Скажи, что любишь меня
Незаметно для меня пролетело лето. На днях позвонила Майли. Сказала, что заболела какой-то лихорадкой после недели кукования в лесу, но сразу же добавила, что с ней уже всё в порядке и угрозы для жизни нет. Мне захотелось отругать её за сумасбродство, но в реальности я просто тяжко вздохнул в трубку. Она засмеялась, а значит, я сделал хоть что-то толковое за день. Я вышел из булочной, которая располагалась в самом центре города. В бумажном пакете лежали два горячих пирожка с мясом, сырную булку я держал в зубах, пытаясь застегнуть портмоне одной рукой. Моя попытка увенчалась успехом, и я направился прямиком к машине, пока её не отбуксировали на стоянку из-за нарушения с неположенным местом для парковки. Просто я так хотел горячих булок, что совершенно потерял голову. — Томас! — я подумал, что мне показалось. — Томас Хилл! — но меня на самом деле звали. Обернувшись, я заметил господина Вана. Он обнажил свои виниры в белоснежной улыбке. Запихнув булки в машину, я резко выровнялся и тоже приветственно улыбнулся. Китаец уже подошёл ко мне вплотную и обнял как родного сына. — Здравствуй. — Мы не виделись так давно, — воскликнул старик, — давай поужинаем в ресторане неподалёку? — А… Я не нашёл причину для отказа, потому смиренно кивнул головой. Когда мы прибыли в ресторан, на улице уже стемнело и заметно похолодало. Я надел кожанку, что валялась на заднем сидении в машине. В заведении нам подали рыбу на гриле и красное вино. Господин Ван пил только красное. Мне же было всё равно, так что я предоставил выбор ему. Однако даже в такой атмосфере роскоши я продолжал думать о пирожках с мясом, они наверняка уже стали холодными и тесто задубело. — Хочу пригласить тебя в театр, — мужчина протянул мне билет, будто заранее знал, что мы встретимся. — Там будем мы с супругой и наша прелестная дочь. Ах, вот оно что. Опять двадцать пять. Я натянул улыбку, впрочем, с полным уважением во взгляде принял билет. Господин Ван был весьма настырным человеком, поэтому я даже не удивился, что прошло полтора года, а он продолжает сватать свою дочь. Отпив вино, я почувствовал, как по спине пробежались мурашки. Отклонившись немного назад на спинку стула, я резко застыл, встретившись взглядом с одним мужчиной. Всё тело словно сковало, но я сохранил невозмутимый вид и посмотрел на престарелого китайца. — Моя дочь уже закончила университет в июле. С отличием. — Она молодец, — пробормотал я, стараясь не смотреть вправо. Я чувствовал на себе хищный взгляд синих глаз. На теле волосы стали дыбом. — И чем же она собирается заниматься дальше? — я пытался вести невозмутимую беседу с господином Ваном. Хотя на самом деле мне было плевать на его дочь. — Сюли увлекается дизайном интерьеров. — О, — я кивнул головой, изображая заинтересованность, — интересно. Быть может, она поможет мне выбрать обои для гостиной, я хочу сделать небольшой ремонт в квартире. — Конечно! — господин Ван едва не расплескал вино от восторга, и мы чокнулись бокалами. Не знаю, зачем я ляпнул подобное, но смена обоев действительно была в моих планах. Со стороны послышался громкий кашель. Я непроизвольно повернул голову, встречаясь с ледяным взглядом мужчины. Рики смотрел на меня как на закадычного врага, а не бывшего любовника. В груди стало жечь. Рядом с ним сидел Люк, пытавшийся спрятать от меня свой взгляд, и ещё один мужчина. Насколько я знал, он был одним из инвесторов в компании Рики. Переборов себя, я вновь переключил внимание на господина Вана. — Тогда я дам твой номер Сюли. Она свяжется с тобой, и вы договоритесь о встрече. Я слабо кивнул головой, тыкая вилкой в рыбное филе. Аппетит напрочь пропал. Я настолько заигрался, что наплёл невесть что, лишь