Талисман

Тоня.       Бывают такие ситуации, когда кроме слов: «блять, ну блять, ну пиздец просто», сказать нечего. У меня в голове сейчас сплошные маты. Кажется, я за всю жизнь столько не материлась, сколько сейчас в своих мыслях. — Я... Это... В... Блять. Да в смысле?! – закричала я, отойдя подальше от Тоши. — Ну, что ты так разнервничалась-то, малышка, – аккуратно взяв меня за руку, милым и нежным, но, сука, наигранным голосом сказал Тоша мне прямо на ухо. — Да убери руки свои от меня! – вырвав руку и со злобой посмотрев на него, прикрикнула я. — Тонь, да ладно. Реально, ты чего так реагируешь-то? – с непониманием спросил Женя, удивленно смотря на то, как я истерю. — Да потому что я не соглашалась на поцелуй с ним! — А я не понял, что тебя так во мне не устраивает? – уже без всякой милости и нежности возмутился Тоша. Да, блять, то, что ты мой брат! — У меня... У меня есть парень! – от безвыходности и безысходности всей ситуации выпалила я. А что я должна ему сказать? «Тош, не парься, меня в тебе всё устраивает. Просто, ты мой брат, и мы не должны целоваться». Так? Ну, уж нет. Он не должен знать об этом. И даже не спрашивайте почему. Я сама ещё не разобралась. Но лучше ему ничего не знать. И тем более остальным участникам группы. — Дак ты из-за парня, что ли, так реагируешь? – улыбнулась Таня. Вот ей весело, а мне почему-то не очень. Конечно, это ведь не ей предстоит целоваться с братом. С родным, блять, братом. — Да-а, из-за него, – немного дрожащим и раздраженным голосом сказала я. – Он у меня ревнивый. Очень, – переводя взгляд с одного на другого, отвечала я. Все внимательно и удивленно смотрели на меня, видимо, пытаясь понять, что именно послужило такой моей истерике. — Не переживай, там поцелуй-то будет совсем детский, – усмехнулась Таня и улыбнулась ещё шире. Эта её улыбка что-то совсем не внушала доверия. Я продолжала прижиматься спиной к стене и смотреть на ребят огромными глазами. Как ребенок, которого нужно отвести к стоматологу. Все ему твердят, что там не страшно, а ребенок продолжает бояться и упираться всеми ногами и руками. — Правда, Тонь. Ничего плохого не случится, – широко улыбнулся Женя, сидя на диване рядом с Таней. — А можно мне отказаться, а? – с надеждой в голосе спросила я. – Пожалуйста. — Нет, нет, нет и ещё раз нет! – тут же запричитала Таня, встав с дивана. Она медленно начала подходить ко мне, напряженно при этом говоря: – Ты что? У нас уже через два дня съемки, нам же не найти за такой короткий срок актрису. Тонечка, милая, – она с улыбкой и мольбой в голосе положила руку мне на плечо, заглянув в глаза. – Ты наша единственная надежда. — Да ладно, Тань. Что ты перед ней распинаешься? – хмыкнул Тоша, скрестив руки на груди и, по-хозяйски облокотившись боком на стену, стоя рядом с нами. – Не хочет сниматься, пусть тогда валит. — Тош, – начала Таня, повернувшись к нему лицом, но я не дала ей договорить, так как его слова пробудили во мне бурю эмоций. Бурю отрицательных эмоций. — Что?! – возмутилась я, медленно повернувшись к нему лицом. – Да иди ты знаешь, куда? Если я захочу, то я уйду. И мне по барабану, что тебе будет не с кем сниматься. — Да и пожалуйста! Вали, кто тебя держит? — Твои друзья меня держат, которые все надежды на меня возлагают! – никого не стесняясь, я начала перепалку с Тошей. И мне абсолютно плевать, что обо мне подумают. Он вывел меня из себя. И я не собираюсь молчать. — Тебе с кем придется сниматься? Со мной. А я тебя не держу. Так что скатертью дорога, – он демонстративно указал мне рукой на дверь и отошел от стены, чтобы я могла пройти. — Ниженко, ты что... – начала возмущаться Таня, но я опять её перебила. — Да и пошёл ты со своим «нам с тобой целоваться, крошка, придется», – передразнила его я. – Целуйся теперь, с кем хочешь. Хоть вон с Женей, – я указала рукой на парня и краем глаза заметила, как у него резко расширились глаза, и он замотал головой от удивления. — Да уж лучше с Мильковским целоваться, чем с тобой! – в ответ мне крикнул он. А вот это уже переход на личности. Ну, Тошечка, это ты зря сделал. Очень зря. — Что?.. – тихо, но с неимоверной злостью спросила я. – Да ты... – я сжала кулаки и посмотрела на него испепеляющим взглядом. – Да иди ты на хуй вместе с этим поцелуем! Я не собираюсь с тобой сниматься. Так что я сваливаю отсюда, – сказав это, я быстрым шагом пошла к двери и, проходя мимо Тоши, «случайно» его задела. – И можете мне больше не звонить, – сказала я, встав в дверях, а затем, резко развернувшись, вышла оттуда и хлопнула дверью. В глазах злость, в мыслях ненависть, в душе гнев. И с каждым шагом я ненавидела Ниженко всё больше и больше.