Волчье великодушие

Мистер Гастингс и не заметил, как они оказались в комнате для гостей. Джек хотел было положить его на постель, но Артур решительно отказался покидать его объятия, намертво вцепившись в плотную ткань полицейского мундира. Усмехнувшись, констебль поддался и сел вместе со своим захмелевшим знакомым, посадив его к себе на колени. — Мда, мистер Гастингс… Не думал я, что виски так быстро вас уложит. Не часто выпиваете, я так полагаю? — Смею вас заверить, констебль, что я не пьян, — пробубнил Артур ему куда-то в плечо, — ну…то есть, я не настолько пьян. Просто мне так хорошо… О, боже, простите меня за мою бестактность. Мне, наверно, лучше стоит… — он попытался встать, но полицейский усадил его обратно. — Сидите, если вам угодно, я нисколько не возражаю. Раз уж вам приносит удовольствие столь незначительный пустяк, то кто я такой, чтобы отказывать вам в этом, не так ли? Хахах! — его глубокий смех вызвал умопомрачительную вибрацию по всему телу клерка, отчего тот ещё теснее прижался к груди констебля. — Премного благодарю вас, констебль Джек. Я… — все слова тут же выветрились из головы Артура, так как на его шею мягко легли чужие пальцы. Их неторопливые, чувственные прикосновения медленно сводили его с ума. Только спустя пару минут до мистера Гастингса дошло, что на руках Джека не было перчаток. — Вы…? — после некоторого ожидания вопросительно протянул полицейский, осторожно приподнимая лицо Артура за подбородок. В окружающем их мраке прыгали чарующие огоньки, напоминавшие добрых фей из полузабытых сказок, которые ему в детстве читала мать. К его удивлению, на лице констебля не оказалось маски. Без её гротескной ухмылки его черты стали ещё более…привлекательными? — Я… — мистер Гастингс с трудом соображал под этим прожигающим насквозь взглядом, — Я так странно себя чувствую в данный момент. Джек понимающе кивнул. — Незнакомый вам до этого мгновения опыт всегда поначалу вызывает необычные эмоции, не так ли? — хрипло прошептал констебль, бережно снимая с него очки и маску. Артур, должно быть, даже не заметил этого. Всё его внимание было поглощено ледяными глазами напротив, которые будто бы смотрели прямо в его душу. Они сверкали, точно звёзды на ночном небосводе, а лицо Джека светилось каким-то неземным, магическим светом. Не снизошёл ли к нему с небес ангел Господень? — Да…наверное, — Артур судорожно сглотнул. Ему чудилось, что он вот-вот должен найти нечто бесценное, нечто, что он давным-давно потерял. Но что-то не позволяло ему этого сделать, тянуло его назад. Как же хотелось, чтобы эта назойливая неудовлетворённость исчезла! Хотелось избавиться от острого напряжения, возникшего между ними, но он не имел ни малейшего понятия, как это сделать. Чего же ему хочется? — Дааа…"Странный» не всегда значит «плохой». Вопрос заключается лишь в том, — полицейский наклонился к его уху, едва касаясь кожи губами, — чего же вам хочется? Чего ты хочешь, Артур? — Мне хочется? Мне хочется… — офисный клерк на секунду задумался, пытаясь сосредоточиться на своих ощущениях и желаниях. — Мне хочется, чтобы вы меня касались. — Как пожелаете, мистер Гастингс, — прошептал Джек, впиваясь в его губы голодным поцелуем. Вот оно. Вот, что так было необходимо Артуру. Он с готовностью ответил ему, выгибаясь в его сильных руках и отчаянно, так отчаянно цепляясь внезапно ослабевшими пальцами за широкие плечи. Потоки огней вокруг них ускорились, постепенно приближаясь вплотную к их телам, словно побуждая слиться воедино. С тихим рычанием полицейский оторвался от его покрасневших губ, на что мистер Гастингс ответил возмущённым стоном. Но вслед за этим длинные пальцы грубо потянули Артура за волосы, вынудив подставить беззащитную шею. Джек немилосердно оставлял на тонкой коже багровые засосы, с удовольствием слушая болезненные вскрики и тихий скулёж. Казалось, что теперь констебль не сдерживался, окончательно выпуская на свободу свою истинную сущность. В его уверенных, даже немного жёстких, прикосновениях чувствовалась абсолютная и непоколебимая властность, присущая любому представителю его профессии. И, Бог тому свидетель, у Артура ехала крыша от этой сумасшедшей смеси боли и удовольствия. Мир вокруг него сиял, танцуя ураганом искрящихся бабочек из Эдемского сада, и единственным его желанием было утонуть в этом волшебстве. Мистер Гастингс пропустил тот момент, когда он лишился своей одежды, как, собственно, и миг, когда он оказался на кровати под массивным телом констебля. Он смутно помнил его жадные укусы, его чуткие пальцы, его удивительно нежные губы. Но момент, когда Джек вошёл в него, навсегда останется в его памяти в мельчайших деталях. Каждый толчок доводил Артура до безумия, но непоколебимые руки твёрдо удерживали его на месте, и ему оставалось лишь кричать. Однако ни на мгновение не оторвал он своего взгляда от небесно-голубых глаз, и на пике экстаза они засияли, подобно тысяче ярчайших Солнц. Наверно, именно так видят Райские врата почившие праведники. Но разве он посмел бы назвать себя праведным? После того, как он предал Перси? Артур провалился в беспамятство.