Ледяной осколок в сердце

      Время пролетало быстрой птицей. И вскоре наступал Новый 2014 год. Тамина и Зураб украсили живую ёлку игрушками, разноцветными гирляндами и мишурой, чтобы придать празднику немного атмосферы магии. Рассматривая ёлку и накрытый на праздник стол, Джапаридзе сказал:       — Какая красота. Приятно собраться всей семьёй и всем вместе отпраздновать Новый Год.       — Только внучки хотят отметить его с друзьями и повеселиться.       — Мои старшие внуки тоже хотят повеселиться с друзьями. Взрослеют наши детки. Взрослеют.       — Им скучно с нами, стариками, тусоваться. Им хочется больше веселья и игр.       — Главное, чтобы не натворили глупостей.       — Вот это главное. Чтобы не подрались и не завели двуногого.       — Арман правильный человек. Он за ними присмотрит.       — Это же Арман. Давно заметила, что он правильный. Даже слишком.       — Это же хорошо. Зато нам не придётся волноваться.       Тамина и Зураб ждали своих детей. Вскоре нарядные Гела, Цицино, Владимир, Наринэ и Рамаз с Данико, Тимур, нёсший в люльке-переноске крохотную Соню, Марина, Отар, Эрмина, Леван и Света пришли в гости к родителям. Невестки Джапаридзе сняли куртки, и женщина увидела блестящие наряды: Марина была в зелёном, Эрмина в жёлтом, а Света в красном. Казалось, что в коридоре зажглись звёздочки цветов светофорной гаммы. С ними стояли Карина, Эрик, Алиса и Милана. Посмотрев на сына, дочерей с зятьями и младшего внука, Шенгелия спросила:       — Гело, почему ты приехал без Наны?       — Она отмечает праздник с Милой, Улей, Юлей, Алёной, Верой, Маркаром, Мзией, Аревик, Сатеник, Арманом, Багратом, Димой, Захаром и Антоном. Я им сказал, чтобы не шалили. У них всё под контролем.       — Когда Нанико рядом, всё всегда в гармонии, — заявил Зураб. — А наши младшие внуки поиграют тут. Девчонки за ними присмотрят и устроят им праздник с тремя феями, пока наши мужики выпьют вино из рога.       — У меня кое-какие планы, так что пить не буду, — ответил Гела. — Я хочу устроить Нане маленький сюрприз.       — Конечно, устрой, — с улыбкой сказал Джапаридзе. — Тогда выпьешь лимонад. У нас только мужчины и женщины не за рулём пьют чачу, а женщины присматривают за детьми.       Сняв куртки и повесив на вешалку, гости зашли в большую комнату, где стол ломился от разнообразных салатов «Оливье», «Мимоза», «Селёдка под шубой», «Лобио»; запечённая курица, мясной пирог, лосось под сырной «корочкой», сациви, чахохбили, пхали, хачапури и хинкали. По краям стола стояли тарелки с ножами и вилками. В центре стоял графин с чачей, а рядом — пластиковая бутылка с лимонадом. Глядя на накрытый стол, Эрик усмехнулся:       — Сначала «Не трогай — это для гостей», а потом «Ешь, а то испортится».       — Надо съедать всё именно во время праздника, чтоб первого января ничего на столе не было, — пошутил Леван, и все рассмеялись над его фразой.       На часах без пяти двенадцать. Зураб сел во главе стола; Тамина и все гости заняли свои места. Налив в свой рог чачу, Джапаридзе поднял его и сказал:       — Сегодня наступает Новый Год! Год Синей Лошади. В этом году произошло много значимых событий. Одно из них — это наша свадьба с Тамико. Много лет я мечтал о женитьбе на этой прекрасной женщине, и в этом году моё желание исполнилось. Мы стали мужем и женой. Теперь наши дети ходят друг к другу в гости и общаются, а старшие внуки вместе празднуют Новый Год. Так выпьем за то, чтобы у всех всегда в семьях был лад, а друзья были хорошими и верными. Но для начала послушаем речь президента.       Все смотрели на телевизор. Владимир Владимирович говорил свою речь об уходящем непростом годе и наступающем новом, поздравляя своих граждан с началом нового витка их судеб. В двенадцать часов пробили куранты, и на фоне Красной Площади зазвучал гимн России.       — А теперь выпьем за наше будущее, — заявил Зураб и, пригубив из кханци немного чачи, передал его старшему сыну.       Тимур чуть выпил грузинский бренди и передал рог Отару; средний брат чуть выпил, и эстафету принял Леван. Приняв рог, Владимир и Рамаз по очереди выпили вино и хотели передать рог Геле. Вспомнив, что у него свои планы на этот праздник, Коркелия поднял его и произнёс свой тост:       — В этом году незаметно для нас произошло ещё одно событие. Наш Гела всё же перестал быть таким холодным и согрелся. Это не так просто, но возможно при должных стараниях. Мы все хотим, чтобы Гела изменил свою жизнь и был счастлив. Этот лучик солнца — Нанико. Светлый ангел, установивший в его сердце власть любви, как поётся в одной песне из мультика. Так выпьем за то, чтобы в нашей жизни всегда был лучик света, указывающий дорогу во тьме.       — Чтобы у каждого мужчины был такой вот ангел, устанавливающий в сердце власть, — вставил Леван.       Все гости чокнулись и немного пригубили чачу. Циклаури, Марина, Эрмина, Света, Наринэ и все дети выпили только лимонад, чтобы оставаться в здравом уме и приехать к любимой. Начался очередной «Голубой огонёк», и Эрмина, переключив телевизор на просмотр с вставленной в разъём флешки, откуда заиграли песни на грузинском и армянском языках для фона, встала и заявила:       — Как рассказала семья нашей мамы Таминочки, в прошлом году дети устроили своим родителям праздник. Пока наши папы веселятся, выпивая за любовь, мы, весёлые мамочки, поиграем с детьми. Маринка покачает Сонечку, а мы повеселим всех остальных.       — Я тоже хочу повеселиться с Данико и всеми остальными, — добавила Наринэ.       Марина, державшая младшую дочку в люльке-переноске, Эрмина, Света и Наринэ отвели детей в комнатку. Дети бегали по ковру, пока Циклаури не заявила:       — Дети, хотите поиграть?       — Да!       — Тогда порисуйте что-нибудь интересное.       Мамы достали конструктор, раскраски с цветными карандашами и восковыми мелками, пластиковую круглую мозаику, игрушечные мечи и магнитные доски для рисования. Карина что-то чертила на магнитной доске и смотрела, как металлическое опыление с обратной стороны доски реагирует на металлическую ручку; Эрик чувствовал себя добрым светлым рыцарем и размахивал мечом, задевая кровать; Алиса, Милана и Данико раскрашивали распечатанные на принтере раскраски, и старшая дочка Светы объясняла, что каким цветом рисовать.       — Ты что, не знаешь цвета? Далёник? — спросила Алиса.       — Ему три годика, — ответила Наринэ. — Скоро будет четыре. Пока он не разбирается во всех оттенках.       — Я узе больсёй, — вставил Данико. — Я кьлясивый дигить.       — Это я джигит! — вмешался в разговор Эрик, размахивая мечом. — Эй, дзигик, выходи на поле боя!       Данико взял другой игрушечный меч, и паренёк словно учил его драться. Мамы присматривали за своими детьми, переговариваясь между собой.       Неожиданно к ним в комнату вошёл Гела переодетый в кожаную жилетку на голое тело, открывающую волосатую грудь, в кожаные штаны, в позолоченную маску, имитирующую человеческое лицо, и светящимися рожками на голове. Делая голос более грозным, он заявил:       — Я пришёл испортить вам праздник, чтобы вы грустили весь этот год!       Эрик включил камеру на телефоне, поставил его на полку, вытянул перед собой меч и громко, изображая рыцаря, сказал:       — Уходи, злой дядя! Тебе нас не запугать!       — Уди! Уди! — вторил ему Данико, повторяя за старшим товарищем, и размахивал игрушечным мечом.       Оторвавшись от своих рисунков, девочки танцевали и прыгали вокруг злого дяди, приговаривая:       — Улетай, туча! Улетай!       — Вы как одну песню поёте, — посмеялась Света и добавила: — Что делать, если без приглашения пришёл злой человек?       — Выгнать его, чтобы он не портил настроение? — спросил Эрик.       — Нет, его нужно поддержать и развеселить. Что нужно сделать?       — Спеть песню из мультика про крошку-енота? — спросила Алиса.       — Да! — оживилась Эрмина и завела песенку: — От улыбки хмурый день светлей. От улыбки в небе радуга проснётся. Поделись улыбкою своей, и она к тебе не раз ещё вернётся. И тогда наверняка вдруг запляшут облака, и кузнечик запиликает на скрипке. С голубого ручейка начинается река, ну а дружба начинается с улыбки...       Другие мамы и дети подпевали армянке. Гела даже улыбнулся сквозь маску, слушая эту песенку, и, когда все закончили петь о дружбе, начинающейся с улыбки, начал исполнять композицию из другого мультика:       — Я на солнышко гляжу и ушами шевелю. Только я всё лежу и на солнышко гляжу. Крокодил-дил-дил плывёт. Носорог-рог-рог идёт. Только я всё лежу и ушами шевелю...       