вообще вспомнил о ней, Шефре? — решился влезть в их разговор Томас.       — К чему? — старший эльф задумчиво поглядел в небо. — К тому, с каким удовольствием я бы отодрал ее сейчас. А ты бы нет?       Парень, не ожидавший такого, тут же смутился и закашлялся, и более вопросов не задавал. Элеас же, обернувшись в седле, бросил на Шефре долгий и пристальный взгляд, в котором ясно читалось предупреждение.       — Жаль, что мы с ней больше не свидимся, — продолжил тот, уставившись на него в ответ. — Марта, ты извини меня за эту болтовню! — вдруг спохватился он.       — Мне то что, — эльфка дернула плечом, — Dh'oine замучили мою дочь, а я должна беспокоиться за одну из их девок?       Иорвет всё так же делал вид, что более не слушает их и ничего не слышит. У каждого из его отряда были свои личностные особенности, свой характер и своя история. И свои мотивы для определенного поведения и отношения к чему бы то ни было. Сам он давно уже научился относиться ко всему с хорошей долей прагматичности.       — И то верно, — кивнул Шефре одобрительно. — Что же, выходит, пострелять нам сегодня не придется. Будем играть в прятки, как помойные крысы в канаве.       — Постреляем в накеров, — напомнил ему Тернан, на что второй только скривился с отвращением. — Тогда в каэдвенцев во время осады. Я видел: их там целая толпа набралась. За рекой.       — Когда это еще будет? А сейчас нам опять по вонючему болоту шлепать, по колено в говне. Должно быть, кейран окончательно разложился — слышишь? — смердит на всю округу… Иорвет! А ведь и правда, раз уж ты позволил тогда сбежать этому Роше, то, может, нам стоит просто подойти к темерцам с белым флагом и попросить их пропустить нас? Я уверен, они войдут в наше положение.       — Так, слушай, ты! — вдруг, не выдержав, рявкнул на него Элеас и с разгону наехал на его коня, отчего тот взбрыкнул и точно повалил бы своего седока, если бы Тернан не подхватил друга за локоть. — Может, заткнешься уже со своим нытьем, а? Если Иорвет сказал не высовываться, значит, так и поступим. А свои личные пожелания можешь засунуть себе в задницу!       Шефре посмотрел на него с прищуром, и долгое время не отводил взгляд. Потом, наконец, проговорил негромко:       — У тебя нервишки шалят, лейтенант. Командир и бровью не повел, а ты вопишь, как ужаленный. Что же так?       На секунду всем показалось, будто Элеас не совладает с собой и всё-таки врежет солдату. Тем более что Тернан, набычившись, всем своим видом выражал намерение выступить на стороне товарища. Томас же и второй юноша, Силиэн, загодя отъехали в сторону. И только эльфка решительно развернула своего коня назад, собираясь, в случае чего, помочь разнять дерущихся. Однако Элеас не сделал ничего. Разве что бледное его лицо всё пошло красными пятнами от злости.       Он был хорошей заменой для Киарана, по мнению Иорвета. Действительно хорошей. Он старался поддерживать порядок и дисциплину в отряде, экономно распоряжался всегда недостающими ресурсами, не лез на рожон в случае опасности, а после вылазок под его командованием бойцы возвращались почти невредимые. И при этом ему всё же не хватало чего-то, чем обладал Киаран. Тот нравился многим, если не всем, и его охотно слушались. Элеаса — не все и не всегда. Особенно в последнее время. Иорвет не мог не заметить этого, и не мог не посочувствовать ему, ведь сам по большей части испытывал к нему лишь симпатию и уважение. По большей части.       — Шефре, в чем дело? — отрывисто спросил он у эльфа в маске, подъехав к нему ближе. — Если есть, что сказать мне, то говори сейчас.       Тот взглянул на командира прямо и открыто.       — Прости, Иорвет, если я оскорбил тебя. Ничего такого я не подразумевал. Я собирался немного разрядить обстановку, но, видимо, меня не так поняли, — он повернулся к лейтенанту. — Прости, Элеас.       — Пошел ты, подранок! — прошипел тот сквозь зубы.       