То, что лишнее

      По дороге назад Роше, наконец, мог побыть один, и у него были и время, и возможность поразмыслить над происходящим. Но вот незадача, думать об этом совсем не хотелось. Вернее, он был бы только рад, если бы мысли были приятные. В целом, впечатление у него складывалось такое, будто эльф не столько хочет работать с ним, сколько старается как можно больше времени провести в постели. Видимо, ему или не была близка пословица «делу — время, потехе — час», или от страсти мозги отшибало напрочь. Ну, или он задумал что-то другое, о чем пока не говорил.       С другой стороны, полезной информации и правда было еще ничтожно мало. Ни имеющихся стрелков Иорвета, ни бойцов Синих Полосок явно не было достаточно для перехвата и даже для диверсии против такой большой армии. «Устранить бы как-то Детмольда, и тогда дело пошло бы резвее», думал он. Но даже не представлял, как подобраться к чародею. Засланный казачок был бы немедленно схвачен, а кто-то подкупленный из каэдвенцев мог охотно сдать своего нанимателя. Разве что можно было как-нибудь попробовать выманить колдуна из его норы в Верхнем Лагере… Однако если всё раскроется, это будет предлогом не только казнить его, Роше, но и проявить открытую агрессию к Темерии. Чего, собственно, колдун и добивался. Крайне, крайне опасная ситуация для страны без короля.       За этими мыслями он добрался до лодки, на которой в этот раз и приплыл. Решено было вытащить ее на берег в одной из скалистых бухт, куда легко можно было скрыться от преследования, и где можно было долго сидеть в засаде и наблюдать.       — Я чем велел тебе заняться? — рявкнул он на стоящего по стойке «смирно» Чижика.       Солдат бодрился, но глаза у него были какие-то осоловелые. Роше уже издали приметил, что тот, услышав о его приближении, спешно выбрался из лодки, где, несомненно, предавался сну.       — Следить за окрестностями и, в особенности, за рекой, — отчеканил Чижик.       Вернон долго буравил его взглядом, к своему неудовольствию понимая, что отряд нуждается в еще одной серии мероприятий по закручиванию гаек. От безделья они, как и любые солдаты, начинали распоясываться и наглеть.       — И чем ты занимался?       — Следил за окрестностями и, в особенности, за рекой. В подзорную трубу в том числе, и за другим берегом, хоть там и туман. Никого не было, капитан. Ни одного корабля, ни одной лодки.       Роше повел взглядом по сторонам. В самом деле, они высадились вдалеке от любых признаков населенных пунктов, мостов и переправ, а до тракта он добирался через негустую рощицу. Иорвет заблаговременно рассказал ему обо всех более-менее безопасных и проверенных местах. Хоть на что-то полезное он сгодился. Важнее всего было оторваться от соглядатаев каэдвенского колдуна, если они были, или хотя бы запутать их. А для этого солдату требовалось, как минимум, держать ухо востро все эти несколько часов, пока его командир отсутствовал.       — Что, совсем ничего подозрительного?       — Никак нет. Кажется, рыба плеснула только.       Роше вздохнул.       — Если тебя сожрет жагница или еще какая водная тварь, пока ты дрыхнешь, — сказал он, — будь уверен, я даже не вспомню, как тебя звали. И, раз ты уже выспался, сегодня пойдешь в ночной наряд. Ну и завтра тоже, чего мелочиться.       — Я не спал, капитан! А последняя жагница была уничтожена…       — Угу. Рот закрыл быстро! Отчаливаем.       Он забрался в лодку, а Чижик оттолкнул ее от берега, после чего ловко запрыгнул в нее и схватил весла. Вел он мягко, да и качки почти не было, однако при каждом крене или плеске волны о борт Роше чувствовал, как внутри него до сих пор всё отзывается приятной дрожью. Сказать, что это его злило и беспокоило — не сказать ничего. Когда он надеялся на то, что секс с мужиком станет хоть немного приятнее, то о подобном даже и не думал. «Ничего. Скоро всё закончится. Эльф мне задолжал, а я воспользуюсь его похотью, и потом наши пути, наконец, разойдутся», успокаивал он себя мысленно. «Это случилось всего один раз. Может, виновата брага, или еще что-то. Может, давно с бабой не был. Только поэтому». И следом: «Как будет время, обязательно сниму девку».              В лагере он первым делом дал разнарядки своим бойцам кому и чем заняться. И потом уже расспросил Бьянку, нет ли каких новостей. Так, будто отсутствовал не несколько часов, а несколько дней. Девушка ответила отрицательно и добавила только, что вернувшийся с разведки Геральт был весь покрыт птичьим дерьмом, и долго отмывался в бадье. Роше подобное не интересовало от слова совсем. Отсутствие других происшествий волновало его куда сильнее.       — А ты куда опять ездил? — спросила его Вес. — У тебя такой обеспокоенный вид.       Он бросил на нее короткий взгляд и отмахнулся:       — По делам.       — О, ну тогда ясно, — протянула она и почему-то хмыкнула, но потом, на счастье, отошла к костру, решив не продолжать эту тему.       Роше срочно требовалось занять чем-то мозги, и потому он отправился перечитать последние письма, одно из которых в особенности не давало ему покоя. Оно было от Бригиды Пепеброк, дворянской бабёнки, которой по отъезду из замка Ла Валетт было выдано очень важное поручение.       Перечитывая его раз за разом, он отмечал, что в ее стиле изложения появилось что-то несуразное, но никак не мог понять что именно. Почерк был точно ее, бумага, которую она обычно выбирала, да и выражения, в которых всегда сквозило едва скрываемое пренебрежение к нему, Роше. Ничего нового, и всё таки… Увлекшись, он едва заметил даже, как за палаткой послышался голос Геральта. Тот разговаривал о каких-то пустяках сначала с солдатами Полосок, а затем — с Бьянкой. И вот с ней-то гораздо дольше, чем обычно, и чем, возможно, было нужно. Роше машинально отметил это в голове, но не заострил внимания.       Затем они переместились внутрь, всё так же переговариваясь вполголоса, или скорее даже пререкаясь. Роше тем временем взялся за еще одно письмо. Оно касалось его весьма отдаленно: это было донесение темерской береговой охраны о произошедшем накануне нападении какой-то аэдирнской группировки на реданскую торговую каравеллу. По договоренности, его информировали обо всех подобных случаях пограничных конфликтов, коих всегда было в избытке. Обычно нападавших удавалось отловить, ими оказывались мародеры и разбойники, но на этот раз поймать не удалось никого. Ушли.       — Хм, — Геральт прочистил горло, кажется, поглядывая в его сторону.       Бьянка тоже осторожно откашлялась. Капитан же, хмурясь, отклонился в кресле и закинул ноги на стол, расправил листок получше. Итак, ушли. И бросили свой собственный корабль, на котором и были обнаружены аэдирнские флаги, но, кроме того, он был совершенно пустой, не считая снастей. Ни награбленного, ни купленного. Он был будто арендован или попросту украден для какой-то цели. И всё это очень походило на простую провокацию. Роше это донесение тоже перечитал несколько раз.       — Мм, Вернон, — обратился к нему ведьмак, подойдя ближе.       Тот показал, что слушает, при этом не отрывая взгляда от письма. Геральт, видимо, переглянувшись с Бьянкой, продолжил:       — Слушай, там тебя Золтан вроде спрашивал. Не хочешь с ним поговорить?       — Золтан? Так пусть идет сюда, поговорим, — ответил капитан.       — Хм. Ну, прямо сейчас он не может…       — Тогда пусть идет нахер, — Роше раздраженно спустил ноги со стола и собрался, было, начать ответ на донесение, запросить больше подробностей.       Те двое снова переглянулись, о чем-то сообщая друг другу жестами. На этот раз подошла Бьянка и, одернув кирасу, заговорила:       — Слушай, Роше, не сочти за наглость, но, — она бросила взгляд на ведьмака, явно ища поддержки, — нам с Геральтом очень нужна палатка, ненадолго.       — Зачем это? — тот уставился на нее с недоумением, потом на них обоих.       Вид у ведьмака почему-то был виноватый, насколько он мог быть виноватым у этого в край бесстыжего, по личному мнению Вернона, типа, а у Бьянки — смущенный. Они терпеливо ждали, пока он догадается сам.       — Вам никак покувыркаться надо или что? — предположил он наугад, а те не спешили подтверждать, но, к еще большему его недоумению, и не отрицали, — холера, ну так бы сразу и сказали!       Он встал со стула и, захватив донесение с собой, направился в сторону выхода.       — На будущее, — сказал он, обернувшись на пороге, — берите любую из солдатских палаток, а не мою. И вообще, занимайтесь этим в какое угодно другое время, кроме как днем.       «Так, погодите-ка» он недовольно скривился, отходя подальше, чтобы не слышать никаких звуков изнутри, «меня что, только что выгнали из моего же кабинета? И ради чего? Ради кувырков?». Решив, что впредь ни под каким предлогом не допустит подобного, он сделал вид, что его очень заинтересовал происходящий на бойцовской полянке поединок Фенна и Овна.       — Кажется, у Бьянки сегодня игривое настроение, — заговорил он с Силасом, который ожесточенно ковырял землю мечом неподалеку, — точно ничего не происходило, пока меня не было?       — Практически ничего, капитан, — ответил тот. — Хенсельт устроил небольшой турнир. Бьянка, кстати, тоже участвовала.       — И это, по-твоему, «ничего»?! И почему же она мне не сказала?       — Не хотела говорить, что продула.       — Как это продула? Кому? — Роше удивился еще больше.       — Геральту.       — А, — тон Вернона тут же переменился, он прочистил горло, вспомнив о том, как еще во Флотзаме сам с треском выхватил от ведьмака. — Тогда странно другое. Проигрыш в поединке теперь что, веский повод для начала романа, или это я ничего не понимаю?       