Кошмар моей жизни

Бразилия. Штат Пара. Город Сантарен. Электронные часы показывали без двадцати минут пять часов утра. Мужчина неопределенного возраста и турецкой внешности устало вздохнул и сел на кровати. Бессонница в последнее время к нему зачастила. Еще раз вздохнул, передернул плечами от сквозняка и посмотрел на спящую рядом женщину. На тонких губах заиграла легкая улыбка: возлюбленная имела привычку спать на животе, по-детски подложив под щеку ладони, медно-рыжие волосы разметались по подушке и обнаженным плечам. Переведя взгляд на открытое окно и трепещущий от ночного ветерка тюль, мужчина встал с кровати, накинул узорчатый халат, и, укрыв тонкой простынёй спящую женщину, вышел на балкон. В кармане халата нашлась пачка сигарет, зажигалка и оставленный с вечера смартфон. Закурив, турок ввёл заковыристый пароль, содержащий в себе зашифрованные имена жены и дочери, и открыл контакты. Давненько он не связывался со своим цветочком. Кликнув на быстрый набор, стал ждать ответа, слушая протяжные гудки. Но никто не отвечал. Конечно, можно предположить, что дочка спит, но криминальный авторитет с характерным прозвищем «Змей» прекрасно знал своего детеныша. И отсутствие ответа настораживало. Минуту мужчина глядел на фото дочери, решая перезвонить сейчас или подождать до утра в Нью-Йорке. Внезапно на мобильное устройство пришло сообщение от доверенного лица. Открыв письмо и прочитав пару строк, Змей непроизвольно сжал кулаки. — Кто посмел? — раздался в ночной тишине свистящий шепот. Звонок секретарю и — приказы, резкие, отрывистые, не терпящие возражений. Закончив с дачей распоряжений, турок вернулся в номер. С сожалением посмотрел на спящую любимую, но все же позвал: — Джанин, собирайся! Мы возвращаемся в Нью-Йорк! Ответом ему были затуманенные со сна, удивленные зеленые глаза.

***

Утро начинается не с кофе. Утро начинается с… — Твою мать! Ошалело смотрю на подопечного, который с неподдельным интересом разглядывает меня. Лохматую, мокрую и очень-очень злую меня! Именно в этот момент я пожалела об отсутствии у людского рода сверх способностей или магии: мне бы очень пригодилась способность убивать взглядом. Ибо этот садюга, судя по ковшику в руках, виноват в моём нестандартном пробуждении. И додумался же! Скотина… — Проснулась? — надо же какие мы вежливые… А как улыбаемся… Так и хочется проехать по кое-чьей породистой морде. — Что-то случилось, Дмитрий? — процедила сквозь зубы, разглядывая мужчину и гадая какого хрена ему надо… в шесть часов утра?! Да он оху…л, падла литературная! — У нас сегодня много дел, Роуз. Жду тебя через три часа в саду. Матильда и Диана помогут тебе собраться, — с этими словами Беликов встал с моей кровати и, не сказав ничего более, покинул мою комнату. И как мне это понимать?! Но поразмышлять мне не дали: снова открылись двери и… Первым в комнате оказался манекен, на котором красовалось платье, время которого приблизительно XVII–XIX веков. Точнее не скажу — я не историк моды. В любом случае, платье мне уже не нравилось. Нет, оно, конечно, красивое, но меня напрягал тот факт, что его заносят ко мне. Следом появился Генри, а за ним уже и Диана с Матильдой. Дворецкий поставил свою ношу напротив моей кровати, учтиво поклонился, пожелав доброго утра, и ещё раз поклонившись, но на этот раз ещё и экономке с горничной, покинул мою обитель. Женщины кивнули в ответ и развернулись ко мне. Каждая из них держала по несколько внушительных картонных коробок, а на сгибе локтя ещё и пакеты болтались. Мне все это не нравится. — Доброе утро, мисс Роуз, — доброжелательно поздоровалась Матильда. Диана просто улыбнулась в знак приветствия. Я кивнула