Ледяной осколок в сердце

      Наступал Новый 2009 год. Гела продолжал жить своей обычной жизнью, ничего особо не меняя в ней: работал начальником отдела бухучёта в аудиторской фирме, нянчился с дочкой и так же менял женщин как перчатки. Мила, Уля и Юля подросли и пошли в школу возле вокзала, которую в своё время окончили Цицино и Наринэ. Гера отправился в школу, в которой работала его мама. Учились хорошо, чем радовали близких.       — Милико, не нужно напрягаться и зубрить тексты из учебников, чтобы получить пятёрку, — советовал папа. — Лучше получи четвёрку, но будь отдохнувшей. Не надо мучить себя ради пятёрки.       — Но Елена Евгеньевна говорит, что у меня должны быть одни пятёрки... — однажды пробормотала девочка.       — Ты её слушай, но не принимай близко к себе. Мало ли, что она хочет. Она хочет премию получить. А ты просто учись. Если тебе что-то непонятно — спроси у меня. Я всегда подскажу. Не знаем? Посмотрим в интернете.       Мила слушала отца и понимала, что если получит плохую оценку, то он не будет её бить и наказывать за это. Он просто спросит, что девочка не понимает. Такое происходило нечасто, и четвероклассница радовала близких успехами в школе.       Отметив наступление приходящего года, Гела отвёл дочку к своей маме, где её ждали двоюродные сёстры, желая вместе послушать и обсудить очередную сказку.       — Наконец-то, мы тебя дождались, — заявила Уля, встречая старшую сестрёнку.       — Уже не терпится послушать сказку, — добавила Юля.       — А где Цицино и Влад? — поинтересовалась Мила.       — Мама и папа скоро нас заберут. У них романтика, — ответила старшая кузина.       — Мам, ты расскажи девчонкам хорошую сказку, только не «Девочку со спичками», — попросил Гела.       — Хорошо, сынок. Весёлого тебе вечера, — сказала ему Тамина, провожая сына к двери.       Гела спустился вниз и, сев в машину, отправился в до боли знакомую «Вертолётку». Танцуя подобие грузинского танца и поднимая руки под песню Димы Билана «Number one fan», Циклаури подпрыгнул, пытаясь повторить движение певца, которое тот сделал на «Евровидении» и посмотрел в сторону бара. Невысокая девушка со светлыми волосами сидела за стойкой и пила мартини. Натанцевавшись, Гела подошёл к ней и, протягивая ей руку, задал вопрос:       — Девушка, вы не хотите немного повеселиться со мной?       Заиграла песня Тимати «Потанцуй со мной», и незнакомка, посмотрев на красивого и обаятельного грузина, взяла его за руку и отправилась танцевать под песню, искажённую басами, создающими ремикс. Гела ощущал себя «Number one» на любом танцполе и кружил в танце незнакомку, чьи светлые волосы переливались в свете софитов.       «Обожаю танцевать под эту песню, хоть она тупая и ещё Тимати её поёт с Ксюшкой Собчак. Хорошо, что она только третий куплет поёт», — отметил про себя Циклаури.       Натанцевавшись с девушкой, Гела надел пуховик и вышел из ночного клуба, чтобы подышать зимним воздухом. Потенциальная любовница надела белую шубку, вышла из обители танцев, и Циклаури рассмотрел её через свет фонаря. Большой нос, чуть пухловатые губы, родинка над правым уголком губы, зелёные глаза.       — Как тебя зовут? — спросил Гела.       — Лиза. А тебя?       — Гела. Хочешь ко мне домой? Мы отлично проведём с тобой ночь.       — Давай. — Девушка была довольна тем, что незнакомый ей грузин вопреки стереотипам не тратит время на слова, а просто приглашает её к себе домой.       Мужчина и девушка сели в машину и отправились в сторону мелькомбината. Снежинки падали, создавая сказочную атмосферу. Гела смотрел на зимние пейзажи сквозь окно, очищенное «дворниками», и про себя спросил:       «Какую сказку ты слушаешь, доченька? Что бабушка тебе рассказывает?».       Остановив машину возле своего подъезда, Гела и Лиза вышли из автомобиля и отправились в его квартиру. Девушка осмотрелась и крепко схватила мужчину за руку, словно желала спрятаться от него. Циклаури взглянул на неё и спросил:       — Тебя что-то тревожит? Боишься чего-то?       — Нет.       — Тогда расслабься и получишь массу удовольствий.       — Я наслышана о твоих удовольствиях, — с улыбкой ответила Лиза. — Ты же «Звезда Вертолётки».       