Сяо Цзю, живучий сукин лорд

Сначала не было ничего. Последняя, предсмертная вспышка вырвалась в яростный хрип, и Шэнь Цзю скорчился, не видя ни света, ни тьмы. В воспаленном разуме вихрем проносились всполохи, похожие на обрывки мыслей и чувств. Чьи-то руки на его щеках, на лице, холод лезвия, липкий звук разрываемой плоти – под конец он даже не казался таким мерзким, и воспринимался чуждо, словно все это происходило не с ним, а где-то вдалеке. А если и с ним, то какое ему до того дело? У этого учителя не оставалось ничего, что могло хотя бы немного укротить агонию, текущую по каждой жиле; так не все ли равно, если тело станет меньше? Один кусочек вон – меньше пространства для боли, длиннее жизнь. Ведь она, раз он все еще харкает кровью и задыхается в миазмах, не окончена. Спине, давно уже представляющей собой жалкий согнутый прут, стало легче висеть, словно бы давящая тяжесть стала чуть менее невыносимой. Значит, его вспороли, как какую-нибудь свинью, и все просто вывалилось? Что ж, это объяснило бы, почему он вдруг почувствовал такую освежающую прохладу в самом низу живота. Прощайте, кишки! Лица мучителя в этих картинках не было, и славно: выйдя из себя от направленного на него холодного взгляда, недостаточно смиренного, по меркам этого чудовища, Бинхэ однажды выколол Шэнь Цзю глаза спицами, эманирующими демонической энергией… да так и оставил их торчащими из глазниц, наслаждаясь тем, как завихрения черных чар подобно кислоте выедают то, что еще оставалось от мозга его врага. Но если глаз у него нет, как же он заприметил эту полоску света, мелькнувшую и исчезнувшую перед самым его лицом? Почувствовал? Или ощутил тем, что еще оставалось от его духовных каналов? Хотя, право, от них теперь было не больше пользы, чем от вывалившихся органов. Насквозь прогнившие, пустые и ссохшиеся, как кожа старухи. Он потратил столько сил для того, чтобы развить их, чтобы один чертов ублюдок иссушил его до самых истоков! Шэнь Цзю лежал (или же висел?) ничком, замерев в одной позе, словно загнанная в угол крыса. Даже дыхание, и то едва срывалось с его губ, исподтишка втягивая в себя ровно столько воздуха, сколько было необходимо ему для влачения своего жалкого, во всех смыслах, существования. Он понятия не имел о том, что происходило вокруг. Он не знал, возникни перед ним лицо Бинхэ, захотел бы он плюнуть в него или расцеловал бы, возопив от радости: темнота, как и тишина, так долго смыкались над ним, что начинали пугать. Все лучше присутствие кого угодно, чем эта неизвестность. Да и кто причиняет ему эту бессмысленную, бесконечную боль: давящее нечто, что расползалось вокруг, или человек, чей ласковый голос иногда к нему обращался? Его присутствие хотя бы напоминало ему, что он не один. За этот луч утешения незамедлительно следовала расплата в виде новой муки, от которой разум затапливало огненной лавиной, но все же это было хорошо. Это было очень хорошо. Сяо Цзю был не одинок перед своей кончиной. Именно поэтому, почувствовав, как что-то, минуя ошметки телесной оболочки, коснулось его души, бывший горный лорд не ощутил ни малейшей тревоги, только успокоение. Всеми силами он сосредоточился на этом чувстве, уволакивающем его куда-то прочь, словно прохудившийся куль, и сжался в комок, сосредоточив свое существование только на одной цели. Выдержать. Что бы ни последовало за этим мгновением, он должен выдержать ради того, чтобы, испустив очередной стон, встретить новый день. Терпеть так долго, как только сможет. Главное – выжить… И тут его бросили в низ. Тело (или же душа?) рухнуло навзничь, не смея пошевельнуться, и Сяо Цзю почувствовал, как от головы до кончиков пальцев расползается онемение. Погодите-ка… Пальцев?! Не веря в происходящее, Сяо Цзю открыл глаза. И с удивлением, близким к помешательству, посмотрел на свою руку. Помахал ею перед лицом, сжал и разжал тонкие, нефритовые пальцы. Оглядел собственное белоснежное одеяние. Выругался так, что содрогнулись небеса, и затем, шатаясь, поднялся на ноги. Прямо перед ним расстилалось бесконечное полотно, сотканное из самого света. Теперь, когда из его разума исчезли штыри, пронзающие само его естество, бывший горный лорд на удивление быстро обрел способность мыслить здраво. Перешерстив в голове ворох некогда прочитанных историй, Сяо Цзю пришел к выводу, что место, в котором он находился, ничуть не походило на Мир Духов, и еще меньше – на Мир Людей. Интересный поворот. Этот Шэнь не ожидал, конечно, немедленного перерождения, но он надеялся хотя бы на то, что, не имея возможности