в ответ: — Д-доброе. Затем рискнула поинтересоваться насчет происходящего: — А что… Что случилось? И зачем это… все?.. — неопределенно развела руками в стороны, потом и помахала ещё. Для весомости. — Мисс Роуз, все вопросы после — сейчас необходимо вас подготовить, а времени — в обрез. Поэтому, вылезайте из постели и бегом в душ. — М-матильда, а… — попыталась я возразить, но кто бы меня ещё слушал? Правильно, никто. Меня просто вытащили из теплой кроватки, и отправили в ванную, придав ускорения самым традиционным способом — под зад… под филейную часть, которая настойчиво твердила о надвигающихся проблемах. Что ж, я была полностью с ней согласна. Скинув пижаму, встала под водные струи и попыталась расслабиться. Получалось плохо. В голову то и дело, лезли панические и оттого непрошенные мысли. Сперва ко мне вламывается Беликов, выливает на меня ковш ледяной воды, чтобы разбудить, весьма размыто говорит о предстоящем дне и покидает меня. Затем появляются Генри, Матильда и Диана. Генри приносит старомодное платье, а экономка и горничная говорят о нехватке времени и сборах. Логично предположить, что наряд предназначается мне. Окей. Сборы — примерка платья и наведение красоты. Хорошо. Беликов решил меня вырядить в девушку прошлых веков? Получается, что да. Но… Встаёт вопрос: зачем? Нет, серьёзно. Подобный маскарад стоит недешево, тогда на кой фиг ему это надо? Не понимаю. Если для музы, то… Да нет, всё равно бред какой-то. Слишком дорого обходится. Забей, Роуз. Через пару часов всё узнаешь сама. Без насилия над собственными извилинами. Закрутив вентиль, вышла из душевой кабины и завернулась в полотенце. Взгляд приковал сброшенный комплект для сна. В сознании пролетела резвая мыслишка, содержащая важную инфу насчет несоответствия, но, увы, она не дала поймать себя за хвост. И всё же… Вроде бы вчера я не раздевалась… — Мисс Роуз! -Да-да, иду, — отозвалась в ответ. Над этой загадкой подумаю попозже. Стоило мне выйти, как меня тут же взяли в оборот два ураганчика, в которых с трудом можно было узнать работниц особняка. Слишком резкие. Непривычно. Перво-наперво меня тщательно вытерли. Опущу то чувство стыда, что испытала пока стояла обнаженная посреди комнаты. Затем мне предстояло облачиться в нижнее белье… всё той же эпохи. М-да, никогда бы не подумала, что придется одевать панталоны. Но самый ужас… — Корсет?! Вы издеваетесь?! Не-не-не-нет! Я его не надену! Мне жалко мои ребра и внутренности! Они уже ноют! Только при взгляде на это орудие пыток! — Мисс, — строго проговорила Матильда, призывая меня к порядку. — Этот корсет — имитация. В качестве основы используется… — Матильда, даже если там и нет металлических пластин, это не отменяет того факта, что это корсет! Я не буду его надевать! И не уговаривай! — попыталась спрятаться за манекеном. Почти получилось. Жаль, что отбрехаться от «издевательства» не получилось. Матильда не уговаривала — Матильда сразу делала. — А-а-а! Ма-а-ама! У-у-у-у-! Удивительно, как только голос не сорвала в процессе затягивания корсета. Ещё более удивительно — как мучительницы не оглохли при тех децибелах, что я издавала. — Мисс Роуз, не преувеличивайте, — фыркнула Матильда, потуже затягивая шнурок. Ага, не преувеличивайте! Ещё чуть-чуть — и мои внутренности превратятся в кашу! Я уже дышу через раз! — Роуз, расслабься, — посоветовала Диана, раскладывая на кровати подъюбники. Медленно осознаю, что мне всё это белоснежное безобразие придется нацепить… Глоть. Мама, роди меня пожалуйста обратно… — Ну вот, готово, — проговорила Матильда, поворачивая меня то в одну, то в другую сторону, рассматривая результат проделанной работы. Диана же