Добравшись до квартиры, Гела открыл дверь, и его гостья, пройдя в дом, разулась. Чип и Дейл услышали шум и вышли встречать своего человека с очередной «самкой». Посмотрев на двух котов, Лиза сняла сапожки и шубку и отправилась в большую комнату. Сняв всю верхнюю одежду, Циклаури погладил своих питомцев и отправился за ней.       Лиза присела на разложенный и застеленный диван и чувствовала себя готовой к близости со случайным мужчиной, который был известен в узких кругах посетителей ночного клуба у вертолётной площадки. Гела подошёл к ней, крепко поцеловал и снял с неё чёрный свитер. Глядя на её красный бюстгальтер с кружевной каёмочкой, Циклаури погладил его лямки, расстегнул и обнажил её небольшую грудь.       — Я понимаю, что ты хочешь выглядеть красивее, но ты и без этих пуш-апов очень красивая. Зачем тебе увеличивать грудь?       Девушка ничего не ответила и со смущённой улыбкой посмотрела на Гелу. Мужчина снял с неё синтепоновые штаны, тёплые колготки и синие кружевные трусики. Циклаури ощутил, что ему стало жарко в тёплой одежде и освободился от тёплого синего свитера в голубую полоску, подаренного Виталиной Георгиевной, утеплённых джинсов с подкладкой из флиса и боксеров. Глядя на его волосатую грудь и живот, Лиза дотронулась до его кожи кончиками пальцев.       Гела погладил её плечи и крепко целовал её шею, и девушка гладила его волосы, ощущая их жёсткость. Циклаури оставлял нежно-красные следы на шее, груди; коснувшись губами её соска, мужчина поцеловал его, отчего Лиза ощутила лёгкое возбуждение, словно закачалась на волнах. Он продолжал ласкать её, пробуждая в ней желание.       Гела медленно целовал её ложбинку между грудями, плоский живот, провёл языком вокруг пупка и, оставляя засосы, добрался до лобка. Проведя языком по клитору, Циклаури ощутил вкус её тела. Насладившись его жаркими поцелуями по телу, Лиза ощутила движения языка, и её чуть не ударило током. Выгнувшись от удовольствия, девушка словно летала на воздушных волнах и расслабленно лежала на диване, постанывая от удовольствия.       Мужчина продолжал дарить наслаждение Лизе, отчего она вцепилась в покрывало, слегка сжала его голову и громче закричала. Прервав нежные ласки, Гела посмотрел на любовницу и погладил её бёдра, тоненькую талию.       — Какая ты красивая... — прошептал Циклаури и, достав презерватив, надел его на уже поднявшийся член.       Мужчина медленно входил в неё, думая, что она может быть девственницей. Лиза приняла его в себя и, выгнувшись, прижалась к его торсу, грудью ощущая жёсткие волосы на его теле. Сжав её ягодицы, Гела проник глубже; девушка ощутила в себе его твёрдый горячий член и расцарапала его спину, чувствуя наманикюренными пальцами неровности кожи.       «Откуда у него эти шрамы? Воевал? У моего папы-афганца такие же», — про себя отметила Лиза.       Не обращая внимание на пальчики любовницы, Гела продолжал движения, ускоряясь и усиливая амплитуду. Девушка подмахивала ему, почти попадая в его ритм. Она чувствовала его силу и думала:       «Он лучше всех мужиков. Не зря про него говорят, что он Звезда Вертолётки. Видимо, он многих девок за столько лет перетрахал. — Громко застонав, Лиза выгнулась, и новая мысль вновь промелькнула в её угасающем от удовольствия сознании: — Да он лучше всех мужиков, с которыми я спала. Даже намного лучше моего мужа. Он уже не так меня удовлетворяет, как раньше. Да он и раньше не старался, а теперь вообще сник».       Гела ускорил движения так, что диван затрясся и стучал об стену. Лиза закричала и, почувствовав сквозь презерватив его горячую сперму, выгнулась и чуть не потеряла сознание. Когда он покинул её, девушка коснулась пальцем своего клитора и ощутила такой пик наслаждения, и казалось, что вознеслась на небеса.       Циклаури снял презерватив и, выбросив его в мусорку, подошёл к дивану. Голая любовница лежала на постели и, поглаживая свою самую нежную часть тела, говорила:       — Гел, ты такой классный джигит... У меня до тебя никогда такого не было...       — Вот уж не думал, что у меня такой золотой член. Хотя... Никто не жаловался. Всем нравилось, как я их драл.       