Darkens above you

- Ты берешь чужое. Билли смотрит на себя в зеркало, и видит там преступницу, воровку. - Ты, траханая сучка, прекрати это, - Билли бьет себя по лицу. - Оставь его в покое. Боль заполняет все пространство внутри головы. Билли держится за раковину, чтобы не упасть. Хорошо, что родителей нет дома. У зеркальной Билли на шее то, что ей не принадлежит. Она сжимает в пальцах замочек на цепочке - кулон, который Финнеас подарил Клаудии, а она стащила. Она сгибается пополам от рвотных позывов. Ее тошнит, как в детстве, когда она воровала всякую мелочь в магазинах. На следующий день после этого она сидела, как на иголках, ожидая, что все раскроется, что ее кто-нибудь видел, что полицейские придут прямо на занятия и заберут ее, а все будут шептаться за спиной. Но полицейские не приходили, и постепенно она успокаивалась. А потом делала это снова. Она не могла остановиться. Сейчас она разрушает все вокруг себя и не может остановиться. Билли погружается в горячую ванну и стонет от удовольствия. Боль в мышцах медленно растворяется. Билли достает из воды одну руку и разглядывает свое запястье. Кожа здесь тонкая и нежная. Она ведет ногтем по вене от локтя до ладони. Потом прижимает пальцем и пытается нащупать пульс. Пульса нет. Она что, уже умерла? "Было бы неплохо," - горько усмехается Билли. Она давит пальцем все сильнее, пока не вспоминает, как их учили правильно измерять пульс на уроках здоровья в домашней школе - три средних пальца поставить на запястье под большим пальцем. Там правда бьется пульс, медленно и сильно. "Лучше бы тебя не было," - думает Билли, - "тогда не было бы всех этих проблем." *** Билли проснулась от того, что лежать было чертовски неудобно. Какого хера! Кто выключил свет у нее в комнате? Вокруг абсолютная тьма. Что открывай глаза, что закрывай - ничего не видно. Билли потрогала свое лицо - глаза на месте. Возможно ли, что она все еще спит? Иногда сны были такими реальными! Билли села, испытав на мгновение легкую тошноту. Это определенно не ее кровать - слишком жестко. Она ощупала себя. Одежда на месте, только это не пижама и не длинная футболка, в которой она обычно спала. И она не помнила, как ложилась спать. Она вообще ничего не помнила о вчерашнем дне. Мысли ускользали, как китайская лапша сквозь палочки. Разве она в туре? Нет, концерты отменены из-за коронавируса. Она работает над новым альбомом. Да, она вспомнила! Она была у Финна, они работали, потом она попрощалась, села в машину и поехала домой. А потом на светофоре что-то прижалось к ее лицу, придавив голову к подголовнику. Она вдохнула и... темнота. Почему-то ей совсем не страшно. Наверно, пересмотрела фильмов ужасов. В конце концов, там все так предсказуемо - сейчас появится маньяк с бензопилой и прикончит ее. Правда, сначала придется немного помучаться, пока ей будут отрезать руки и ноги. Но это не страшно, если знаешь, что конец все равно придет. Билли стало даже интересно, где она находится. Она встала на четвереньки и начала двигаться, ощупывая пространство впереди себя руками, и каждый раз ожидая наткнуться на щупальца монстра. Но наткнулась на стену. Наощупь стена была холодной, шершавой и пористой, но однородной - не камень, не кирпич, скорее бетон. Сухой воздух пах пылью, от которой немного першило горло. Двигаясь по стене, Билли дошла до угла. Дальше она подумала, что надо считать шаги. До следующего угла она насчитала шесть шагов. По другой стене шагов было двенадцать. Потом снова шесть. На длинной стене рука вдруг провалилась в пустоту. Билли вскрикнула от неожиданности. Она думала, что заперта, а, оказывается, здесь есть выход. Правда, неизвестно, куда он ведет. Стоит ли рисковать? Нет, не стоит, решает