угодить господину Вану. Мужчина принялся что-то печатать в телефоне, а я не смел даже пошевелиться. Рики всё ещё испепелял меня взглядом, я чувствовал это каждой частичкой тела. Мы не виделись восемь месяцев, и теперь мне стало грустно. После того как наш ужин закончился, я извинился перед Ваном, сказав, что очень спешу. Запрыгнув в лифт, я лишь надеялся, что больше не встречусь с Рики. Мне было невыносимо находиться рядом с ним, зная, что он уже не мой мужчина. Мы друг другу никто. Сердце болезненно сжималось. Похороненные в душе чувства будто заново ожили. Я сел в машину и откинулся на кожаном сидении. Мои щеки горели, я приоткрыл окно, дабы холодный воздух немного охладил мой встревоженный разум. Казалось, что мои чувства к нему никогда больше не утихнут. Сюли написала мне через три дня. Мы мило пообщались о дизайне и моих предпочтениях, впрочем, эта переписка не вызвала у меня совершенно никаких эмоций. Через два дня я встретился с ней и её родителями в театре. Пьеса была неплохой, однако во втором акте я уже хотел уснуть. Госпожа Ван выглядела как обычно превосходно. Я видел её второй раз в жизни, ибо женщина не очень любила ходить на светские мероприятия, как и Сюли. Потому чаще всего я видел именно господина Вана. После театра мы поехали ужинать в их любимый ресторан. Там подавали китайскую еду, но для меня сделали исключение и просто поджарили стейк с солью и овощами. Я не очень переносил острые блюда. Сюли завораживала своей женской грацией, но больше у меня никаких эмоций к ней не возникло. Господин Ван начинал говорить о какой-то свадьбе, потому его жене приходилось одёргивать размечтавшегося старика. Сюли не поленилась и за два дня отыскала образцы обоев. Она показывала мне их на телефоне, впрочем, вкус у неё был действительно отменный. Выбранные образцы совпадали с моими желаниями, так что мы условились на парочке лучших и договорились о новой встрече на днях. Господин Ван сиял как рождественская ёлка, внимательно наблюдая за нашим с Сюли общением. Хотя я даже не флиртовал с ней. Наступила пятница. Я ждал Сюли дома. Она должна была прийти ко мне и осмотреть комнаты, чтобы тщательно подготовиться и не упустить ни одной детали перед предстоящим ремонтом. Я надел свою любимую рубашку и темные штаны, пытаясь выглядеть максимально просто, но не по-бомжацки. В дверь позвонили, и я побежал открывать, однако вместо миловидной девушки я увидел угрюмое лицо Дэвиса-младшего. Ник бесцеремонно ворвался в квартиру и даже не закрыл за собой дверь. Я таращился на него молча, пока он крепко не обнял меня. Всё это произошло на пару секунд. Я отпихнул паренька, а затем ткнул пальцем в его лоб. Дэвис-младший поморщился: — Ауч. — Как это называется? — я скрестил руки на груди. — Прости, Томас, — на его лице вырисовалась отчаянная улыбка, — я просто соскучился по тебе. Я больше не могу так… — Как так? — я правда не понимал в чём дело. Он опять прижался ко мне. Наши лица были в сантиметрах от друг друга. Я возмущённо выдохнул, когда его руки сомкнулись на моей пояснице. Ник зажмурил глаза, а затем прильнул к моим губам, впиваясь в них собственническим поцелуем. От такого поворота событий у меня весь мир пошатнулся. Я вцепился в его плечи, чтобы не упасть от шока. «Малыш» атаковал мои губы весьма умело. Я иногда забывал, что ему уже двадцать три. Дверь громко скрипнула, и я, наконец, оттолкнул Ника от себя. Сюли расширила глаза так, словно не была азиаткой по происхождению. Дэвис-младший лишь нахмурился. До чего же абсурдная ситуация. А мне это дерьмо разгребать. — Простите, не хотела помешать! — закричала Сюли, размахивая руками. Она сорвалась с места и выбежала из квартиры. Ник закрыл за ней дверь, а я припечатал