Шефре сначала промолчал, а через секунду, к удивлению остальных, вдруг разразился хохотом.       — Чего-чего? Подранок?! Ну ты даешь… А, знаешь, мне нравится! — он хотел было откинуть с висков пряди волос, выпроставшиеся из-под карминового платка, но не стал, только поправил их, чтобы не мешались. — Теперь у меня новое прозвище. Всем иметь в виду!       Элеас громко выругался, но продолжать перепалку не стал. Стегнув своего скакуна, он вернулся на маршрут, где дождался, пока Иорвет вновь не встанет во главе группы, и потом последовал за ним, стараясь держаться рядом.       Какое-то время Шефре еще вполголоса смаковал показавшееся ему интересным слово, фыркая и посмеиваясь. Тернан же молчал, думая о чем-то своем. Однако, как бы то ни было, неуместный их энтузиазм быстро сошел на нет, и остальные, в конце концов, выдохнули с облегчением.       В бойцовских качествах обоих ветеранов Иорвет не сомневался. В чем-чем, но только не в этом. При желании их можно было одних выставить против взвода латников, и последних ждала бы весьма печальная участь. И именно поэтому сейчас ему не хотелось поощрять их желание ввязаться в ненужную схватку с неизвестно насколько большим темерским гарнизоном. Такие, как они, могли сыграть существенную роль в любом сражении, тем более в предстоящей войне против каэдвенских захватчиков. Растрачивать впустую подобные кадры было преступлением.       А вот что теперь обеспокоило его самого, так это бездействие принца, свидетелем которому он стал. В самом деле, о чем думал Стеннис, всё это время сидя в своей комнатушке в замке Трех Отцов? Политика Темерии, по наблюдениям Иорвета, всегда отличалась агрессивностью. Пусть это был не тот размах, что у Нильфгаарда, однако стремление не мытьем, так катанием, а то и обыкновенным захватом присвоить себе кусок то там, то здесь была характерной чертой всех северян. А словам самого Роше, что его интересует только лишь безопасность и независимость его страны, он не верил ни на грамм. Возможно, пока это и правда так, но что будет дальше? Как только Темерия оправится от потери лидера, как только на трон сядет новый король, быть может, еще амбициознее предыдущего, капитан Синих Полосок, безо всяких сомнений, тут же кинется выполнять его приказы во имя своей обожаемой родины.       Впрочем, продолжал он, всё это в скорости станет проблемами не принца, а Саскии. Если долина Понтара целиком отстоит свою независимость, во главе нее окажется именно Аэдирнская Дева. Внезапная догадка чуть ли не рассмешила Иорвета, но он сдержался. «А ведь и правда. Если темерцы начнут облизываться на долину, то нам придется защищаться уже от них. И тогда как знать, не встанем ли мы с Верноном снова по разные стороны баррикад?»              — Я хочу пойти с вами, — снова заявил о себе Томас, когда отряд закончил подготовку к походу до руин.       Иорвет окинул его внимательным взглядом. Оба эти парня, Томас и Силиэн, были городскими детьми и среди прочих примкнули к его отряду в середине этой весны, хотя раньше он не набирал так много оседлых эльфов, тем более настолько зеленых. Они пришли к нему сами, отказались уходить, как и другие, выходцы из поселений в Синих Горах. Хотя у первых, в отличие от последних, наблюдался заметный недостаток в навыках и подготовке. В выносливости и закаленности. Но, видимо, что-то еще теплилось в их сознании, в самой их крови, что они больше не могли выдерживать жизнь на задворках людских поселений, и согласны были на лишения и тяжелые тренировки, лишь бы не возвращаться в города. Во всяком случае, оказавшись среди «белок», среди своих, они стали чувствовать себя гораздо счастливее, пусть такая жизнь и была совсем нелегкой.       