Вопрос был риторический, и Силас это осознавал, а потому только смуро пожал плечами в ответ. Роше же думал о том, что запутался вконец, с какой из баб у Геральта что. «Вот так мы ищем Трисс», пробурчал он себе под нос.              Дальше время тянулось очень медленно. Бьянка, в еще более лучезарном настроении, чем до того, отправилась на берег, где долго и самозабвенно махала мечом. Ведьмак же снова куда-то пропал, и Роше, памятуя о его просьбе, решил, скрепя сердце, всё же не отправлять за ним слежку. Он выслал своих ребят совсем в другом направлении: на карте Иорвета были обозначены заброшенные краснолюдские шахты, о которых ведьмак пока либо не знал, либо просто умалчивал. Причем, второе было вероятнее всего. Вернулись они, правда, ни с чем — ворота были закрыты наглухо, — и всё же Вернон организовал за ними наблюдение.       В каэдвенском лагере тоже, казалось, ничего не происходило. Не считая того турнира, который он пропустил, важным событием была драка пьяных солдат. Как обычно, те что-то не поделили, и пошло-поехало. В конце концов, разнимать их пришлось часовым. Бедолаг раздели до белья, выставили в ряд снаружи ворот — на потеху и в назидание — и велели им стоять так до тех пор, пока они либо не попадают на землю, либо не протрезвеют, а Полоски вовсю делали ставки, что случится раньше, и кто из провинившихся окажется самым стойким. Вернон тоже сделал ставку, на лысого мужичка, который, казалось, спал, уронив голову на грудь, но нельзя было не заметить, что на ногах он стоит крепче других. Спустя несколько часов Роше собрал орены со своих весьма обескураженных подчиненных. «Людей надо знать», пояснил он с довольным смешком.       — Вы меня позорите! — орал между тем сотник, гневно расхаживая вдоль небольшой этой шеренги. — Вы нас всех позорите! И в первую очередь короля! На нас же темерцы смотрят! — он хмуро покосился в сторону черно-синих шатров. — В следующий раз как есть получите плетей.       В целом, каэдвенские солдаты были нормальными ребятами. Не лучше, и не хуже других. Роше успел хорошенько узнать их за время непрекращающихся войн, и от темерских они отличались не слишком, впрочем, как и другие северяне. Он смотрел на них, вспоминая собственные деньки в пехоте. Тогда вовсе не каждый такой сбор оканчивался сражением, и, простояв лагерем приличное время, можно было со спокойной душой отправиться домой, так как конфликт был улажен мирным способом. Ну, или на другое сражение, ведь конфликтов, несмотря ни на что, хватало всегда. Солдат часто перебрасывали с одного фронта на другой, с одного поля на другое, и то свободное время, которое у них появлялось в переходах или на стоянке, очень усыпляло бдительность. Вот и сейчас могло показаться даже, что до войны не дойдет, что кончится всё приказом Хенсельта собрать войска и вернуться в Каэдвен. К семьям, на свои наделы, или в городские лавки… Надежда эта буквально витала в воздухе, несмотря на бесконечные тренировки и смотры, и построения по нескольку раз в сутки. Вопреки расхожему мнению, мало кому из рядовых нравилось махать оружием, и лишь единицы из них находили в этом отдушину и призвание.       И всё же бдительность терять было нельзя. Он знал Хенсельта достаточно для понимания: тот не отступится до тех пор, пока не столкнется с чем-то существенным. Глевиссиг, какая бы она ни была, всё же прилагала усилия, отговаривая буйного владыку от лишних военных действий. Всеми возможными способами. Но вот Детмольд, он был совсем из другого теста. «Этот садист просто спит и видит, как развязать войну», думал Роше, «Нет, не войну. Кровавую бойню. Он подстрекает короля и выслуживается, а как только проклятие будет снято, все эти весельчаки и забулдыги похватаются за оружие и пойдут разносить Верген в клочья. Это-то они могут, и могут отлично, уж мне-то известно. Ну а потом они отправятся… нет, не домой, а дальше, в Темерию».              Кроме того, Роше не прекращало нервировать постоянное присутствие чужих солдат возле его лагеря. Один всё ошивался рядом, заговаривая с его бойцами как будто бы о повседневных и малозначащих вещах. А другой торчал подальше, у костра возле шлюшьих палаток, и то и дело поглядывал в сторону темерских шатров. Отгонять их было бесполезно, вместо них приходили новые. И все они следили за тем, в какую сторону отплывает его лодка, и когда это происходит, в какое время он возвращается. Не только эти, но и другие, что были на переправах и, возможно, наблюдали из кустов вдоль берега. Простор для развития паранойи был поистине широкий. «Нас раскроют очень быстро», досадовал Вернон. Возможно, уже сейчас это не является тайной для колдуна. Просто он тянет время и дожидается его, Роше, неосторожного шага.       Именно поэтому он брал с собой часового или двух, вызвал нескольких гражданских соглядатаев из Темерии и вообще, как мог, запутывал следы. Все его люди отлично умели выслеживать чужих шпионов и любых подозрительных лиц. Рано или поздно лазутчик, если он был, обязательно выдал бы себя. «И всё же надо заканчивать с этими походами. Если от работы с Иорветом не будет никакого толку, то следующий раз точно будет последним». Убивать Хенсельта ему всё же очень не хотелось, а именно на этом и настаивал эльф.       