его к ней. Парень прошипел от боли в затылке, я сжал его горло рукой, а вторую положил на грудь. Ник начал задыхаться, в его глазах промелькнула мольба. Я немного пришёл в себя, так что разомкнул руку и отпустил бедного парня. В жизни бы не подумал, что захочу его удавить. — Кто она? — это был первый вопрос, который задал Ник, немного отдышавшись. — Дизайнер интерьера, бля! — провопил я. — Дочь господина Вана! Видимо, ремонт отменяется… — Ох… — только и выдал Ник и попытался меня снова обнять, но я резко оттолкнул его. Я присел на диван и выключил телевизор, чтобы он не бесил меня бесполезным бормотанием. Дэвис-младший подполз ближе и присел рядом. Больше он не собирался распускать руки. Я взглянул на него, а затем сдержанно спросил: — Что это, чёрт побери, было? Он сразу же стушевался. Очевидно, не рассчитывал на такую бурную реакцию от меня. А какая, блять, у меня должна была быть реакция?! Человек, которого я считал младшим братом, взял ни с того ни с сего и засосал меня. Мы не виделись так давно, что произошедшее казалось кошмарным сном. — Ты… — Ник хотел взять меня за руку, но заметив мой убийственный взгляд, остановился, — ты мне нравишься. Как мужчина. — Это я уже понял, — пробормотал из последних сил. Какой-то абсурд. — Как давно? — Не знаю, — он сдвинул плечами, — но та сцена, где ты седлаешь член моего брата до сих пор стоит у меня перед глазами. Я не видел ничего сексуальнее в своей жизни. — О Господи… — в отчаянии сказал я. Мы сломали психику ребёнку, и вот во что всё это вылилось. Если бы только Рики соизволил нормально закрыть дверь в тот день… — Пожалуйста, будь со мной, — внезапно закричал Ник, таки ухватив меня за руку, — я не буду тебе врать и изменять! Я не такой ужасный, как мой брат. Я буду любить тебя и… Я сидел молча, с охуением уставившись в пол. Его рука продолжала сжимать мою ладонь, я же полностью замер. В голове зароилось много мыслей. Но больше всего я ненавидел себя в возникшей ситуации. Мне стало жаль Ника. Он столько лет испытывал ко мне такие смешанные чувства. Я знал, что он встречался с девчонками, но это продолжалось недолго. Теперь мне стало ясно, отчего иногда он вёл себя так или иначе. Я без слов обнял Ника. Парень замер, будто забыл, как дышать. Мне хотелось просто утешить его. Кому как не мне знать, что такое безответная любовь. Его руки сцепились на моей талии, он сжал моё тело сильнее, словно не хотел отпускать никогда. Его объятия отличались от объятий Рики. Два брата вообще отличались. Я мысленно ударил себя по голове, не понимая, зачем начал их сравнивать. — Ник, — мой голос звучал очень уверенно, — я люблю лишь твоего брата и только его. Я знаю, что тебе больно слышать такое, но я никогда не смогу быть с тобой в качестве… любовника или второй половинки. Когда мы отстранились, взгляд Дэвиса-младшего потяжелел. Он будто хотел что-то сказать, но все слова застряли в горле. Парень слабо кивнул головой, продолжая сидеть с повисшей головой. Его крепкое тело так осунулось, что у меня заболело сердце. — Я не прошу тебя перестать любить меня, — закричал я, хватая его за плечи, — я и сам хотел бы узнать способ, который избавил бы меня от любви к твоему брату, однако я знаю точно, что никогда не смогу быть с тобой. Пожалуйста, найди в себе силы и оставь все попытки и надежды. В этой жизни мы точно не две половинки одного целого. Утром я написал Сюли. Извинился перед ней и сказал, что передумал делать ремонт. Эти стены останутся такими же, какими и были изначально. Девушка незамедлительно ответила мне. Она сказала, что поговорит с отцом и соврёт, что я ей не понравился. А также сохранит секрет о моей ориентации. Я довольно заулыбался, не понимая, как у расчётливого господина Вана родилась такая хорошая дочь. Он называл её глупенькой, впрочем, Сюли ни разу не вызвала у меня своими действиями недоумение, напротив, только уважение.***
