Лёгкая нагрузка. Что символизирует камень. Ассистентка ненадолго. Кто в центре внимания с принцессой? Возможности и их упущение. Шансы и их непостоянство. Молящие и выбирающие. Что-то абсолютно новое и прекрасное. Попробовать по-твоему.
На следующий день после «Great Expotations».***
Кассандра ставила под сомнение свои жизненные выборы. В особенности она ставила под сомнение, бесповоротно ли она разрушила свои шансы на счастливую жизнь сутки назад. Вчера был не день, а лажа, последствия которой ещё были высечены шрамами на её коже. Зачем вообще Короне научная выставка? С каких пор было принято устраивать праздник восхваления талантов тех, кто едва может искру из камня выбить? Грубо так считать, слишком грубо, чего народ Короны не заслуживал, но она была слишком уставшей и встревоженной, чтобы сдерживаться в выражениях. Кроме того, в королевстве жил, оказывается, истинный гений. Подушечки пальцев прошлись по сжатой в руке гранёной поверхности «Кассандриума», созданного для неё Вэрианом. Созданного и названного в её честь. Она, сидящая рядом с одетым в распоротое платье манекеном, выглядывала из окна алькова. Когда в замке проходила стирка, с богато расшитых платьев принцессы и Её Королевского Величества снимали рукава и юбку. Если бы не эта процедура, хрупкие части могли бы зацепиться за стиральную доску и порваться. Сегодня единственной обязанностью Кассандры было пришить элементы на место, дело, с которым она бы справилась с закрытыми глазами, параллельно болтая с гиперактивной беззаботной принцессой. Судя по всему, королева Арианна распорядилась уменьшить её нагрузку после вчерашнего разгрома, и, к несчастью, Кассандру это скорее расстраивало, чем радовало. Она не какая-то расстроенная слабачка, которой потребовался бы целый день отпуска! Но, по всей видимости, к приказу приложила свою руку Рапунцель — она до сих пор избегала встречи с фрейлиной и закрылась в библиотеке, силясь найти что-нибудь, объяснившее бы тайну Чёрных Камней, которые показал им Вэриан. Может, Рапунцель бы обрадовалась присоединению Кассандры к этому импровизированному расследованию, но тело девушки было решительно против проявления инициативы в чём-либо, даже если её гордой натуре не хотелось это признать. За окном виднелись улочки города, полные жизни и энергии. Горожане радостно спешили куда-то, словно не было сутки назад смертоносного торнадо. Кассандра представила Корону распоротой шипами Чёрных Камней, представила разрушенные дома, погибших людей. По спине пробежали мурашки. Она надеялась, что город никогда, никогда не настигнет такая участь. — Что это у тебя там? — послышался голос из коридора. То был певучий голос беспечного человека. Самый раздражающий голос во всём мире. Это был Юджин Фицерберт. — Не твоё дело, Фицерберт, — едко ответила Кассандра, свесив ноги с подоконника и расправив свою форму служанки. Звук волочащегося стула, царапающего пол, дал ей по ушам. Он что, не знает, что делают ножки мебели с покрытием лакированных досок? Очевидно, нет: он ведь Юджин. — Ого, это тот Кассандровый камень, который тебе Вэриан сделал? Можно посмотреть? — Юджин наконец-то смиловался над половицами и поставил стул, опёршись на его спинку одной рукой. Другой он без особого энтузиазма попытался выхватить у девушки Кассандриум. — Это «Кассандриум», и нет, тебе нельзя, — она хлопнула его по вытянутой руке, тяжело выдохнув через нос. — Я не в настроении, Фицерберт, так что если бы ты свалил по-хорошему, то сделал меня во много раз счастливее. Юджин уселся на стуле и откинулся на спинку, закинув одну ногу на другую: — Ха! В таком случае у тебя