Дети хором подпевали, а мамы вспоминали детство, когда всегда с удовольствием смотрели интересные советские мультики. Циклаури улыбнулся, хотя под маской это не видно, и продолжал петь, развлекая малышей песнями из детства их родителей, которые часто исполнялись в детском саду. Посмотрев на весёлых детей и их мам, мужчина сказал:       — Так и быть. Я передумал. Сегодня я счастлив как никогда. И хочу, чтобы вы были счастливы. — Гела завёл песню из своей любимой серии мультиков про Кота Леопольда: — Я иду и пою обо всём хорошем. И улыбку свою я дарю прохожим. Если в сердце чужом не найду ответа, неприятность эту мы переживём. Между прочим, это мы переживём. В небесах высоко ярко солнце светит. До чего ж хорошо жить на белом свете. Если вдруг грянет гром в середине лета, неприятность эту мы переживём. Между прочим, это мы переживём...       Дети подпевали ему, хлопая в ладоши. Циклаури посмотрел в наручные часы и увидел, что уже прошло полтора часа от праздника. Данико посмотрел на него и крикнул:       — Дя Геля, кати меня!       Мужчина посадил мальчика на плечи и катал его. Данико громко смеялся и кричал:       — Я львёнок! Я львёнок! Я на сёниське лезю и усями севелю. Тёлё я всё лезю и на сёнисько лязю...       Циклаури и мамочки смеялись над песенкой. Дети подпевали. Данико закончил и продолжил кататься на шее Гелы, и Алиса восхищённо сказала:       — Мам, мы задобрили дядю Гелу. Он оказался очень добрым.       — Да, тёть Света, — вторила Карина. — Он только играл злого.       Мужчина поставил племянника на пол, и тот, бегая по комнатке, кричал и веселился. Эрик рассмеялся и, выключая камеру, со смешком в голосе сказал:       — Если бы Арман и Баграт это увидели...       «Скоро они меня увидят», — про себя отметил Циклаури и сказал: — Спасибо вам за этот праздник. Я развеселился и теперь с чистой душой поеду к своей принцессе.       — А что значит с чистой душой? — спросила Карина.       — Это когда человек чувствует такую лёгкость. Ему хочется свернуть горы. Ему хочется летать как птица, — ответил на вопрос малышки Гела.       — Это же прекрасно, когда душа чистая! — крикнула Алиса.       — Мне нужно ехать. Принцесса ждёт. Я хочу устроить ей сюрприз. Пока, малыши-карандаши. Было прикольно с вами потусоваться и поиграть.       — Пока-пока, дядь Гел! — хором крикнули дети.       Мамы и их дети продолжили играть. Сонечка заплакала, и Марина кинулась кормить её. Покинув комнату, Циклаури посмотрел на сидящих за столом свою маму, среднюю сестру, зятьёв, сводных братьев и их отца. Все уже немного захмелели и горланили песни, а дамы ощущали себя «горячими штучками», наслаждаясь большой мужской компанией.       Вспомнив, что Наринэ во время декрета выучилась на права и уже может всех отвезти домой из Батайска в Ростов-на-Дону, Гела про себя отметил:       «Эх, Нарико, здорово же, что научилась водить машину. Главное, не забыть пристегнуть Данико к детскому креслу». — Посмотрев на своих родных, Циклаури дослушал песню и сообщил: — Вас не переслушаешь. Это же просто чудо. Я пока прослушаю все ваши песни, опоздаю к любимой принцессе.       — Иди с богом, сынок. Проведи незабываемое время со своей любимой. А мы с твоей мамой и детьми проведём своё незабываемое время, — отозвался захмелевший Зураб.       Распрощавшись со всеми близкими, Гела снял рожки, положив их на полку, надел куртку и ботинки, вышел из дома за калитку и подошёл к машине. Заведя её с пульта, Циклаури сел в автомобиль и отправился навстречу любовным приключениям.       Пока взрослые отмечали Новый Год в Батайске, Нана Когониа, Мила Циклаури, Уля и Юля Коровины, Арман и Баграт Джапаридзе, Маркар, Аревик и Сатеник Пиначян, Мзия Коркелия, Дима Ерофеев, Захар Казимиров, Антон Шакуров, Алёна Мещерякова и Вера Фишер сидели за столом и ждали двенадцати часов, словно должно случиться чудо, а не наступить Новый Год.       Девчонки пришли в нарядных платьях: Мила в синем, Уля и Юля в розовых, Аревик в зелёном, Сатеник в красном, Мзия в нежно-оранжевом, Алёна в фиолетовом, а Вера в жёлтом; мальчишки — в простых джинсах и разнообразных футболках. Нана пришла в лёгком костюме Снегурочки с расцветкой «гжель» в форме юбки с белым-синим-белым воланами и кофточке с узорами в виде снежинок. Когониа чувствовала себя снежной принцессой, ждущей своего рыцаря. Именно в этой одежде она ждала Гелу на ночное свидание.       Мила смотрела на комнату и вспоминала, какой она была после смерти Диминой бабушки. Теперь она стала более уютной, словно в дом вернулась жизнь. Возле окна стояла ёлка, украшенная гирляндами и игрушками, чем создавала некое волшебство наступающего года. На столе стояли испечённая в духовке большая пицца с беконом и грибами, собранные дома суши «Филадельфия» и «Калифорния», хинкали и разные хачапури: аджарские, мегрельские, имеретинские. Выбор был небольшой, но приготовлены были довольно большие блюда, чтобы надолго хватило. В центре стола стояли бутылки «Буратино» и «Дюшеса». По краям стола стояли тарелки и ножи с вилками.       — Жаль, что нет телика и пивасика, — сказал Захар, рассматривая лимонад в советском бокале, оставшемся ещё от дедушки Димы.       — Дядя Гела не разрешает нам пить, — отрезал Ерофеев, накладывая в тарелку несколько хинкалей. — Во-первых, мало ли, что мы натворим по пьяни. А во-вторых, тут одиннадцатилетний пацан. Нечего тут пить при детях.       — Я не ребёнок! — обиженно крикнул Баграт, едя хачапури.       — Вообще-то, всё правильно, — вставил Арман, наложив себе в тарелку немного «Филадельфии» и «Калифорнии», смазав их васаби и налив в небольшую пиалочку соевый соус. — Я не понимаю, что такого прикольного в алкоголе, чтобы нажираться в хлам и потом мучиться от похмелья.       — Просто ты ещё не пробовал, — рассмеялся Антон, жуя пиццу. — Когда вырастешь, то скажешь первый тост и выпьешь немного вина. И вообще — не умеешь ты расслабляться.       — Потому что слишком правильный! — добавил Баграт. — Ты просто зануда!       Все рассмеялись над словами мальчика. Приближался волнительный момент. Девчонки и мальчишки уже положили свои порции на тарелки и ели. Заметив на часах уже двенадцатый час и наступление Нового 2014 Года, молодёжь встала из-за стола, и Дима, как хозяин дома, сказал свою речь:       — В этом году произошло много чудес. Например, тётя Тамина, мама дядь Гелы, тёть Цицино, тёть Наринэ и бабушка Милы, Ули и Юли вышла замуж за очень хорошего человека. Она вырастила троих достойных людей и встретила своё счастье. Разве это не прекрасно? Ещё дядя Гела наконец-то обретает своё счастье. Приехала наша Нанико. Очень хорошая девчонка. Именно она делает дядь Гелу счастливым. И мы все очень хотим, чтобы они были счастливы. Так выпьем за то, чтобы все были счастливы. Все-все-все!       Молодёжь чокнулась и выпила за счастье. Дима нажал на «play» и включил музыкальную колонку, откуда запела знаменитая композиция группы Дискотека Авария про Новый Год, который к ним мчится. Все дружно встали из-за стола и хором подпевали:       — Новый Год к нам мчится. Снова всё случится — сбудется, что снится...       — Что опять нас обманут — ничего не дадут! — крикнул Антон.       — Ждать уже недолго — скоро будет ёлка, только мало толку... — молодёжь продолжала песню.       — Если дед Морозу песню дети не запоют! — продолжил в одиночку Маркар.       Под весёлую новогоднюю песню все ели пиццу, суши и разные блюда. Глядя на своих друзей, Мила откусила немного пиццы и заявила:       — Мы вообще, пришли сюда не жрать, а пообщаться друг с другом и потанцевать.       — Что, Милка, опять решила сесть на диету? — усмехнулась Алёна, выпивая лимонад. — Ты же вроде не жирная и никогда таковой не была.       — И вообще — иногда надо нагулять жирок, — вставил Антон, едя сочные хинкали. — Всё-таки парням нравится качаться на волнах, а не биться об гремящие кости.       — А потом вы именно на стройных и засматриваетесь, — заявила Вера, закусывая «Филадельфией».       Все дружно рассмеялись. Нана с улыбкой смотрела на младших товарищей и про себя подумала:       «Как весело мы все проводим время. А Дашка с Ксюшкой всё развлекаются. Главное, чтобы они не спились на празднике. Чувствую себя Бабой из “Деревни Дураков”. Наверное, начну уже готовить сковородку, чтобы огреть эту компанию по голове. Дашка Мужичок-усач, а Ксюшка — Морячок-Дурачок. Аж смешно становится. Даже вспоминаю мелодию из этой рубрики».       Песня про Новый Год закончилась и сменилась на очередную весёлую песенку Натали, посвящённому некоему мужчине, от которого лирическая героиня хочет и сына, и дочку. Рассмеявшись над этой композицией, Когониа встала из-за стола и с улыбкой произнесла тост:       — Сейчас наступил Новый Год. И сейчас звучит очень хорошая песня о любви. Признайтесь, девочки, каждая из нас в глубине себя мечтает встретить того мужчину, который будет любить всем сердцем. Кого вы полюбите от всей своей души. За которого захочется выйти замуж, надев свадебное платье. От которого вы будете мечтать родить и сына, и дочку. Пока что вы молоды и беспечны, но всё равно захотите семью. Так выпьем за то, чтобы у нас у всех был любимый человек, с которым история любви закончится старостью вместе, а не только свадьбой.       