Порой юнцы — что городские, что из общин — вели себя заносчиво, пробовали границы на прочность, а особо зарвавшихся иногда приходилось резко осаждать, тем не менее все они нравились Иорвету одинаково. То, с какой старательностью парни принимались за любые дела, что им поручали, и как порой делали ошибки и терялись, не зная советам кого из старших следовать. Нравились даже их заплетенные на традиционный манер косички на висках. И, к сожалению, встречающаяся у некоторых тонкая тень пробивающихся усов — свидетельство того, что в роду примешался человек.       По правде говоря, ему было без разницы, кто из них пойдет, а кто останется. Он выбрал наугад, хотя и не без мысли о том, что более спокойный и исполнительный Силиэн окажется полезнее на тихой вылазке. А потому Иорвет только пожал плечами.       — Томас, если так хочешь, то иди вместо меня, — обратился к товарищу второй юноша. — Я не очень хорошо вижу в темноте. То есть, вижу, но могу промахнуться. При дневном свете такой проблемы нет, — тут же поспешил добавить он, а потом опустил взгляд в пол, ожидая справедливого гнева со стороны офицеров.       — Разберитесь, уже! — прикрикнул на них обоих Элеас. — Что с твоими глазами, Силиэн? Где это видано, чтобы эльфу были нужны очки? — тот молчал, не зная, что ответить. — Ладно. Тогда ты, смелый, — он хлопнул Томаса по спине, — давай пошевеливайся, раз уж вызвался! Но имей в виду: зазеваешься — я прикрывать тебя не стану.       Всем присутствующим при этом было прекрасно известно, что еще как станет. А потому они только посмеялись над вмиг порозовевшим лицом парня, который, стушевавшись, принялся зачем-то еще раз проверять прочность креплений тетивы на своем луке и пересчитывать стрелы.       Когда и это разногласие было устранено, у Иорвета промелькнула мысль о том, что вообще не стоило брать с собой новичков. Хоть и не такие уж они были новички. За несколько месяцев они хорошо овладели стрельбой и боем на мечах, к тому же не были лишены типично эльфской ловкости и проворности. А потому когда, если не сейчас? Где еще им тренироваться, как не в полевых условиях? Нет, — он мотнул головой, отгоняя эту мысль, — всё правильно. Пусть учатся. Четверо ветеранов на одного «зеленого» вполне достаточно.              Когда они ушли, Силиэн под руководством старшего занялся стреноживанием лошадей, чтобы те не убежали, если амулеты вдруг поведут себя как-то странно. Затем тот показывал молодому, как в случае тревоги можно быстро разрезать веревки и освободить скакунов. Как только и с этим было покончено, Тернан, снова ставший молчаливым и угрюмым, устроился на земле отдохнуть. За полтора дня ему не удалось поспать ни минуты. Но уже даже не хотелось.       Пожевывая добытую откуда-то травинку, он долго смотрел вдаль сквозь желтеющие по осени листья орешника, закрывающие вход в их укрытие. Силиэн же маялся безделием, время от времени поглядывая на него, но сам заговорить не решался. Не знал даже, с чего начать. Насколько ему было известно, и Тернан, и Шефре были чистокровными эльфами. Как и Иорвет с Мартой. Насчет Элеаса он не был уверен, но предпочитал не задавать лишних вопросов, чтобы не нарваться. Не ему, с его полноценной людской четвертиной, было вообще заикаться о таком. Тем более что даже Старшую Речь, на которой говорили его товарищи, он, выходец из города, до сих пор знал неважно и то и дело путал слова, а сами скоя’таэли, как правило, и без того относились к оседлым с пренебрежением и прохладцей.       — Не знаешь чем заняться — правь оперение на стрелах, — наконец, сказал ему Тернан. — Они всегда мнутся после долгой езды.       — Мои все ровные, — возразил тот, но всё-таки перебрал весь колчан.       Стрелы были как на подбор.       — Тогда нож наточи.       Силиэн проверил свой нож и вынес вердикт:       — Острый.       — Меч?       Последовала пауза.       — В порядке.       На этот раз старший всё-таки повернул к нему голову.       — Какая ты умница, а, — протянул он негромко, а потом вдруг подобрался к парню поближе и устроился напротив него, скрестив под собой ноги.       