Билли. Лучше она подождет свою судьбу здесь. Она ложится на пол и прислушивается, закрывая глаза. Тут абсолютная тишина, она даже не слышит свое дыхание. Билли думает, как скоро ее начнут искать. Определенно, не скоро. Мама может подумать, что она осталась ночевать в доме Финнеаса и Клаудии. И вообще, она вряд ли отсюда выберется. Желудок начинает бурчать, требуя еду. Она перекусила у Финна, но сколько часов прошло? Сколько она проспала? Она пытается представить, день снаружи или уже ночь. Билли вздыхает: это так тяжело - ждать неизвестно чего. Если разрешить себе думать, то она начнет представлять, как ее спасут, и сойдет с ума. Билли готова умереть, но слететь с катушек - это уж слишком! Она прислушивается до тех пор, пока не начинает звенеть в ушах. Она поворачивает голову, пытаясь уловить, с какой стороны идет приток воздуха. Но даже воздух здесь словно застыл. Она покрывается потом при мысли, что помещение может быть герметично. Дышать становится тяжелее. Начинает болеть нога. Все тело чешется, и Билли царапает себя длинными ногтями. Потом ей надоедает, и она просто лежит на спине, раскинув руки, и пытается ни о чем не думать. Пол покрыт чем-то плотным и пружинящим, так что лежать не холодно. Проходит час или день. Тишина становится просто невыносимой. Билли то проваливается в дремоту, то приходит в себя, снова и снова прислушиваясь. Она слышит вдалеке крики играющих детей. Уже началось? Боже, если она умрет, у нее никогда не будет ребенка! И мама ужасно расстроится. Билли начинает плакать. Она не хочет умирать! Это безумие! Она задыхается от слез, пытаясь вспомнить что-нибудь хорошее, что было в жизни, но вокруг только тьма. Она лгунья, воровка, бездарность, она подает плохой пример своим фанатам, она никому не нужна. "Я занимаю чужое место. Я шлюха, которая спала с собственным братом." Если бы люди знали, какая она на самом деле, они бы даже не посмотрели в ее сторону. Билли кажется, что она уменьшается, она снова маленькая девочка в огромной черной пустоте. Наконец, она теряет сознание... - ... Билли. Билли! Что с тобой? Кто-то трясет ее за плечо. Она с неимоверным трудом разлепляет глаза. Веки как будто смазали клеем. - Ммм... Привет, Большая Шишка. Это всего лишь Джастин, директор ее лейбла. Они с Финном между собой прозвали его "Большая Шишка". Вечно он лезет, как назойливая муха! Нигде от него не скрыться. - Ты принимала наркотики? Билли начинает смеяться. Это правда, смешно. - Нет... Не помню... С ней точно что-то случилось. Что-то плохое. Надо вспомнить! Да, был светофор. Потом темнота. Темная комната с бетонными стенами. - Меня похитили! Где я? Джастин взял ее за руку, заглядывая в глаза. - Ты в своей машине. Машина припаркована в паре кварталов от твоего дома. Кто и когда тебя похитил? - Я не знаю. Я ехала домой, остановилась на светофоре, и к моему лицу прижали вонючую тряпку... Я была в темной комнате очень долго, наверно, день или два... А потом... - Билли! - перебил он ее. - Мы разговаривали с тобой по телефону несколько часов назад. - Нет! Не может быть! Какое сегодня число? Джастин достает телефон и показывает: там тот же самый день, когда она уехала от Финна. Как такое возможно? Странная мысль мелькает у нее в голове: раз машина - подарок лейбла, у Джастина может быть запасной ключ. Он мог проникнуть в ее машину в любой момент! Он всегда казался странным. А еще у него бывает такой страшный взгляд! - Билли, я не знаю, что ты принимала, но у тебя огромные зрачки. Ты не можешь вести машину. - Я в порядке, - бормочет Билли, отодвигаясь как можно дальше. Рукой она нащупывает на сиденье какую-то карточку и незаметно прячет ее в карман толстовки. - Я могу позвонить Финну или