копошилась в пакетах, доставая содержимое и выкладывая его на свободной от подъюбников части кровати. — Мисс Роуз, всё же оказалось не так страшно? — по-доброму поддела меня экономка, улыбаясь. Увы, согласиться с ней я не могла. Пусть корсет и не был таким жёстким, как в прошлую эпоху, но мне, непривычной для подобных элементов гардероба, доставлял немалый дискомфорт. — А теперь — прическа и макияж. Сначала прическа. Я обреченно кивнула. Меня усадили перед туалетным столиком и начали распутывать влажноватые после душа волосы. — А теперь можете спросить, что хотели, — разрешила экономка, орудуя расческой. Глядя на наше с ней отражение, задала наиболее актуальный вопрос:  — Зачем весь этот маскарад? — Мистер Беликов хочет написать портрет. Чего, блин? Какой портрет? Ладно, глупый вопрос. Но… — Допустим, но маскарод-то зачем. Платье, прическа… Ай! — Не дергайтесь, пожалуйста, — распутывая колтун, предупредила экономка, правда, на мой взгляд, немножко поздновато. — А, как вы выразились, маскарад нужен для антуража. — А он сам переодевается? — недовольно пробурчала я. И увидев в зеркале удивленную Матильду пояснила, — Для антуража. Женщина рассмеялась, на заднем фоне хихикнула Диана. Нет, ну, а что? Я одна должна мучаться? — Нет, — покачала головой экономка, забирая фен из рук горничной. — И часто Дмитрий рисует своих агентов? — почему-то вопрос вышел более резким, чем в моей голове. И звучали в нем нотки недовольства и… ревности? Это что еще такое? — Из всех агентов, что здесь побывали, вы, Роуз, — первая. Обычно, мистер Беликов занимается пейзажем или натюрмортом. Я помню только один раз, когда он писал портрет. Тогда к нему мисс Виктория приехала, его младшая сестра. Её портрет вы могли видеть в библиотеке, — рассказала Экономка прежде чем включить фен. Под шум электроприбора вспоминала упомянутый продукт изобразительного творчества. В библиотеке действительно был портрет темноволосой девушки с смутно знакомыми чертами лица. Теперь понятно, откуда взялись эти самые знакомые черты. Дмитрий Беликов — удивительная личность. Многогранная. Многосторонняя. «Талантливый человек талантлив во всём». как нельзя лучше характеризует писателя. — Знаете, Роуз, — внезапно прервала молчание Матильда, пока плойкой завивала локоны. — Вы отличаетесь от тех девушек, что приезжали раньше. И я рада, что у хозяина появился такой замечательный помощник. От незатейливой похвалы на душе стало тепло. Особенно остро это чувствовалось, при воспоминании о нашей первой встрече и знакомстве. — И чем же я отличаюсь? — поинтересовалась у пожилой женщины. Её прямой и бесхитростный ответ меня сильно удивил: — В койку к нему не лезете, — и главное, сказала, как нечто обыденное. А вот я от такой фразы смутилась. И даже немного покраснела. — Говорите так, будто все девушки сами… — смущение от того откровения, что мне поведали мешало правильно сформулировать мысль. Всё же, если Беликов и их заставлял сперва раздеться, как меня, а затем и… Звучит, наверное, бредово, но вполне может быть. Пусть он и талантливый, гений в своем роде, это не отменяет того факта, что псих самый натуральный. С него сталось бы приказать разделить с собой постель. А если и мне такой же приказ поступит? В сознании мигом начали всплывать события двухлетней давности, привнесшие в мою жизнь психотерапию и кой-какую фобию, связанную с противоположным полом. Твою мать! К черту! Не хочу об этом вспоминать! И пора, похоже закругляться с такими провокационными вопросами. Истерика мне не нужна. — Мисс Роуз, вы слишком хорошо думаете о незнакомцах, — невзначай заметила Матильда. Затем добавила, вмиг разрушив мою теорию, — Все, абсолютно