Порывшись в кармане, он выудил потрепанную, видавшую виды колоду карт и продемонстрировал Силиэну:       — Значит, в покер играть тоже умеешь?       Тот отрицательно покачал головой.       — В городе, где я раньше жил, нелюдей в кабаки не пускали, — пояснил он. — Да и отец запрещал мне даже приближаться к таким местам.       — Учиться будешь? — Тернан уставился на него пристально.       Отказываться было невежливо, да Силиэну и самому было интересно наконец-то приобщиться к этой игре. В голове возникла мысль о том, что в будущем, если приловчиться, можно будет играть на деньги и ценные вещи. Потому он охотно согласился.       Старший скоя’таэль хмыкнул и тут же принялся тасовать колоду. В его больших руках карты эти казались почти игрушечными. Невольно обращали на себя внимание костяшки его пальцев, покрытые старыми рубцами, а кое-где и свежими ссадинами. Вверх по запястью и до скрытых под курткой локтей тянулись странные, крест-накрест пересекающие кожу бледные следы, отчего она казалась шершавой и неприятной на вид, даже отталкивающей.       Однако лицо его было по-эльфски красивым, даже не смотря на нависающие надбровные дуги и торчащие в сторону уши, придающие ему сходство, пусть и весьма отдаленное, с троллем. При этом взгляд его карих глаз, опушенных длинными темными ресницами, был открытым и вполне доброжелательным. Силиэну вдруг вспомнились слова Шефре о девушке из Синих Полосок, но он тряхнул головой, прогоняя их. «Должно быть, они просто шутили».       Рыжий между тем уже раздал карты и принялся объяснять правила игры, по своему обыкновению короткими отдельными фразами. Не сказать, чтобы Силиэн понял хоть что-то или вообще слушал. Ему хотелось задать совсем другой вопрос, и вот, наконец, спустя несколько минут, он решился:       — Тернан, а расскажи, как ты сидел в человеческой тюрьме?       

***

      По правде говоря, Геральт и думать не думал, что, однажды выбравшись из мясорубки призрачного боя, полыхающего вовсе не призрачными пожарами и полного вполне реальных солдат-мертвецов, еще хоть раз добровольно полезет туда. Однако пришлось. И ощущения эти, как ни крути, нельзя было назвать приятными или увлекательными. Детмольдовский же медальон, если и помогал, то явно под стать своему хозяину: без особой охоты и никуда не торопясь.       Благодаря Золтану схватка не затянулась надолго, и благодаря ему же у Геральта не возникло особых проблем с тем, чтобы попасть в сам Верген. Эльфы-часовые, конечно, были не слишком рады его видеть и, как всегда, осыпали обоих отборными оскорблениями, стоило только им, взмыленным и запыхавшимся, показаться из зеленой мглы. Благо, Хивай сумел отбрехаться за двоих, не посрамив красноречие, свойственное его народу.       А уже за воротами их встретил сам староста в компании племянника, причем оба они выглядели приятно удивленными, когда увидели старых друзей. После того, как обмен приветствиями и новостями был окончен, Бурдон выслушал и цель прибытия ведьмака. Однако вопреки горячим заверениям Золтана, почему-то не выказал по этому поводу особого воодушевления.       — Ты, это, извиняй Геральт, — наконец, проговорил староста. — В сам город пустить тебя мы не можем. Сам понимаешь: осада, военное положение, все дела…       — Да не беда, — Геральт устало потер лицо ладонью. — Я пришел за предметами для ритуала. Уйду сразу же, как только удастся их раздобыть. Разве что, — он чуть улыбнулся, — у вас не найдется для меня какой-нибудь ведьмачьей работенки.       — Работенки? Прямо сейчас? Да ты, мать перемать, на ногах еле стоишь! Хорошенько же потрепали тебя призраки, — с этим Геральт спорить не стал. — Настолько нуждаешься в деньгах? — Бурдон с сомнением покосился на его солидный и дорогой, весь изукрашенный нагрудник.       — Да не особо. Просто привычка.       — Так и быть, если что-то наметится, будем иметь тебя в виду. Потому как, — он вдруг замялся. — С мечом и всем остальным, боюсь, придется маленько обождать.       — Не вопрос! Мы пока скоротаем где-нибудь пару часиков, а госпожа как раз закончит все свои дела, — вставил Золтан добродушно. — В кабак-то нас хоть пустят — горло промочить с дороги?       — Пару часиков, говорите? — уклончиво продолжил Бурдон. — Нее, парой часиков дело не обойдется.       — А Иорвет? Может быть, удастся поговорить с ним?       — Насчет меча Саскии? Сомневаюсь. И потом, он всюду сопровождает ее и не может отлучиться. Говорю же — обождать надо!       У Геральта давно уже возникали догадки, что именно происходит. И почему теперь «отлучиться» никто из них не может.       — Понимаю, — губы его тронула улыбка. — Дело молодое. Что ж, я подожду, сколько скажете. И про кабак можно забыть, ага. В таком случае, пообщаюсь пока с народом, а потом устроюсь вот тут, на рынке, — он указал на удобное место между лотком бакалейщика и складом из мешков. — Надеюсь, никому не помешаю.       Глаза у Скаллена округлились:       — Насчет этого: тебе лучше отправиться в одну из казарм, Геральт. Всяко лучше, чем ночевать на улице, — молодой краснолюд еще раз взглянул на мешки, потом на небо и поежился.       — Ночевать, значит?       — Да.       Раз других вариантов не было, отказываться от такой возможности он не стал. Вечернее небо и в самом деле опять затягивали тучи, и ведьмаку, пусть даже такому бывалому, как он, очень не улыбалось вымокнуть до нитки под ледяным ночным ливнем. Вот только Роше-то он сказал, что дело обойдется несколькими часами, не более, и теперь тот точно весь изведется.       Наконец, Золтан и Бурдон-старший ушли по «неотложным делам», младший же повел ведьмака куда-то влево от наглухо закрытых ворот основного города, на задворки. Благо идти пришлось недолго, и вскоре перед ними предстал район, застроенный низкими, скособоченными домишками. Хивай совсем иначе живописал ему Верген, и увиденное, пожалуй, даже немного разочаровало Геральта.       — Тут разместился Иорвет со своими ближайшими, так сказать, соратниками, — пояснил Скаллен, заводя Геральта в один из домов, выдолбленных прямо в скале. — Но, пока он отсутствует, ты можешь занять его лежанку. Думаю, он не будет сильно против.       Геральт осмотрелся. Кроме них в темном помещении было несколько эльфов. Кто-то из них спал, видимо, после смены в карауле. Двое, парень и девушка, тихо переговаривались возле очага. Они посмотрели на ведьмака, но и только. Слова племянника старосты она расслышали, а потому вслух ничего не сказали, хотя их неприязнь ощущалась так же отчетливо, как и наполняющий воздух комнаты аромат разнотравья.       — Ладно, я пойду, — сказал ему Бурдон. — Устраивайся пока. Пообщайся с народом, как хотел. Если что, до ночи мы с дядей будем на рынке.       Когда за краснолюдом закрылась дверь, Геральт, бросив еще один взгляд на лежанку — ночевать было еще рано — для начала просто присел на нее, осваиваясь в обстановке. В первую очередь он решил, не теряя времени, разузнать о Трисс. Если на той стороне мглы ее так и не видели, то, значит, точно видели здесь. Потому что больше негде. Это была последняя из возможных зацепок. И пусть без своего командира эльфы были и вполовину не такими наглыми и злобными, к ним всё ещё требовался особый подход.       Запах трав, лесных и полевых, однозначно исходил из баночки, стоящей на полке над очагом. Чабрец и чемерица, шалфей. И, едва различимо, но полынь. Вдруг Геральт вспомнил. Несколько дней назад от Роше пахло полынью, но сильно и насыщено, хотя сам он всё отрицал. Но ведь он — человек, и приглушенное обоняние для людей — обычное дело. Конечно, можно было и связать два этих обстоятельства, банку и Роше, однако полынь растет тут буквально везде. Мало ли где тот мог в ней вымазаться. Да и сама мысль при дальнейшем рассмотрении расцвечивалась таким обилием всевозможных вариантов, один невероятнее другого, какого рожна темерец забыл у ненавистных ему «белок» и как к ним вообще пробрался, что думать об этом не хотелось и вовсе. Без того проблем хватало. И всё же Геральту стало любопытно.       