Почувствовав холод, Лиза легла на правую сторону дивана и, укрывшись тёплым одеялом, крепко уснула. Погладив её светлые волосы, Гела улыбнулся и прошептал:       — А ты очень хороша. Словно львица. Думаю, ещё тебя приглашу в свою постель. Последний раз у меня были постоянные отношения с Ксюшей и Таней. Надеюсь, у них всё хорошо, и они счастливы. Ходил я к ним в «Одноклассники». Ксюша вышла замуж за однокурсника и родила девочку Соню. Как я рад, что у неё девочка. Таня так и продолжает жить одна. Надеюсь, она будет счастлива. У неё уже довольно взросленькая дочка. Надеюсь, она не повторит судьбу своей мамы и встретит достойного мужчину. Не такого, как я и как все мужики, которые были у Тани.       Циклаури залез на диван и, улёгшись, укрылся тёплым одеялом. Мило улыбнувшись, мужчина прикрыл глаза и крепко уснул, ощущая лёгкость в теле. Лиза продолжала спать в чужой постели, наслаждаясь сладкими сновидениями.       Утреннее зимнее солнце светило в окно, разбудив любовников. Гела проснулся и, посмотрев на открывающую глаза сонную Лизу, улыбнулся и спросил:       — Как спала?       — Ты отличный любовник. У меня никогда такого не было. Хочется к тебе ещё раз прийти за повторением.       — Конечно, приходи. Только учти, что я предпочитаю остаться одиноким бродягой любви Казановой. Так что рано или поздно мы разойдёмся. И ещё у меня дочка. Так что придётся закрывать двери, чтобы она не зашла.       — Хорошо. Мне всё равно не нужны эти отношения. Я предпочитаю свободу.       — Окей. Тебе кофе и традиционный английский завтрак приготовить?       — Давай. Ты знаешь, как готовить английский завтрак?       — Я его ел, когда был в Лондоне на повышении квалификации. Ты полежи, а я всё приготовлю.       Лиза продолжала нежиться в постели. Гела быстро оделся, привёл себя в порядок и отправился на кухню, чтобы поджарить яичницу-глазунью с беконом, помидорами и грибами, приготовить тосты и сварить молотый кофе. Циклаури поджаривал кусочки бекона и вспоминал, как поехал в Лондон на повышение квалификации в школу экономики, покинув на полтора месяца свою семью.       Пока он изучал международные стандарты финансовой отчётности, его дочь зря время не теряла, хоть и скучала. Всё это время Мила, Уля и Юля приходили в гости к бабушке, и Тамина Анатольевна рассказывала им русские, грузинские, армянские и абхазские сказки. Девочки с удовольствием слушали и запоминали коротенькие, но интересные мифы и легенды.       Где-то в июле Владимир, Цицино, Уля, Юля и Мила на две недели отправились в Новосибирск, где бывали в аквапарке, где наслаждались водными аттракционами, в зоопарке, где смотрели на диких животных вживую.       Всё остальное время девочки слушали рассказы дяди Влада о существовании инопланетной жизни, на что Цицино посмеивалась и говорила:       — Влад, когда тебе приснился твой умерший братик, ты просто помешался на инопланетянах.       — Бог его знает, Цинь-Цинь... Может, инопланетяне существуют, только какие-то «Люди в чёрном» не дают нам встретиться, — усмехался Коровин.       — Ты сказочник, Влад, — с улыбкой сказала жена и отправилась на кухню.       Пока сына не было дома, Тамина каждый день приходила в его квартиру, где она с внучкой убирали комнаты, кормили котов. Видя маленькую хозяюшку и приходящую женщину, Чип и Дейл ластились к ним и громко мурлыкали. Мила гладила их. Равнодушная к домашним животным Шенгелия чувствовала какое-то тепло, когда коты напевали ей свои песенки.       Вечером Тамина и Мила приходили домой. Когда наступил август, девочка ложилась спать. Бабушка поцеловала её в лоб перед сном. Внучка посмотрела на неё и спросила:       — Когда папа приедет?       — Очень скоро.       — Почему он меня с собой не взял?       — Он хотел, чтобы ты была под присмотром. Он будет занят, а ты останешься там одна в чужой стране. Если что-то случится, то ты не сможешь попросить о помощи. Он поехал не в Грузию, где у нас живут родственники, которые присмотрели бы за тобой, а в Англию.       — Я по нему скучаю. Хочу, чтобы он быстрее приехал.       — Ничего, суло чемо, папа закончит повышать квалификацию и приедет.       Распрощавшись с внучкой, Тамина поправила чёрные волосы с проседью и отправилась спать. Мила посмотрела на тёмное небо и, сжав краешек пододеяльника, сказала:       — Папа, я тебя дождусь.       