***

      На следующий день он сообщил Геральту, вернувшемуся откуда-то с восточной стороны, об обнаруженных, якобы Полосками, воротах в ущелье.       — Да, я знаю, — отозвался тот. — Я наблюдал за ними какое-то время. Это старые краснолюдские шахты.       — Мои солдаты тоже наблюдали за ними, — сказал капитан, — и ничего.       — И ничего, — кивнул Геральт. — А место очень подозрительное. Лето с подельниками там, я уверен. Либо в ущельях на той стороне мглы. Если он вообще где-то рядом, то больше прятаться ему негде. Я облазил тут каждую пядь.       — Охотно в это верится. И всё-таки нам нужно поторопиться. Может, стоит допросить того пленного эльфа из лагеря, как думаешь? — с сомнением предложил Роше. — Это же его отряд укрывал ведьмаков-предателей?       — Да, его. И я уже говорил с эльфом, — ответил ведьмак буднично, затем добавил: — Возможно, над ним до этого успел поработать и Детмольд. Во всяком случае, его пытали.       Роше сложил руки на груди и уставился на него.       — Говорил с ним, значит? И не сообщил мне! Разве мы не условились сообщать друг другу обо всех важных вещах?       — Ты не сообщил мне о том, что опять устроил за мной слежку.       — Слежка была не за тобой, а за воротами в скале. Я ведь уже сказал. Ты что, был где-то там в тот момент?       — Нет. Я был там до этого момента. Мы просто чудесным образом пересеклись. Вопрос в том, откуда ты-то узнал об этом месте?       — От моих людей, откуда же еще! Они тоже, знаешь, не сидят без дела.       — Впрочем, как и их капитан, вижу.       Роше посмотрел на него так, словно не понял, о чем он.       — Ты то и дело куда-то отлучаешься, это выглядит подозрительно, — пояснил Геральт, но никакого ответа так и не дождался. — Ладно, меня это не касается. Но имей в виду, люди Детмольда следят за тобой даже лучше, чем за мной.       — Спасибо, Геральт, я в курсе, — кивнул тот, отметив, как по спине при этом побежал холодок. — Итак, что поведал тебе эльф?       — Очень мало. Он не знает, где Лето, где он вообще может быть. Ведьмаки были крайне немногословны и скрытны.       — А что тогда он знает?       — Только одно, кроме того, что известно и нам: кажется, ведьмаки дожидались, цитирую, «реданской делегации к королю Хенсельту».       — Эльф сказал именно так? Ты уверен, что он попросту не бредил после пыток?       — Вряд ли, он держался довольно неплохо, и речь была связной и осмысленной. Для того-то, кто пережил прижигание пяток и об кого сломали не одну палку. Всё же они, «белки», поразительно выносливые…       — И когда должна была прибыть эта делегация?       — Не имею понятия. Пленный тоже этого не знал.       — Возможно, она еще только будет, — пробормотал Роше задумчиво. — И ведьмаки ждут ее, укрываясь в шахтах. Хм. Значит, у них и правда могут быть какие-то дела с реданцами.       — Ты думаешь, убийц подослал Радовид?       — Геральт, я теперь думаю на каждого, у кого есть хоть какие-то интересы в отношении Северных Королевств. А у Радовида они есть. И, — он понизил голос, — у Хенсельта, разумеется. Его тоже нельзя сбрасывать со счетов. Ладно. Что-то еще важное было?       — Если можно так сказать. Ведьмаки работают на кого-то очень влиятельного, если я правильно понял «белку».       — Это и так понятно, — Роше отмахнулся, — Лето всё-таки не походил на маньяка, который лишает королей жизни ради своего удовольствия. Может, его дружки такие, я их не видел, но точно не он. Фразы «реданская делегация» и «работа на кого-то влиятельного» очень намекают… — он замолчал, вперив взгляд в чернильницу на столе.       — У него может быть и какая-то личная цель, — возразил ему Геральт. — Правда, ты прав, объекты уж очень разнятся: короли и скоя’таэли. У них очень мало общего, тем более что с последними он сотрудничал.       — Устранял свидетелей, только и всего, — капитан помолчал, а ведьмак согласно хмыкнул. — Странно, что они этого не добили. Кстати, я помню, ты говорил, будто знал этого Лето раньше?       — Вернон, — вздохнул тот, — это он так утверждает. Я же не помню его совсем. Только какие-то обрывки воспоминаний, но ничего конкретного.       — Ясно. То есть, после беседы с «белкой» ты узнал крайне мало нового, — сделал Роше неутешительный вывод.       — Как это «крайне мало»? — Геральт в свою очередь возмущенно скрестил руки. — А что, по-твоему, мы только что обсуждали на протяжении не меньше пяти минут?       — Ну, ни местоположение убийц, ни их целей, ни их покровителей мы так и не определили. А именно это-то и важно, согласись, — пожал плечами тот. — Не может быть, чтобы эльф не слышал хоть что-то.       — Ну, тогда извиняюсь, мастер по дознаниям. Видать, мне просто не хватило таланта допросить его по всем правилам темерской специальной агентуры.       — Ты и правда мог хотя бы подойти и попросить у меня пару советов, — капитан развел руками.       — Пару советов? Например, как правильно пользоваться тисками и клещами? Так я и сам знаю. Вот только пользоваться не хочу.       — Это совсем не обязательно. Можно очень многое узнать по вскользь промелькнувшим словам, даже по намекам. Твой приятель Лютик, кстати, в этом неплохо разбирается.       — Вот как. Ну, тогда, может, тебе самому стоит допросить пленного? — Геральт приподнял брови. — В присутствии и при поддержке мастера Лютика, разумеется. Наверняка, из вас выйдет отличная команда дознавателей.       — Может, и стоит. Но обойдусь без Лютика, — Вернон скривился, поглядев куда-то в сторону. — Вот только обязательно окажется, что именно этому остроухому я насолил больше всех. Что именно от моей руки у него погиб брат, сват, близкий родственник, близкий друг… И, за неимением других средств мести, он скорее заплюет мне всё лицо, чем расскажет хоть о чем-то важном.       — Вот видишь. Вариантов у нас немного. А Детмольд, если что и вытянул, ни за что не поделится своими секретами с нами.       — Знаю. И всё же попробую. Пока парень того, — он сделал характерный жест, — концы не отдал.       В этом Геральт был с ним согласен. Он искренне пожелал Роше удачи, не забыв отметить при этом, что с нетерпением ждет результатов «беседы».       — Кстати, — добавил он. — Завтра я отправляюсь в Верген за несколькими предметами, необходимыми для снятия проклятия. Это я говорю, чтобы ты не решил, будто я исчез с концами, бросив тебя тут одного, и чтобы ты не отправил на мои поиски всех своих ребят, — в голосе у него при этом слышалась явная колкость.       — За меня и Полоски не волнуйся, уж как-нибудь справимся, — буркнул тот со смешком, а затем вдруг округлил глаза. — Погоди, ты что, пойдешь прямо через мглу?       — Угу. Что такого? Я же ведьмак.       — Ты самоубийца! Мы ведь оттуда впятером едва выбрались.       — Там может быть Трисс, а это самое главное. Если не здесь, то только там. К тому же Детмольд расщедрился и дал мне медальон, который должен существенно помочь против призраков. Просто у меня такое подозрение, Вернон, — он задумчиво глянул вдаль, — что чародей во всем препятствует нам как раз по той причине, что ждет, пока я сниму проклятие с короля. Ну и с поля, разумеется. Ему это важнее, чем все наши проблемы вместе взятые.       — Еще бы. Чувствую, нас отсюда так просто не отпустят… И потом, он наверняка хочет, чтобы ты между делом раскрыл для него пару-тройку заговоров. Ну, чтобы у него был повод перед битвой украсить лагерь развесистыми шибеницами. Для поднятия солдатского духа, так сказать.       Говорить такое Геральту было рискованно, но Роше всё равно сказал. Ему нужно было знать, что там с расследованием заговорщиков. И насколько близко ведьмак подобрался к сути.       — Про заговор, — отозвался тот. — Честно говоря, даже и не знаю. Ты прав, чародей злится, что я потерял след, но, увы, во всех этих монетах и гвоздях я в упор не вижу ничего другого, кроме как религиозный культ. Отдушину для солдат, если хочешь, — он вздохнул. — Взять хотя бы того полусумасшедшего Вдохновенного. Помнишь, я говорил тебе о нем? Бедняга просто свихнулся на этой Глевиссиг. И я не могу его винить. Им всем нужно во что-то верить, тем более, после случившегося. Нужна какая-то опора. Жаль, Детмольд не понимает этого, и в каждом готов заподозрить врага.       Вернон слушал его молча, но внутренне едва сдерживал свою радость. Всё же, хоть что-то стало сдвигаться с мертвой точки. Ведьмак теперь заходил к нему чаще, охотнее делился информацией и, кажется, потерял всякие подозрения о его, Роше, причастности к заговору. Это в том числе была заслуга и барда. Надо бы отдать ему должное и похвалить, но делать этого Вернон не стал бы ни за что, вспоминая его наглое поведение. Типам вроде Лютика, по его мнению, похвала была ни к чему, самомнение и без того работало на полную катушку.       Наконец, он сказал:       — Предположу только, что опора у этого колдуна совсем в другом.       Геральт посмотрел на него вопросительно, но вслух ничего не уточнил.              — Не положено! — стражники скрестили алебарды перед лицом Роше.       — Это почему это? — тот посмотрел на одного, на другого. — Мы с ведьмаком Геральтом ищем убийцу королей, а единственный выживший после резни скоя’таэль как раз работал на его сообщника.       — С ним уже говорили. Ведьмак в том числе, — сказал один и поморщился. — На эльфьем языке. И, видимо, узнал всё, что хотел.       — Кто с ним говорил, кроме Геральта?       — Не положено…       — У меня тоже есть несколько вопросов, — настаивал темерец.       Краем глаза он отметил, как от дальней стены отделился худой, как жердь, солдат и спешно направился в Верхний Лагерь.       — Не положено, милсдарь. Сотник запретил даже приближаться к «белке».       — Тогда для чего вы его держите, если уже допросили? Что будете с ним делать?       — Об этом тоже не положено говорить, — в свою очередь упрямился солдат, глядя прямо перед собой.       Роше не успел подумать о том, как раздражает его окающий каэдвенский говор, как рядом возникла фигура Детмольда вооруженного посохом, да так неожиданно, что оба стражника чуть не подскочили. Роше же услышал его приближение еще издали и приветствовал его небрежным кивком, памятуя о том, что колдуны умеют читать мысли.       — Я слышал, тут какой-то инцидент, — спокойно и вкрадчиво начал чародей, по очереди глядя на всех четверых. — Что случилось?       — Никакого инцидента, Детмольд, — Роше повернулся к нему лицом, — я просто хотел поговорить с пленным эльфом, но, как выяснилось, сотник запретил даже приближаться…       — Это я запретил, — резко перебил его тот, а затем тут же сбавил тон, — пленник нужен нам самим, и я не хотел бы, чтобы его уморили раньше времени скучными разговорами.       — Говорят, его уже допросили. Но он всё ещё нужен? Для чего? — Вернон при этом не сдержал ухмылки.       — Это не твое дело, Роше.       — Он скоро умрет. От истощения или от пыток, а вы так ничего и не узнаете.       Детмольд внимательно глянул на эльфа, а затем — на темерца, смерил того пристальным взглядом.       — Так-так, — протянул он, — а ты же у нас специалист по «белкам»? Может ведь так получиться, что он расскажет тебе еще что-то, чего мы не знаем. У тебя наверняка есть какие-то специальные приемы, о которых мало кому известно, — он повернулся к солдатам, — уберите палки, пусть наш темерский гость пообщается с пленником, а я посмотрю и послушаю.       — Ну наконец-то, — буркнул Роше, весьма, впрочем, недовольный присутствием чародея.       Затем повернулся к скоя’таэлю. Тот был плох — еле держался на ногах, привалившись к деревцу, а вся его стеганка была насквозь пропитана запекшейся кровью. На землистом, болезненно-худом его лице выделялись только глаза, травянисто-зеленые и прозрачные. Кажется, почти того же цвета, что и у Иорвета. Может, чуть ярче. Детмольд ехидно ухмыльнулся:       — Чего ты уставился на него, Роше? Влюбился? Спрашивай уже!       Вернон, скрипнув зубами, подошел ближе и собрался уже заговорить, но эльф, с трудом сфокусировав на нем взгляд и разлепив пересохшие губы, подал голос сам:       — Я тебя знаю, — начал он тихо, издевательски намеренно пользуясь всеобщим, — паскудная ты псина, Вернон Роше. Хотел о чем-то спросить меня, тварь? — в каждом его слове было столько ненависти и презрения, что стражники переглянулись, — ты получишь ответы, когда Иорвет найдет тебя. Обязательно получишь. И будь уверен, мои мучения покажутся тебе просто щекоткой по сравнению с тем, что он сделает с тобой… — он вдруг закашлялся.       Роше сузил глаза и хмыкнул, не теряя самообладания. Ненавидящий его скоя’таэль — какая редкость!       — Послушай ты, как там тебя, — сказал он эльфу, дождавшись, пока у того прекратится приступ, — троица ведьмаков уже расправилась с твоими товарищами. И они убьют еще больше. А твоего Иорвета — в числе самых первых. Возможно, они планируют напасть и на Верген тоже и избавиться от этой вашей Саскии, Святой Аэдирнской Девы. Но, если ты ответишь на несколько моих вопросов, мы с Геральтом успеем отыскать убийц раньше, чем всё это произойдет. Как тебе?       Поначалу он хотел было точно так же демонстративно заговорить на Старшей Речи, обескуражить его, и заодно утереть своим знанием рыло Детмольду. Мол, сам не лыком шит. Однако не стал, по тем же причинам, по которым не говорил на ней и с Иорветом.       Детмольд же с цепким интересом слушал обоих, поглаживая свой подбородок и не перебивая.       — Siett beirt caen va aep arse! — выплюнул эльф. — Я ничего вам не скажу, вы, грязные черти. Ни тебе, ни этому козлу-чародею. Можете запытать меня хоть до смерти.       — О, будь уверен, так оно и будет, — вставил, наконец, колдун и улыбнулся.       — Что он вякнул? — спросил его Роше.       — Что мы оба можем идти в задницу.       Вернон снова повернулся к эльфу.       — Ты умрешь быстро и безболезненно, — сказал он с нажимом, — если передашь слова Лето и его дружков с максимальной точностью. Всё, что слышал от них когда-либо. И всё, что видел.       Пленник прикрыл глаза, опершись спиной и затылком о столб, и прошелестел, явно теряя силы:       — Я ничего тебе не скажу, bloede soith, — далее он перешел на совсем уж неразборчивый эльфский мат, тратя на него куда больше сил, чем на что-то осмысленное.       — И после такого кто-то еще верит, будто эльфы не умеют сквернословить, — протянул Детмольд, потом заглянул Роше в лицо, — ну как, тебе удалось что-то выяснить?       — Проклятье, тут ты прав, — отозвался тот со злостью. — Так порой и задумаешься о необходимости инструментов, — от него не укрылось то, как при этих словах глаза чародея блеснули с пониманием и любопытством.       По правде говоря, на другой исход разговора с «белкой» Роше особо и не рассчитывал. Тем более, если тот отказался помочь даже после того, как ему пообещали избавиться от убийц и тем самым обезопасить остальных, значит, он и правда уже начал бредить.       — Больше вы от него ничего не добьетесь, — добавил он. — Это скоя’таэль. Он умрет со счастливым оскалом на губах.       — Что же, тогда убей его, чего тянуть, — Детмольд в нетерпении переступил с ноги на ногу.       — Ты же сам сказал, что он нужен.       — Больше не нужен. Признаться честно, я уже и подзабыл о нем. Парень такой тихоня… Кому как не тебе знать, что эльфы совершенно бесполезны в качестве пленников. Мы поначалу собирались выторговать что-нибудь у Иорвета взамен на это вот дерьмо, — он ткнул юношу в бок, чтобы тот очнулся.       — Торговались с Иорветом? — усмехнулся Роше, глядя на него с недоверием. — Ты и Хенсельт?       Тот невозмутимо повел плечами.       — С ним и его подружкой. Видишь ли, у Аэдирнской Девки в замке содержатся некоторые ценные пленники, которые могли бы нам пригодиться. На переговорах тебя не было, Вернон, и ты не мог созерцать эту продажную суку. Она сказала, что если Иорвет согласится на обмен, то выдаст нам любого, кого мы попросим, — Роше слушал, едва ли веря своим ушам, — но, представляешь, тот не согласился. Каков, а? Просил передать, что мы можем трахнуть этого ублюдка во все дыры, какие найдем, лично ему плевать.       Роше моргнул. Если Детмольд и обладал телепатическими способностями, то сейчас вряд ли смог бы разобрать в его мыслях хоть что-то связное. Капитан перевел взгляд на эльфа. Тот, казалось, побледнел еще больше и, хотя выражение его изможденного лица не изменилось, зрачки всё же чуть заметно дрогнули.       — Только я не думаю, что тут найдется хоть кто-то, кто захочет трахать эльфа, — ухмыльнулся чародей, подойдя к парню поближе, — разве что раскаленной кочергой…       — Если в самом деле не нужен, я убью его, — заявил Вернон.       — Вот и славно, — старик снова показал свои нездоровые зубы. — Тем самым избавишь меня от трудов. Ты ведь на этом собаку съел, я прав?       Капитан немедленно достал нож и приставил к горлу пленного.       — Нет, не так! — Детмольд перехватил его запястье, и тот нехотя остановился и глянул на него хмуро. — Я хочу, чтобы ты вспорол ему живот, — пояснил колдун. — Но аккуратно. Пусть проветрит кишочки часок-другой, прежде чем уйти на тот свет. Давай я расстегну его куртку…       — Нет нужды, — Роше сбросил его руку, а затем одним быстрым движением вскрыл обе вены на шее у эльфа, и сразу отпустил его, чтобы не заляпать собственную одежду.       Последнее, как выяснилось, было лишним: потекшая кровь была густой, как кисель. Судя по всему, его не один день морили жаждой. Пленник, булькая и быстро теряя сознание, обмяк в своих путах, и, наконец, повалился на землю. Он умер от кровопотери раньше, чем успел захлебнуться. Роше выдохнул. Всё же это был не Иорвет. И убить его по-прежнему было проще, чем откупорить бутылку с вином.       Стараясь думать о чем угодно, кроме одноглазого «беличьего» атамана, Вернон тщательно вытер нож о зеленую стеганку эльфа. Стражники, не зная, что делать — звать сотника или еще что-то — только смотрели растеряно на темерца и колдуна.       — Что встали! — гаркнул на них Детмольд. — Убрать труп. Живо! А ты, — обратился он к Роше, — я не понял, ты что, решил подарить преступнику быструю смерть? Тебя о другом просили.       — Я не твоя шестерка, колдун, — процедил тот сквозь зубы, — и мне есть чем заняться, кроме как развлекать тебя.       — О, так у тебя тут полно дел? — чародей снова осклабился, очень неприятно.       — Что тут такое творится? — прервал их прибывший, наконец, Зывик, и оглядел место происшествия.       — Господин королевский советник попросил меня расправиться с пленником, — ответил Роше, глядя тому в лицо.       Зывик тут же вопросительно уставился на Детмольда.       — Всё верно, — подтвердил тот. — Это я попросил нашего гостя, командира Синих Полосок об этой услуге.       Десятник, снова взглянув на труп, медленно кивнул, очевидно, уже размышляя над тем, что сказать сотнику. В очередной раз можно было убедиться в том, что слово колдуна в Каэдвене чтится едва ли не с той же силой, что и слово самого Хенсельта. А, может, и больше. В отдельных ситуациях.       — Я передам начальнику, — пробормотал усач растеряно.       — Я сам ему передам, — Детмольд перехватил свой посох. — У меня к нему есть разговор.              Роше, досадуя на неудачу, решил всё же, не теряя времени, переговорить с кем-то из заговорщиков, раз уж был в лагере. В данном случае, сгодился бы любой. Он отправился в столовую, где нашел только Винсона Траута, угрюмо пьющего горькую в одиночестве. Подсел к нему и тихо спросил:       — Говори, когда должна прибыть делегация реданцев?       — Чт… — вскинулся тот и заоглядывался, — откуда ты-то узнал?       — От верблюда. Помнишь, ты обещал содействовать мне во всем?       Винсон повел подбородком, без особого успеха пытаясь вспомнить, когда успел наобещать такое.       — Я не знаю точно, — сказал он, наконец.       — Тогда примерно?       — Не знаю. Может, через день. Может, через неделю. Хенсельт всё равно не начнет осаду, пока не встретится с ними.       — Ясно, — Роше довольно кивнул и поднялся, а затем добавил, уже гораздо громче, — сотку-то ты мне всё равно должен. Имей ввиду!       Сидящие за соседним столом офицеры с усмешкой оглянулись на них.       Полученной от Траута информации было пока вполне достаточно. «Иорвет тоже может что-то знать о реданской делегации и том, какое отношение к ней имеет Лето. Рядовой скоя’таэль вполне мог быть не в курсе, но уж точно не командир. Завтра спрошу его об этом».       После чего он, наконец, выбрался из лагеря — дольше оставаться там было нельзя — и вернулся в свой шатер, где опустился на кресло, уставившись на стол. Он долго сидел так и думал, но уже не о ведьмаках, и даже не о заговоре — всё это пока зависло так, как есть, — а о том, что насколько он знал Иорвета, тот вряд ли отрекся бы от кого-то из своих. И если уж в этом и возникла бы такая необходимость, то он, безусловно, выбрал бы совсем другие выражения. Он не отнесся бы к своему товарищу как к вещи. Нет, Детмольд либо совсем тупица сочинять такую чушь, либо наоборот считает себя умнее всех, раз не упустил возможности попытаться разозлить его, Роше. И, что странно, у него получилось. «Стало быть, уже копает под меня, глист. Хотя я сам виноват, нечерта было туда лезть… » Ему неясно было только, что именно чародей хотел выведать этой поддевкой. Хотя нет, конечно же ясно.       «Надо было сделать так, как он просил. Тем самым я бы отвел от себя подозрения. А они у него есть, это уж точно».       Роше был так погружен в свои мысли, что даже не заметил ведьмака, развалившегося на одном из матрасов в глубине шатра. Увидел его, только когда тот легко вскочил на ноги и приблизился.       — А, так ты был тут, Геральт, — капитан встряхнулся и кашлянул.       — Ага. Ну, выкладывай. Что навыяснял наш мастер по дознаниям? — ведьмак сел на табуретку напротив, не переставая вертеть в пальцах какой-то ржавый гвоздь. — Когда ты уже ушел, мне в голову пришла мысль, что мне тоже надо было поприсутствовать.       — Чтобы эльф был сговорчивее?       — Нет, чтобы взять, так сказать, мастер-класс.       Роше покачал головой, не глядя на него.       — Даже если бы Детмольд не испортил всю малину, вряд ли я что-то вытянул бы из эльфа. Он уже бредил.       Геральт хмыкнул.       — Мне обо всем рассказали, — проговорил он. — Знаешь, я даже и не думал, что ты можешь проявить такое… великодушие что ли.       — Ты про то, что я прикончил несчастного? — Роше бросил на него недовольный взгляд. — Это было не великодушие.       — Тогда зачем ты сделал это?       Вернон помолчал, прежде чем ответить.       — Затем, что Детмольд — живодер. Пацан легко бы не отделался. Да, он скоя’таэль, но у любой жестокости должны быть пределы.       — Так это и называется великодушие. А ведь мне помнится, ты мечтал отправить Иорвета в Дракенборг…       Роше отвернулся, ему вдруг стало очень неуютно.       — Причем тут он? Это другое. И не говори мне, что Детмольд не получает удовольствия от пыток.       — Эх, Вернон-Вернон. Думаю, он просто делает свое дело, как и ты, — ведьмак смотрел на него внимательно, ожидая реакции.       — Не просто, — отрезал Роше. — Хватит пытаться поддеть меня! У нашей с колдуном службы разные причины и разные мотивы. И даже разные цели.       — Да ну? — в голосе Геральта слышалось нарочито притворное удивление.       Роше резко вскинул голову и бросил на него взгляд, полный возмущения — и почему, интересно, в последнее время чуть ли не каждый считает своим святым долгом как-то уязвить его? Возмущение, впрочем, тут же схлынуло, когда он увидел, что ведьмак какого-то черта улыбается ему. Это продолжалось всего секунду, но пропустить было невозможно.       — Я там, кстати, на ужин принес кое чего интересного с охоты, — Геральт кивнул в сторону выхода из палатки, ковыряя гвоздем в зубах.       — Чего именно? — Вернон очень рад был сменить тему. — Гарпию?       — Ну не до такой же степени… Ты каждый день кормишь своих одной только кабанятиной, а я фазана подстрелил. Будешь?