Все чокнулись и немного выпили за это важное событие, которое может наступить в жизни каждого. Доев своё праздничное угощение, девочки пустились в пляс от такой музыки. Мальчишки смотрели на них и смеялись над песней.       — Ну вы, девки даёте! Только вам нужно найти тех мужчин, от которых захочется и дочку, и сына, — прокомментировал Маркар, едя лодочку-хачапури.       — Пока нам рановато думать об этом, — назидательно отрезал Арман. — Пока что нам учиться надо.       «Какой же ты зануда, Арман. Такой маленький, но такой нудный», — отметил про себя Дима.       Заиграла песня L’one «Все танцуют локтями», и девочки затанцевали, сводя и разводя согнутые руки, иллюстрируя слова исполнителя. Мальчишки рассмеялись, а Баграт, наевшись, сказал:       — Так, пацаны, вы тут дальше отмечайте праздник живота, а я пошёл танцевать локтями.       Встав из-за стола, Джапаридзе-младший поднял руки, согнул их в локтях и принялся танцевать с повеселевшими девчонками. Остальные мальчишки тоже присоединились и подпевали:       — Где бы я ни был, ты знаешь — все танцуют локтями. Все танцуют локтями. Все танцуют локтями...       Нана веселилась вместе со всеми и подпевала. Начался новый трек в исполнении Ёлки о том, как она предвкушает поездку в Прованс. Девчонки подпевали, а мальчишки танцевали под весёлую мелодию.       Почти два часа молодёжь веселилась под музыку, изредка прерываясь на перекус и весёлый разговор. Раздался долгий звонок в калитку, словно человеку не терпелось попасть в этот дом, наполненный счастьем и весельем. Дима, накинув куртку, побежал во двор. Открыв ворота, юноша увидел перед собой мужчину в позолоченной маске, тёмной куртке и кожаных штанах.       — Наша светлая ангелица готова к встрече с ангелом зла? — спросил аноним голосом Гелы.       — Да, дядь Гел. Проходите, — пригласил Ерофеев. — Снежинка танцует. Увидит вас — будет готова.       Мужчина и юноша зашли в домик, где праздник под громкую музыку продолжался. Играла песня в жанре хард-рок. Молодёжь танцевала, наслаждаясь весёлым временем. Нана заметила своего возлюбленного и остановилась, готовясь пойти с ним в дом и остаться наедине. Циклаури пробрался сквозь толпу детей, поставил колонку на паузу и громко заявил:       — Всем привет! Сегодня Новый Год! Сегодня я краду у вас Снегурочку. Вы знаете, как повеселиться. А мы со Снегурочкой вместе отметим праздник.       — Пап, ты решил в Шегана переодеться? А где твои крылья с хвостом?       — Я бескрылый и бесхвостый демон! — заявил Гела, глядя на дочь. — Ты, моя душа, развлекайся с друзьями. Только сильно не заигрывайте с мальчиками.       — Дядь Гел, ну вы же понимаете, что мы разгильдяи, но умные, — сострил Маркар.       — Тем более, нас тут Арман контролирует, — вставил Антон. — Он у нас тут самый правильный.       — Вот и ладненько, — ответил мужчина.       Подойдя к Нане, Гела протянул ей руку. Когониа взяла его ладонь и гладя её другой рукой, проговорила:       — Ты пришёл, мой ангел. Теперь этот Новый Год только наш.       — Так идём со мной, моя принцесса. Я сделаю для тебя подарок.       Молодые люди вышли из большой комнаты под громкие аплодисменты Милы и её друзей. Гела чувствовал себя тёмным рыцарем, похитившим светлую нежную принцессу; счастливая Нана шла с любимым, наслаждаясь волнительными моментами в жизни.       Циклаури и Когониа вышли за калитку дома и отправились в свой. Глядя на дом с погасшими огнями, Гела и Нана зашли за калитку и отправились в дом. Идя по двору, девушка сказала:       — Гело, я не голодна, так что романтический ужин отменяется.       — Я тоже маминых хачапури да салатов наелся. Тем более, у нас было столько романтических ужинов в кафешках. Особенно в «Ташире».       — Так что эта ночка в нашем распоряжении.       Циклаури кивнул головой. Открыв дверь, молодые люди вошли в коридор. Сняв обувь и верхнюю одежду, Гела и Нана прошли в его комнату. Циклаури включил свет, вытянул ладонь в сторону дивана и пригласил девушку:       — Ваше высочество, садитесь на кровать, которую я подготовил для нас. Ваш тёмный рыцарь к вашим услугам.       Нана села на диван и почувствовала себя светлой королевой на троне, а Циклаури видела тёмным рыцарем, готовым соблазнить её. Он тот, кто доставит ей удовольствие, но в то же время разобьёт ей сердце. Но она была готова к этому. Ей хотелось исполнить свою мечту, и этот Новый Год — самое время для таких чудес.       Гела предстал перед любимой в костюме Тёмного Демона и, сняв маску, с улыбкой проговорил:       — Теперь я снял эту чёртову маску. И ты увидишь мою улыбку.       Циклаури приблизился к Когониа. Нана погладила его щёки и скулы, очерчивая их контур. Сев рядом с ней, он погладил Нану за плечи, нежно поцеловал её шею с правой стороны. Девушка наклонилась и наслаждалась ласками. Ей не терпелось получить больше, но Циклаури не торопился — он растягивал моменты сладостной близости.       — Мы сбежали с праздников, чтобы пообниматься и поцеловаться? — с усмешкой проговорила Нана.       — Да, мой ангел. Не об этом ли ты мечтала, моя принцесса?       — Об этом, Гело. Об этом.       — Тогда исполню я эту мечту. И свою.       — Значит, наши мечты совпадают.       — Получается, что это так.       Гела продолжил целовать её. Нана поднялась с дивана, сняла кофточку с пайетками, юбку, тёплые колготки и предстала перед возлюбленным в синей шёлковой сорочке с тонкими бретельками и белых чулках, держащихся на силиконовой резинке. Глядя на соблазнительницу, мужчина прокомментировал:       — У тебя шикарная фигура. Просто загляденье. Хочется обнимать её.       Когониа приблизилась к нему, села на его колени, обвила его тело ногами и, обняв его, поцеловала; Циклаури погладил её спину, талию и прошептал:       — Моя девочка. Моя красавица.       Нана сняла с него жилетку, обнажила его подтянутый торс и погладила его плечи и грудь, ощущая ладонью жёсткие волосы на теле. Гела улыбнулся и касался её талии, медленно пробуждая в ней желание. Циклаури приподнял бретельку сорочки, обнажил торс девушки, и Когониа открыла свои перси.       Гела сжимал груди девушки и щекотал большим пальцем её соски. Нана уже желала ощутить его в себе, соединиться с ним, но он продолжал дразнить её, распаляя в ней страсть всё сильнее и сильнее. Поиграв с ней, Циклаури наклонился и, взяв в рот вершинку, щекотал её языком. Когониа расслабилась и, наслаждаясь его ласками, гладила его волосы.       Мужчина ласкал её уже в который раз, но девушке этот эротический массаж казался первым.       «Какой у тебя секрет, Гело? У тебя было много женщин, и ты знаешь, что нужно делать, чтобы они застонали от твоих ласк...»       Стараясь не думать о его прошлом, а лишь наслаждаться волшебством этой ночи, Нана перебирала его волосы и чувствовала себя вознёсшейся на небеса. Лаская соски девушки, Гела оторвался от её груди и прошептал:       — Нанико, теперь садись рядом.       Разомлевшая от ласк Когониа пересела с его колен на диван рядом с ним и погладила его грудь. Циклаури погладил её бёдра с внутренней стороны, залез под юбку сорочки, слегка оттянул ткань трусиков и коснулся её губ. Чувствуя приятную тёплую влагу, мужчина провёл пальцем по клитору, отчего Нану словно ударило током. Девушка слегка развела ноги и наслаждалась ласками.       — Давай, я сниму с тебя эти трусики, — сказал Гела.       Нана приподнялась на диване, и мужчина освободил её от нижнего белья и сорочки. Оставшись о одних чулках, девушка предстала перед его очами совершенно голая. Покраснев от смущения, Когониа чувствовала желание спрятаться и убежать от Циклаури, изучавшего её горящим взглядом.       — Гело, мне как-то неловко... — робко проговорила Нана и легла на диван, пытаясь прикрыться клетчатым пледом.       — Но твоё тело уже просится. Не бойся. Ты же не стеснялась, когда брала в руки мой член и лила сперму себе на грудь.       Вспомнив те моменты близости, когда сама пробуждала в мужчине страсть, делая лёгкий массаж его члена, Нана перестала стесняться — открылась, села на край дивана и слегка развела ноги, словно пригласила его к себе. Гела коснулся самой нежной части её тела и щекотал её, постепенно приводя девушку к высшему наслаждению, от которого на время теряют голову.       Поддаваясь его ласкам, Когониа выгнулась дугой, желая продлить удовольствие; ей не хотелось приближать небольшой финал после мужских ласк. Циклаури ускорял движения пальцем, водя вокруг клитора, отчего девушка отдавалась ему без остатка, теряя контроль над своим разумом. Вскоре наступил финал — сжавшись, Нана расслабленно облокотилась на разложенный диван и проговорила:       — Гело, мне было так хорошо. Давай, я тоже сделаю тебе приятное, чтобы ты кончил мне на грудь.       