Гела получил сертификат об окончании школы экономики и, когда наступило время вылета, сел в самолёт. Во время перелёта из Англии в Россию Циклаури смотрел на облака и вспоминал, как узнавал новые для себя международные стандарты финансовой отчётности, слушая лекции на чужом языке, который всегда учил и в то время практиковал его с преподавателями. В свободное время Гела сидел на берегу Темзы и, глядя в её тёмные воды, рассматривая яркие огни старого города и Тауэры, сохранившиеся спустя столько веков, показывающие воистину королевское величие столицы Великобритании, про себя думал:       «Как хочется привезти сюда Милу и показать ей Лондон. Думаю, ей здесь понравится. Она полюбит этот красивый город. И немного подтянет английский, который сейчас так важен».       Вскоре после получения сертификата Гела отправился домой. Оказавшись в аэропорту Спиченково, Циклаури встретил зятя, привёзшего с собой Милу, Улю и Юлю. Девочки радостно встречали его, подбежав к нему и крича:       — Папа приехал! Гела вернулся!       Гела обнял по очереди дочку и племянниц. Мила прижалась к нему, словно папа отсутствовал не шесть недель, а всю жизнь, прижалась к нему и, заплакав от радости, причитала:       — Папочка, наконец-то ты со мной!       — Да, Милико, я приехал. И теперь мы снова вместе. Всё хорошо. Я отучился, узнал много нового о своей работе и скоро смогу эти знания применить на практике. Зато теперь мы заживём ещё лучше.       Циклаури вспомнил английский завтрак в резиденции старинной школы и посмотрел на две яичницы-глазуньи с беконом, помидорами и грибами, поджарил четыре кусочка белого хлеба и заварил ароматный кофе. Чувствуя вкус напитка, Лиза поднялась, быстро надела нижнее бельё, накинула большую футболку Гелы на хрупкое тело и, надев тапочки, стоявшие у входа, зашла на кухню.       — Я смотрю, ты что-то приготовил. Это вкусно.       — Я такое ел на завтрак, когда был в Лондоне. Хоть и простенькое блюдо, но такое вкусное.       — Ты был в Англии? Эх, мы дальше Крыма никуда не ехали.       — Да. Повышал квалификацию.       Гела и Лиза сели за стол. Девушка ела яичницу, пила кофе и закусывала тостами. Циклаури смотрел на неё и задумался:       «Я этих баб к себе домой вожу. Ночью их трахаю, а утром завтраками кормлю. Эх, какую красивую мулатку в Лондоне трахнул. Ох, эта Руби просто прелесть. Единственная, кого я не покормил завтраком, потому что он у нас был в наших номерах, и готовил его не я».       Наевшись, Лиза оделась в свои тёплые вещи. Посмотрев на Гелу, девушка сказала:       — Я как-нибудь к тебе приду. Если получится.       — Хорошо.       Девушка вышла из квартиры и спустилась вниз. Идя по заснеженной дороге, Лиза смотрела на падающие с неба снежинки и думала о том, как этот горячий джигит устроил ей сказочную ночь.       «Какой он красивый. Жаль, что только этим он хорош, а так я даже не знаю его, как человека. Звезда Вертолётки... Почему мой муж не такой страстный, как Гела?»       Лиза шла к трамвайной остановке и вспоминала... Вспоминала свадьбу с «хорошим человеком» Андреем Никитиным. Девушка оживила в памяти картину, как пять лет назад мама говорила ей:       — Лизонька, не отказывайся. Хороший мальчик. Выходи замуж, пока зовут. А то потом где ты найдёшь такого? В основном алкаши, наркоманы да чурки. А хороших ещё щенками разбирают. Я вон доперебиралась и вышла в тридцать пять замуж за алкоголика. Тебя родила, а потом развелись. Мне бы мои нынешние мозги мне в двадцать лет. Может, я вышла бы за хорошего мужчину. А теперь что?       Тогда девушка задумалась над мамиными словами. Андрей ей не нравился, но страх наткнуться на плохого человека, который, по мнению мамы, должен будет остаться, когда всех хороших мужчин «ещё щенками разберут», пугала её. Поэтому она вышла замуж за этого самого обыкновенного человека, невысокого паренька с льдисто-голубыми глазами и подкачанной фигурой.       Лиза прошла через мост и направилась к остановке. Андрей уехал в очередную командировку в Москву, чтобы отметить корпоратив в головном офисе фирмы, где он работал, и задержался там из-за новогодних праздников. Никитина посмотрела на номер маршрутки и, поняв, что именно на этой доедет до дома, села и отправилась в пустую квартиру. За пять лет брака они с мужем жили без детей. Лиза проверялась у врача, и у неё никаких болезней нет. Девушка уговаривала мужа пройти обследование, но Андрей был непреклонен — он считал, что у него не может быть проблем.       