Пусть никто не спит!

      – Что за пунктик на закрытых глазах? – спросила со смехом Сцилла, ощупью добираясь до того места, где предположительно стояла Раэлль.       – Это пунктик на сюрпризах, а не на закрытых глазах. Еще один шаг. Отлично. Иди на мой чарующий и сексуальный голос.       – Ох, иду я, иду. Стараюсь идти.       Наконец-то вместо воздуха Сцилла схватила руку Раэлль.       – Если мой подарок это ты, то я совершенно не против, – произнесла брюнетка, касаясь предплечья девушки.       – Я не могу подарить то, что уже и так принадлежит тебе, – шепот Раэлль вызвал у Сциллы волну мурашек. Ее сердце начало бухать с удвоенной силой и скоростью, а вдыхаемый воздух стал горячим и наэлектризованным.       – Ты быстро учишься. Этот подкат куда лучше. Ты не совсем безнадежна, – как всегда отшутилась Сцилла, чтобы подавить не свойственную ей робость.       – Открывай глаза, – скомандовала Раэлль тем же вкрадчивым шепотом.       Сцилла разомкнула веки и поморщилась от солнечного света.       – Что насчет пикника на природе?       Было здорово лежать под узорчатым сводом дубовой кроны, наблюдать за золотыми вкраплениями в зеленой листве, не думать о тренировках, болтать без умолку о всякой всячине, наслаждаться присутствием друг друга. Никакого давления, паники, стресса, обязанностей. Идеальный мир, идеальный момент только для них двоих.       Разговоры сменила комфортная тишина.       Сцилла лежала с закрытыми глазами, пытаясь запечатлеть все это в своей памяти, раствориться в этом ощущении спокойствия, безопасности, легкости. Раэлль же с детской непосредственностью и любопытством исследовала руку фигуристки, водя пальцем по дорожкам вен на ее кисти и запястье.       – Так ты мне покажешь? – неожиданно спросила Раэлль.       Сцилла приоткрыла один глаз и посмотрела на блондинку.       – Что именно?       – Твои образы для выступлений. Ты ходила на примерку, и я подумала, может, ты хочешь показать ваши костюмы…       Сцилла ухмыльнулась.       – Там ничего шокирующего. Лишь сверкающие трико и пайетки.       – Господи, Сцилла, разве можно быть такой злопамятной? Мне действительно интересно!       – Ладно-ладно, – сдалась брюнетка, еще немного посмеиваясь.       Дальше Сцилла начала показывать серию фотографий из примерочной. Сцилла и Байрон в костюмах для ритм-танца. Сцилла и Байрон в костюмах для произвольной программы.       Безусловно, Сцилла в образе Кристины Дое из «Призрака Оперы» произвела на хоккеистку неизгладимое впечатление, однако… Сцилла в костюме для произвольной программы оставила Раэлль в безмолвном потрясении.       Это было платье цвета бордо, рукава и горловина сделаны из полупрозрачной окрашенной сетки, верх лифа и пояс инкрустированы золотыми нитями, юбка – сверкающими стразами. В этом шедевре дизайнерского дела умело сочетались простота, изысканность и сила. Бледная кожа фигуристки на контрасте с багряной тканью казалась эфемерной, прозрачной, почти нереальной. Сцилла выглядела в этом как богиня, сумевшая обуздать огненную стихию.       – Вау, – выдала Раэлль, пытаясь сдержать свой внутренний писк. – А тебе можно носить это…кхм, вне ледовой площадки, например, кхм, д-дома.       – Это нежелательно, конечно. Стой, а зачем бы мне носить это дома?       – Просто, эм, без причины. Просто праздный интерес, – забормотала блондинка и начала искать пути отступления. – Очень крутые наряды. Ритм-танец – отпад, произвольная программа – экстаз. Напомни, пожалуйста, о чем ваша произвольная программа?       Сцилла смерила Раэлль взглядом, полным недоумения и подозрения, но все же решила сменить тему.       – Имя Джакомо Пуччини тебе о чем-то говорит?       – Итальянец? – предположила Раэлль.       – Итальянский композитор, – пояснила Сцилла. – Мы катаемся под арию из его оперы.       – О чем же история? – спросила блондинка, точно уяснив, что каждое выступление это не просто совокупность связок, дорожек и экзотических поддержек, но своего рода спектакль, занимательная история, рассказанная на льду посредством танца.       – О любви и ненависти, – просто ответила Сцилла и улыбнулась. – И о том, что это все-таки две стороны одной медали. ***       – Раэлль. Что. Ты. Делаешь, – спрашивает Эбигейл, наблюдая за странными махинациями своей подруги.       Обмотанная какими-то проводами Раэлль стоит на столе в их гостиничном номере и трясёт пластмассовую коробочку Wi-Fi роутера.       – Настраиваю интернет, – пыхтит Раэлль.       – Ага. Слезай со стола, ты сейчас свалишься! Неужели лента Фейсбука не может подождать до завтрашнего утра?       – Лента Фейсбука может и подождать, а вот соревнования по фигурному катанию – нет, – отвечает девушка и пытается выбраться из шнуровых пут. – У Сциллы ритм-танец через… пятнадцать минут, и я собираюсь посмотреть трансляцию из «Салем Арены».       Эбигейл хмыкает.       – Я должна была догадаться.       Раэлль еще немного колдует над роутером, вешает его на место и спрыгивает со стола. В это же время в комнату влетает Талли, держа в обеих руках ворох батончиков из автомата в фойе гостиницы.       – Уже началось? – спрашивает она, закрывая дверь ногой.       – Нет, у нас есть еще пару минут, давай быстрее.       – Тал, ну, ты-то куда!? – потрясенно восклицает Эбигейл.       – А что? Мне всегда нравилось фигурное катание, – невинно говорит Талли и начинает жевать один из своих батончиков. – Тем бовее… Там есть мальвчик… танцовщик, я давно к нему присмавтриваюсь. Герит. Буду болветь… за него..       Раэлль оскорбляется.       – Талли, в этом доме мы болеем только за одну пару!       – Я понивмаю, вто ты поддервживаешь свою девушку, – произносит Талли с набитым ртом, – но любовь застивает тебе гваза.       – Неправда! Сцилла с Байроном объективно лучше всех.       – Откуда ты взнавешь? Ты других и не видева!       – Я видела Сциллу на льду, поверь мне, этого было достаточно. Она разорвет всех в клочья.       Эбигейл испускает шумный вздох.       – Девочки, вы бы так о завтрашнем матче переживали.       – Переживаниями делу не поможешь. Лучшее, что мы можем сейчас сделать, это отвлечься, – деловито говорит Талли, наконец-то прожевав свои мюсли.       – Начинается! – оповещает Раэлль и забирается со своим смартфоном на диван.       – Эби, ты с нами?       – Ладно, – нехотя выдает Эбигейл. – Но только потому, что этой фигурной вакханалии нужно незаинтересованное лицо и трезвое судейство. ***       – Сколько-сколько ты на меня поставила? – со скептицизмом переспрашивает Сцилла.       – Триста баксов, – шепчет в трубку Раэлль. – Я сказала, что ты их порвешь, и ты это сделала! Я в тебе никогда не сомневалась.       – Солидный улов… и приятная похвала, – отвечает Сцилла, и Раэлль кажется, что на другом конце провода фигуристка улыбается. – Но это все лишь ритм-танец. Завтра произвольная, и… всякое может случиться. Почему ты шепчешь?       – У нас уже отбой, Анакостия на дозоре и жаждет крови, – шутит хоккеистка, стараясь разрядить обстановку. Вопреки всем попыткам оставить случившееся позади, в их разговоре все еще проскальзывают неловкие ноты – отголоски недавней ссоры.       – Берегись, – произносит Сцилла в такт, а затем мягко добавляет: – И удачи завтра на матче. Я тоже в тебе не сомневаюсь. ***       Окруженные тренерами, местными журналистами Сцилла и Байрон стоят в небольшом туннеле, соединяющем ледовую площадку с раздевалками. В легком гуле толпы слышатся поздравления, восхищенные и удивленные вопросы, комментарии – реакции разного толка и вида.       Типичная рутина после церемонии награждения.       Сцилла принимает поздравления с искренней радостью, но без горделивого энтузиазма. Когда твоя цель – сборная страны, гордость от победы на региональном этапе – это роскошь, которую ты не можешь себе позволить.       Ее мыслям в своей привычной манере вторит Фредрик:       – Радоваться, что вы выиграли у кучки дилетантов и детей? Ха! А я думал, что ниже падать уже некуда.       В отличие от Сциллы и Фредрика Байрону, кажется, плевать на предубеждения, он радуется победе безусловно и всецело, словно маленький ребенок радуется своему первому рождественскому подарку.       – Как мы их, а? – весело говорит парень, обнимая Сциллу за плечи. – Сунулись на нашу территорию и решили нас напугать, не выйдет! Это Форт-Салем, детка!       Сцилла рассматривает свою золотую медаль, ощупывает пальцем металлическое теснение и гравировку.       Ее первая награда после долгого перерыва.       В медали нет ничего особенного, она не отличается от десятка других ей подобных, что пылятся в картонной коробке под кроватью фигуристки, и все же… И все же Сцилла не может избавиться от сантиментов. Это ее приз. Ее награда. Ее победа. Ее надежда. Ее будущее. Обещающее будущее.       Сцилла отходит от толпы на несколько шагов и утаскивает партнера за собой.       – Байрон, я оставила смартфон в раздевалке, ты не можешь одолжить мне свой?       Байрон шарит по карманам своей спортивной жилетки.       – Зачем? – спрашивает молодой человек и протягивает Сцилле найденное устройство.       – Спасибо, – бормочет она и тут же открывает новую вкладку в браузере. – Хочу посмотреть, как сыграли «Ледяные ведьмы».       – Я и забыл, что…       Внезапное молчание.       – Кхм, Сцилла, кажется, что тебе больше не нужен мой смартфон.       – Почему? – на автопилоте спрашивает девушка, уже вводя в поисковую строку название хоккейной команды.       – Твой первоисточник уже здесь, – заканчивает Байрон с явной усмешкой.       – Что? – растерянно спрашивает фигуристка, отрываясь от экрана.       Байрон стреляет взглядом куда-то в сторону, и Сцилла, следя за его направлением, резко поворачивает голову.       Широкая улыбка. Небесно-голубые глаза. Платиновые волосы, собранные в непривычный милый хвостик на макушке.       Раэлль.       Не может быть!       Но это действительно Раэлль. Хоккеистка стоит в арочном проеме туннеля в нерешительности.       Сцилла не думает дважды. Она лавирует между людьми, стараясь не задеть кого-нибудь в порыве. Шаг переходит в бег, и брюнетка врезается в Раэлль, тут же заключает ее в крепкие объятия.       – Что… Что ты здесь делаешь? У тебя же матч! – тараторит на выдохе Сцилла, ее руки порхают по талии, плечам, лицу другой девушки.       – С матча сразу к тебе, – объясняет Раэлль, все еще широко улыбаясь и прижимая Сциллу ближе к себе. – «Ведьмы» все еще в Данбери, я приехала одна. Мне пришлось продать селезенку, чтобы оплатить такси, а вдобавок выбить для сына таксиста несколько билетов на следующую игру, но, поверь мне, твое выступление этого стоило.       – Ты успела на выступление!? – спрашивает Сцилла удивленно.       – Да! Вы откатали фантастическую программу! Я.. я.. у меня даже слов нет. Я думала, что «Призрак Оперы» – это пик, но это… Ты была великолепна! Вечером я немного читала про Джакомо Пуччини и про арию…       Сцилла берет Раэлль за руку и быстро уводит ее из туннеля, прерывая восторженную речь.       – Сцил, куда мы…       Фигуристка ничего не объясняет, практически заталкивая Раэлль в первое попавшееся подсобное помещение.       – Это что, склад инвентаря? – судорожно осведомляется Раэлль.       – Лучше пустой склад инвентаря, чем зал, полный зрителей, – пылко произносит Сцилла, втягивая Раэлль в поцелуй.       Блондинка издает полувздох-полустон, отвечая на прикосновения. Прохладные руки фигуристки шарят под толстовкой Раэлль, задевают ее разгоряченную кожу.       – Что ж, вот это я понимаю теплый прием, – шутит хоккеистка, целуя шею Сциллы.       – Этот прием станет еще теплее, если ты поможешь мне расстегнуть этот дурацкий ремень на твоих джинсах, – говорит брюнетка и пытается разобраться с препятствием.       – Только после тебя, – сладко отвечает Раэлль, осторожно, но настойчиво убирая руки Сциллы со своего ремня. Одно мгновение, и фигуристка пригвождена к двери подсобки. Контроль утерян, и Раэлль теперь во главе.       Их поцелуи становятся хаотичнее, а рука хоккеистки ныряет под подол платья Сциллы.       – Черт, как снять это платье? – беспомощно произносит Раэлль.       – Боюсь, что частями это невозможно, – тяжело говорит Сцилла. – На мне три слоя одежды. Как минимум. И все это пришито.       – Черт!       Сцилла тихо посмеивается, откидывает голову и приобнимает Раэлль за плечи.       – Я забыла у тебя спросить. Ваш матч…       – Выиграли, 3:1, – быстро оповещает ее Раэлль и ухмыляется. – Две шайбы мои.       – Поздравляю, – Сцилла наклоняется и снова целует Раэлль в губы. – Анакостия, наверное, вне себя от радости.       Раэлль качает головой.       – Эта женщина не улыбнется, даже если я забью десять шайб к ряду. Сейчас похвалы не дождешься до самого плей-офф.       – Что ж, тогда порадуемся сами. Предлагаю отпраздновать обе наши победы, – говорит Сцилла, нежно касаясь шрама на щеке хоккеистки. – Подождешь меня? Мне нужно сходить в душ и как-то отделаться от Фредрика.       – Да, конечно.       – Ладно, тогда нам нужно выбираться. Как я выгляжу?       – Как будто бы тебя только что продинамили с сексом в пыльной подсобке, – говорит Раэлль, словно вспоминая хорошую забытую шутку. – Потрясно. Почему твой макияж все еще выглядит безупречно? ***       Раэлль сидит на пуфиках в главном холле «Салем Арены». Ожидание затягивается. Все больше и больше людей выходят из здания: участники соревнований, фигуристы и тренера, даже некоторые работники комплекса уже расходятся по домам, а Сциллы все еще нет.       Странно.       Неожиданно хоккеистка ловит на себе чей-то пристальный взгляд. С другой стороны холла на нее смотрит какой-то парень. Раэлль его не знает. Фанат «Ледяных ведьм»? Фигурист? Чей-то знакомый? Парень продолжает наблюдать, и у Раэлль сдают нервы. Она поднимается, готовая подойти к нему и выяснить, в чем дело.       Ее намерение прерывается появлением Байрона. Партнер Сциллы здесь, а самой Сциллы так и нет.       – Привет чемпионам! – здоровается Раэлль. – Потрясное выступление.       – Спасибо, – отзывается молодой человек и подмигивает. – Слышал, ты и сама не промах. Поздравляю с победой.       – Да, спасибо. Не подскажешь, где Сцилла? Мы договорились встретиться, и она где-то пропадает.       Байрон вздыхает.       – Она опять сцепилась с Фредриком, и нам с Изадорой пришлось их разнимать.       – Все хорошо?       – Да, всего лишь очередной спор. Ничего нового. Я думаю, что она скоро освободится. Чао, красотка.       – Пока.       Байрон посылает ей воздушный поцелуй и уходит. Раэлль снова смотрит на другую сторону холла, но не натыкается на испытывающий взгляд незнакомца: парень уже исчез.       Проходит еще полчаса, волнение тугим комом подступает к горлу, и Раэлль решает найти Сциллу сама.       Может быть, что-то случилось.       Свои поиски девушка начинает с раздевалок фигуристок. На этом ярусе комплекса свет уже почти не горит. Странное чувство тревоги охватывает Раэлль, когда она идет по пустому тусклому коридору.       Фильм ужасов не иначе.       В раздевалке никого нет. Раэлль находит спортивную сумку Сциллы и чехол, в котором хранятся ее костюмы для выступлений. Обладательницы вещей нигде не видно, и тревога хоккеистки усиливается.       Наконец-то в тишине пустой комнаты Раэлль слышит шелест и плеск воды. Блондинка переводит дыхание и подступает к душевым, отделённым от раздевалок небольшим предбанником.       – Сцилла! – зовет хоккеистка, хватаясь за дверную ручку душевой. – Это Раэлль. У тебя все хорошо!?       Ничего.       – Сцилла! – повторяет Раэлль, осторожно приоткрывая дверь.       Ответом ей служит лишь звук льющейся воды, и блондинка теряет голову от волнения. Раэлль заходит в комнату и спешит к кабинке с включенным душем, пока ее сердце выбивает хаотичный ритм.       – Сцилла!       – Твою ж мать! – кричит Сцилла, роняя бутыль с шампунем на кафельный пол. – Раэлль, какого черта ты меня так пугаешь!?       – Нет, какого черта ты меня так пугаешь!? Я думала, что с тобой что-то случилось! – кричит в ответ Раэлль и держится за сердце.       – Что со мной может случиться? – спрашивает Сцилла, чуть успокоившись. – Туалетный монстр утащит в водосток?       – Я.. я не знаю. Ты долго не шла, а потом не отзывалась, когда я тебя звала, – выпаливает Раэлль, теперь чувствуя себя глупо. – Уф! Прости. Я.. я просто перенервничала.       – Ты прости, я, похоже, потеряла счет времени. Фредрик меня задержал. И я немного… витаю в облаках после выступления, – объясняется Сцилла с тяжелым вздохом.       – Ничего, я понимаю.       На них наваливается неловкая тишина, когда они обе осознают, что Сцилла стоит перед Раэлль абсолютно обнаженная.       – Эм, – бормочет Раэлль, благоразумно потупив голову, – я, пожалуй, пойду. Буду ждать тебя в раздевалке.       – Раэлль, – произносит Сцилла почти шепотом, соединившимся со звуком все еще льющейся воды.       Следующую фразу Сцилла говорит так тихо, что Раэлль понимает ее, скорее, интуитивно. Эта фраза отпечатывается во взгляде Сциллы, в деликатных чертах ее красивого лица, в щеках, озарившихся алой краской.       Останься, говорит Сцилла.       Останься, зовет Сцилла, и Раэлль утопает в этих бездонных голубых глазах. Как странствующий мореплаватель, попадающий в плен обворожительного пения сирен, она идет на зов этой прекрасной и мистической девушки.       Полностью одетая Раэлль ступает под каскады воды и самозабвенно целует Сциллу. ***       Раздирающая трель будильника заставляет Сциллу раскрыть тяжелые веки и встретиться с полусумраком комнаты. Безмолвие раннего часа нарушает лишь легкое сопение.       Сцилла поворачивается набок и вглядывается в умиротворенное лицо Раэлль. Первые лучи солнца играют в ее растрепанных блондинистых волосах, скользят по ее лбу и прикрытым глазам, заставляя девушку мило морщить нос.       – Рэй, – произносит Сцилла ласково и касается кончиками пальцев щеки Раэлль. – Пора вставать.       – Нет, – сонно отвечает блондинка, крепко обнимает Сциллу за поясницу и утыкается ей куда-то в район ключиц. – Победителям можно поспать подольше.       – Анакостия бы с тобой не согласилась, – говорит с ухмылкой Сцилла, выводя незамысловатый узор на плече хоккеистки. – Первая победа – это не карт-бланш на весь сезон.       Раэлль неодобрительно мычит.       – Разве ты не едешь со мной на Олимпийские игры? – Сцилла пробует другую тактику.       И неожиданно это работает. Раэлль поднимает голову и недоуменно смотрит на Сциллу.       – Какие Олимпийские игры? – спрашивает Раэлль, пытаясь избавиться от остатков сна.       Сцилла пользуется моментом замешательства, приподнимается и ловко перекатывается на Раэлль.       – Зимние, – отвечает она игриво и фиксирует руки хоккеистки над головой.       – Мне нужно больше деталей.       – Отберемся в сборные, поедем вместе на Олимпиаду, выиграем пару золотых медалей, погуляем по Пекину, – перечисляет фигуристка, все еще восседая на Раэлль. – Как тебе такие планы?       – Олимпийское золото – плевое дело, я за, – подыгрывает Раэлль и широко улыбается.       – Тогда договорились? – Сцилла отпускает руки хоккеистки и вытягивает мизинчик для скрепления клятвы. – Ты. Я. Олимпиада.       – Договорились, – со смехом соглашается Раэлль, пожимая палец брюнетки.       – Тогда вставай, – решительно говорит Сцилла. – Не думаю, что у тебя получится попасть в сборную, лежа на кровати.       – Ты уверена? Просто до меня этого еще никто не делал. Я уникум.       – Поднимай свой тощий зад, – обрывает фигуристка, – мы идем на пробежку.       – Пробежка? – ужасается Раэлль, резко сбрасывает с себя Сциллу и, меняя позиции, оказывается сверху. – Повторюсь: ты уверена?       – Абсолютно.       – Только что вспомнила, – протягивает Раэлль и начинает покрывать шею Сциллы мелкими поцелуями. – В постели можно тренироваться. Гарантирую тебе стопроцентную эффективность.       – Пробежка и совместный душ после – это мое последнее предложение, – безапелляционно оповещает Сцилла, боясь, что если они продолжат, то не выберутся из постели вообще.       Раэлль комично потирает свой подбородок, обдумывая эту мысль.       – Ладно, – наконец-то выдает она. – Но у меня есть условие: кофе. Кофе. Пробежка. Душ.       – Ты знаешь, где кухня. Вперед!       Раэлль слезает с фигуристки, с головой обворачивается в белое пуховое одеяло, и похожая на огромную забавную зефирку вылетает из комнаты с криком «кто последний, тот лузер».       Я люблю ее, думает Сцилла и, нацепив на себя майку и джоггеры, отправляется вслед за Раэлль.       Наконец-то дом не кажется Сцилле таким пустым и бездушным.       – Рэй, ты разобралась с кофемашиной!? – громко спрашивает брюнетка, спускаясь по винтовой лестнице.       – Я ей в этом помогаю, – доносится знакомый голос, и у Сциллы внутри все обрывается.       Сара.       Когда Сцилла заходит на кухню, перед ней разворачивается худший сценарий происходящего из всех возможных. Закинув ногу на ногу, повинуясь своей давней дурацкой привычке, на кухонном столе восседает Сара Алдер и деловито попивает кофе. Раэлль, облаченная в одно лишь одеяло, стоит перед ней в очевидном потрясении и ступоре.       – Я думала, что ты приедешь завтра, – говорит Сцилла буднично, стараясь удержать в себе бушующие эмоции.       – Инвесторы отменили встречу, – также буднично отвечает Сара.       – Это Раэлль…       – Раэлль Коллар. Одиннадцатый номер. Я помню. *** Музыка для произвольной программы Сциллы и Байрона - это ария "Nessun Dorma" из оперы Джакомо Пуччини "Турандот" Nessun Dorma (итал.) – "Пусть никто не спит"