Гела сел на край кровати. Когониа расстегнула ширинку и, достав его возбуждённый член, взяла увлажняющий крем для кожи после бритья. Сев перед ним на колени, девушка медленными массирующими движениями нанесла на его пенис пахнущую морской свежестью полупрозрачную густую субстанцию и погладила его, сжимая-разжимая.       Ощущая её умелые ладони на стволе, Циклаури поддался навстречу её ласкам. Его член разгорелся от напряжения. Нана чувствовала его жар и более активно играла с ним, постепенно приближая пик его удовольствия. Мужчина уже не мог себя контролировать и приговаривал:       — Ещё... Ещё...       Когониа всё быстрее и быстрее двигала руками. Заметив, что его пенис дрожал от накатывающего оргазма, девушка направила его на свою грудь, и его сперма растеклась по коже.       Гела посмотрел на Нану, выглядевшую счастливой, словно это она испытала оргазм, а не он. Вытерев грудь, Когониа встала и, Циклаури, рассматривая открывшуюся перед ним красоту, поднялся и снял с себя кожаные брюки и боксеры, обнажая тело. Девушка ощутила смущение, увидев его полностью голым.       — Гело, мне непривычно видеть тебя таким... — прошептала Нана, садясь на диван.       — Ты видела меня в плавках на пляже. Ты смущаешься из-за моей наготы?       Когониа вспомнила, как во время отдыха в Сухуми хотела коснуться его тела и смотрела на капли солёной воды, стекающие по коже. Теперь она ощущала себя героиней бульварного романа, где юная прелестница предвкушает первую близость с сильным графом, готовым доставить ей нереальное удовольствие.       Нана села на край дивана и вопросительно посмотрела на Гелу. Циклаури погладил её волосы, слегка развёл её ноги, сел перед ней на колени и, взяв её за ягодицы, провёл языком по её клитору. От этого движения Когониа ощутила смущение, от того, что мужчина её мечты стал ей ещё ближе.       Сжимая её ягодицы, Гела водил языком по её губам, наслаждаясь вкусом её девичьего сока, доставляя девушке наслаждение. От его ласк Нана легла на диван и сжала пододеяльник, выгибаясь как кошка. Словно пробуя на вкус экзотический фрукт, Циклаури держал её клитор во рту и щекотал его кончиком языка. Нана не сдерживала тихие стоны и чувствовала себя такой лёгкой, такой невесомой.       Лаская девушку, Гела крепче сжал её дрожащие бёдра, отчего Когониа свела ноги, и голова мужчины оказалась в ловушке. Циклаури отпустил её, и расслабленная девушка прижалась к дивану, застонав от удовольствия.       «Я сволочь, раз соблазняю её. Нет, Нанико не такая. Как я могу так с ней поступить?»       — Гело... — словно разбудила его Нана. — Я всё время хочу тебя. Я хочу, чтобы именно ты стал моим первым мужчиной...       — Но Нанико... — начал Гела.       — Ничего не говори, — отрезала Когониа. — Просто действуй.       Гела достал из кармана брюк презерватив, порвал фольгу и надел его на поднявшийся член. Гладя её ногу от стопы до бедра по длине чулка, Циклаури словно готовил девушку к самому напряжённому моменту. Нана дрожала словно от холода, хотя в комнате было жарко от разгоревшейся страсти. Ей не терпелось потерять девственность, но в то же время боялась боли. От прикосновений к ноге Когониа немного расслабилась, но внутреннее волнение не уходило.       — Будет больно, я знаю, — сказал Гела. — Но не бойся — я постараюсь быть аккуратным.       Нана легла на диван и прижалась к подушке. Циклаури слегка развёл её ноги и, нависнув над ней, медленно вошёл в неё. От внезапной резкой боли Когониа вскрикнула и сжалась. Оставаясь в ней, мужчина погладил её щёку и, утерев выступившую слезу, прошептал:       — Тише, моя маленькая, тише. Всё хорошо. Потерпи немного.       Нана расслабилась, и боль постепенно отступила. Гела ненадолго покинул её и неторопливо вошёл вновь. Когониа обняла его и прижимала к себе, не желая отпускать от себя. Циклаури гладил её бёдра и медленно двигался в ней, давая привыкнуть к новым для неё ощущениям. От наступающего удовольствия девушка вцепилась короткими ногтями в его спину, оставляла бледные царапинки на его неровной от шрамов коже и поддавалась ласкам, не успевая за его движениями.       Гладя её спину, Гела нежно двигался в ней, стремясь доставить ей наслаждение. Нана поддавалась его ритму, не попадая в него, и ощутила сквозь тонкую резинку тепло его семени. Циклаури ещё не вышел из неё, и Когониа, ощутив приближение оргазма, крепко сжала его горячий член, словно боялась, что он покинет её. Вскоре она достигла финала и расслабилась на кровати.       — Нанико, тебе надо отдохнуть. Ты недавно лишилась девственности, — заявил Циклаури и нехотя вышел из неё.       — Гело... — прошептала Нана и, повернувшись набок в сторону любовника, посмотрела на него.       Мужчина снял с девушки чулки, укрыл её одеялом. Чувствуя тепло, Когониа обняла подушку и обдумывала пережитые моменты. Её желание сбылось — она потеряла девственность с мужчиной, которого любила всю жизнь. Но до сих пор ей неизвестно — любит ли он её, или она для него лишь очередная игрушка.       Нана вспомнила, как ещё в далёком прошлом она, шестилетняя девочка в белом клетчатом платьице, гуляла по двору с девятилетним Дато, Гелой и совсем крохотной Милой. Маленькая Нана под присмотром старшего брата и папиного друга бегала, споткнулась и упала на асфальт. Разбив коленку о камень, девочка горько заплакала. Дато растерялся, не понимая, что делать, но Гела, усадив Милу в коляску, подошёл и попросил мальчика:       — Дато, подуй на ранку сестричке.       — Гело, покажи, как это делать.       Циклаури приблизился к ней и легонько подул на «вавку». Нана продолжала плакать, и парень попросил:       — Дато, возьми Нану за руку. Мы вместе вернёмся домой.       Гела покатил коляску в сторону подъезда, и дети отправились за ним. Хромая и плача от боли, девочка поднималась вверх по лестнице, пока не дошла до первого этажа. Парень с маленькой дочкой и брат с сестрой зашли в лифт.       Нана продолжала плакать, и Гела, гладя девочку по голове, сказал:       — Всё хорошо. Всё пройдёт... Только не плачь, а то я сам заплачу.       Вспоминая детство, Когониа невольно улыбнулась и даже немного задремала от усталости после близости.       Циклаури тем временем освободился от презерватива, принял лёгкий душ и, вернувшись в свою комнату, увидел, как его возлюбленная прикрыла глаза, лёжа на диване. Улёгшись рядом с ней и укрывшись, Гела погладил её миленькое личико. Открыв глаза, Нана улыбнулась.       — Нанико, ты как себя чувствуешь? Всё хорошо? Я сделал тебе больно?       — Гело, мне было больно, но это было терпимо. Ведь это был ты. Моя мечта сбылась — ты стал у меня первым.       — Нанико, не грусти. Я с тобой. Всё будет хорошо.       Циклаури поцеловал её в лоб и, погладив волосы, обнял и прижал к себе. Когониа посмотрела на него и, прижавшись к его груди, уснула. Не желая будить её, мужчина гладил её волосы и осознавал, что такой близости у него никогда не было. С Настей Ожигановой он просто учился всем азам секса; на Диане Алмазовой, ставшей Мелецкой, просто тренировался, хоть и был влюблён в неё; Роню Мичурину, как и Жанну Нефёдову просто жалел, поэтому утешал их мужской лаской. Рита Белова была для него лишь приятным развлечением, ведь она умела делать всё, будучи элитной проституткой. Со всеми, чьи имена даже не запоминал, просто весело проводил время. Но с Наной всё было иначе...       Ему хотелось доставлять ей удовольствие и просто заботиться о ней, чтобы она всегда была рядом.       «Всё время думаю об этом. Не знаю... Сделаю ли я тебе предложение? Ты достойна большего. Ты достойна хорошего человека, а не меня».       С этими мыслями Гела посмотрел на спящую Нану и, погладив её волосы, провалился в объятия Морфея.       Наступило утро первого января. Циклаури посмотрел на спящую на его груди Нану и погладил её голову, ощущая тонкий аромат её волос. Когониа замурлыкала как кошечка и, открыв глаза, спросила:       — Как спалось?       — Хорошо, Нанико. А ты как спала?       — Мне так хорошо спалось. Как там молодёжь? Ничего не натворила из того, что сегодня ночью сделали мы?       — Не жалеешь?       Нана задумалась над вопросом Гелы. Когониа вспомнила, как они с Дашей в очередной раз пили кофе и разговаривали возле аппарата. Тогда грузинка, отпив глоток капучино, задала давно интересовавший её вопрос:       — Даш, а лишаться девственности не больно?       — Очень больно, да. Словно тебя режут.       — И крови много, да?       — Ну, как сказать? Не так много течёт.       — Тебе было приятно?       — Ну как сказать? Он просто подрочил об меня и пошёл дальше.       — Ты жалеешь об этом?       — О чём жалеть? О куске кожи между ног? Нанк, ты такая смешная. Я об этом совсем не жалею.       Девушка прокрутила в голове этот разговор и быстро ответила на вопрос:       — Гело, мне было хорошо, хоть и больно поначалу. И ты это знаешь. Но я чувствую себя хорошо. Потому что это был ты. Ты знал, что делать. И я рада, что так чудесно провела этот Новый Год.       