Тем временем Гела собрался и, надев тёплые штаны, свитер, сапоги и пуховик, сел в машину и отправился к дочери. Когда он зашёл в квартиру, Мила выбежала встречать папу и, обняв его, громко крикнула:       — Папочка пришёл!       — Привет, моя красавица. Какую сказку тебе бабушка рассказала?       — Она нам читала английские сказки в той книге, которую ты нам подарил. Так интересно это читать. Особенно про три умные головы.       — Читал я эту сказку, — ответил Циклаури, снимая пуховик. — Правда, всё семейство фермеров себя накрутило, что их гипотетический сын и внук может получить удар топором. Нет бы достать его из потолка.       — И ещё одна тётка корову повесила потому, что поленилась скосить траву, — вставила Тамина, глядя на сына и внучку. — Другой парень запрыгивал в штаны, а селяне ловили луну в пруду, хотя она на небе.       — Вот бывают же на свете дураки, — прокомментировал Гела, разуваясь. — Кстати, мам, я позавтракал.       — Хорошо, сынок, — с улыбкой ответила Тамина и про себя подумала: «Ещё и бабу свою угостил».       — Пап, а мы поедем на ёлку? Покатаемся на ледянке? — спросила девочка.       — Конечно, моя хорошенькая. Конечно. Ещё Цицино, Влад, Уля и Юля с нами поедут. Мы все вместе поедем на Площадь Торжеств.       Убежав в комнату, Мила быстро оделась в красный свитерок, колготочки, вязаные носочки, чёрный комбинезончик и вышла в коридор. Надев розовый пуховичок, красную шапочку и сапожки, девочка сказала:       — Пап, мы с бабушкой покушали.       — Мам, где Наринэ? — спросил Гела.       — Гело, она вчера с подружками ушла в ночной клуб праздновать Новый Год, — ответила мама. — Как бы с ней там что-то не случилось.       Циклаури задумался над тем, что его младшую сестру мог снять такой же проходимец, как он. Подумав об этом, он собрался позвонить Наринэ, и в дверь тут же позвонили. Гела открыл и увидел стоящую на пороге младшую сестру.       — Ты где была? — спокойно спросил брат.       — В ночном клубе. Нет, Гело, я не ты. Я туда хожу потанцевать и попить коктейли с девчонками. Бывает, да, что пристают. Было дело, что ко мне прицепился один придурок, который не понимает слово «нет». Пришлось дать ему ногой под яйца, чтобы не лез.       — Хорошо, что ты ходила на каратэ и научилась драться, — похвалил сестру Циклаури. — Кстати, хочешь с нами поехать?       — Я спать хочу. Когда было утро, я немного прогулялась по улице, походила по мосту через Абушку. Вспоминала, как сидели мы втроём у реки, когда мы ещё жили в Грузии. Я, ты, Цицино. А теперь мы все выросли.       — Хорошо, Нарико. Ложись спать и отдыхай. А мы с Милико, Цицино, Владом, Улей и Юлей поедем на площадь торжеств.       — Хорошо повеселитесь, — с улыбкой ответила Наринэ и, сняв синий пуховик и полусапожки, отправилась в свою комнату.       — Приятного вам отдыха, — пожелала им Шенгелия.       Гела быстро напечатал средней сестре СМС, чтобы они всей семьёй спустились во двор и ждали, когда они приедут. Распрощавшись с Таминой, отец и дочь спустились вниз и, сев в машину, поехали к своему дому, где его ждала семья Коровиных. Когда они подъехали к подъезду, Цицино, Владимир, Уля и Юля подошли к синему «Дэу». Глава семьи сел рядом с Гелой, а его семья устроилась на заднем сидении, и мать усадила Юлю на колени. Сидящая между мамой и Милой Уля посмотрела на сестрёнку и кузину и уверенным голосом заявила:       — А я здесь главная, раз сижу посередине!       — Потом ты, Уленька, у меня на коленях посидишь, — с улыбкой ответила Цицино.       Мила смотрела на двоюродных сестричек и подумала о том, как ей не хватает материнского тепла, хоть папа её любит и всегда находит время, чтобы провести его с ней. Ей так хотелось, чтобы мама так же усадила к себе на колени и согрела в своих нежных руках. Ту злую тётку, которую её папа назвал её мамой, она уже смутно помнила, но осознавала, что именно она её родила.       «И почему же так получилось, что я родилась у той женщины?» — часто задавала сама себе вопрос Мила и не находила на него ответ.       Добравшись до площади Торжеств, маленькая семья Циклаури и Коровины вышли из машины и отправились в сторону снежных фигурок. Вылепленные из ледяных блоков Дед Мороз, Снегурочка, олень и ворота в снежную страну придавали площади какую-то сказочность. Мила, Уля и Юля схватили ледянки и побежали скатываться с горки вместе с другими ребятами, ощущая снег на лице. Цицино и Владимир смотрели за девчонками. Гела наблюдал за дочкой и племянницами и улыбался, ощущая себя счастливым человеком. Мила катилась с горки и громко кричала:       — Я Блум, феечка Винкс!       — А мы ведьмы Трикс! — заявила Уля, скатываясь следом. — Мы тебя поймаем, Блум! И отберём твой огонь дракона!       Гела смотрел на детские игры и вспомнил, как они с Армени Абуладзе играли в «Ну, погоди!». Армени был зайцем, а Циклаури изображал волка. После уроков одноклассник убегал от него и хихикал, а Гела, пытаясь спародировать голос Анатолия Папанова, кричал:       — Ну, заяц! Ну, погоди!       Циклаури наблюдал за дочкой, вспоминая детство. Мила встала перед обледенелым от катания на ледянках участком и, подняв руку, согнутую в кулак, крикнула:       — Блум! Волшебница Винкс!       Пританцовывая, девочка напевала песенку из итальянского мультсериала. Двоюродные сестрёнки подбежали к ней и смотрели, как Мила медленно двигается и поёт:       — Мы команда Винкс! Мы сильны. Энергия даёт силы. Победим мы злобных Трикс. Мы же феи клуба Винкс.       — Блум! Быстрее уже переодевайся и допевай ваш Винксовый гимн, а то мы уже хотим заморозить и побить тебя молнией! — заявила Уля, сжимая кулаки.       — А можно я буду Дарси? — вмешалась в их игру незнакомая светленькая девочка, желая присоединиться в импровизированную ролевую игру.       — Всё, ведьмы, я переоделась! Теперь я вас спалю! — крикнула Мила.       Мила вытягивала руки, «сжигая» противниц воображаемым огнём. Гела наблюдал за девочками и вспоминал свои ролевые игры с Ромой Кочетковым, Армени Абуладзе и Суреном Пиначяном.       Сурен изображал дядю Фёдора из серии мультиков «Трое из Простоквашино», Гела играл кота Матроскина, Армени — пса Шарика, а Рома — почтальона Печкина. Кочетков стучал в дверь дома семьи Пиначян. Его младшая сестра Цахик тонким голоском крикнула:       — Кто там?       — Это я, почтальон Печкин. Принёс посылку, только я вам её не отдам. У вас документов нет, — отвечал на вопрос Рома.       Гела открыл дверь и задал вопрос:       — Что в этой посылке?       — Я вам её не отдам. И не скажу, что там. У вас документов нет.       — Отдавай посылку, Печкин! — кричал Циклаури, играючи сжимая кулаки.       — Какие у вас документы?       — Усы, лапы и хвост! Вот мои документы!       — У тебя на лапах есть печать? — спрашивал Кочетков. — Нет? Какой тогда разговор?       Мужчина смеялся, глядя на Милу, изображающую огненную фею из мультсериала, на Улю, Юлю и незнакомую девочку, играющих трёх злых ведьм, решивших отнять силы феи. К Миле присоединились ещё пять девочек и разыгрывали сценку сражения добрых фей со злыми ведьмами. Цицино и Владимир с другими родителями наблюдали за своими дочками, играющими в волшебниц Винкс и злобных Трикс.       — Мы с Андрюхой любили играть в «Малыш и Карлсон», — прокомментировал Коровин. — А моя бабушка изображала Фрекен Бок и так подыгрывала нам.       — Когда мы жили в Кутаиси, я с девчонками любила играть в «Казаков-разбойников». Теперь наши девчонки играют во дворе в этих Винкс. Видела я пару серий этого мультика. Какие-то девки с крыльями, одетые в платья для панели.       Владимир вспомнил, как увидел мультик, от которого их девочек невозможно было оторвать, и, вспомнив свою бурную молодость, прошептал:       — Да я таких чикс в Москве драл. А Гелка до сих пор их трахает.       Мила бегала и, громко смеясь с другими девочками, кричала:       — Ну что, ведьмы, готовьтесь!       — Жаль, мальчишки не хотят Ская и Ривена изобразить, а то было бы весело посмотреть, как они соперничают. Без них игра не игра, — прокомментировала светленькая девочка в белой шапке и оранжевой курточке, изображающая Стеллу.       