искупаться в очищающем свете Источника жизни, он сможет отыскать где-то поблизости Ци-гэ…то есть, мастера Юэ. Но данное место, как ему представлялось, было абсолютно необитаемо и предназначалось лишь для одной персоны, из чего следовал неутешительный вывод: Полуночная равнина. Это измерение, о котором редко где упоминалось, потому как никто из прославленных заклинателей не горел желанием в него попасть, было не наказанием и не избавлением, а перевалочным пунктом-тюрьмой для блуждающих душ. Не сумевшие раствориться в дзене и отторгнуть суетную мороку живых могли либо шастать по земле, пугая сердобольных дамочек и изводя насмешками шаманов-самодуров, либо, что было гораздо хуже… лишенные привязанностей в людском мире, они отрывались от него, отторгались, как нежелательная опухоль, и застывали в вязкой материи меж двумя мирами. Запертые, но свободные. Мертвые, но все еще живые, не способные к перерождению. Губы Сяо Цзю растянула улыбка. Все, что простиралось перед ним, являло собой мягкий свет в чистом виде. И, хотя единого мнения среди мудрецов по поводу того, как выглядит Полуночная равнина, не было, все они сходились в одном: это место, несмотря на свою холодность и неизбежность, прекраснее любой картины, непостижимее любого духа. Оно, предположительно, соткано из магии сотен страждущих, одним своим существованием навевает грусть и склоняет душу к смирению и раскаянию. Однако это… был просто свет, лишенный глубины и смысла. Если это все, на что провидение сподобилось, чтобы устремить ручей его мыслей к всепрощению и поиску своего пути, он, горный лорд Шэнь Цинцзю… крайне разочарован. Предположительно, прямо сейчас Шэнь, не имея альтернативы, должен был немедля приступить к медитации, дабы переосмыслить свои деяния и поскорее освободиться от оков прошлого, обретая новую суть. Сяо Цзю, однако, считал иначе. Теперь, когда его ноги и руки вернулись на свои законные места, он испытывал жгучую потребность не терять их более, растворившись в каком-то там эфире во имя великой реинкарнации. Пхах! Не слишком ли много он пережил, чтобы так просто расстаться со своими воспоминаниями?! При мысли об этом новообретенные глаза мертвеца заволокло дымкой давно позабытого чувства. Чистая ярость. Он, драть его веретеном с тысячью игл, прошел слишком многое, чтобы просто отступить и сдаться! [Внимание! Данное действие выполнено в режиме администратора. Пожалуйста, подтвердите загрузку патча] Сяо Цзю дернулся и обернулся. Что это… за демон сумел отыскать его в, предположительно, собственной душевной тюрьме, и почему это существо обладало таким мерзким голосом? [Пожалуйста, подтвердите загрузку патча] Половины слов этого, судя по трубному отзвуку, огромного монстра, Сяо Цзю не понимал, но, судя по всему, эта невидимая образина не собиралась с ним сражаться, а вместо этого предлагала… горный лорд в душе не мог понять, что. То ли вступить в переговоры, то ли разрешить ему вторжение в свой мир. Какое, однако, вежливое чудовище. Спрашивает разрешения перед тем, как разорвать тебя на куски. Не то, что этот ублюдок Бинхэ. Придя к выводу, что язык этого создания, очевидно, существовал еще в те времена, когда люди изобрели богов, Сяо Цзю решил не пытаться устраивать высшей силе допрос. - Подтверждаю, - сухо ответил он, с удовлетворением отмечая, что к чуть осипшему голосу вернулась прежняя желчь. [Уважаемый пользователь! Загрузка версии 2.0 началась. Обновление будет выполнено автоматически. Пожалуйста, дождитесь окончания и не пытайтесь разорвать связь с сервером] «Пользователь…» Сяо Цзю всерьез задумался о том, следовало ли ему считать это оскорблением. Это существо что, только что на древнем языке обозвало его иждивенцем? Или предполагалось, что «тот, кто пользуется» являл собой заклинателя, использующего свои духовные силы, чтобы соткать из подсознания этот мир? Неясно. Хотя теперь становилось понятнее, с кем он имеет дело. Монстр, каков бы он ни был, не стал бы вежливо просить человека не разрывать с ним связь, пока он набирает силы. Очевидно, какое-то божество, или же его посредник, явилось, чтобы лично провести с ним увещевательную беседу о природе духа. Сер-Вер… такое имечко еще хрен выговоришь, то ли рычание, то ли шипение. В следующее мгновение свет моргнул, на мгновение погрузив мир в темноту (Сяо Цзю помимо его воли прошибло холодным потом – воспоминания были свежи, слишком свежи), после чего перед самым его лицом вдруг возник огромный прямоугольник, заполненный неведомыми письменами и украшенный глупыми узорами, словно детская