Он подошел к очагу и взял баночку в руки. Внутри была мазь, однако, как он ни принюхивался, чабрецом от нее разило гораздо больше, чем чем-то еще. Хотя и полынь различить можно было.       — Брать чужие вещи — не только бескультурно, но и опасно, не находишь? — тихо, чтобы не разбудить никого, но очень недружелюбно спросила у него одна из эльфок, после чего немедленно вырвала банку у него из рук.       — Извини, — попросту ответил ей ведьмак. — Я думал, это общее. Для всех.       — Для всех. Но не для тебя, vatt`ghern.       — Для эльфов, я понял, — кивнул он. — Для Seidhe.       Эльфка хмыкнула. Он хотел было спросить у нее о рыжеволосой девушке, но та только поставила банку обратно на полку, после чего и вовсе вышла из дома, всем своим видом показывая, что общаться с ней — не лучшая затея.       Вздохнув, Геральт еще немного побыл в этом, хоть и теплом, освещенном очагом, но начисто лишенном хоть какого-то уюта помещении. Нужно было, пока не поздно, опросить других жителей города. Краснолюды явно должны были разговаривать гораздо охотнее, чем любой из эльфов.       Взгляд его упал на один из сундуков, в котором он признал такой же, какой видел и в убежище Иорвета, и сделал вывод, что тому всё-таки как-то удалось протащить его на барку, хотя бой за посудину был нешуточный. Можно было попробовать ознакомиться и с его содержимым, однако взгляды и движения присутствующих «белок» красноречиво говорили о том, что он пожалеет, если хоть пальцем коснется имущества их атамана.       В конце концов, идея о том, чтобы переночевать на рынке под дождем перестала казалась Геральту такой уж плохой. Он уже собрался было покинуть столь негостеприимное место, как вдруг с улицы услышал очень знакомые ему звуки инструмента, и знакомый наигрыш. «Это флейта Иорвета», немедленно определил он. «Только-только вернулся от Саскии и сразу за свою дудку?» Выдохнув с облегчением, он толкнул дверь дома и вышел вон, чтобы поприветствовать главного скоя’таэля, хотя и предполагал, что тот точно так же, как и остальные, не особо будет рад его видеть. Геральт догадывался, что его отказ помогать с баркой сочли за предательство, и был морально готов ко всему.       Однако на площадке перед домом он увидел совершенно другого эльфа. Молодого, совсем еще мальчишку. Тот, закрыв глаза, извлекал из инструмента нужные ему звуки, натужно пытаясь подогнать их под мелодию, но выходило у него и на десятую долю не так хорошо, как у его командира. Геральт, слегка опешив, уставился на него, а парень пока его даже не видел. Наконец, тот отнял флейту от губ и вытер их тыльной стороной ладони.       — Эмма, ну пожалуйста, — начал он. — Напой еще раз! Чем больше я играю, тем больше забываю.       Та, которую назвали Эммой, отозвалась легким смешком. Геральт посмотрел и на нее, причем куда более удивленно, ведь поначалу не заметил и вовсе. Странно, потому как, видят боги, не заметить ее было очень сложно. Взгляд его сходу зацепился за волну длинных и блестящих, черных, как смоляной водопад волос, которые эльфка — конечно же, это была эльфка — неторопливо расчесывала гребешком, пристроившись на завалинке у дома. Зрелище это мгновенно и болезненно напомнило ему о совсем другом водопаде точно таких же черных, но не прямых, а закрученных в крупные кольца локонов. Когда же эльфка взглянула на него, глаза у нее оказались светлыми, почти прозрачными, очерченными тонким темным ободком по краю радужки, однако напомнили совсем о других, насыщенно-фиалковых. Геральт сглотнул, не зная, что и делать, а Эмма улыбнулась.       — Может, мне Иорвета попросить, чтобы научил меня? — продолжил молодой эльф, задумчиво вертя флейту в пальцах.       — Крайне неудачная мысль лезть к нему с такой чепухой, — отозвалась девушка, в которой раз проходясь по волосам гребнем.       Голос ее отличался от голоса Йеннифэр точно так же, как прохладный перелив горного ручья отличается от хлесткого разряда молнии и последующего за ним раската грома. И всё же было в них что-то общее. «Aen Saevherne?», подумалось ему вдруг. «Тут? В отряде Иорвета? Быть не может».       — Тогда напой хоть одну ноту! — не унимался парень.       Его всё ещё ломающийся тенорок теперь резал слух, будто скольжение ржавого металла по стеклу.       — В другой раз, Аэлред. В другой раз.       Закончив с расчесыванием, она принялась быстро и споро заплетать волосы в косу. В несколько мгновений переливающийся водопад пропал, а вместо него появилась будто бы черная змея, приютившаяся на плече своей хозяйки. Пропало и сходство с чародейкой. У Эммы было миловидное и открытое лицо, при этом возраст, как всегда у эльфских женщин, определить было невозможно. Она смотрела на Геральта прямо и вопросительно. Наконец, и сам парень осознал присутствие тут чужака.       — Ты кто? Чего тебе? — вскинулся он тут же, нахмурившись.       Похоже, не узнал. А, может, и не видел никогда.       «Черт побери, как не вовремя мысли о ней. И всегда, будто обухом по башке», подумал про себя Геральт, приходя в себя от наваждения. Седрик сказал ему перед смертью, что воспоминания вернутся, как только он спасет души мертвых солдат. Вот только он не очень хорошо уяснил, что значит «спасти». Убить? По дороге сюда он уничтожил нескольких, и, видимо, что-то всё-таки сработало. Воспоминания о Йен вернулись. Пусть и на какую-то долю секунды. Он так и не понял, что именно воскресило их. Может быть, эльфка. А, может, те солдаты. В любом случае, он чувствовал себя сбитым с толку.       Эмма смотрела на него, а он всё ждал, что вот-вот в его голове раздастся ее голос, как часто это любят делать другие адептки ее профессии. Но ничего подобного не происходило, да и медальон его не дрожал. Нет, выходит, это была обычная, пусть и весьма привлекательная эльфская женщина. Сбивало с толку и то, что в отличие от остальных Seidhe, в ее взгляде, обращенном к нему, не читалось презрения или неприятия. Но не было и заурядного женского интереса, к какому Геральт тоже уже был привычным.       — Ell'ea, говори! — парень подошел к нему ближе. — Язык проглотил?       — Я хотел бы задать пару вопросов… — пробормотал Геральт сбивчиво, не зная с чего начать, и почему-то принявшись пользоваться лексиконом Роше.       Эльфы терпеливо ждали, пока он сформулирует хоть один.       Сначала он попробовал разузнать о Иорвете и Саскии, однако не добился при этом никакой новой информации, чем та, что дали ему оба Бурдона. Похоже, что любой скоя’таэль воспринимал понятие о конфиденциальности едва ли не как нечто святое. Затем осторожно поинтересовался мечом. Опять безуспешно. Про меч они и слыхом не слыхивали. Как и про копье. В конце концов, он заговорил о Трисс. Самое важное, как всегда, оставив напоследок.       К огромному его разочарованию, никто из них не видел ее.       В итоге, чувствуя гнетущее опустошение, Геральт отправился обратно к рынку. Он даже не знал, что теперь делать. Однако у него вся ночь была впереди, и он решил для себя, что облазит тут каждую пядь, прочешет носом каждую травинку, но найдет хоть какой-то след. И, если понадобится, останется и дольше. А Детмольд с Хенсельтом, да и Роше сотоварищи уж как-нибудь подождут или обойдутся и вовсе. Не ради них он больше недели провел возле каэдвенского лагеря, вынужденный общаться со всякими сомнительными типами и выполнять их сомнительные поручения, отчего типы эти по какой-то причине начинали задирать именно его, хотя их проблемы его вообще не касались. Одно только было хорошо: Лютик с Золтаном были с ним. Они да еще разве что Бьянка хоть как-то скрашивали эти его кажущиеся бесконечно долгими дни бездействия.