Услышав это, два мальчика лет десяти взяли веточки и начали отмахиваться от невидимой магии, понимая суть игры. Один высокий худенький паренёк в голубой утеплённой куртке с отороченным мехом капюшоном крикнул:       — Я уже три льдины зарубил, а ты не можешь!       — Да ладно тебе, эльф, я сейчас того зарублю того снежного орка, которого наслала та ведьма! — ответил упитанный мальчик в зелёном пуховичке и коричневой шапке, принимая суть игры, но меняя правила под свою пародию.       — Так, вы чего сюда влезли, Гимли и Леголас? — спросила Мила. — У нас тут не «Властелин Колец». Мы волшебницы Винкс! Будете изображать специалистов?       — Ваши Скай и Ривен забухали и теперь громко песни в баре распевают, — сказал один мальчик.       — Их скоро заберут в вытрезвитель, — вставил его приятель.       — Принц и бухает в баре!? — удивилась Циклаури-младшая.       — Вот это новость! Надо этого говнюка проучить! — добавила девочка, играющая Музу.       — Что они хоть поют? — спросила Юля, отвлёкшись от игрового сражения с «феями».       — Солнышко лучистое улыбнулось весело, потому что с корешем мы запели песенку. Ла-ла-ла-ла-ла, ла-ла-ла, ла-ла. Ла-ла-ла-ла-ла, ла-ла-ла, ла-ла, — спели хором мальчики.       Девочки вытянули руки и словно невидимой магией победили трёх ведьм. Уля, Юля и ещё одна малышка хором крикнули:       — Проклятье! Вы поплатитесь, Винкс!       Услышав эту песню в исполнении пацанят, наблюдавший за детьми Гела вспомнил, как ещё в студенческие годы слушал группу «Сектор Газа» вместе с Никитой Прокудиным и Сеней Вебером. Думая об этом, Циклаури вспоминал, как хотел отыскать их в синей социальной сети «ВКонтакте», где зарегистрировался, чтобы найти своих знакомых. Ему хотелось увидеть своих сокурсников, с которыми дружил, хотя бы в интернете, но их обоих уже не было, отчего ему становилось грустно.       — Папа, ты грустишь? — спросила Мила, заметив, что отец немного расстроен.       — Да, Милик. Грустно, когда теряешь близких. Просто я услышал эту песенку и вспомнил, как слушал её со своими друзьями. Их больше нет. И не будет. Их не найти во «ВКонтакте».       — Как хорошо, что я могу найти всех своих друзей в «ВК».       — Только ты там материшься. Милико, это некрасиво. Я тебе об этом говорил. Оттачивай навык красноречия. Отвечай хамлу, не переходя на мат. Это их сильнее разозлит. А так ты их просто сильнее провоцируешь, и сама поддаёшься гневу.       — Уля и Юля там тоже матерятся, и Цицино делает им замечания. Тоже не действует.       — Блум, ты будешь ещё с нами играть? Мы Трикс уже победили! — вмешалась девочка.       — Трикс пойдут с нами! — заявила Мила. — Надеюсь, вам понравилось это шоу.       — Конечно, — вставила другая девочка, изображавшая Флору.       Наигравшись в ролевую по феечкам Винкс, девочки продолжили кататься на ледяной горке. Владимир отошёл к павильону покурить. Глядя на дочек и племянницу, Цицино посмотрела на брата и с улыбкой прокомментировала:       — Как быстро они растут. Ещё вчера они были такие маленькие. Ещё вчера я наших Улечку и Юлечку родила. Ещё вчера они научились ходить, говорить. Ещё вчера они пошли в садик. Ещё вчера они пошли в первый класс. Милико уже в четвёртом классе, а наши малышки — в третьем.       Гела вспоминал все счастливые моменты с маленькой дочкой. Ему хотелось вернуть то время, когда Мила была крохотной малышкой, а не высокой рослой девочкой. Циклаури смотрел на неё и понимал, что она чем-то похожа на него, словно его точная копия, только её каштановые волосы с рыжим отливом, унаследованные от её матери, красиво переливались на солнце, отчего она казалась ярким солнышком.       — Да, Цицино, — ответил брат. — Мы наслаждаемся моментами, когда наши дочки ещё такие маленькие. Пройдёт время, и они вырастут. Уже Нана, дочка Тенгиза так выросла. Ещё вчера я держал её на руках, когда приходил на смотрины. А теперь она уже девушка. Скоро школу окончит, поступит в институт, выйдет замуж. И Дато уже вырос. Скоро окончит одиннадцатый класс. Он уже собирается поступать в Санкт-Петербургский университет. Очень хочет там отучиться.       