Талисман

Тоня.       Я вздрогнула и в страхе замерла на месте, не выпуская из руки дверную ручку. Перед глазами, как фильм, причем какой-то короткометражный, пронеслась вся моя жизнь, вплоть до того момента, как директриса выбрасывает меня из окна. А что вы удивляетесь, вы просто не знаете нашу Фёклу в гневе.       Испуганно сглотнув, я медленно обернулась и, встретившись взглядом с охранником, который смотрел на меня в упор со злой усмешкой, ужаснулась и, рефлекторно сделав шаг назад, врезалась в стену, ударившись исцарапанной спиной. — Где ты была? – спросил он меня такой интонацией, с которой говорят родители, узнав, что их дети не ночевали дома. Она не совсем злая и гневная. Это даже больше похоже на усмешку. Но между строк всё-таки читался страх и ужас, который мне предстоит испытать. — Я... – начала мямлить я, даже не зная, что ему ответить. Я уважала дядю Мишу, он всегда нас защищал и прикрывал перед директрисой. Поэтому, подставив его, я чувствовала себя ужасно неловко. — Тонь, ты понимаешь, что если бы с тобой что-то случилось, то влетело бы мне, а не тебе. Пока ты находишься на территории детдома, за тебя отвечаю я. И не дай Бог, ты бы ушла и не вернулась. Всё повесили бы на меня. Потому что это я не досмотрел и позволил тебя сбежать, – спокойным голосом сказал он, смотря мне в глаза. От его злой усмешки не осталось и следа. – Поэтому, сбегая отсюда, ты подставляешь меня. Давай больше не будем такого допускать, иначе я буду вынужден ужесточить меры. Если ты понимаешь, что я имею в виду.       Я слушала его, опустив взгляд. Я прекрасно понимала, о чем он говорит и что имеет в виду. Я выхожу на улицу лишь благодаря великой доброте дяди Миши. Если бы на его месте был любой другой, то директриса уже давным-давно знала бы, что я и Саша редко приходим в нужный срок, и тогда об улице не могло бы идти и речи. Нас опять посадили бы на домашний арест или, что ещё хуже, заставили бы отрабатывать часы, в которые мы незаконно гуляли. А на наказания у Фёклы фантазия безупречна. Она может придумать такое, что вам и не снилось. И лишь благодаря дяде Миши мы с Сашей можем спокойно выходить на улицу в наше законное свободное время. Поэтому, так жестко подставляя его, мне было нереально стыдно. — Простите, – вздохнула я, опустив голову. – Мне ужасно стыдно. — Это хорошо, – еле заметно улыбнулся он, похлопав меня по плечу. – Значит, всё понимаешь.       Я подняла на него неуверенный взгляд и грустно улыбнулась. Он продолжал смотреть мне в глаза с доброй, понимающей улыбкой. Пожалуй, это единственный человек, который относится к нам, как к своим родным детям. — Давай договоримся, что ты впредь будешь уходить только в положенное время, – не убирая руки с моего плеча, сказал он, вопросительно заглянув мне в глаза. Я посмотрела на него удивленно-испуганным взглядом. Выходить на улицу лишь на три законных часа невозможно. Тем более сейчас, когда мы снимаем клип с «Нервами», и видеться с Лешей, кроме как ночью, больше некогда. Дядя Миша, видимо, поняв мой взгляд, тихо добавил: – Ну, или хотя бы будешь предупреждать меня. Хорошо?       Я, приятно удивившись, посмотрела на него и невольно улыбнулась. — Хорошо, – тут же согласилась я, кивнув. — Я ведь понимаю, как тебе тяжело всю жизнь жить с такими жестокими правилами. Да и нравишься ты мне, ты человек хороший, добрый, – продолжая смотреть на меня со своей доброй улыбкой, говорил он, убрав руку с моего плеча. – Чтоб я знал и не волновался, где ты, ты меня будешь предупреждать, ладно? — Ладно, – ещё быстрее согласилась я, смотря на него с широкой улыбкой. Он ухмыльнулся и, подойдя к двери, достал ключ из кармана. Быстрым движением он открыл замок и открыл дверь, пропуская меня. Я, напоследок ему улыбнувшись, зашла внутрь и уже пошла дальше, как он меня окликнул. — Тонь, – я обернулась. – Только это не значит, что ты можешь уходить каждую ночь. — Я поняла, – улыбнулась я и, развернувшись, перепрыгивая через одну ступеньку, побежала наверх.       