отвезти тебя домой... - Ну нет! То есть... я сама могу позвонить. Я, твою мать, совершеннолетняя. Хватит меня опекать! Джастин смотрит совершенно нечитаемым взглядом, потом говорит: - Хорошо, - и захлопывает водительскую дверь. Билли делает вид, что разговаривает по телефону, пока он стоит рядом с машиной. Потом она опускает стекло и говорит, улыбаясь: - Все в порядке, Финн скоро приедет. Ты, наверно, торопишься... Джастин правильно понимает намек, садится в свою машину и уезжает. Билли достает из кармана карточку. Там слово CAN ("можешь"). Опять белое на черном. В этой чертовой головоломке уже много слов. Можно попытаться сложить из них что-то осмысленное. Но для этого надо попасть домой, остальные слова записаны у нее в блокноте. Билли еще раз оглядывается - машины Джастина нигде не видно. Можно ехать. *** Билли смотрит на посты хейтеров в интернете и думает, почему все это дерьмо случилось именно с ней. Почему их волнует, с кем она трахается и кого любит? Некоторые утверждают, что она лесбиянка, другие - что она шлюха, третьи - что спит с собственным братом. Люди пишут, что она Антихрист, что она грешница, что она заключила сделку с Дьяволом, чтобы стать известной. Слишком много гадостей, чтобы думать об этом. Разве это может быть грехом - любить того, кого хочешь? Разве любовь - это скверна и мерзость? Она ведь не причиняет никому зла. Она ведет себя, как хорошая девочка - не употребляется наркотики, не пьет алкоголь, не ест убитых животных, не курит, не убивает людей, не обманывает, не ворует, не считает себя лучше других. Если она любит своего брата, то должна за это отправиться в ад? Ладно бы инцест осуждался только священниками - они и геев, и трансгендеров считают детьми дьявола. Но ведь и по гражданским законам это преступление. Почему? Билли не может понять. Раньше гомосексуализм считали болезнью и принудительно лечили, и сажали в тюрьму, а теперь это стало частью их жизни, и никого не шокирует. Так, может, и то, что любовь между братом и сестрой грех, - всего лишь выдумка, и когда-нибудь люди это поймут. "Только не при моей жизни, - вздыхает про себя Билли, - Гореть мне в аду." В пять или шесть лет она была очень религиозна после того, как случайно услышала от кого-то, что грешники горят в аду. Она представляла себе этот пылающий ад, как увиденные в новостях по телевизору пожары, которые регулярно случались в Калифорнии из-за сухого климата. И она сгорала там заживо. Это было ужасно! Она изо всех сил старалась вести себя как хорошая девочка, но ничего не получалось. Хорошая девочка в представлении маленькой Билли должна была носить чистое платье и бант на голове, вести себя тихо, сидеть спокойно со сложенными на коленках руками, не грызть ногти, не говорить плохие слова даже про себя. И еще целая куча всяких запретов, из которых волей-неволей что-нибудь да нарушишь. Финнеас тогда только получил отдельную комнату, и без него в большой кровати, где они спали с родителями, стало просторно и одиноко. Однажды ночью пятилетняя Билли долго не может заснуть. Ее мучает один вопрос. Она встает и идет к комнате брата. Постояв в нерешительности, Билли не выдерживает и слегка толкает закрытую дверь. Та со скрипом приоткрывается. Вместе с лучом света из коридора малышка осторожно шагает в темную комнату. Переминаясь с ноги на ногу на холодном полу и подтягивая сползающую с плеча слишком большую пижаму, она ждет, не решаясь ступить за границу этого безопасного пространства, очерченного прямоугольником света. - Финн! - зовет она едва слышно тоненьким испуганным голоском. Темнота молчит, и Билли не знает, что ей делать. Наконец, она слышит сонный голос брата: - Иди сюда! Билли на цыпочках, выставив перед