рисулька. [Дорогой пользователь! Мы благодарим вас за использование Системы для перезапуска вашей миссии. Все слоты сохранения были переписаны. Пожалуйста, пройдите авторизацию, чтобы продолжить с последнего доступного сохранения]. Утонченное выражение лица бывшего горного лорда стекло вниз, оставив маску полнейшего разлада с собой и жизнью. Переписать… пройти… сохранение? Что от него, во имя Поднебесной, хотело это создание? Осознание собственного невежества было далеко не тем, с чем этот заклинатель был готов мириться, и он скорее бы добровольно отрезал и проглотил собственный язык, чем признал, что он и слога не понял в этой канители из несуществующих слов. А ведь он считал себя непревзойденным экспертом в древнекитайском, он сходу расшифровывал свитки, на которые иные боялись дышать, чтобы те не рассыпались в пыль! Быть может, у существ за гранью Мира Людей какой-то собственный язык? - Этот заклинатель приветствует тебя, и смиренно просит обратиться к нему на наречии его страны, - заметил он, на всякий случай отвесив невидимому врагу поклон уважения. Это никогда не бывает лишним, если не знаешь силы того, с кем говоришь. [Приношу свои извинения. Лингвистические настройки будут скорректированы согласно данным пользователя]. Первозданный свет снова моргнул, и, прежде чем Шэнь опомнился, вокруг него заструилась мягкая музыка гуциня. [О, гордый муж, избравший путь самосовершенствования! Эта Высшая сила выражает благодарность за то, что вы прибегли к ее скромной помощи. Отпечатки, которые дух этого заклинателя оставил в Мире Живых, растворились, подобно камушку в озере или следам на песке. Теперь эта Сила просит вас прикоснуться дланью к табличке, дабы продолжить свой путь с того следа, что остался незапятнанным]. Приторно-вежливое лицо Сяо Цзю застыло. - Эта… Сила предлагает мне возвращение к жизни? – неровным голосом переспросил он. [Воистину, дар ее высок] – откликнулся скрежещущий голос, и прямоугольник перед глазами заклинателя призывно замерцал, а трели гуциня постепенно смолкли. А жаль. Сяо Цзю, поколебавшись, вытянул руку вперед, и его ошарашенному взору немедленно предстали два ряда квадратиков. Большая их часть была пустой, но в одном из них заклинатель с удивлением узнал пейзаж своей собственной комнаты. [Горный лорд Шэнь Цинцзю, год водяного дракона, третий месяц. Локация: хребет Цанцюн, школа Цинцзин, бамбуковая хижина] Сердце Сяо Цзю замерло, и кровь медленно отлила от его впалых щек. Вернуться… он сможет вернуться и заново прожить жизнь… Этот чертов мир… все-таки способен на справедливость! Откинув голову, Сяо Цзю устремил в несуществующие здесь небеса свою искаженную мрачным торжеством улыбку. О, теперь он распорядится своей жизнью совсем иначе. Пока этот ублюдок Бинхэ все еще в его руках, он уж позаботится о том, чтобы этот недоносок попросту не дожил до Собрания союза бессметных. Оторвать ноги? Вырвать язык? Мой дорогой мальчик, этот учитель отплатит тебе за каждую царапину на своем теле, после того как увидит… Лихорадочный блеск зеленых глаз на мгновение потускнел. Как только увидит главу школы Юэ живым. - Этот заклинатель готов, чтобы его вернули, - хриплым голосом попросил Сяо Цзю, возвращая себе присутствие духа. [Прошу, приложите ладонь к экрану]. Сяо Цзю бездумно исполнил просьбу. [Укажите, за какого персонажа вы хотели бы продолжить прохождение]. «Что значит "за какого персонажа"?» - возмутился про себя Сяо Цзю, но вслух ничего не высказал. Кем бы ни было это существо, оно собиралось подарить ему жизнь, и этот лорд не собирался растрачивать свой шанс на зубоскальство с высшей силой. - Шэнь Цинцзю, лорд пика Цинцзин, - уверенно проговорил он, с замиранием сердца зажмуриваясь. Он сейчас вернется туда, где весь мир лежал у его ног… быть может, заставить метку Бинхэ проявиться раньше? Пусть его закопают рядом с собственным папашей! [Боюсь, данное действие невозможно] – равнодушно откликнулось божество. Глаза Сяо Цзю широко распахнулись. - Что значит... невозможно? Ты… то есть, госпожа Сис…Сис-Тэ-Ма сама сказала, что… - потерявшись в собственных мыслях, Сяо Цзю почувствовал, что земля уплывает из-под его ног. [К сожалению, вынуждена сообщить, что данный персонаж уже занят другим пользователем. Желаете изменить свой выбор?] Бывшего горного лорда словно обухом по голове огрели. - Занят… - прошипел он, кусая губы. – Занят кем? На мерцающем прямоугольнике послушно всплыли иероглифы. Минута гнетущей тишины, и вопль истинной ярости разрезал Полуночную равнину. - Что еще за Непревзойденный огурец?!!!