все, прыгали в постель к хозяину, стоило ему об этом только намекнуть. На моей памяти, а работаю я в этом особняке дольше, нежели здесь живет мистер Беликов, вы первая, кто действительно работает с мистером Беликовым. — Да какая тут работа, — раздосадовано протянула я. — Занимаюсь не пойми чем. — К каждому писателю ведь нужен индивидуальный подход в зависимости от его требований и желаний, разве не так? — не то спросила, не то процитировала правило агентства экономка в ответ на мое недовольство. — Это, конечно, так, — вынуждена была согласиться, — но, когда я устраивалась на работу, не думала, что придется быть моделью для портрета в стиле каких-то там веков. — Жизнь штука вообще непредсказуемая, мисс Роуз, — заметила Экономка, вставляя в прическу последнюю шпильку, инкрустированную жемчугом. — Готово. Надо же, а я за беседой и не заметила как мне соорудили элегантную прическу, украсив все шпильками с жемчугом и выпустив пару завитых локонов на плечо. Красиво смотрится. И необычно. — Здорово, — улыбнулась своему отражению в зеркале. — Теперь макияж, — потирая ладони в предвкушении, улыбнулась Диана. И внешний вид горничной как-то мигом меня напряг, стерев душевное спокойствие. Мнительная я какая-то сегодня. Хотя, чему удивляться?.. Наконец меня подготовили для роли модели. Я смотрела в напольное зеркало и не узнавала себя. Кремово-розовый цвет наряда идеально гармонировал со смуглой кожей, туго затянутый корсет вкупе с открытыми плечами и кружевной отделкой корсажа подчеркивали грудь и талию, широкие рукава из шифона и того же кружева свободно легли, не стесняя движений, пышная, многослойная юбка оказалась на удивление легкой, а тканевые туфельки на небольшом устойчивом каблучке почти что вернули мне веру в себя. Образ дополняло жемчужное ожерелье, мягко обнимающее шею. Макияж мне также пришелся по вкусу. Хоть по виду и не скажешь, но над ним бились долгих полтора часа. А казалось, что чуть подчеркнули природную красоту. Я повертелась влево-вправо, приподняла юбку и снова покрутилась. Не думала, что могу быть настолько красивой. Матильда и Диана с улыбкой наблюдали за моим приступом нарциссизма. И обе были явно довольны тем результатом, что получился. Негромкий стук в дверь вернул меня из мира грёз. — Мисс Роуз, мистер Беликов ожидает Вас, — как всегда поклонившись, оповестил Генри. После оглядел меня и добавил, — Вы превосходно выглядите. — Спасибо, Генри, — улыбнулась в ответ. Не знаю, что ждет дальше, но я благодарна Беликову за этот маленький сказочный миг. Благодарна я была только до лестницы. Дальше поджидала первая проблема. Твою ж мать… И как мне спуститься не растеряв при этом наведенную красоту и не навернувшись на ступеньках. Об аристократичной осанке даже не заикаюсь — я в обычной одежде до сих пор чуть ли не карабкаюсь, а в нынешнем наряде… Я беспомощно оглянулась на ожидающих позади людей со слезами на глазах и глубоким раскаянием в душе. Но сказать ничего не успела. Все трое, снисходительно улыбаясь, кивнули в знак согласия. Передо мной вышел Генри и как-то слишком легко для человека его возраста стал спускаться. За дворецким вцепившись в лакированные перила и медленно переставляя ноги начала спускаться я. На расстоянии в пару ступенек за мной шли Диана и Матильда. Представляю, как выглядела со стороны. Но смешно мне не было. Хорошо, что Беликов уже в саду и не видит моего позора. Он бы не постеснялся не только поржать с моих потуг и страданий, но ещё и прокомментировал бы. Неспешно шествую по плиточной дорожке, отбивая ритм каблучком. Впереди показались двое мужчин. Так, первого знаю — периодически наведывающийся садовник Джулиан. А