Прошла неделя. Господин Ван больше не беспокоил меня настырными звонками и приглашениями. Сюли отлично справилась со своей задачей, и я снова почувствовал свободу. После признания Ника моё сердце было не на месте. Но я лишь мог отгородиться от него ещё больше, чтобы его глупые чувства ко мне поскорее остыли. Я не знал, возможно ли это так быстро, ведь все эти года я ему нравился. Середина осени выдалась холодной. Я достал тёплую куртку из шкафа и заодно примерил пару свитеров. Я действительно поправился по сравнению с прошлым годом. Один из свитеров раньше болтался на мне, а сейчас сидел почти в обтяжку. Но я не стал печалиться, просто в очередной раз подумал о том, что нужно есть немного меньше паровых булочек. Озябшими пальцами я открыл дверь. Сегодня выдалась сложная съёмка, так что я хотел поскорей принять душ и завалиться спать. Благо успел поесть в студии. Переодевшись в более тёплую кофту и шорты, я захватил из гостиной плед и направился в спальню. За год одиночества я заново научился спать один. Просто теперь в холодное время года мне требовалось брать с собой два одеяла, дабы согреться. Меня почти вырубило, как в дверь позвонили. Я приоткрыл глаза, думая, что показалось. Но теперь уже постучали. В мою дверь продолжали настойчиво стучать, и мне пришлось-таки выползти из тёплой кроватки, чтобы настучать нарушителю покоя по голове. На часах было около часа ночи, я недовольно чертыхнулся. Распахнув дверь, я содрогнулся от холода, а затем приоткрыл рот. На пороге стоял Рики, дьявольски улыбаясь. Эту улыбку я запомнил на всю жизнь. Он протолкнул меня в квартиру и закрыл за собой дверь. Видимо, у них с Ником это семейное. Дэвис ухватил меня за запястье и бесцеремонно толкнул на диван. Я аж приоткрыл рот от такой наглости. Он стянул свою куртку и навалился сверху, полностью блокируя мне пути отступления. Горячее дыхание обдало моё лицо, я поморщился. От него пахло алкоголем. Рики был очень пьян. — Ты ошибся дверью, — спокойно сказал я, однако сердце вырывалось из груди словно сумасшедшее. Впервые за год разлуки мы находимся так близко. — Я скучал, — он нежно обнял меня, а затем хихикнул, — мой Томми… Я прикрыл глаза, наслаждаясь родным теплом. Уже позабыл его сильные руки и вкусные губы. Словно мы жили и любили в прошлой жизни. Рики приподнялся на руках и заглянул в мои глаза. Я нервно сглотнул прежде чем сказать: — Рики, уходи. Мы расстались. Дэвис лишь усмехнулся на мои слова. Он обнял меня и резко потянул на себя, таким образом я сидел на спинке дивана, а мужчина стоял, слабо пошатываясь. Его руки сцепились на моей пояснице, а губы блуждали по шее, впрочем, он её не целовал. — С этого момента мы вместе навсегда, — сказал он, обдавая жаром моё ухо. Я начал дрожать, но сдаваться не собирался. Единственное оружие, что у меня осталось — слова. Тело уже давно парализовало, я обмяк в его сильных объятиях. Не мог пошевелиться. Моё тело словно прилипло к нему магнитом. — Рики, прекрати, — слёзы хлынули с моих глаз, — уходи. Прошу. — Нет, мой дорогой, — он улыбнулся, а затем ласково поцеловал в щёку, — я теперь никуда не уйду. Я больше не могу без тебя… существовать. Да, я существовал всё это время, а не жил… Его слова кинжалами впивались в моё израненное сердце, разрывая затянувшиеся невидимые шрамы. Я продолжал плакать в его руках, пока Рики целовал мое лицо и гладил поясницу. — Ты поправился… — я заметил, как уголок его губ дёрнулся вверх, — мне нравится. Мужчина впился в мои губы, властно просовывая язык внутрь. Я перестал дышать. Слезы смешались