Неудачный выбор

      Школа притихла — где-то началась вторая смена, а школьники первой смены уже даже перестали шататься по территории школы. Эрика все никак не могла собраться домой. Всё падало из рук, комп завис, а вдобавок ко всему она разбила свою кружку, разлив остатки утреннего растворимого.       Отвратительный день. Только и хотелось что бежать сломя голову домой, прихватив с собой бутылку чего-нибудь… Не хотелось видеть Дениса и быть перед ним такой жалкой. Не хотелось быть с Лесей, открывая ей душу и рассказывая вещи, которые она не понимает. — Здесь и сейчас, — Эрика произнесла шепотом. Когда-то медитируя под спокойный голос какой-то девочки из инсты она училась быть «здесь и сейчас». Ей казалось, что у нее даже получалось. Тогда — да. Сейчас — нет. Быть здесь и сейчас не удавалось. Она то проваливалась в прошлое и жалела вообще что сделала этот урок, то устремлялась в будущее и думала как найдет этого родителя что подал жалобу, поговорит с ним, убедит его в своей правоте и он заберет жалобу.       Она думала, затем снова думала, а потом опять думала.       Чуть не вырвала собачку замка на сапогах.       Эрика уже собиралась выходить из кабинета, когда на пороге появилась Лизавета, не одна, она шла с секретарем и двумя завучами — одна по воспитательной работе, другая — по учебной части.       Нехорошее предчувствие заскребло горло. Ей как никогда нужно быть «здесь и сейчас». — Эрика Вячеславовна, на вас снова поступила жалоба, — Лизавета Сергеевна снова была строга и от поведения «мы все уладим» уже не было и следа, — Даже две, одна анонимная о том, что вы злоупотребляете спиртными напитками на работе, в присутствии учеников, а вторая о недопустимом отношении с учеником. — Но я не пью на рабочем месте, а с учениками у меня только уставные отношения, — губы пересохли, а голос казался не своим. Эрика казалась себе выжженной пустыней в эту минуту. — Я хочу вам верить, но должна провести осмотр, вот алкотестер, — директриса протянула ей этот странный прибор. Будто бы Эрика знает как им пользоваться. Завуч по воспитательной неловко улыбается и что-то ей негромко говорит. Она вообще женщина не громкая. Наверное, пытается успокоить ее, а может рассказывает что надо делать с этой штукой. Эрика словно во сне, где ей снятся кошмары. Она следит взглядом за директрисой, как та открывает ее ящики, как ворошит мусорное ведро. Эрика думала о том, что хорошо, что она унесла домой бутылку дешевого шампанского, подаренного на День Учителя. — Это какой-то бред, — говорит она, сама того не замечая, вслух. Она чувствует прикосновение руки к плечу и, наконец-то, слышит голос. — У всех у нас бывали жалобы, просто есть порядок, которому нужно следовать. Никто о тебе такого не думает на самом деле. Просто нужно.       Эрика отвлекается и наконец-то пытается совладать с алкотестом и выдыхает. Конечно же, ноль.       Елизавета Сергеевна, кажется, сдается. Она обводит взглядом класс и понимает что все осмотрела. Смотрит на результат алкотеста. — С кем из учеников у тебя отношения? — Елизавета Сергеевна! Они все меня младше на почти десять лет, какие отношения? Они все школьники. Я никого не совращаю! — С кем ты встречаешься? — бестактность режет уши. — Это моя личная жизнь, в ней нет ничего незаконного…. — Эрика Вячеславовна, твой уход от ответа бросает на тебя тень виновности, ты это понимаешь? — Денис, старший брат Ярослава из моего класс. Настолько старше, что школу он закончил восемь лет назад. — Денис, брат Ярослава, — повторяет задумчиво Елизавета Сергеевна, глядя куда-то за спину Эрики, — Помню его, кажется, хороший мальчик тогда был, только троечник, но это у них семейное, похоже… — Что-то еще от меня нужно? — Эрика хочет избавится от этой не самой приятной компании. Женщины, конечно, вполне ничего, но повод…. Повод их визита подкашивает ей ноги. — Эрика, будь осторожна, кто-то не хочет чтобы ты работала в школе. Сегодня это не удалось, но будь аккуратнее, — она говорит теплые слова, но холодно. Понимая что на нее свалилась еще одна проблема. Она не хочет проблем. Но искать нового педагога посреди учебного года — тоже зло.       Она уходит вместе со своей свитой и этой чертовой фиговиной. Эрика стоит. Ей очень хочется собрать все свои ежедневники, сменку — прекрасные кожаные лодочки, полотенце, магнитики с доски и уйти. Уйти так, чтобы завтра не вставать утром и не идти сюда, откуда ее пытаются выгнать такими позорными способами. Ей страшно противостоять чему-то непонятному. Ей страшно что для кого-то стало целью жизни лишить ее работы.       Эрика закрывает дверь, идет к выходу. Вахтер-охранник на выходе говорит: «Эрика, застегни пальто на улице колотун страшный». Но она его не понимает. Только слышит — точно так же как завывания ветра или шум дороги. Неужели этого папашу (почему-то она представляла себе мужика лет сорока с обрюзгшим видом в кабинете администрации) так задел рассказ его ребенка? Или тут дело в другом? Может он и сам преступник? Оттого так и завелся… Ведь ясно весь цирк сегодняшний дело рук одного человека. И что за неуставные отношения с учеником? С кем ее могли заподозрить? Или это стандартный набор — обвинить учителя с алкоголизме и совращении малолетних? Уничтожить в ней все учительское? Уничтожить ее репутацию? Еще пару недель и эти жалобы превратятся в сплетни, на нее начнут косо смотреть, а потом это пройдет, но слухи… они очень живучи. Она захочет сменить школу и где-нибудь всплывут эти ложные жалобы, а они как раз обо всех важных вещах: некомпетентности, проблемах с алкоголем и растлении несовершеннолетних. — Заткнись, замолчи, перестань! — Эрика готова была расплакаться прям тут, внутри все разрывалось от несправедливости и обиды, она шептала себе, чтобы перестать об этом думать, чтобы думать о новых сапогах или новом украшении или даже о бутылке виски, но не обо всем этом. Не сейчас, когда вокруг столько людей.       Зазвонил телефон. Денис. — Привет, давай не сегодня, — выпалила она сразу. — Привет, даже не выслушала. А почему? — Не то настроение, Дэн. Мне надо побыть наедине с собой, — она посильнее сжала левую ладонь, в которой несла сумку, чтобы ногти сильнее вжимались в ладонь, чтобы фоновая боль отрезвляла, чтобы не расплакаться и не быть слабой перед ним, чтобы не быть жалкой рыдающей тряпкой, хватила и прошлого раза…. — Наедине с собой, а не тобой. — Я тебя понял, тебе не звонить? — Давай завтра спишемся, — сглотнув сказала Эрика. — Как раз суббота, может вечером пойдем в театр? — она никуда не хотела, но не хотела обижать мужчину. — Завтра созвонимся, целуй. — Целую, — проговорила Эрика и скинула звонок. Кажется, Денис что-то еще сказал… Домой. Домой. И нужно зайти в магазин, действительно бутылка виски ей не помешает.