Идя по коридору так, словно ничего не было, и я всю ночь ночевала здесь, я дошла до своей комнаты, открыла дверь и зашла внутрь. — Я не знаю, где она. Мы поругались, и она мне ничего не сказала, – монотонно пробубнила Саша, не отрываясь от телефона. — С кем ты поругалась? – спросила я, проходя вглубь комнаты и снимая кофту. — С Тоней, с кем ещё... – тем же тоном сказала она и замолчала. Я, сняв кофту через голову, посмотрела на Сашу, которая смотрела на меня, как на привидение. — Привет, – улыбнулась я. — Ты где была!? – её лицо за секунду из удивленного и ошарашенного переменилось на злое и гневное. Нахмурившись, она смотрела на меня и с нетерпением ждала, когда я отвечу. — А вот, – загадочно ответила я, посмотрев наверх и закусив губу. — Я полночи не спала, думала, где ты, потом ещё полдня отмазывала тебя ото всех, говоря, что понятия не имею, куда ты вообще делась. Столько часов просидела в этой веселой компании меня и четырех стен. И когда у меня, наконец, выпал шанс, выяснить причину моего сегодняшнего одиночества, единственное, что я слышу в ответ: «А вот», – подняв одну бровь, возмутилась она. – Да ты издеваешься? — Да ладно, Никифор, ты че завелся-то сразу? – удивилась я, посмотрев на неё, и села на свою кровать, удобно на ней расположившись. — Говори уже, че такая загадочная вся? – ухмыльнулась она, убрав телефон, и села на кровати, подогнув под себя ноги. — Ну... – протянула я, загадочно закатив глаза. – Сегодня ночью... Случилось то... — Ты специально тянешь? – вздохнула она, закатив глаза. — Не перебивай, – строго посмотрев на неё, сказала я и затем опять приняла загадочный вид. - Случилось то... – опять медленно повторила я, немного помолчала и договорила, наконец, то, что так ждала Саша: – После чего я уже никогда не стану прежней.       Договорив, я посмотрела на подругу, чтобы поскорее узнать, как она отреагировала. Она лишь с прищуром и непониманием смотрела на меня так, словно пыталась переварить всё то, что я сказала. Она долго смотрела, даже не моргая, затем её глаза резко расширились, и она удивленно выпалила на одном дыхании: — Ты переспала с Лешей?! — Ну, почему же сразу переспала? – улыбнулась я. – Просто провела совместную ночь, которую я никогда не забуду. — Да ладно? – удивилась она и на её лице, наконец, появилась добрая, дружеская улыбка.       Я, смущенно и счастливо улыбнувшись, кивнула. — Ну-ка, ну-ка, – встав со своей кровати, заинтриговано сказала она, подошла ко мне и села рядом, пристально и с любопытством посмотрев на меня. – Я требую подробностей. — Ну-у-у, вообще всё началось с того, что... – и тут я рассказала Саше всё, что только можно было. Начиная с того момента, что Леша позвонил мне в три часа ночи, и заканчивая тем, что я теперь могу гулять ночью, предупредив перед этим дядю Мишу. Рассказала ей и о том, как мы гуляли по ночному городу, как провели ночь и как приятно встретили утро. В общем, Саша теперь была введена в курс совершенно всех событий. Честно говоря, как-то даже полегчало. Когда рассказываешь кому-то то, что тебя беспокоит, на душе становится гораздо лучше и легче. Саша – самый близкий для меня человек, я ей доверяю, как себе. Поэтому рассказала ей до единой мелочи самое сокровенное, даже не боясь того, что это может дойти до кого-то чужого.