со слюной, стекая по моему подбородку вниз. Я обхватил руками его шею, сильнее прижимая к себе, а его пальцы впились в мою спину до боли сжимая тело. Не успел опомниться, как уже оказался на кровати, Рики прижимал меня к себе и слабо подрагивал, когда наши члены тёрлись. — А-а-ах! — протяжный стон сорвался с моих губ. Год воздержания дал о себе знать. Я часто дрочил, но это не шло ни в какое сравнение с происходящим сейчас. — Кричи! — от его властного голоса внизу живота запульсировало ещё сильней. Я обхватил ногами его бёдра и задвигал ими, не имея больше сил терпеть. Мы грязно поцеловались, словно пожирая друг друга, и я кончил. Я кончил лишь потираясь о член Рики. Тяжёлое дыхание только больше завело Дэвиса. Он довольно улыбнулся, стягивая с меня промокшие шорты. Мужчина расстегнул ширинку на своих штанах и высвободил стоячий член. Он был весь в естественной смазке, у меня всё перевернулось в желудке от столь горячей сцены. Желание никуда не исчезло, напротив, мой член опять начал твердеть и приподниматься. Дэвис по инерции открыл прикроватную тумбочку, а затем достал флакон со смазкой и презервативы. Они так и лежали на месте, пусть я не использовал эти вещи уже долгий период. На лице Рики появилась странная улыбка. Он открыл смазку и вылил достаточно много прямо на мой анус, а затем смазал свой член в презервативе. Я тихо пискнул, когда он приподнял мою ногу и отвёл немного в сторону. Эта поза заставила меня нервно сглотнуть слюну. Рики прохрипел, достаточно ловко растягивая пальцами мою дырку. Я выгнулся и попытался выровнять ногу, но мужчина не дал мне этого сделать. Одной рукой он продолжал раздвигать плотные стенки ануса, другой держал ногу, а губами целовал внутреннюю часть бедра. Я не сдержал коротких стонов, когда его пальцы продвинулись дальше, задевая чувствительное место. Мой член стал колом от ласк. Мужчина закрыл мне рот поцелуем, я почувствовал, как он приставил свой член к анусу и медленно протолкнулся вперёд. Я давно не занимался анальным сексом, так что, несмотря на обильную смазку, внизу всё равно присутствовал весьма ощутимый дискомфорт. Рики продвинулся дальше, и я задрожал пуще прежнего. Его язык начал посасывать мою шею, а затем он начал кусаться, медленно двигаясь во мне. После глубоких толчков его темп значительно ускорился. Дыхание мужчины сбилось, и я не мог остановить свои всхлипы наслаждения. Одной рукой он опять отвёл мою ногу в сторону, открывая для себя невообразимый похотливый вид. Я вытянул шею, ощущая сильный жар внутри себя. Неприятные ощущения ушли, сменяясь на невыносимое блаженство. Я приоткрыл рот, громко постанывая, как жалкая шлюшка. — Да, — толчки мужчины только участились. Хлюпающие звуки заполнили комнату, — ты только мой… Томми, я люблю трахать только тебя. Видеть твоё развратное лицо во время соития могу только я. Слышать твои грязные стоны и всхлипы должен только я. Он прильнул к моим губам, я ухватился за его плечо, умирая от сильного наслаждения во всём теле, оно стало накрывать меня с головой. — Рики-и-и! — закричал я, подрагивая в небольших конвульсиях. Разрядка была близко. — Мой, — мужчина начал облизывать мои соски, спускаясь ниже поцелуями прямо к животу. Его круговые сосущие движения языком сводили меня с ума, — Томми, не уходи. Всегда будь только моим. Я закричал, содрогаясь в экстазе. Моя сперма плеснула ему на грудь, так как он не вовремя склонился. Отведённая нога онемела, но Рики продолжал вдалбливаться в меня еще пару секунд, пока сам не кончил. Я почувствовал лёгкое жжение внутри. Он излился в презерватив и рухнул на меня сверху. Наши сердца бешено бились в унисон. Я просунул руки по бокам, чтобы обнять это огромное тело, жаждущее тепла и