второй… Да ладно! Не может быть! Это как это?.. -Роуз?! Ты?! — воскликнул второй товарищ, заметив меня, когда Джулиан отошел в сторону зимнего сада. Даже в таком виде узнал. Но, по правде говоря, он меня всегда сможет узнать. Это же… — Мейсон! Давно не виделись! — воскликнула в ответ и, подобрав многочисленные юбки, легкой рысцой побежала навстречу. Парень приветственно распахнул объятия, затем осмотрел меня, себя и передумал обниматься. — Ты что здесь делаешь?! — одновременно поинтересовались и разразились хохотом. Я даже позабыла о топающих позади меня работников особняка — так была обескуражена неожиданной встречей с лучшим другом. — Помощник садовника, — пожал плечами рыжик, после того как мы отсмеялись. — Ты же вроде путешествовал, вел свой блог, — припомнила я, удивившись его выбору профессии. Хотя Мейсон очень ветреный товарищ. Он всё время в движении и не любит задерживаться на одном месте. Так что не удивительно, что после почти что года ведения блога он забросил это дело. Парень начал работать с четырнадцати лет, и за это время где его только не было. — Надоело, — хмыкнул друг. А я что говорила? — А ты-то здесь какими судьбами, Хэзевей? — Не поверишь, работаю, — развела руками в стороны. Понаблюдала как округляются глаза Эшфорда, ещё чуть-чуть — и вылитый персонаж аниме, которые мы часами засматривали в подростковом возрасте. Парень явно удивлен. — Боюсь спросить, но кем? — Литературный агент, — со всей возможной гордостью за себя любимую ответила я. — Мечты сбываются, зараза? — широко улыбнувшись, рассмеялся друг. — Baka!* — наградила в ответ рыжика. Ещё и язык показала! Вот вроде взрослая уже, а стоит встретиться с Мейсоном как детство в одном месте играть начинает, и окружающая действительность перестает играть хоть-какое значение. — Значит, роль модели отведена тебе? — уточнил друг, сопровождая меня к месту событий. — Угу, — согласно промычала в ответ. — К такому, знаешь, ни универ, ни жизнь не готовили. — Зато будет, что внукам рассказать, — нашелся парень. Я лишь рассмеялась в ответ. Боже, надеюсь макияж не потек, а то, учитывая как я смеюсь… Страшное дело. Впереди замаячила лужайка. Место было примечательно тем, что во-первых, здесь возвышался столетний дуб, во-вторых, имелись качели. И теперь я поняла, почему они такие широкие. Ну и понятное дело, что качели и дуб представляли собой единый развлекательный комплекс. Напротив многолетнего древесного уже стоял подготовленный мольберт, небольшой стульчик и раскладной стол на котором вперемешку стояли банки с кисточками, тюбики и баночки красок и т.д. и т.п., как говорится. — Роуз, а у тебя точно ничего нет с Беликовым? — аккуратно придержав меня за локоть вдруг спросил парень. — В смысле? Нет, конечно. С чего ты взял? — недоуменно глянула на друга. Что ещё за гнусные инсинуации? Тем более от друга, который обо знает больше, чем даже Лисса. — Да так, просто он с нас взгляда не сводит. А меня вообще, похоже, уже мысленно четвертует. — Мейс, забей. Он просто немножко псих. Не бери в голову его закидоны, тараканы Беликова логическому объяснению не поддаются, — успокоила друга. По выражению веснушчатой мордахи поняла, что мне не поверили, но песочить тему по второму кругу друг не стал. Еще одна черта, за которую я этого рыжика просто обожаю! — Мейсон! — раздался недалеко хрипловатый голос Джулиана. — Мне пора. Увидимся, — хитрая улыбочка и, — зараза! Блин, была бы в нормальной одежде, дала бы подзатыльник и не только его. — До встречи, — похода рукой убегающему парню. А затем прошествовала к подопечному. Писатель что-то переставлял на столике, не обращая внимания на окружающее и окружающих. Наверняка