Пусть никто не спит!

      Если слова подруг и заронили в сознание Раэлль зерно сомнения, то, очевидно, этого было недостаточно, дабы поколебать веру девушки в хотя и зарождающиеся, но такие многообещающие отношения. Всплывшая информация об Алдер показывала лишь то, что Сцилла Рамсхорн все еще оставалась для Раэлль Коллар загадкой.       И это неудивительно: все-таки несколько часов, вырванных из их неутомимых жизней волею судьбы, это небольшой срок, чтобы хоть сколько-нибудь узнать друг друга. Несмотря на это, Раэлль верила, что фигуристка не была в какой-либо степени мелочной или мстительной, и все произошедшее – их встреча в баре и выговор от Анакостии – лишь череда обстоятельств, события, не связанные между собою ни в коей мере.       Жизнь Раэлль вошла в свою привычную колею. Тренировки. Тренировки. Тренировки. Анакостия все еще не спускала с нее глаз и старалась отчитывать при каждом удобном случае. Что, в общем-то, прекрасно вписывалось в модель их обычного существования. Анакостия требует, Раэлль ершится, но делает. Идиллия.       Что не вписывалось в эту идиллическую картину так это то, что тренер начала осуществлять задачи, поставленные перед ней руководством.       – Приготовьтесь к перетасовке звеньев, – сказала Анакостия перед очередной тренировкой. – Игроки третьего и четвертого звеньев, будьте особенно готовы. До заключения контрактов на новый сезон вы находитесь на испытательном сроке.       По комнате пронесся то ли нервный, то ли рассерженный шепот.       – Что это значит? – наконец спросила Бет Трифайн, девушка, играющая с Раэлль в одном звене.       – Это значит, что в предстоящем сезоне кто-то из вас не будет играть за «Ледяных ведьм». Это решение будет принято мной и тренером Тэнзи на основании вашей личной статистики и результатов тренировок. Так что попрошу каждую из вас отнестись к этому предельно серьезно.       – И что же делать тем, кто не сможет пройти испытательный срок?       – Для тех, кто не справится с испытательным сроком, есть возможность трансфера. Вас будут готовы принять в фортсалемских «Гражданах».       Вновь раздался возмущенный шепот. Все знали, что фортсалемские «Граждане» – весьма бесперспективная команда, вечно болтающаяся в самом конце турнирной таблицы. Для молодой и подающей надежды спортсменки попасть туда было равносильно карьерному самоубийству.       – «Граждане»? Это третьесортная помойка? – разъярилась Бет. – Уж лучше совсем без хоккея, чем в этой дыре.       – Тоже вариант, – ответила Анакостия спокойно, но вместе с тем грозно. – Возможно, ваш агент сможет найти что-то более подходящее вашему статусу, мисс Трифайн. А пока вы все еще игрок «Ледяных ведьм». Может, хотя бы попытаетесь побороться за свое место и не будете устраивать истерику?       Бет замолчала, злая и гордая.       – Дамы, если вас интересует что-то еще, прошу зайти ко мне после тренировки, – заявила Анакостия, выходя из помещения. – А теперь живо переодеваться!       Как только она скрылась в проходе, наэлектризованная тишина взорвалась недовольным рокотом.       – Что за сучка, – злобно выдала Бет. – Что за сумасшедшие прихоти. Найти бы на нее управу.       – Заткнись, Трифайн, – подала голос Раэлль. – Она исполняет приказ руководства, людей, что спонсируют команду. У нее просто нет выхода. Уверена, что она недовольна всем происходящим не меньше, чем ты.       Возможно, дурацкое чувство справедливости заставило Раэлль произнести эти слова, возможно, глубокое понимание того, каким человеком была тренер Квотермейн. Принципиальная, строгая и честная Анакостия ни за что бы не навредила собственной команде из прихоти или желания насолить. «Ледяные ведьмы» были ее жизнью, ее целью и ее детищем.       – Любимчикам слово не давали, – выплюнула Бет.       – Любимчикам? – переспросила Раэлль, стараясь не рассмеяться истерически. – Да мы же с тобой в одной лодке. Анакостия с меня по три шкуры сдирает каждую тренировку. Постоянно мной недовольна. Мне нет никакой выгоды ее защищать. Но все же я считаю, что тренер не стала бы делать то, что она делает без достаточных на то оснований.       – Вот именно! Она постоянно тобой недовольна, и все же ты здесь – светишь своим милым личиком, занимаешь чье-то место. И продолжаешь косячить. Другой тренер давно бы тебя вышвырнул, а она лишь потакает твоим маленьким шалостям, строя строгую мину.       В груди у Раэлль забурлило знакомое чувство – гнев. Она уже была готова взять Бет за грудки, как вдруг перед ней возникла высокая фигура Эбигейл.       – Слушай меня внимательно и запоминай, – отчеканила Эбигейл, угрожающе нависая над Трифайн. – Раэлль не занимает ничье место, она в команде, потому что она гениальная хоккеистка и результативный игрок. И она будет проходить испытательный срок, как и все, без каких-либо поблажек, не сомневайся. А если у тебя есть претензии к Анакостии, иди и выскажи их ей в лицо. Договорились?       Трифайн посмотрела на Эбигейл и ядовито улыбнулась.       – Так точно, кэп, – процедила Бет сладко.       – Вот и славненько. А теперь будь умницей и иди готовься к тренировке.       С заметным усилием Трифайн развернулась и ушла на свое место в другую сторону раздевалки.       В воцарившемся безмолвии Раэлль явственно ощутила на себе пристальные взгляды сокомандниц. Ощутила их и Эбигейл.       – Это всех касается! – прогремела она. – Хотите доказать, что вам место в этой команде, доказывайте на льду. Недовольны политикой руководства, идите к руководству. Но только не нужно этих подковерных игр. Не хватало нам еще разгрызться перед началом сезона.       С этими словами Эбигейл потянула Раэлль в их угол.       – Это было сильно, – тихо сказала Талли. – Очень по-капитански.       – Спасибо, – ответила явно довольная собой Эбигейл.       – Да, спасибо тебе, и все такое, но у меня все было под контролем, – пробормотала Раэлль.       – Нет, не было. Тебя от злости трясло как Помпеи во время Везувия.       – Это правда, – подтвердила Талли. – Ты как будто была готова ударить ее.       – Потому что я была готова ее ударить.       – Только драки нам не хватало. За такое точно можно вылететь из команды. Ей это и нужно. Постоянно тебе под кожу лезет, а ты постоянно ведешься.       – Ладно, ты права, – признала Раэлль. – Спасибо, что не дала совершить глупость.       – Это моя работа. Пока ты окончательно не поплыла, натягивай форму. Я не для того тебя спасла от совершения одной глупости, чтобы ты тут же сделала другую.       – То есть мы не будем говорить о том, что ты назвала Раэлль гениальной хоккеисткой?       – Талли, замолчи и тоже одевайся.       Заметные изменения произошли не только с «Ледяными ведьмами», но и со всей «Салем Ареной». Чуть ли не за неделю со старой площадки сюда перебрались клуб фигурного катания и спортивная школа. Пустые коридоры, раздевалки и залы наполнились людьми и детьми всех возрастов. Постоянный лед, которому так радовалась вся хоккейная команда, стал расписан по часам.       – Да, Алдер решила поиметь от этого комплекса все, – подытожила Эбигейл после очередной тирады о том, что «из-за этих медленных детей пришлось снова сдвигать тренировку».       – Она вложила в него немало средств, понятное дело, что ей хочется, чтобы это все окупилось, – ответила Талли. – Думаю, она ожидает того же и от «Ледяных ведьм». Но да, что-то здесь стало тесновато.       – Если ты считаешь, что это тесновато, представь, что будет, когда начнутся соревнования!       Поразительно, как единственной константой в эти дни для Раэлль стали утренние пробежки. Сцилла все еще трудилась над своими программами, а с наплывом людей и перебоями в расписаниях пересечения девушек в «Салем Арене» свелись к минимуму. Иногда в спешке они сталкивались на лестничной площадке или встречались взглядами в главном холле, но не более того.       Так и получилось, что местом их постоянных встреч стал Ферлонгский парк, наполненный неясным сиянием и бодрящей свежестью утра.       Столь ранний подъем вызывал у Раэлль все то же отторжение. После серии отложенных будильников девушка выползала из своей теплой постели и со скрипящим сердцем отправлялась на пробежку под дубовой сенью Ферлонгского парка.       – Почему тебе так нравится заниматься на природе? – как-то спросила Раэлль Сциллу после очередной сессии упражнений. – Чем тренажерный зал хуже?       – Не знаю, – задумчиво ответила Сцилла, подставляя лицо еще робким солнечным лучам. – Наверное, я слишком долго сидела взаперти. Арена, зал. Зал, арена. Иногда хочется подышать свежим воздухом и побывать за пределами своей ледяной коробки.       Такие разговоры стали неотъемлемой частью их утреннего ритуала. Раэлль хотела знать о Сцилле как можно больше. Что ей нравится, что она любит, чем восхищается, а чего не может терпеть. Все: от любимого цвета и предпочтений в музыке до заветных мечт и желаний. Однако, памятуя о том, как неохотно Сцилла рассказывала о себе в начале их знакомства, Раэлль приходилось сдерживать свою прыть, давая брюнетке время и пространство. Никаких упоминаний о семье, Бостоне или Алдер. Все легко и просто.       Раэлль оставалось только наблюдать и делать свои собственные выводы.       Сцилла обожала дело, которым занималась. О танцах либо благоговейно, либо никак.       Сцилла любила побеждать. Каждый ее проигрыш в спринте до фонтана заканчивался обещанием реванша и заявлением, что уж в следующий раз она обязательно одолеет Раэлль.       Сцилла была умной и начитанной. Она рассуждала о политике и философии, говорила о писателях и ученых, имена которых Раэлль не могла даже выговорить.       Сцилла была уверенной и целеустремленной.       Сцилла была интересной и завораживающей.       Потрясающей и невероятно красивой.       И все же Сцилла была энигмой. Тайной, которую Раэлль хотелось непременно разгадать. ***       Сцилла надеется, что горячего душа будет достаточно, чтобы снять усталость, въевшуюся не только глубоко под кожу, но и в самые потаенные уголки ее души. Девушка давно не чувствовала себя так разбито и удрученно.       Фредрик превзошел сам себя.       – Может, заменим эту поддержку? – спросила Изадора хореографа во время тренировки. – Очевидно, что это неудачный вариант.       – Нет-нет-нет! – взревел Фредрик. – Это апогей номера, кульминация, визуальный и эстетический оргазм. И что вы хотите, выкинуть этот элемент? Только потому что партнерша настолько деревянная и неподъемная? Сложно делать свою работу без помощи таблеточек, дорогая? Увы и ах, но это реальная жизнь, здесь нужно пахать самой.       – Достаточно! – неожиданно оборвал его Байрон. – Оставьте свои беспочвенные оскорбления и двусмысленные намеки, мистер Берггрен. Это наша общая ошибка и проблема. Нам просто нужно больше времени. Дайте нам больше времени, и мы все сделаем.       Это настигло ее и здесь. Как глупо и самонадеянно было думать, что время может изгладить все неровности прошлого.       Сцилла выключает воду и выходит из душевой кабинки. В раздевалке никого нет. Последние фигуристки закончили свои вечерние тренировки и упорхнули домой. Девушка смотрит на часы, висящие на стене комнаты невзрачным белым кругом, минутная стрелка медленно подползает к цифре «1». До встречи с Раэлль остается чуть меньше часа.       Несмотря на всю ту тяжесть и тревожное беспокойство, что окружили Сциллу в последние несколько дней, предстоящее свидание с Раэлль вызывает у нее лишь забытое чувство ликования и приятного волнения.       Она высушивает и укладывает волосы, захватывая крайние пряди заколкой. На изыски нет времени. На вешалке в шкафчике ее уже ожидает легкое бледно-васильковое платье, опоясанное тонкой элегантной цепочкой – подарок Сары на ее прошлый день рождения. На соседней вешалке весит ее любимый кардиган, который Сцилла решает оставить.       Прости, кардиганчик, мне нужны все преимущества этого платья.       И под преимуществами платья она имеет в виду изящные бретельки и V-образный вырез на ее спине.       Еще несколько завершающих штрихов, и Сцилла готова.       Она выходит из здания арены и тут же замечает знакомую фигуру. Раэлль ожидает ее у фонаря.       – Привет, – говорит Сцилла, стараясь не улыбаться слишком широко и счастливо.       Безуспешно.       – И тебе привет, – отвечает Раэлль, несомненно, очарованная и ошеломленная. – Ты выглядишь… сногсшибательно. Очень красивое платье. Приятный цвет. Интересный фасон.       Раэлль заметно нервничает, покручивая кольцо на своем пальце.       – Да ты и сама отлично выглядишь, – делает комплимент Сцилла.       «Отлично» не то слово. Раэлль выглядит чертовски горячо. Короткие волосы, обычно заплетенные в косички на висках, сегодня распущены и обрамляют красивое лицо девушки золотистым водопадом. Черная подводка делает ее небесно-голубые глаза более выразительными и яркими, а темно-серый классический костюм невероятно точно подчеркивает достоинства ее фигуры.       Это что, пиджак на голое тело? Оу! Ее глаза выше, Сцилла. Соберись.       – Что же, куда мы идем? – осведомляется Сцилла, пытаясь отвлечься.       – О, это сюрприз, – таинственно сообщает Раэлль. – Я же уже говорила, что ты замечательно выглядишь?       – Да, это было слово «сногсшибательно», – шутит Сцилла. – А ты любишь интригу.       – Что за матч без хорошей интриги. Почему бы нам не пройтись немного? – предлагает Раэлль.       – Почему бы и нет?       Вечер только разгорается. На улицах появляется все больше и больше людей. Кто-то только возвращается домой, а кто-то, как Раэлль и Сцилла, только отправляется на поиски своих выходных приключений.       Они проходят квартал, минуя парк, и останавливаются у совершенно случайного многоэтажного здания. Сцилла непонимающе смотрит на Раэлль.       – Это твой сюрприз? – начинает брюнетка полушутливо. – Боюсь, что «шедеврами» современной архитектуры меня не удивить.       На губах у Раэлль играет хитрая улыбка.       – Мы еще не пришли. Позволь мне кое-что сделать, – с этими словами девушка ловким жестом фокусника достает из своего нагрудного кармана платок.       Сцилла вопросительно поднимает бровь.       – Тебе придется мне довериться и пройти оставшийся путь с закрытыми глазами, – говорит Раэлль, складывая платок по диагонали, тем самым превращая его в тонкую повязку.       – Раэлль Коллар, мы еще на свидание-то не успели сходить, а ты уже предлагаешь мне какие-то сексуальные игры с завязыванием глаз. Я знала, что хоккеистки быстрые, но не настолько же, – произносит Сцилла с дразнящей ухмылкой.       Раэлль мгновенно вспыхивает.       – Я не.. то чтобы, я не… вообще не собиралась, ничего такого, я не… – сбивчиво объясняет блондинка, беспомощно размахивая своим платком.       Сцилла слукавит, если скажет, что все происходящее не доставляет ей удовольствия.       – Расслабься, Раэлль, я шучу, – весело говорит девушка, решившись сжалиться над хоккеисткой. – Давай сюда свой платок.       Раэлль облегченно вздыхает и наконец завязывает Сцилле глаза.       – Не туго? – спрашивает Раэлль, наклонившись к уху девушки.       Сцилла готова подпрыгнуть от неожиданности – так близко и так завораживающе звучит голос Раэлль.       – Нет, в самый раз, – произносит брюнетка хрипло. – Веди.       Раэлль осторожно приобнимет ее за поясницу и берет ее левую руку в свою.       – Слушай мой голос и ничего не бойся.       Сцилле остается только следовать. Притупление одного органа чувств заостряет другие. Девушка начинает прислушиваться к окружающим ее звукам.       Шум улицы. Их собственные шаги. Скрип открывающейся двери. Цокот ее туфель по кафелю или плитке. Дребезжание дверей лифта. Гул подъемного механизма. Долгая поездка вверх. Снова дребезжание дверей лифта. И снова цокот.       – Осторожно, здесь очень крутые ступени, – предостерегает ее Раэлль.       Металлический скрип.       С помощью Раэлль Сцилла неуверенно поднимается по лестнице.       – Тут порожек, – останавливает ее хоккеистка.       – Знала бы, что ты устроишь такой квест, надела бы обувь поудобнее.       – Прости, мы почти пришли.       Сцилла делает еще несколько нетвердых шагов, как вдруг поток свежего воздуха, взявшийся практически из ниоткуда, обдает ее лицо.       – Раэлль…       – Да, мы на месте, секунду, – Раэлль быстро развязывает узел на затылке девушки, и черная пелена наконец спадает с глаз Сциллы.       – Ты должно быть шутишь, – произносит брюнетка на выдохе. – Это самая клишированная и самая прекрасная идея, что могла прийти тебе в голову.       Они стоят на крыше многоэтажного здания, с которого открывается вид на суетливую жизнь Форт-Салема. С высоты птичьего полета видны огни домов, улицы, заполненные муравьишками-людьми и солнце, медленно заходящее за горизонт.       – Ты сказала, что слишком долго сидела взаперти, и я подумала, что будет здорово провести немного времени вне наших холодных коробок.