Молодые люди поднялись с дивана. Гела надел синие трико и футболку, а Нана, уйдя в свою комнату, находящуюся рядом со спальней, переоделась в тёплое домашнее платье розового цвета. Посмотрев на стол, девушка заметила небольшую коробочку. Открыв её, Нана увидела красивый золотой браслетик с зелёными камнями и открытку с надписью от руки:       «Дорогая моя Нанико.       Я хочу, чтобы ты носила этот красивый браслет и смотрела, как его камни переливаются на солнце. Пусть он радует твой глаз, когда тебе будет скучно.       С любовью, Гело».       С улыбкой Когониа быстро причесалась и надела браслетик. Умывшись и приведя себя в порядок после близости, девушка вышла в коридор, где встретила Гелу. Посмотрев на него, Нана поблагодарила его:       — Спасибо тебе. Очень красивый. Я оставила в холодильнике хороший подарок для тебя.       — Я посмотрю, что ты мне решила подарить.       Разговаривая, молодые люди отправились на кухню и увидели накрытый стол с тарелкой, на которой лежали бутерброды с помидорами и адыгейским сыром, политые оливковым маслом и посыпанные базиликом.       — Сюрприз! — крикнули Мила, Уля и Юля, зайдя на кухню.       — Когда это вы успели? — спросила Когониа, рассматривая девочек в домашней одежде.       — Мы вас ждали, — ответила Уля, садясь за стол. — Пока вы дрыхли, мы уже лёгкий завтрак приготовили. Поели. Теперь вас ждём.       Нана включила чайник, чтобы накипятить воду. Пока прибор нагревался, Циклаури поинтересовался у девочек:       — Вы там ничего не натворили? С мальчишками не флиртовали?       — Нет, дядь Гел, — сказала Юля. — Когда мы напелись, натанцевались, все разошлись по домам. А так очень классно провели время.       — Пап, у нас Арман такой правильный до ужаса, — вставила Мила. — Не пьёт и делает всем замечания. А так он очень весёлый.       Чайник закипел. Нана налила себе и Геле ароматный чай. Посмотрев на неё, мужчина осознал, что хочет быть с этой красавицей всю жизнь. Когониа открыла холодильник и достала из коробки большую корзинку с фруктами: яблоками, апельсинами, киви, бананами, гранатами, виноградом, клубникой и сказала:       — С Новым Годом. Как всегда, приятно вспомнить о лете в снежные дни. Поэтому дарю вам всем свежие фрукты.       Посмотрев на красивую корзинку с фруктами, Циклаури прокомментировал:       — Очень красивый подарок. Лучшее, что можно подарить. — Посмотрев на неё, мужчина про себя отметил: — «Но самый сладкий фрукт — это ты».       На кухню зашли Владимир с Цицино. Увидев большую корзину с фруктами, средняя сестра Гелы воскликнула:       — Вот это красота! Нанико, ты как всегда сделала такую красоту. Даже жалко есть.       Все налили себе по кружке чая и сели за стол. Едя ароматные овощи, девочки рассказали о танцах в Новый Год, а Цицино с Владимиром — о выпитом вине и спетых грузинских песнях. Все смеялись, слушая эти истории. Мила откусила кусок красного яблока и, прожевав его, задала вопрос отцу и лучшей подруге:       — А вы оба сбежали с праздника. Что вы без нас делали?       Оба покраснели, услышав этот вопрос. Цицино посмотрела на брата с девушкой и, съев виноградинку, сделала замечание:       — Милико, не надо так себя вести. Некоторые вещи не нужно озвучивать при всех. И ты ещё недостаточно взрослая, чтобы это обсуждать.       — Хорошо, тёть Цицино. Меня не должно интересовать, что происходит между двумя людьми. Но мне очень хочется, чтобы и мой папа, и Нанико были счастливы.       Мила посмотрела на отца и на подругу и поняла, что хочет увидеть их свадьбу. И уже представила Гелу в красивом смокинге с бабочкой, а Нану — в белом платье, подчёркивающем её красоту. Вообразив эту картину, Циклаури-младшая сказала:       — Тёть Цицино, а ты хочешь, чтобы мой папа был счастлив?       — Конечно, хочу. Любая сестра желает своему брату счастья.       Нана ела зёрнышки граната и, запивая их чаем, слушала разговоры за столом. Улыбаясь, Когониа вставила свои пять копеек:       — Всегда хорошо, когда близкие счастливы. А когда они счастливы, то и я счастлива. Я теперь хочу написать маме и поздравить её. Я, наверное, жду этого ребёнка больше, чем мама. Недавно мама мне написала, что у нас с Дато будет сестрёнка. Так хочется взять её на руки, покачать и прижать к груди.       — Счастливой будешь, — заявила Юля. — Это же прекрасно, когда есть сестрёнка.       — Конечно, прекрасно, — усмехнулась Уля. — Иногда ты можешь быть невыносимой. Но ты очень милая.       — Когда это Юля бывает невыносимой? — спросила Мила.       — Просто она такая же правильная, как и Арман, — продолжала шутить старшая близняшка.       — Не замечала за собой подобного, — ответила Юля.       Позавтракав после новогоднего веселья, Мила надела тёплые брюки и куртку, вышла из дома и подошла к сетке-рабице. Дима проводил Антона и Захара домой. Возвращаясь по двор, Ерофеев увидел Милу и задал вопрос:       — Ну что, всё хорошо. Как там дядь Гел с Наной?       — Я думаю, у них всё отлично.       — Когда ждать свадьбу?       — Я не знаю. Папа ещё не делал предложение нашей принцессе.       — За этот год должен сделать предложение и жениться. А так непорядок. Так мама Антона сказала.       — Мудрая женщина. Я тогда пошла. Меня девчонки ждут.       — Иди, Мил, иди.       Мила убежала домой. Дима отправился в свою хату убирать посуду и приводить дом в порядок после праздника.       Наступило время новогодних каникул. В один холодный зимний Нана сидела на кресле возле окна и любовалась снежинками, попивая горячий чай. Гела подошёл к ней и легонько целовал шею, поднимаясь вверх, пробуждая в ней страсть. Когониа поставила кружку, обернулась и, обняв мужчину, поцеловала его губы. Циклаури ответил на поцелуй и, кусая её губы, щекотал её языком. Прервав ласку, мужчина признался девушке:       — Нанико, знаешь, я задумался над нашими отношениями. Мы уже друг другу не друзья. Ты знала, что мы зайдём слишком далеко, и этот огонь страсти сожжёт нас обоих дотла.       — Да, Гело, я больше не девочка. Ты забрал мою девственность. Я не чувствую себя использованной и понимаю, что мы просто наслаждаемся друг другом без обязательств. Так давай оставим всё, как есть.       — Ты хочешь только спать со мной, без обязательств?       — Да, Гело. Ты же не хочешь жениться и что-то изменить в своей жизни. Тебя устраивает жизнь одинокого бродяги любви Казановы.       Гела встал перед Наной на одно колено, взял её за руку и, нежно гладя её, сказал:       — Нанико, давай поговорим. Ты сама знаешь, что я любвеобильный. Точнее, был таким. Я терял, разочаровывался и сам бросал. Но когда ты пришла в мою жизнь уже такой взрослой и красивой, я понял, что не могу без тебя жить. Только не сразу это осознал. Ты просто изменила мою жизнь. Впервые я почувствовал себя счастливым.       Слушая любимого, Нана погладила его руку и попросила:       — Встань. Я понимаю, что ты полюбил меня. Но я не знаю. Вдруг ты мне будешь изменять. Вдруг ты разлюбишь меня и уйдёшь. Гело, ты не обижайся, но я просто не хочу страдать.       Циклаури встал перед ней и, положив руки ей на плечи, продолжил:       — Нанико, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Я хочу прожить с тобой всю жизнь. До самой старости.       Услышав эти речи, Когониа не могла поверить в услышанное. Ей казалось, что всё это ей снится. Она проснётся и окажется, что всё так, как было прежде. Что Гела так и остался тем повесой, которого невозможно приручить.       — Гело, я тебя совсем не узнаю, — пробормотала девушка. — Ты изменился. Я знаю, что ты мог в меня влюбиться. Но я была уверена, что стану тебе очередным трофеем. Не ожидала, что ты скажешь мне это. Если это не шутка, если ты не передумаешь, то я согласна, Гело. Согласна выйти за тебя замуж и жить с тобой. Родить тебе ребёнка.       Гела поцеловал Нану в шею, отчего по её телу словно прошёл разряд тока. Когониа повернулась к нему и, погладив его щёку, коснулась губами его шеи. Поднявшись с кресла, девушка пригласила его:       — Садись, Гело.       Циклаури сел на кресло и притянул к себе возлюбленную. Нана устроилась на его коленях, прижалась к нему и потрогала его грудь, пытаясь уловить биение сердца. Мужчина обнимал её и понимал, что именно эта милая девчонка изменила его жизнь, смогла пробудить в его сердце уснувшее или даже, как ему казалось, умершее давным-давно.       Нана зашла в свадебный салон с Милой, Улей и Юлей. Предвкушая свадебное торжество с любимым человеком, Когониа улыбнулась и посмотрела на белые платья, висящие на плечиках. Чувствуя желание перемерить все платья, девушка подошла к белому платью с открытыми плечами без рукавов и, сняв его с пластикового бюста, отправилась в примерочную.       Надев платье, Нана посмотрелась в зеркало. Глядя на своё отражение, Когониа думала, что это платье ей совсем не идёт. Девушка вышла из кабинки, и подружки, посмотрев на неё, задумались, и их мнение разделилось.       — Нанико, тебе в этом платье хорошо, — сказала Уля. — Оно так смотрится.       — Но в нём будет холодно. Придётся надеть тёплую белую шубку под цвет платья, — заявила Юля.       — Думаю, что это пойдёт, — вставила Мила и показала на скромное белое платье с кружевными рукавами. — Нанико, это же классика. Думаю, ты понравишься папе в таком наряде.       — Думаешь? — спросила Уля.       Нана посмотрела на платье, предложенное Циклаури-младшей. Такой скромный свадебный наряд больше подходил для торжества, чем тот, в котором вышла из примерочной. Взяв предложенное Милой платье, Когониа зашла в кабинку и переоделась.       Выйдя из-за ширмы в другом наряде, Нана посмотрела на подружек, и все дружно подняли палец вверх. Юля с улыбкой прокомментировала:       — В этом платье ты просто принцесса. Вы с дядь Гелой так смотритесь. На свадьбе вы будете королём и королевой.       — Это точно, — ответила Мила.       Купив белое платье, Когониа упаковала его и, неся с собой пакет, про себя думала:       «А если Гела передумает? Если он не захочет отказаться от своей бесценной свободы? Нет, нужно успокоиться и перестать себя накручивать».       В это же самое время после покупки бледно-оранжевой рубашки и чёрных джинс Гела и его зятья пошли в кафе «Ташир» перекусить. Едя пиццу, Рамаз с усмешкой в голосе сказал:       — Что, Гело, решил всё-таки жениться на Нане?       — Я хорошо её узнал, — отозвался Владимир. — Отличная девчонка. Милая, домашняя. И вкусно готовит. Наш Гелка сделал правильный выбор.       — Я никого не выбирал, — ответил Циклаури. — Я полюбил свою красавицу и понял, что это моя половинка.       — И тебя не смущает разница в возрасте? — задал вопрос Коровин. — Она такая молодая. А ты уже взрослый.       — Знаешь, Влад, любовь такая штука. Она не спрашивает о возрасте, национальности, семейном положении. Даже «мужик или баба» не спрашивает, — рассуждал Гела, попивая кофе.       — Гело, а если бы ты полюбил свою ровесницу с ребёнком? — задал вопрос Коркелия.       — Если бы я её полюбил, то принял бы и её ребёнка. Он член её семьи. А когда две семьи сходятся, это уже одна семья. Её ребёнок — это мой ребёнок. С условием, что признала бы Милу если не своей дочерью, но приняла бы её как моего самого близкого человека. Как мою маму, мою сестру.       — А если без детей? — продолжал сыпать вопросами Рамаз и откусил кусочек пиццы с беконом.       — Конечно, свою ровесницу и без детей смог бы полюбить.       — Если бы я был сейчас холостым, то на своей бездетной ровеснице не женился бы, — заявил Владимир. — Просто потому, что в основном бездетные после тридцати пяти либо убеждённые так называемые чайлдфри, либо бесплодные, либо инфантильные, либо по рукам ходили, либо с жуткими тараканами, с которыми ни один мужчина не уживётся, либо никому не нужна была в качестве матери его детей.       — Влад, ты не думаешь, что если женщина захочет ребёнка, то желание мужчины учитывать не будет? Если ей не принципиально наличия у ребёнка отца, — задал вопрос Гела, вспоминая женщину, которую он согласился оплодотворить.       Посмотрев в чашку с оставшимся на донышке кофе, Циклаури думал о том, как сложилась судьба той любовницы и её малыша. И ему хотелось, чтобы они были счастливы.       — А если не захотела? — продолжал Коровин.       — Влад, ты не думаешь, что женщина без детей много лет обманывалась, когда много лет жила с мужиком и ждала от него предложения руки и сердца. Или она много лет встречалась с женатым и верила, что он разведётся и женится на ней. Потому что ей нужна полноценная семья, и у её ребёнка должен быть отец, — объяснил Рамаз.       — А что ей мешало самой сказать об этом или перестать встречаться с тем, кому она нужна только на время?       — Влад, а ты тоже одно время жил с Цицино. Если бы она не забеременела, ты бы не женился, — вставил Гела.       — Не знаю. Я бы сделал предложение и без беременности. Не знаю, почему, но я полюбил Цицино. И сейчас люблю.       — Да, Влад, у тебя просто двойные стандарты, — сказал Коркелия, выпив чашечку кофе и закусив пиццей.       — Да ладно тебе, — заявил Владимир и откусил кусочек от лепёшки с грибами.       Мужчины смеялись, обсуждая семейные дела и предстоящую свадьбу Гелы и Наны. Циклаури предвкушал день, когда впервые станет мужем прекрасной девушки. Ему хотелось увидеть её в белоснежном платье и сказать всем своим близким, что она — его жизнь.       В феврале наступил самый счастливый день в жизни Гелы Циклаури и Наны Когониа. Невеста в белом платье стояла в коридоре дома и рассматривала себя в зеркало. Нарядившиеся в одинаковые нежно-оранжевые платья Даша, Мила, Уля, Юля, Аревик и Сатеник рассматривали Нану. Коркелия с улыбкой прокомментировала:       — Нанико, ты такая красавица. Ты принцесса бала. Гела будет лучшим королём и коронует тебя.       Когониа поправила под подолом платья светлые утеплённые колготки, украшенные вышитыми цветами. Улыбаясь своему отражению в зеркале, Нана поправила причёску в виде длинной косы, украшенной маленькими заколками-крабиками в виде цветочков, и меховые наушники, белый полушубок и вышла на улицу ждать машину. По сценарию Милы и Димы Гела должен приехать и забрать невесту из дома, поэтому Нана ждала жениха.       Девочки вышли вслед за Когониа. Невеста заметно нервничала, чувствуя себя не в своей тарелке. Происходящее казалось ей сном, от которого ей не хотелось просыпаться, ибо если она откроет глаза, то всё будет по-прежнему. Или Гела откажется от привычной холостой жизни.       Послышался сигнал автомобиля. Нана вышла за калитку и увидела, как украшенная свадебными букетами и тесёмками чёрная «Ауди» стояла на неровной дороге. Жених в тёплой куртке и модных чёрных джинсах вышел из машины и, протянув невесте руку, сказал ей:       — Приглашаю тебя на свадебную церемонию. Ты на ней будешь просто жемчужиной.       — Спасибо, Гело.       Циклаури открыл дверь, и Когониа села на переднее пассажирское сидение. Жених увёз невесту в ЗАГС, и перед воротами встал украшенный микроавтобус. Девочки, надевшие тёплые куртки, и Дима в нарядном костюме, увидевший дядю Сурена и тётю Рануш за сеткой-рабицей, сели в большую машину Пиначянов. Сев рядом с Маркаром, Мзия смотрела в окно и про себя подумала:       «Мне бы такую свадьбу с любимым человеком. С Маркаром. Надеюсь, он мне сделает предложение, когда мне будет восемнадцать, и мы станем семьёй».       Машины прибыли к ЗАГСу. Нана и Гела вышли из «Ауди» и посмотрели на припаркованные машины, украшенные нежными цветами и большими позолоченными кольцами. Жених и невеста смотрели на Тамину, Зураба, его сыновей с невестками и внуками, кроме маленькой Сонечки, оставленной у сватьи Джапаридзе, Цицино, Владимира, Наринэ, Рамаза, Нонну, Шукри, Сурена, Рануш. Девушка заметила Дашу Морозову с другими подружками. Подростки улыбнулись и крикнули:       — Наконец-то, вы приехали!       Нана посмотрела на отца, стоявшего рядом с Таминой и Зурабом. С грустной улыбкой Когониа про себя подумала:       «Жаль, что мама не смогла приехать на свадьбу. Зато у меня в родном городе родилась сестрёнка. Летом мы с Гелой поедем в Новокузнецк и посмотрим на малышку. Надеюсь, что и мама с папой смогут чаще приезжать в гости и привозить сестрёнку в Ростов».       Циклаури взял невесту под руку и повёл к родным и друзьям. Нана чувствовала себя принцессой, которая скоро станет настоящей королевой рядом с королём. Гела гордо шёл с ней, ощущая себя не просто женихом, а яркой звездой, согревающих всех своим теплом.       Встав перед ЗАГСом Железнодорожного района, молодые люди и их родные сфотографировались перед входом. Счастливая Нана, серьёзный Гела и волнующиеся перед этим торжеством родственники смотрели в камеру и улыбались, радуясь за новоприобретённое счастье.       Нана вспомнила, как позвонила по Скайпу своей маме, уже готовившейся вот-вот родить ребёнка. Ламара включила камеру, и дочка, видя пополневшую маму, гладящую большой живот, сообщила ей:       — Мам, я скоро выйду замуж. Это было неожиданно, но я тебе это говорю.       — Так кто же тот счастливчик? — спросила мать, внимательно рассматривая её, не понимая, не розыгрыш ли это.       — Это Гела. Он сделал мне предложение. Я от него такого не ожидала, но он сам сказал, что хочет жениться на мне. Не знаю, как так вышло.       — Нанико, я тоже не ожидала от Гелы такого. Я, конечно, знаю, что ты ему понравилась. Но не думала, что всё зайдёт так далеко.       — Мам, как ты это поняла? Что я нравлюсь Геле?       — Я по голосу слышала, как он восхищённо о тебе говорил. Я поняла, что он влюблён в тебя. Хорошо, что ты согласилась выйти за него замуж, когда он позвал. Надеюсь, что вы будете счастливы вдвоём. Берегите друг друга. Я не смогу приехать к вам на свадьбу. Папа приедет.       — Мы тебе отправим фотки, — с улыбкой ответила Нана. — Ты не сможешь увидеть меня в белом платье. А мне так хочется посмотреть на сестрёнку. Как вы? Я жду не дождусь, когда малышка родится. Как думаете назвать её?       Когониа смотрела на живот своей мамы и думала о той малышке, которая вот-вот появится на свет. Ей уже не терпелось взять её на руки, но расстояние не даст делать это как можно чаще.       — Маринка. Красивое имя, да?       — Теперь у вас будет семья русалок. Тенгиз — море по-тюркски, Ламара — морская по-грузински. А Марина — по-гречески. Мам, мне так хочется, чтобы вы переехали к нам.       — Нанико, мы не сможем. Тут у нас магазин, свой бизнес. А в Ростове придётся начинать всё с нуля. Когда пойдём на пенсию, тогда сможем переехать. Сама знаешь — рукастый мужик всегда работу найдёт.       — Приезжайте в гости. И мы будем приезжать, если получится. Летом мы к вам приедем, чтобы посмотреть на сестрёнку.       — Конечно. И вы приезжайте в гости. И привозите внуков, если решите родить ребёнка.       Прокрутив в голове этот разговор, Нана посмотрела на отца, стоящего рядом с Таминой и Зурабом и заметила на его лице улыбку. Поймав её взгляд, вспомнил свой разговор с другом.       В тот же день, когда невеста сообщила своей маме радостную новость, Тенгиз позвонил Геле по Скайпу. Друг ответил на вызов и сказал:       — Как здорово, что можно поговорить по видеосвязи. Я так давно не видел тебя. Тенгиз, ты уже знаешь, что я сделал Нане предложение. Да, я хочу семью с такой хорошей девочкой. И я полюбил Нанико.       — Я давно это понял, Гело. Когда ты говоришь о ней, у тебя в голосе такая нежность. Гело, я хочу, чтобы ты был счастлив. И ещё хочу, чтобы наша дочка была счастлива. Я рад, что ты исправился и нашёл своё счастье. И я рад, что ты женишься на Нанико. Она выросла у тебя на глазах.       — Да, Тенгиз. Я собираюсь жениться на этой очаровательной девчушке. А когда-то она была такой милой малышкой. Она словно выросла для меня.       — Гело, я рад за тебя и за Нану. Только береги её и не изменяй ей. Она может обидеться. Ты же знаешь, что она такая ранимая. Нежный цветочек.       — Я знаю, Тенгиз. Знаю. Такую красавицу хочется оберегать и хранить от всего. Я не знаю, почему, но хочу быть с ней. Поэтому сделал ей предложение.       — Молодец, Гело. Хорошо, что благодаря Нанико ты исправляешься и приобретаешь своё счастье. Когда ты рассказывал детям свои сказочки, ты был какой-то печальный. А теперь ты сияешь. Я вижу, что ты счастлив. Чтоб ваша с Наной жизнь была такой же счастливой, как сейчас.       — Мне нужно морально готовиться к свадьбе. Тенгиз, ты не представляешь, как я волнуюсь. Приезжай скорее к нам в гости.       — Эх, так хочется, чтобы и Дато, наконец-то, женился. Мне не принципиально, чтобы она была грузинкой. Главное, чтобы была доброй, скромной и порядочной девушкой.       — Я тоже надеюсь, что у Дато всё будет хорошо, и он будет счастлив. Мне хочется, чтобы и Милико была счастлива с тем мальчиком, которого полюбит.       — Я тоже на это надеюсь. А сейчас мне нужно идти. Что-то с Ламарой.       — Пока, Тенгиз. Надеюсь, что у вас родится прекрасная малышка. Мариночка.       Гела вспоминал тот разговор и, когда фотограф закончил снимать, крепко сжал руку Наны, и они зашли в зал бракосочетаний, где стояла одетая в деловой костюм женщина. Сняв верхнюю одежду, молодые люди встали перед ней и готовились уже стать мужем и женой, а их гости на празднике сели на кресла, стоящие в зале. Чиновница посмотрела на очередную пару, создающую семью, и задала вопрос:       — Циклаури Гела Амиранович, вы готовы взять в жёны Когонию Нану Тенгизовну?       Жених смотрел на чиновницу и с улыбкой, не сомневаясь в своём выборе, ответил:       — Согласен.       — Когониа Нана Тенгизовна, вы готовы взять в мужья Циклаури Гелу Амирановича?       — Да, я согласна, — быстро ответила невеста, глядя на счастливого мужчину, становящегося её мужем.       Молодые люди подписали документы, регистрируя свой брак. Оставляя автограф, Гела улыбнулся и про себя отметил:       «Теперь я понимаю, что значит стать мужем. Это даже приятнее, что моя любимая теперь точно моя. А те девицы, с которыми я спал, это так. Развлечение. Чтобы не заржаветь».       Нана подписывала документы и, глядя на улыбающегося мужа, подумала о предстоящей семейной жизни:       «Гело-Гело... Как же ты решился на брак? Не станешь ли ты жалеть об этом? Иногда лучше сделать и пожалеть. А, может, и быть счастливым. Чем не сделать и пожалеть».       Подписав документы, новоиспечённые муж и жена встали из-за столов и, получив свидетельства о браке, под аплодисменты гостей вышли из зала бракосочетаний первыми; родственники и друзья покинули свои места вслед за ними.       Выйдя из зала, Тенгиз подошёл к дочке и, обняв её, сказал:       — Нанико, я так счастлив, что ты вышла замуж. Скоро у тебя день рождения. Отметьте этот праздник с размахом. Я надеюсь, что ты будешь счастлива с Гелой. Он своеобразный. Но я надеюсь, что он будет отличным мужем.       — Пап, я люблю Гелу, но всё равно волнуюсь. Вдруг он сорвётся и снова начнёт по бабам ходить.       — Он по ним ходил из-за стресса. Ты же помнишь, что он войну прошёл. Возможно, из-за этого у Гела стал зависимым. Кто-то много пьёт, кто-то играет, а кто-то зависим от секса.       — А ты, Тенгиз, что-то понимаешь в психологии, — вмешался в разговор Гела.       — Это не наука — это жизненный опыт, — ответил Когониа. — Много людей после войн кто спился, кто сблядовался. Хорошо, что ты приехала. — Посмотрев на дочку и на зятя, Тенгиз продолжил: — Только не вздумай обидеть Нанико. Иначе я тебя из Новокузнецка достану.       — С таким тестем мне надо делать всё, чтобы моя любимая жена спала спокойно. И когда Нана приехала, я уже потерял интерес к тому хобби.       — Ты нашёл своё счастье. Ты молодец, сынок, — вставил Зураб, похлопав его по плечу. — Так держать.       Тенгиз посмотрел на Гелу и Нану и вспомнил, как в тот холодный февраль печальный юноша пришёл к нему в его маленький магазинчик и заплакал от горя потери близкого человека. Тогда этот мальчишка увидел его беременную жену и в один прекрасный мартовский день взял родившуюся малышку на руки.       Циклаури смотрел на Нану и вспоминал все недавние моменты с ней, начиная с того лета, когда она приехала в Ростов-на-Дону. Ему хотелось гулять с ней по разным городам, куда они могут поехать во время очередных каникул. Ей хотелось быть с ним и никогда не расставаться.       Рассевшись по машинам, молодожёны и все их гости путешествовали по центральным улицам Ростова-на-Дону, фотографируясь у памятников на фоне снежных пейзажей; после фотосессии Гела, Нана и все их друзья и родственники отправились в ресторан, где уже был заказан стол для банкета. Гела устроился во главе стола, и Нана села к нему. Все остальные заняли свои места и поздравляли молодую пару. Циклаури взял бокал с лимонадом и, подняв его, проговорил свой тост:       — Сегодня мы все собрались по весьма неожиданному для нас всех поводу. Я сам не ожидал, что такое может произойти в моей жизни. Но это случилось. Я сам сделал предложение девушке, которую полюбил. И теперь я стал её мужем. Это было необычно для меня. Я не хотел связывать себя узами брака, но теперь понял одно — не смогу жить без Нанико. Так что давайте выпьем за то, чтобы мы были счастливы в браке!       Все чокнулись и выпили: Гела, Нана, Сурен, Наринэ, все дети и подростки пили только лимонад, а все остальные — вино. Посмотрев на всех собравшихся гостей, Циклаури ел салат и не верил, что больше не холост. Когониа хитро улыбнулась и подмигнула мужу, желая нечто большее.       «А ты подсела на ласки, что уже ломает после секса. И теперь ты хочешь ещё. Сколько всего за месяц ожидания свадьбы мы с тобой вытворяли такое. Даже не ожидал, что ты такая страстная и горячая. В каждой красавице сидит такая развратница, что голова закружится от её ласк. Быстро учится...»       Нана смеялась, разговаривая с подружками, сидящими рядом с ней. Даша вспомнила, что увидела несменённую фамилию жены и спросила:       — Ты почему фамилию не поменяла?       — Мы, грузинки и армянки, не меняем фамилию потому, что не отказываемся от своего рода. Наш род от отца, поэтому фамилию мы не меняем. Я всё равно остаюсь дочерью своего отца, поэтому не меняю свою фамилию.       — Ну, так неправильно, — ответила Морозова, едя салат и запивая лимонадом. — Вообще, муж и жена — это уже отдельная семья. И фамилии должны быть одинаковые.       — Может, следует смотреть не на схожесть фамилий, а на то, какая атмосфера царит в семье, — заявила Когониа. — Так что, как поёт Лариса Долина, главней всего лишь погода в доме, а всё другое — суета.       