должно бы было быть как минимум два настроения, а мы оба знаем, что единственное твоё состояние — «Я всех ненавижу». Значит, технически ты не в настроении, но в то же время в отличном расположении духа! — святые Семь Королевств, как же он бесит. — Хочешь сидеть тут и пришивать рукава к паре-тройке платьев — пожалуйста. Я не буду здесь отсиживаться и выслушивать твои безмозглые речи. В замке полно других мест для раздумий в тишине, — она встала с подоконника, намереваясь уйти, но была остановлена его рукой на её запястье. — Что, и никакого дерзкого ответа? Я надеялся хотя бы на одну-две колкости до твоего признания поражения, — он указал ей на подоконник, безмолвно предложив присесть. — Серьёзно, что случилось? Ты из-за Кассандриума так? — его голос больше не был певучим и беззаботным, сменившись ласковым тоном, которого обычно удостаивалась только Рапунцель. Неожиданно для самой себя она послушно уселась обратно, ловя на себе обеспокоенный взгляд. Кассандра опустила взор, нахмурив брови и избегая встречи с этими полными нежности карими глазами. Она предполагала раньше, что такое его поведение могло бы вывести её из себя, но, по какой-то причине, забота Юджина её ни капли не злила. И это её выводило из себя. После продолжительного молчания она начала говорить, глядя в пол и не поднимая на него глаз: — Это не из-за Кассандриума. Кассандриум, на самом деле, очень милый. Проблема в том, что он символизирует. — Без понятия, что он по-твоему символизирует, но мне и всем остальным этот камешек напоминает то, как вы с Вэрианом спасли нас от напыщенного, так называемого Доктора. Если бы он был умным не только на словах, то не стал бы трогать рычаги неизвестного назначения. И это говорю я, любитель активировать незнакомые механизмы… в большинстве случаев? Всегда плохо заканчивалось. У меня даже шрамы остались, — подавленная попытка заглушить смешок с треском провалилась, несмотря на её желание не давать Юджину поводов считать себя забавным. Кассандра убеждала себя, что ей смешно оттого, что он пострадал. Ведь не такой уж он и смешной. — Неправда. Мы никого с Вэрианом не спасали, это всё заслуга вашей с Рапунцель гигантской штуки для волос, — перебила она, повертев в руках фиолетовую подвеску и вскоре положив её на столик со швейными принадлежностями. — Мы бы не справились, если бы вы с Вэрианом не сказали нам, чем помочь. И это сушильная машина для волос. Которая, кстати, вряд ли ещё когда-нибудь пригодится. Слишком много сложностей, да и я уже идеален, а волшебные неразрушимые волосы Блонди и сами быстро сохнут, — он самовлюблённо провёл рукой по своим волосам. Такого надоедливого Юджина она знала лучше и потому была спокойнее. — Ты представить себе не можешь, сколько мы с Фридборг тратим сил на уход за волосами Рапунцель после ванны, не так ли? — он просто пожал плечами и вздёрнул подбородок, всем своим видом показывая, что его это не волнует. Ага, старый-добрый раздражающий Юджин. — В любом случае, всего бы этого не случилось, если бы я сдержала данное Вэриану обещание и не оставила его без ассистента. — Пфф, он нашёл другого! С ним был Коротышка. — Как я и сказала, оставила без ассистента. — Твоя правда, — Юджин постучал пальцем по виску. — Да ладно тебе, Вэриан хороший пацан; он всё понимает. У тебя не было выбора. И не важно, что ты кому обещала: если Капитан приказал тебе подменить телохранителя, с этим ничего не поделаешь. — Но это был не приказ, — Кассандра вздохнула, снова отводя взгляд. — Я выбрала работу вместо помощи Вэриану. Я буквально урвала свой шанс побыть телохранителем. Он на меня рассчитывал, а я предала