ласки. Рики прижался к моим губам, целуя так нежно, что внизу живота опять запылало желанием. Он начал посасывать мой язык, а рукой ласкал обнажённое бедро. Наши животы соприкасались, и я тихо простонал ему в рот. — Томми, — мужчина сгрёб меня в охапку, — я изменился. Пожалуйста, поверь мне. Я буду только с тобой. Я стану только твоим. Умоляю. Его тело била мелкая дрожь. Я поглаживал спину любимого, зажмурив глаза, пока он целовал моё лицо. Щёки, нос, веки, лоб, губы. Наши члены понемногу наливались жизненной силой опять. Я сбился со счёту сколько раз уже кончил, но понимал, что это далеко не предел. Мы не ласкали друг друга так долго, что теперь были не в состоянии оторваться. Когда я проснулся, то уставился на полоток. Всё происходящее ночью могло оказаться лишь сном. Но я слышал тяжёлое дыхание рядом, и чужая рука лежала на моей заднице, повернув голову, я расплылся в счастливой улыбке. Быть может, я полный дурак, но мне было жизненно необходимо вновь почувствовать этого человека рядом с собой. Рики сладко спал. Я любовался им около десяти минут, пока «спящая красавица» не пробудилась ото сна. Мужчина пару раз нахмурился и потёр глаза. Его прекрасное лицо было слегка опухшим, а синие глаза казались такими яркими, что у меня перехватило дыхание. И как смог протянуть целый год без этих глаз? Когда наши взгляды встретились, на его лице расцвела мягкая улыбка. Он придвинулся ближе, а затем сжал мою задницу рукой. Рики поцеловал меня в обе щеки, прежде чем сказать: — Мне не верится. Я тоже не верил в происходящее. Возможно, я совершил роковую ошибку. Избавившись от токсичных отношений, я очищался на протяжении почти целого года. И теперь всё пошло насмарку, однако мое сердце будто заново возродилось. Я почувствовал себе моложе на пять лет, будто возвратился в студенческую пору, в то время, когда с нами происходило меньше всего дерьма. — Томми, — мужчина поцеловал меня в шею, прижимая к себе, — я больше не стану тебе изменять, послушай, — его рука легла мне на затылок и начала нежно поглаживать его, — если я тебе хоть раз изменю, то навсегда исчезну из твоей жизни и больше не потревожу, слышишь? Я слабо кивнул головой. Его ласковые прикосновения доводили меня до экстаза. Словно облачко сладкой неги опустилось на моё тело. Но слова мужчины казались такой сказкой. Мне было тяжко поверить в то, что Рики способен хранить мне верность до самой смерти. — Просто дай мне второй шанс. Я не подведу. Я тебя… Мужчина резко замолчал, впрочем, продолжил гладить. Я горько улыбнулся, догадываясь, что именно он хотел сказать. Но видимо что-то мешало ему это сделать. Но даже так я был готов дать свой ответ прямо сейчас: — Хорошо. Рики замер и отстранился, чтобы увидеть моё лицо. Он широко улыбнулся, словно сказанное спасло ему жизнь. Дэвис прижался к моим губам, я ответил на поцелуй. Плевать на несвежее дыхание, мы были слишком изголодавшие за этот год. Теперь даже смешанный запах пота, что витал в комнате, казался мне сладким ароматом парфюма. — Ты правда согласен быть со мной? — спросил Дэвис, задерживаясь на моих глазах взглядом. — Что тебе ещё сказать, чтобы ты поверил? — у меня проявилась глуповатая улыбка. — Скажи, что любишь меня, — Рики был серьёзен как никогда, — мне важно знать, что ты всё ещё любишь меня. — Я люблю тебя. Сказал от всего сердца. Сказал как есть. Мужчина закивал головой и мне показалось, что в уголках его глаз блеснули слёзы. Он опять обнял меня, наши ноги переплелись. Голые тела соприкоснулись, а нежные губы сомкнулись в поцелуе. В ушах отчего-то звенело, сердце учащённо билось в груди. А душа впервые за долгое время пела и плясала. Нам стало плевать на внешний мир, мы находились в своём, волшебном.