***

      Сначала Эрика хотела взять винца и сыр, но потом подумала, что это деньги на ветер. Пара бутылочек ее любимого винца не расслабят ее до состояния, когда она просто уснет на полу, а хотелось именно так… В итоге в каком-то полусне девушка пришла домой с двумя пакетами. Гора фруктов, сыров, хлеба, банка песто и две бутылки виски. Дома она подумала, зачем же так много взяла. — Так-с, сыр этот оставляю, а это в холодильник, а бананы пусть на окне полежат, — задумчиво мурлыкала она себе под нос, — Хм, а куда вторую бутылку поставить? Эрика захватила бутылку под горло, растерянно кружа по кухне. — О, точно, можно в угол, — она резко развернулась и сама не поняла, как бутылкой в руках сбила стоящую на столе, — А вооот зачем я купила две, — только и выдохнула Эрика, глядя как в замедленной сьемке, как бутылка падает на плиточный пол, а горлышко трескается.       Ликвидировав последствия своей неуклюжести, девушка наконец-то подготовила себе все для расслабления — включила глупый фильм — серьезный бы она сейчас не поняла, поставила большое блюда с разными нарезанными фруктами, парой бутербродиков, кучей сыра, а самое ж главное был лед и виски, рядом стоял кальян, Эрика очень надеялась, что в конце вечера она не опрокинет его прямо с углями и табаком на светлый ковер. Эрика с удовольствием отметила, что пока суетилась со всем этим виски на полу, льдом и нарезкой, то почти не думала об ЭТОМ.       Думать и правда не нужно было….       Сделав пару затяжек кальяном, она ожидаемо закашлялась, запила это все холодным и обжигающим виски, стало не лучше, но зато процесс курения наладился.       Она потянулась к телефону и хотела было отключить интернет, но залипла в соцсетях, отвечая на пару сообщений. Ей почти никто не писал, а круг общения был оченьограничен. Еще бы! С такой работой она рискует потерять всех подруг и друзей через пару лет…       Захотелось себя пожалеть, погладить и, наконец-то, поплакать. Плакать от того, что такая жалкая сидит, сдавшаяся после первой жалобы, обозленная на весь внешний мир, запивающая горе виски со льдом. Такая жалкая, как побитая собачка…. А это всего лишь первый пинок. Что там еще будет? — Да пошло оно нахрен, не дам какому-то мудаку запороть мне жизнь! — она зло вплюнула эти слова в пустоту и допила залпом первый стакан виски. — Кругом одни мудаки! — заключила она более спокойнее, наливая в стакан виски и идя на кухню за льдом. В глупом кино наигранно смеялись. — Ничегоооо, я им еще покажу кто такая Эрика Вячеславовна, — девушка вернулась с кухни, снова усаживаясь на пол и беря с тарелки кусочек сыра. В дурацком кино картинно били тарелки. Эрика подумала, что тоже с радостью бы что-то разбила. Например, лицо, тому кто начал эту травлю на нее. Тому, кто хочет ее вымотать и может даже уничтожить. Тому, кто хочет лишить ее звания учителя. Тому, что хочет избавится от нее. Тому, что делает все это. Тому, кто…       Слова кончаются, а Эрика вдруг понимает что ее отпустило. Возможно всего на полчаса или до утра, но слезы больше не текут, а ей кажется, что она отстоит свою жизнь. В конце концов она жива и здорова, у нее есть подруга, парень и живы родители, а еще эта небольшая квартирка. В низкопробном кино слишком страстно целовались.