собой руки, идет вперед, пока не натыкается на кровать. Она запрыгивает туда как можно быстрее, опасаясь, что кто-то из под кровати может схватить ее за ногу, и ложится так, чтобы видеть приоткрытую дверь. Финн укрывает ее одеялом и обнимает со спины, охая, когда ледяные пятки задевают его ноги. Так еще лучше! Теперь Билли чувствует себя полностью защищенной. Но одна мысль не дает ей покоя. Поерзав немного, она все-таки решается спросить: - Финн, а как думаешь, папа и мама попадут в ад? Финнеас, который уже начал снова засыпать, вздрагивает. - Что за чушь ты опять придумала, Билли? - спрашивает он снисходительно, ощущая свое превосходство. Ему недавно исполнилось 10 лет, и теперь он ровно в два раза старше этой глупой малявки. - Они иногда так ругаются. Вдруг из-за этого они после смерти попадут в ад? Тоненький голосок Билли звучит так испуганно. - Что за ерунда! За это не попадают в ад. И вообще никакого ада не существует, это все выдумки. И тут сестренка выдает такое, что у него просто челюсть падает от удивления. - Жаль, - говорит она, - А то мы могли бы быть опять все вместе после смерти. Я-то точно попаду в ад. - Почему ты так решила? - спрашивает Финн осторожно. Он уже боится того, что может услышать в ответ. - Я ужасно плохо себя веду, - важно отвечает малышка Билли, - Мама даже плачет из-за меня иногда. Ее мысли скачут дальше: - Ты тоже должен сделать что-нибудь плохое, чтобы попасть со мной в ад. Подраться там или что... Ой, а ведь Пеппер не сможет попасть с нами в ад. Все собаки ведь отправляются в рай? "Точно, мультиков насмотрелась," - думает Финн. Ему кажутся смешными эти рассуждения. Когда-то он тоже боялся расставаться с папой и мамой, а сейчас он уже почти взрослый. Но при мысли, что когда-нибудь им с Билли придется оставить друг друга, в груди что-то сжимается и болит. А Билли продолжает тараторить: - А давай помолимся! Вдруг Бог услышит и разрешит нам всегда быть вместе - и маме, и папе, и тебе, и мне, и Пеппер. Я уже об этом молилась. Но если мы помолимся вместе, он точно услышит! Вставая и включая свет в комнате, Финн думает, что сегодня Билли от него просто так не отстанет. Она такая возбужденная, что подпрыгивает на месте. Сползая коленями на пол, она ставит локти на кровать и складывает ладони в молитвенном жесте, поднимая лицо к потолку. Ее светлые взлохмаченные волосы окутывают голову золотым сиянием, а прозрачные голубые глаза кажутся огромными на бледном личике. Финн смотрит во все глаза. Он никогда раньше не видел ее такой... прекрасной? Он думает, что она похожа на ангела. Не меняя положения, Билли скашивает глаза в его сторону и говорит недовольно: - Давай, Финн. Ты тоже. Чувствуя себя странно, Финнеас встает на колени у другого конца кровати. Сестренка снова поднимает взгляд кверху и быстро, растягивая гласные и присвистывая из-за выпавшего переднего зуба, произносит самодельную молитву: - Мой Боженька, позволь, пожалуйста, и мне, и Финнеасу, и маме, и папе, и Пеппер быть всегда вместе, даже после смерти! Если я должна попасть в ад, сделай так, чтобы они могли попасть туда вместе со мной! И хорошо бы нам всем вместе попасть в рай, потому что Пеппер точно будет в раю! Обещаю вести себя хорошо... Ну, то есть постараюсь. Но если не очень получится, ты не сердись! Так что, пожалуйста, пожалуйста, пусть мы будем вместе! И Финнеас тоже просит! Аминь! Сестра требовательно смотрит на него, и Финнеас произносит: - Аминь! Билли радостно вскакивает и запрыгивает в кровать, уверенная, что уж теперь-то Бог ее точно услышал! Финнеас выключает свет, и они ложатся. Билли мгновенно засыпает, спокойно засопев. А Финн лежит и думает о Боге и о том, слышит ли тот молитвы, обращенные к нему.