Зураб поднял свой бокал с вином и, встав из-за стола, громко сказал:       — Сегодня самый счастливый день. Сегодня появилась новая семья. Наш Гела решил связать узами брака с Нанико — прекрасной девочкой с чистой душой. Так выпьем за то, чтобы этот брак всегда был крепок.       Все чокнулись и выпили. Гела и Нана встали из-за стола и под крики хором «Горько!» целовались. Когониа не верила, что это происходит не во сне, а наяву. Циклаури не мог остановиться, но нужно было отвлечься на гостей.       После сказанных тостов, выпитого вина и съеденных закусок свет погас, оставив лишь цветомузыку, и заиграла песня из ночного клуба. Молодожёны, их друзья и родственники поднялись из-за столов и затанцевали под дискотечную песню о бигудях. Мила, Уля, Юля, Аревик, Сатеник, Мзия, Даша, Алиса и Милана танцевали вокруг Наны и подпевали Ивану Дорну. Гела смотрел на жену и чувствовал себя тем змеем-искусителем, той самой Звездой «Вертолётки», но уже совсем нашедшим свой бриллиант. Тамина с Зурабом вместе танцевали, не прислушиваясь к словам новомодных песен. Шенгелия оценила играющую музыку:       — Что сейчас слушает наша молодёжь? Раньше мы под такие душевные песни танцевали. А теперь про секс и похоть.       — Такое нынче время, Тамико. — ответил Джапаридзе. — Зато как весело под неё танцевать и наслаждаться моментами. Не каждый же день наши дети отмечают свадьбы.       — Тем более, Гела первый раз женился. Хотя у него уже есть взрослая дочка.       — Главное не жениться, а прожить вместе, — заявил Зураб. — Конечно, свадьба нужна, чтобы быть семьёй, но самое главное — крепкий брак, и тогда семья будет настоящей, а не просто на бумаге.       Счастливая Мила отошла от подружек и, танцуя рядом с папой, сказала ему:       — Знаешь, я ещё никогда не видела тебя таким счастливым. Ты прямо светишься.       — Милико, когда-нибудь и ты встретишь своего человека. Захочешь выйти за него замуж и уже не расставаться с ним.       — Теперь иди, пап. Потанцуй со своей суженной.       Гела присоединился к Нане; молодожёны танцевали друг напротив друга, а девчонки разомкнули круг. Когониа вспомнила прошлый Новый Год, когда они под песню Филиппа Киркорова отжигали. Заиграла «Атлантида», искажённая ремикшированием. Циклаури приблизился к жене и шёпотом спросил:       — Как тебе? Помнишь наш танец?       — Да, Гело. Тогда я чувствовала себя королевой бала.       — Ты и есть моя королева, Нанико. Давай после Новокузнецка ещё ненадолго поедем в Сочи. Покупаемся в море и позагораем. Посмотрим на дельфинов и прочих океанских чудищ за стеклом.       — Дорогой, мне хочется веселиться и веселиться. Как тут не потанцевать?       — Давай, сбежим и уже дома потанцуем, — хитрым шёпотом предложил Циклаури. — Пусть веселятся без нас.       — Почему бы и нет. Устроим свой небольшой праздник.       «В моей постели», — пронеслось в голове у мужчины.       Когда песня Филиппа Киркорова закончилась, Гела взял жену за руку, посмотрел на близких людей и с улыбкой помахал им рукой. Поняв намёк, Тамина посмотрела вслед сыну и невестке, подходящим к вешалкам, и сказала:       — Эх, молодёжь... Как хорошо, что мой сынок теперь счастлив. Мне Нанико сразу понравилась. Хорошая девочка.       Нана надела белую меховую шубку, а её муж чёрную куртку. Выйдя из ресторана, молодые люди отправились к автомобилю, уже заведённому на холоде. Девушка села в машину, предвкушая первую брачную ночь, хотя она случилась ещё до замужества. Но этот раз должен быть особенным.       Вскоре молодые люди приехали к себе, поставив автомобиль во дворе. Гела покинул водительское сидение и, открыв дверь переднего пассажирского, протянул руку Нане. Девушка взяла его ладонь и, выйдя из машины, закрыла дверь. Счастливые молодожёны отправились в его спальню, где уже стоял разложенный диван.       Сняв куртку, Циклаури привёл жену, освободившуюся от белой шубки, в знакомую ей комнату, где они до свадьбы предавались любовным играм. Когониа зашла в спальню и улыбнулась, увидев разложенный диван для первой брачной ночи. Гела подошёл к жене и нежно поцеловал её шею, гладя её плечи в кружевных рукавах. Нана ощутила лёгкое возбуждение от его прикосновений, словно лёгкий ток прошёлся по её коже. Мужчина переместился на её груди и гладил их, слегка сжимая. Девушка положила ладони на его и хотела, чтобы эти моменты длились вечно.       Расцеловав её шею, Гела снял с её волос заколки, расплёл косу, расстегнул молнию на её платье и оголил её плечи, спину, грудь; от его ладоней Нана расслабилась и сняла с себя наряд, обнажая тело. Циклаури целовал её спину и, расстегнув белый кружевной бюстгальтер, сбросил его на пол. Он гладил её груди, пощипывал соски, пробуждая в ней желание. Когониа прижималась к нему спиной и прошептала:       — На тебе слишком много лишней одежды...       Повернувшись к нему лицом, Нана медленно расстёгивала его рубашку, обнажая его торс. Когониа расстегнула его ремень и сняла с его джинсы. Оставшись в одних трусах, Гела погладил её живот, потрогал пупок кончиком пальца, отчего по её телу словно прошло несколько лёгких разрядов электричества. Девушка гладила его руки, ощущая волосы на них.       Циклаури слегка оттянул тёплые колготки и кружевные трусики Наны и коснулся самой нежной части её тела, и её словно ударило током. Щекоча её клитор, пробуждая в ней страсть, мужчина гладил её спину, и Когониа таяла от его ладоней, словно он трогал оголённый нерв. Нане хотелось сжать его руку и не отпускать, чтобы наслаждения длились вечно, но её ноги задрожали от приближающегося микрооргазма.       Поняв, что его жена уже кончила, Гела отпустил её. Девушка легла на кровать в соблазнительной позе и с кокетливой улыбкой манила мужчину пальцем. Циклаури полностью разделся и, нависнув над Наной, снял с неё колготки с трусиками, и она предстала перед ним в своей естественной красоте.       — Нанико, ты теперь рада, что стала моей женой?       — Гело, ты не представляешь... Я до сих пор не могу поверить, что вышла замуж за тебя. Ты стал моим первым мужчиной, но я даже мечтать не могла, что ты станешь моим мужем.       — Просто всё изменилось, дорогая. Я захотел быть с тобой, поэтому женился на тебе. Ты же понимаешь, что я люблю тебя.       — А теперь продолжим наши игры.       — С удовольствием...       Отбросив колготки с трусиками, Гела погладил плечи Наны и нежно поцеловал её губы. Ответив на ласку, Когониа щекотала его шею, наслаждаясь моментами. Оторвавшись от её губ, Циклаури целовал её шею, ключицы, грудь, оставляя алые засосы на коже. Мужчина взял в рот её сосок и водил по нему языком, отчего Нана ощутила усиливающее желание почувствовать его в себе, что даже сжала бёдра, продлевая сладостную пытку.       Слегка разведя её ноги, Гела целовал её живот, провёл губами вокруг пупка и, медленно оставляя засосы на её теле, добрался до лобка. Коснувшись языком самой нежной части её тела, Циклаури щекотал его, доставляя девушке нереальное наслаждение. Нана выгнулась дугой от его ласк и вцепилась в его волосы, требуя не останавливаться. Чувствуя вкус её тела, казавшийся ему таким сладким, мужчина ускорил ласки. Когониа застонала и слегка сжала голову мужа между ног, словно не хотела его отпускать.       Её ноги задрожали, и Гела понял, что его любимая кончила от его движений. Отпустив её, Циклаури достал из фольгированной упаковки презерватив и надел его на член. Вернувшись к жене, Гела наклонился и прошептал:       — Мы это не пробовали. Встань на четвереньки. Я хочу, чтобы ты это попробовала и почувствовала, что это такое.       — Хорошо.       Нана встала на кровати в коленно-локтевую позу. Гела коснулся кончиком пальца её разгорячённой промежности и погладил клитор. Введя в неё два пальца, Циклаури медленно двигал в ней, касаясь точки «G»; от его ласк Когониа согнулась и подмахивала, желая большего. Ей хотелось, чтобы он вошёл в неё и не выходил. Напряжение росло, и Нана сжимала пальцы мужа, не желая отпускать его.       Чувствуя пик наслаждения, девушка выгнулась и тихонько застонала. Циклаури вынул пальцы и облизнул их, ощущая вкус её тела. Когониа прижалась к дивану и прошептала:       — Гело... Я тебя хочу...       Ничего не говоря, Циклаури приподнял жену за ягодицы и медленно вошёл в неё. Ощутив его в себе, Нана сильнее напряглась, не желая отпускать его из себя. Двигаясь в ней, Гела одной рукой сжал бедро жены, а другой водил по её спине, считая позвонки. Не сдерживая свой крик, Когониа подмахивала ему, доставляя нереальное наслаждение и себе, и ему.       Прижавшись к ней крепче, мужчина закрыл её груди руками и щипал её соски; девушка ощутила сквозь тонкую ткань горячую сперму и отпустила его.       Улёгшись на кровать, Нана посмотрела на мужа и, переведя дыхание, прошептала:       — Гело...       Когониа легла на диван и, прижавшись к подушке, укрылась тёплым одеялом. Сняв презерватив, Циклаури лёг на диван и, обняв девушку сзади, прижал её к своей груди, погладил её плечо и крепко уснул.