Мейсону показалось, что Беликов за нами следил. — Доброе утро. На меня посмотрели недовольные темные глаза. Ну что опять не так? — Доброе, — ответили мне таким тоном, что означал он не иначе как «Умрите сами». — Что мне надо делать? — Садись на качели. Джулиан скоро принесет цветы. — Вы опять губите нив чем неповинные растения? — У тебя странные взгляды, — хмуро заметил мужчина в ответ на моё устало недовольство, пока я взгромождалась в платье на конструкцию. — Почему же они странные? Тем что не соответствую принятым стандартам? Беликов неопределённо пожал плечами, впервые за короткую беседу улыбнувшись. Подошли домочадцы. Диана и Матильда принялись расправлять юбку. Генри просто выжидал. — А почему здесь? — покрутив головой в стороны, вновь поинтересовалась я. — Люблю это место. А фон будет другой, — отчитался Беликов, усаживаясь на стул перед мольбертом. Внимательно оглядел меня с головы до ног и выдал: — Ты красивая. Сказал как нечто само собой разумеющееся. И уставился, ожидая ответа. А что ответить я не знала. Как-то… Почему я так странно себя чувствую? Положение спас незаметно подошедший помощник садовника. — Она не просто красивая, она — офигенная! — и протянул мне букет из белых пионов и бледно-бледно-желтовато-розоватых маленьких роз, перетянутый в тон к платью, атласной лентой. Я посмотрела на ухмыляющегося друга. Перевела взгляд на… Стоп, а чего это Беликов такой злой? Пять минут назад вроде был нормальный. Хотя, если у человека проблемы с головой, то перепады настроения — вполне естественны. Да и у нормальных людей, если подумать, тоже. — Молодой человек, не могли бы вы отойти от моего агента, — прорычал мужчина. Мейсон в ответ лишь издевательски приподнял темную бровь. Генри подобрался, готовый броситься к нам, Диана и Матильда с нарастающими ужасом и паникой следили за разворачивающимися событиями, Джулиан бодренько бежал в нашу сторону. Я не поняла. Что происходит? — Я два раза не повторяю, — вставая, процедил писатель, не сводя злого взгляда с нахала. Мейсон посмотрел на Беликова, оглянулся на прислугу и повернулся ко мне: — Зараза, а я был прав. Я в ответ лишь закатила глаза: — Ba-a-aka, я уже тебе говорила, так что не выдумывай. И вообще, что за цирк ты тут устроил? — Я?! Впервые слышу! — ухмыльнулся друг, ловко уворачиваясь от оплеухи. Руки чешутся, что поделать. — Мейс, тебе очень повезло, что я сейчас в этом платье, иначе — быть битым, — обличительно наставив на него указательный палец, просветила друга. Знаю, что тыкать пальцами в людей неприлично, но в данном случае очень весомо. — Всё, давайте начинать, — повернулась к Беликову и удивилась его… удивлению. Да и не только мой подопечный испытал шок — все остальные присутствующие офигели, судя по их внешнему виду. — Роуз, а кто это такой? — пытаясь совладать с эмоциями, поинтересовался писатель, пристально следя за Мейсоном. Вот же рыжик дурак! Кто в своём уме доводит психов? Это же неизвестно чем может закончиться! — Мейсон Эшфорд, мой лучший друг, — представила я парня. А рыжик, паяц этакий, театрально раскланялся. — Д-друг? — куда как спокойнее уточнил Дмитрий. — Ну, да, — кивнула в ответ, не понимая его удивления. — А что? — Ничего такого, что стоило бы твоего внимания, — ответили мне. — Пора начинать. Мне снова поправили юбки, показали как правильно сидеть и как следует держать цветы. И во время всех приготовлений я ловила на себе ехидный взгляд друга. Мейс больше ничего не говорил, но вот его глаза мне поведали многое. А я не поверила. Ты небезразлична Беликову. Я лишь закатывала глаза, не имея возможности даже качнуть головой. Я небезразлична Беликову. Бред какой-то.