его. И это после того, как он весь день помогал мне с фрейлинскими обязанностями, — уголки её губ приподнялись, стоило вспомнить термин «сослужанки». — Я подвела его после всей его поддержки, и тогда-то всё и пошло под откос. Юджин поднялся со стула и размял плечи, обходя кругом манекен и оглядывая платье со всех сторон. — Ой, да он тебя простит. Мальчишка явно к тебе неровно дышит, а влюблённые парни его возраста готовы простить вообще всё. Особенно если влюблены в такую чертовски привлекательную девушку, как ты, — Кассандра дёрнулась, уставившись на него, но Юджин был слишком занят примеркой рукава к платью, словно он мог по волшебству прирасти обратно, как кусочек пазла. Что за слова? И почему они так… грели душу? — Кроме того, это был твой большой шанс! Успешно заместив телохранителя, ты бы и произвела впечатление на Капитана, и дала бы отцу повод тобой гордиться, что одно и то же, учитывая, что это один человек, — Юджин отложил рукав, очевидно, бросив попытки пришить его на место силой мысли, и пристроился на подоконнике рядом с Кассандрой. — Я не спасла того учёного от летящего песчаного смесителя. — Ого. Я, видимо, это пропустил. Ты… вроде как облажалась с главной задачей телохранителей. — Эм, да. Я как бы в курсе. Если ты пытаешься так оказывать поддержку, констатация фактов делу не поможет, — она закатила глаза к потолку. — Это всего лишь один промах! Не волнуйся, такое часто бывает. Все тебя простили, двигайся дальше. — Я не имею права на промахи, Юджин. Один промах ведёт к другому промаху, и не успеешь оглянуться, как вся твоя жизнь будет сплошным промахом. Люди на меня рассчитывают; у меня есть обязанности. У меня могли бы быть серьёзные обязанности, — она повернулась к Юджину, намереваясь высказать всё наболевшее, но заметила, как близко он сидит. Когда это произошло? Давно он сидит от неё в паре сантиметров? Она перевела взгляд сначала на оставленный стул, затем снова на него. Кассандра мгновенно вскочила на ноги и стала шагами мерить комнату, скрестив руки на груди и вцепившись ими в свои локти. Юджин ведь только что игрался с манекеном, как она могла не заметить, когда он к ней подсел? К счастью, теперь они на безопасной дистанции. — Агх, не то чтобы ты понимал, что значит иметь обязанности. Всё, что от тебя требуется, так это не говорить чепуху важным шишкам. И ты даже с этим не справляешься. — Эй, я и умные вещи важным шишкам говорю! — воскликнул Юджин, словно это не было прямым подтверждением слов Кассандры. — Ты вообще никому ничего не обязан говорить, Фицерберт! — она едва не вопила. — Агх, ты можешь делать всё, что вздумается. Тебе повезло быть парнем Рапс, быть рядом с ней на всех важных вечерах. Вся работа на мне, но получила ли я шанс быть с принцессой? Нет, вместо этого я жду за кулисами*, невидимая и неслышимая. И не важно, как усердно я стараюсь оказаться рядом с Рапунцель в центре внимания, чтобы все видели нас вместе! — она застыла как вкопанная, заткнувшись и уставившись в пустую стену, словно там была бездна. Что она только что сказала? Может, всё же стоило взять выходной и восстановиться; её тело не функционировало должным образом. Она продолжила нервное расхаживание, и её руки значительно оживились, сопровождая каждое слово взмахом или жестом. — Не важно. Я веду к тому, что мне никогда не выпадает шанса. Я способная, Фицерберт. Я превосхожу по силе всех людей отца, я могу победить каждого из них со связанными руками. Защита ВИП-персоны — работа как раз для меня, и мне её предложили. Мне! Все бы наконец-то поняли, что я попусту трачу время, зашивая эти дурацкие тряпки, проживая