Стрекоза

Май 1948 год       Весна захватила Советский Союз, она будто унесла все плохие воспоминания, и народ начинал заново жить, работать, учится, дружить и, конечно, любить.       Стрекоза после Германии вернулась всё-таки в свой институт, чтобы доучиться на профессионального врача, так сказать, повысить свои навыки и обеспечить себя в будущем хорошей жизнью. Её воспитали как и всех советских детей: «Кто не работает, тот не ест».       Целый год девушка не только слушала лекции, но и была практиканткой в лечебно-профилактическом учреждении. Василисе оставалось совсем чуть-чуть до защиты заветного диплома, и она могла остаться здесь и полноценно работать.       Стрекоза понимала роль высшего образования, и учёба заполняла большую часть её времени, однако в плотном графике она находила место и для отдыха. С такими же практикантками, как и сама, молодыми и амбициозными девушками, они ждали весенние выходные для прогулок по парку. Но не в этот раз: одни уехали к родителям, другие закрывали «учебные хвосты», вот и пришлось Стрекозе, как одиночной стрекозке бродить по улицам, дышать весеннем воздухом перед последними рывками до диплома. Девушка не шла, а как будто парила в толпе народа, и улыбалась прохожим, а они ей в ответ. В одну секунду Василиса почувствовала на своих плечах руки, отчего испуганно дёрнулась. — Здравствуй, Васюша, — это был хороший знакомый девушки, которому она когда-то спасла жизнь. — Я смотрю, ты или нет. Узнала? — Вася, — обрадовалась девушка и кинулась в обнимку к парню. — Сокол сталинский, ты ли это? — А кто же ещё! Два года не виделись и опять случайно встретились, — улыбался Василий. — Как ты изменился, Васька. — Ты тоже. Эх ты, Стрекоза, — дружески парень щёлкнул девушку по носу. — Я то думал, ты в Германии так и осталась, а потом мне говорят, что ты работаешь на Родине. — Да и не работаю я ещё — диплом на подходе. Вот защищусь, и тогда уже придется по-настоящему засучить рукава. Я смотрю, ты тоже у немцев не остался. — У немцев пусть немцы служат, а меня на Родину тянет, да и я теперь Главнокомандующий ВВС, чего мне в Германии делать-то? Лучше на своих землях… — Быстро ты успеваешь в должности расти, Василий. — А ты, значит, заканчиваешь учебу? Надо же, судьба… Я хотел тебя найти, когда узнал, что ты в Москве, а ты сама нашлась. — А чего меня искать? Я же не клад. — Ты — самое драгоценное сокровище, и у меня для тебя предложение. Мне в команду нужен врач. Ты давай заканчивай свой институт и ко мне. — Ух, какой ты шустрый! Откажусь я, Вась, ну что мне, девчонке, делать в мужском окружении? Тем более, после защиты меня ждут в другом месте. Я не могу. Прости. — Мне лучшие кадры требуются, а я твой должник, ты же знаешь; зарплатой не обижу, отпуск надо будет — сделаем. Все условия. Ребята у нас все спортсмены, молодцы. — Васька, ты как всегда, — смеялась девушка. — Я понимаю, но не могу, правда. — Чёрт с тобой, Стрекоза, а ты хорошо подумай. Моё предложение долго будет в силе, так что звони. Теперь знаешь куда. — Хорошо, Василий Иосифович, — улыбалась Стрекоза.       День защиты. Конец учёбы, начало взрослой жизни. Сейчас и решится, будет ли студентка Стрекоза Василиса работать по образованию или нет. Хоть девушка и готовилась, но всё же испытывала необычайное волнение. Вот она, вот комиссия, смотрит и слушает её, оценивает, достойна ли Стрекоза лечить людей, по силам ли ей, хрупкой на первый взгляд девушке, такая ответственность. — Ну, что-ж… Стрекоза Василиса Евгеньевна… Хорошо… — бормотал член комиссии. — Надеемся, Вы не подведете нас перед советским народом… — Не подведу, честно… — Василиса не успела выразить свою благодарность, как в аудиторию зашёл какой-то молодой парень в военной форме. — Разрешите? — парень подошёл к комиссии и стал им что-то говорить, на что те одобрительно кивали, после парень покинул помещение. — Василиса, распишись здесь, — подозвала девушку женщина из комиссии. — И теперь можешь работать в штабе Военно-воздушных сил Московского военного округа. — Подождите, — оторопела Стрекоза, — К-как? Какой военный округ? Меня же ждали… — Ну, знаете ли, ваш уровень всё-таки округ, да ещё и военный, Вы же в 43-ем уже работали в госпитале, да в Германии. — Да, но… — девушка не успевала договаривать, как её прерывали. — Радуйтесь, Стрекоза, не всем так везёт, — отдавал мужчина документы Василисе. — Василию Иосифовичу привет. Следующего зовите, Тамара Георгиевна.       Именно после этих слов Стрекоза и поняла, в чём дело. Её переполняли противоречивые эмоции. С одной стороны приятно, а с другой — твою судьбу решили за тебя, чего никогда прежде не случалось. Все и всегда она решала сама. Василиса долго была в шоке, проходя по коридорам института. « Ну, Васька, ну артист», — думала Стрекоза.       Весь вечер Васюша думала о происходящем. Она задавалась разного рода вопросами: а почему именно она? а разве это честно? что делать дальше? Она так и не осмелилась позвонить младшему Сталину, ведь уже не откажешься. Девушка не знала, что делать и как, ведь она не знает что там за коллектив, какая работа, а неизвестность всегда пугает. Как спасательный круг зазвонил телефон, взяв трубку Стрекоза услышала, знакомый голос: — Стрекоза? Товарищ Сталин… — смеялся парень. — Василий Сталин беспокоит. — Васька, что ты творишь? — трепетала девушка. — Так, гражданка Васюша, все благодарности принимаю лично при встрече, в понедельник ждём на рабочем месте, машину за тобой пришлю, чтобы не опаздывала, — давал команды Сталин. — Как тебе это удалось-то хоть? — Ты забыла, кто я и где работаю? Хорош об этом, я вообще звонил поздравить с успешным окончанием учёбы. Прости, не было возможности лично поздравить, служба, понимаешь? — Ну, спасибо, конечно — Не слышу радости в голосе, в восемь утра в понедельник жду.