Талисман

Тоня. — Никифор, поторапливайся, иначе опять будем унитазы мыть на досуге, – говорила я Саше, тянув её за руку, и быстро идя в сторону детдома. — Да успеем, Тонь, не парься. Первый раз, что ли? – устало говорила она, еле передвигая ногами, что мне постоянно приходилось тащить её за собой, как маленького ребенка, которого ведут туда, куда он не хочет идти. — Вот именно, что не первый раз. И мне уже, честно говоря, надоело постоянно выслушивать нотации директрисы и выполнять её невыполнимые и ебанутые приказы, которые она, почему-то, называет «наказаниями», – бухтела я, ни на секунду не замедляя шаг. Ворота уже близко, а времени всё меньше. Ещё чуть-чуть, и мы либо зайдем в свою комнату, облегченно вздохнув, либо зайдем в кабинет директора, возмущенно матерясь. — Ну, вот же уже, – тыча пальцем в виднеющийся забор, говорила Саша. – Вот ведь уже детдом, куда мы так торопимся-то? — Мы именно туда и торопимся, – прибавив шагу и не отпуская Сашину руку, сказала я. – Господи, да ты можешь идти хоть чуточку быстрее или нет?       Она только недовольно закатила глаза и, похоже, прибавила шагу. Да, действительно, она стала идти быстрее. Да неужели, свершилось чудо. Мои молитвы наконец-то услышали. Забежав в главные ворота, мы, тяжело дыша, подошли к дяде Мише, отметились у него и со спокойной душой пошли в свою комнату.       Полдороги Саша возмущалась по поводу того, что, если бы мы так не бежали, мы бы всё равно успели. А так мы зря торопились и ещё и дыхание сбили. Но вскоре ей, видимо, надоело возмущаться в одиночку, и мы дошли до двери в нашу комнату молча. — Слушай, – снимая с себя джинсы, чтобы переодеть их на шорты, в которых она всегда ходит в помещении, сказала вдруг Саша. – А ты что, правда приревновала Тошу ко мне, что так смачно ударила его по щеке? — Да не, – усмехнулась я, переодеваясь в домашнюю одежду. – Просто ты так эпично дала ему пощечину, что мне аж тоже захотелось так сделать. — Я уж думала, ты ревнуешь, – засмеялась подруга, убирая в шкаф светло-голубые джинсы, которые мы с ней вместе покупали прошлым летом. — Да было бы кого, – ухмыльнулась я, подойдя к ней, чтобы убрать свои вещи на нужные полки. — Вы, кстати, с ним поговорили? Ну, насчет ваших отношений... – неуверенно пояснила она, сев на свою кровать и подогнув под себя ноги. — Поговорили, – напряженно вздохнула я, закрыв шкаф, и проходя к своей кровати. – В общем, мы оба в курсе, что у нас ничего не может быть и, что, мы дальше будем относиться друг к другу, как брат и сестра. Надеюсь... — Да вам к врачу уже пора, – усмехнулась она, заваливаясь на подушку. – Это ж ненормально. — Дак к кому? К психологу поздно, к психиатру страшно... Причем за него-то и страшно.       Саша ничего не ответила, а только засмеялась в ответ. Я, расслабившись и развалившись на кровати, рассмеялась вместе с ней. Над этой ситуацией, своим положением, своей жизнью... — Кстати, – вспомнила я и, облокотившись на локоть, посмотрела на Сашу. – Как тебе поцелуй с Тошей? — Да иди ты, – засмеялась она. – Вообще забудь об этом, это была нелепая случайность. — Конечно-конечно, нелепая случайность, которая длилась секунд пятнадцать, – согласилась я, еле сдерживая смех. — Да отвали, – бросив в меня подушку, на которой она лежала всё это время, тихо засмеялась Саша. Я, засмеявшись, увернулась от летящего прямо в меня объекта и поймала подушку в руки. Положив её себе под голову, я удобно расположилась на двух подушках. — Хотя, знаешь, – лежа на одном одеяле и смотря в потолок, задумчиво сказала Саша, перестав смеяться. – Он ведь реально круто целуется. Аж чем-то цепляет. — Никифор? – удивленно посмотрев на неё, сказала я. – Ты не влюбилась ли, случайно, в моего братца? — Да не, – отмахнулась она, усмехнувшись. – Он просто офигенно целуется. И больше ничего. — Ну да, ну да, – вставая с кровати, недоверчиво проговорила я, улыбаясь. – Это сейчас он только лишь офигенно целуется, потом офигенно обнимается, улыбается, смеется, разговаривает, его глаза так и манят, а улыбка завораживает сердце. Он тебе будет нравиться настолько, что в животе у твоих бабочек будут порхать другие бабочки. А в конце ты всё равно будешь реветь и бухать, – сделала вывод я, стоя уже у двери и держа в руках пижаму, и, рассмеявшись, сказала ей перед тем, как выбежать из комнаты: – Приятных вам отношений.       Быстро закрыв за собой дверь, я услышала, как в неё что-то прилетело. Наверное, мне не стоит возвращаться туда в ближайшие... Пару месяцев.       Быстренько сходив в душ, я всё-таки отважилась вернуться в свою комнату к, скорей всего, немного недовольной Саше. Но на моё великое удивление она была вполне спокойна. Всего лишь бросила в меня подушку, как только я появилась в дверях. И ведь четко в голову попала, как будто специально целилась.       Перед тем, как уснуть, мы с Сашей, как обычно, долго разговаривали на различные темы, начиная с одного, а заканчивая совершенно другим, даже не имеющим ничего общего с тем, с чего вообще начался разговор. Но чем глубже становилась ночь, тем всё меньше было сил на какие-либо разговоры. Поэтому, так и не закончив один из разговоров, мы обе уснули сном младенца, даже не заметив этого. Но выспаться хотя бы в эту ночь мне, видимо, опять не суждено, потому что буквально через два часа после того, как мы уснули, у меня зазвонил телефон. Я с трудом смогла открыть глаза и, нащупав телефон на столе, поднесла его к уху. — Да? – хриплым и сонным голосом сказала я, даже не посмотрев на экран телефона. — Любимая... – услышала я виноватый голос в трубке. Не поняв до конца с просони, кто мне звонит, я удивленно посмотрела на экран и увидела, что мне звонит не кто иной, как сам Леша. – Прости, что разбудил... Я... — Леша? – уже почти проснувшись, спросила я. – Что-то случилось? Время три ночи, ты почему не спишь? — Я соскучился, – виновато выдохнул он. От его признания на моём лице невольно появилась улыбка. — Я тоже, – шепотом сказала я. — Тонь, – неуверенно и тихо сказал он. – Могу я тебя кое о чем попросить? — Можешь, конечно... – согласилась я, и в голове у меня тут же пронеслась куча всевозможных вариантов, что именно он хочет меня попросить сделать. — Можешь нарушить закон ради меня? — В смысле? – бесшумно сглотнув, насторожилась я. — Сбеги на ночь из детдома.