жизнь с метёлкой в одной руке и полотенцем в другой. Я бы доказала не только отцу — всем в Королевской Гвардии, даже Его Королевскому Величеству, — что я достойна большего, чем работы тупой фрейлиной. Я всегда остаюсь в ожидании*! Я просто обязана была ухватиться за этот шанс, потому что иначе… иначе сколько бы мне ещё пришлось ждать следующей возможности? — тон Кассандры стал тише, а недовольство с каждым словом перетекало в горе. — Но из-за того, что я не упустила ту возможность, вся выставка пошла к чертям. Если бы я позволила кому-то другому охранять Доктора Сент Кроя и помогла Вэриану, как и обещала, его эксперимент прошёл бы без помех, и ничего из вчерашних проблем не случилось бы, — она прекратила носиться по комнате, жестикулируя руками, и отвернулась от Юджина. Кассандра скрестила руки на груди, словно хотела себя обнять. Её тело, скорее всего, не функционировало должным образом. — Вот что случается, когда я перехожу за черту? Город едва ли не терпит разрушение, люди страдают, и я предаю доверие человека, рассчитывающего на меня? Может, тогда мне лучше всегда быть в ожидании. Остаться фрейлиной навсегда. Кассандра осознала, как, наверное, дико выглядела, разрываясь между яростью и тоской на протяжении своей тирады. Она хотела только обсудить накипевшее, но зашла слишком далеко и наговорила лишнего. Кассандра не ожидала от Юджина чего-то иного, кроме шока и испуга от её срыва, лишний раз закрепившего бы репутацию «ядовитой драконихи». Или, ещё хуже, он бы высмеял то, какая она ничтожная, раз переживает из-за «очередного денька в Короне». Сказал бы ей что-то обидное, оборвав на полуслове и унизив. Но вместо этого, когда Кассандра к нему обернулась, он сидел, упёршись локтями в колени и поглаживая подбородок. В его взгляде не было ни шока, ни испуга, ни насмешки, ни снисхождения. Он выглядел так, будто слушает. — Кэсс, в этом королевстве нет мужчины, женщины или ребёнка, не знающего, какая ты сильная, храбрая и способная. Тебе бы пришлось покинуть пределы страны, чтобы поискать кого-то, кто бы считал тебя всего лишь тупой фрейлиной, — Юджин встал с подоконника и облокотился на плечики манекена. — Знаешь, что? Это позиция слабачки, — Кассандра подавилась воздухом, готовясь придумать едкие ответные оскорбления. — Позиция слабой, побеждённой, немотивированной уж-точно-не-Кассандры, — она заметила, что на этот раз он произнёс её имя верно. — Твоя жизнь не прописана наперёд с самого рождения; не важно, кто твои родители или где ты росла. Не важно даже, что у тебя есть сейчас. Только ты решаешь, каким будет твоё будущее, — Юджин закинул руку на плечо безрукого манекена, будто это был его друг, с которым они гуляли ночь напролёт. — Живя в приюте, я любил представлять своих родителей лихими путешественниками, обыскивающими весь мир в поисках сокровища, и, найдя его, они бы… вернулись за мной, — Кассандра перенесла вес с одной ноги на другую; она уже слышала эту историю, когда Рапунцель заперла их в темнице. — Но позже я смирился с фактом, что такого не случится, и решил, что сам стану лихим путешественником. Выбирая между молящим и выбирающим**, я стал выбирающим, — эта часть истории была новой. Юджин отстал от манекена и прислонился к столику со швейными принадлежностями, взяв катушку ниток и лениво подбрасывая её в воздухе: — Я поклялся сформировать команду с Арнвальдо и отправиться вдвоём в большой мир, сделав себе имя. Нет, серьёзно, мы взяли себе новые имена. Так я стал Флинном Райдером, а он — Лэнсом Стронгбоу, — ох-какой-проворный профессиональный вор чуть не уронил катушку, с которой игрался, попытавшись схватить её на лету и размотав нитки. Он самоуверенно ухмыльнулся, будто бы это закрыло фрейлине глаза на устроенный им беспорядок, и совершенно не придал значения тому, что только что случайно поделился конфиденциальной информацией о своём лучшем друге. Он настолько плох в хранении секретов. — Я не упускал ни одной возможности. Конечно, иногда они заводили меня не туда. В большинстве случаев заводили не туда, на самом деле. Но я каждый раз брал себя в руки и продолжал творить собственную судьбу, — Юджин оттолкнулся от столика и подошёл к Кассандре. — Я воровал, обманывал и жульничал ради каждой капли, каждого куска**, что мог заполучить, и не прекращал попыток отобрать всё, что могло бы стать моим. Если я сейчас живу в замке, начиная с приюта, представь, докуда сможешь дойти ты, начиная с замка, — его голос вернулся к ласковому, предназначавшемуся-только-Рапунцель тону, и Юджин встал прямо напротив неё. Обычно она бы разозлилась из-за вторжения в личное пространство, не позволив ему приблизиться так недопустимо близко, но сейчас Кассандра была не против. Может, она была слишком расстроена, или её тело слишком устало. Точно что-то из этого. — Вэриан превратил мешок песка в драгоценный камень и назвал его в твою честь, — взгляд фрейлины скользнул по Кассандриуму, который неведомым образом оказался у Юджина. Она бегала взглядом от катушки ниток, лежавшей теперь на столешнице, где было оставлено ожерелье, к сияющему фиолетовому камню в руках Фицерберта и его лицу. Когда он…? Кассандра быстро выхватила кулон, агрессивнее, чем намеревалась, и упрямо положила его на прежнее место. — Он взял песок и сделал из него украшение. И у пацана есть вкус, не зря он назвал ожерелье твоим именем. Тебе кажется, что ты — что-то незначительное, мимо чего люди проходят без оглядки, но если ты соберёшься с мыслями и направишь все силы на то, кем ты хочешь стать, то станешь чем-то абсолютно прекрасным, чего мир ещё никогда не видел. Кассандра ощутила, как к щекам приливает кровь от его слов, и мысленно обрадовалась, что стоит к нему спиной. Он был так близко и говорил совсем не как обычно. Почему её это не раздражало? Похоже, её вчера задело обломками, иначе почему бы её сердце сейчас так бешено колотилось в груди? Стало ясно наверняка: её тело точно не функционировало должным образом. — Юджин… — нежно пробормотала Кассандра. Она не знала, что хотела этим сказать — имя сорвалось с её губ без ведома разума. — Чёрт, этот пацан со своим Кассандриумом хорош. Сделать побрякушку из нового элемента и назвать в честь дамы сердца? Любой бы голову потерял от таких льстивых ухаживаний. Кроме меня, конечно, но стоит отдать мальчишке должное за его очарование. Наглый смех Юджина и то, как он высокомерно уселся на тот же самый притащенный стул, вывели Кассандру из раздумий. Глубоко вдохнув, она развернулась к нему с привычной маской равнодушия. Теперь, когда он вернулся к своему обыденному раздражающему поведению, ей стало легче. Он накренил стул назад, по-детски раскачиваясь на нём взад-вперёд. — Может, хватит? — голос Кассандры звучал ровнее. С глухим стуком Юджин опустил стул на все четыре ножки, но при этом скрестил свои собственные. Он сидеть нормально не умеет, что ли? — Так что думаешь делать с камешком? Будешь носиться с ним по городу, как с сокровищем? — спросил он, указав на Кассандриум. — Нет, конечно нет, — Кассандра мягко рассмеялась от такого нелепого предположения. — Оставлю в своей комнате. Он милый, — она посмотрела на кулон, подаренный ей Вэрианом, и с теплотой вспомнила его жизнерадостную улыбку. Взяв в руки иголку и распутанную Юджином катушку, Кассандра наконец уселась перед манекеном и принялась за работу. — Эм, Юджин? — Да? — Спасибо, что пришёл поговорить. Мне гораздо лучше. Не думала, что тебя может беспокоить моё самочувствие, — его доброта освежала, да и он дал пару обоснованно полезных советов. Если преступное поведение привело его к успеху, то с её усердием многого можно добиться. При условии, что она воспользуется своим шансом. — Да не за что. Меня Рапунцель попросила тебя проведать, — то, с какой лёгкостью Юджин это сказал, вызвало у Кассандры приступ боли где-то в груди. Он пришёл не по своему желанию? — Хотя, может, она просто хотела меня выпроводить из библиотеки. Я люблю книги, не пойми неправильно, но те, что об истории и легендах, такие скучные! Вряд ли она отыщет хоть что-то об этих Чёрных Камнях. — Она тебе рассказала? — откликнулась Кассандра, хмуро подняв на него взгляд. — Разумеется, она всё мне рассказывает. А что? — то, что его удивляло её разочарование, разочаровывало Кассандру с двойной силой. — Агх! Что ты творишь, Рапс? Это должно было остаться в тайне, — она с тревогой схватилась за волосы. — Эй-эй, клянусь, я никому не скажу, — слово человека, который пару минут назад раскрыл настоящее имя своего товарища. — Но если Вэриан сказал правду об этих камнях, то не важно, буду я молчать или нет. Кассандра вздохнула, присев и ссутулив плечи. Он был прав: если они не разберутся, как Рапунцель связана с Чёрными Камнями, вскоре всё станет только хуже. — И вот, что я думал. Почему бы нам с тобой не съездить туда и… — Юджин был прерван стуком в дверь. Из прохода высунулось усатое лицо Стэна, тяжело дышащего, будто он бегал по замку в поисках кого-то. — Вот вы где. Юджин, Капитан говорит, что вы с ним должны были встретиться больше часа назад и заполнить протоколы безопасности о том, когда вы с принцессой покидаете замок. Он очень зол, говорит, что ты уже третий раз за неделю пропускаешь собрание. — Ой, это разве сегодня? Должно быть, совсем из головы вылетело, — даже Стэн распознал лицемерие в голосе Юджина. — Передай ему, что я скоро приду. Обещаю. Глаза гвардейца неодобрительно сощурились, и он вопросительно посмотрел на Кассандру. — Иди и сообщи моему отцу, что он сейчас придёт. Я обещаю, — доверявший её заверениям, Стэн ретировался из комнаты, и за дверью послышались его удаляющиеся шаги. — Так на чём это я? А! Да, точно, мы бы могли съездить туда и… — на этот раз он был прерван поднятой рукой Кассандры, призывавшей его помолчать. — Ой, да ладно! — Иди. Ты не можешь вечно прятаться от моего отца, лучше встреться с ним, пока он окончательно не разозлился, — она покачала головой, слегка прикрыв глаза и всем своим видом демонстрируя, что уверена в своей правоте и что Юджину в её словах сомневаться не стоит. — Ладно, так уж и быть. Но ты в порядке, да? Я могу остаться, если тебе ещё нужно выговориться, — Кассандра не была уверена, проявлял ли он искреннее волнение или цеплялся за любой повод избежать встречи. — Да, Юджин. Я в порядке, — ответила она, раздражённо от него отмахнувшись. — Тогда бывай, — сказал Юджин, выскочив за дверь. Кассандра посмотрела ему вслед, мельком заметив, что принесённый им стул остался стоять посередине алькова. Она закатила глаза и встала, намереваясь переставить мебель на место. — Этот бесполезный, ленивый… — девушка замерла, оторвав его от пола. Выпрямившись, она расправила перед платья и иронично улыбнулась. — Что ж. Почему бы не попробовать по-твоему? — Кассандра взялась за край спинки и потащила его на законное место, наплевав на то, что волочащийся стул мог сделать с покрытием лакированных досок.