Мужчина вспомнил высокую худенькую смуглую пышногрудую девушку с янтарными глазами и обворожительной улыбкой. Локоны её тёмно-русых волос завораживали его, отчего Гела невольно улыбнулся. Он не испытывал к дочке Тенгиза те желания, что пробуждались в его душе, когда приходил в ночной клуб и видел очередную гулёну, желающую приключения. Нет, Гела ощущал к ней отеческие чувства — ему хотелось обнять её и защитить от любого, кто посмеет её обидеть.       «Какая же Нана хорошенькая. Такая миленькая. Поверить не могу, что она уже такая большая».       — Кстати, ты сегодня видел Наринэ? — отвлекла его от размышлений Цицино.       — Она опять в ночном клубе праздновала, — ответил Гела. — Мы не заметили, как она выросла. Ей скоро двадцать три года. Ей осталось учиться всего полгода. Скоро окончит институт. Надеюсь, она сможет устроиться на работу. Если что, то у меня место для неё найдётся. Почему я должен отказывать в помощи сестре лишь из-за того, что какие-то люди что-то должны сказать?       — Я знала, что на тебя всегда можно рассчитывать.       — Только я за неё беспокоюсь. Как она в этих клубах развлекается? Там полно таких же проходимцев, как я.       — Ты тех девушек силой к себе тащишь?       — Нет.       — Тогда о чём тебе беспокоиться? Наринэ не такая. Она сильная, но очень скромная.       — Но я не хочу, чтобы она нарвалась на такого вот проходимца, как я.       — Ты хотя бы честный и ничего не обещаешь этим девушкам, — ответила Цицино. — А другие могут повестись на льстивый обман какого-то проходимца. Когда-то Влад был таким, как ты. Я знала, с какой целью он со мной сошёлся. Думала, что никогда на мне не женится, а вот как получилось.       — Ты об этом не жалеешь?       — Как я могу об этом жалеть? Нет, я очень рада, что у меня есть такая счастливая семья. Любимый и любящий муж, две прекрасные дочки.       Гела смотрел на племянниц и понимал, что тоненькими фигурками они пошли в отца, а лицом похожи на маму. Покурив сигарету, Владимир подошёл к жене и шурину. Уля и Юля подбежали к родителям, желая сменить .       — Мам, пап, пойдём в «Глобус», — попросила старшая сестрёнка.       — Мы хотим покататься там на каруселях, — вторила ей младшенькая.       — Хорошо. Сейчас Мила освободится, и мы все пойдём в «Глобус», — вставил Коровин.       Заметив, что все собрались, накатавшаяся на ледяной горке Мила подбежала к папе, тёте, дяде, кузинам, и Уля сказала:       — Мы тебя ждали. Пошли в «Глобус» все вместе. Вы покатаетесь на каруселях, и мы все покушаем что-то вкусненькое.       — Отлично! — воскликнула Циклаури-младшая.       Родители взяли детей за руки и отправились в сторону торгово-развлекательного комплекса. Добравшись до «Глобуса», Коровины и маленькая семья Циклаури зашли в торговый комплекс и поднялись на третий этаж. Глядя на карусель, медленно крутящуюся под сказочную музыку, Мила, Уля и Юля уже хотели сесть на лошадок и покататься. Гела и Владимир купили билеты. Когда карусель остановилась, девочки сели на свободные места, и через несколько минут контролёр запустила механизм. Сестрёнки медленно кружились на игрушечных коняшках и смеялись, наслаждаясь праздником. Цицино, её брат и муж смотрели на Милу, Улю и Юлю и улыбались. Циклаури махал рукой дочке и племянницам и чувствовал, что сам катается на этой металлической лошадке, покрытой разноцветными красками; Коровины с улыбками наслаждались моментами, пытаясь уловить тот миг, когда девочки появятся в поле их зрения.       Когда карусель остановилась, сестрёнки слезли и направились к родителям. Уля с счастливым лицом попросила:       — Мам, пап, а пойдём в кафе, поедим пиццу.       — Я тоже хочу пиццу, — вторила Юля.       — Хорошо, девчонки! — заявил Владимир. — Все идём в кафе и продолжим отмечать наш Новый Год.       Родители и их дочки сидели в кафе, ели пиццу с колбасой, грибами и маслинами и общались обо всём и ни о чём. Девочки рассказывали смешные истории про одноклассников. Цицино слушала рассказы мужа и брата о том, что происходило у них на работе, и вставляла смешные случаи с приёмами на работу из своей практики. Наевшись пиццы, попив чай, Мила попросила:       — Хочу домой!       — Я хочу мультики посмотреть, — заявила Юля.       — Я тоже хочу посмотреть «Ледниковый Период», — вторила младшей сестрёнке Уля.       — Хорошо, девчонки, — сказал Гела. — Пойдёмте ко мне. Вместе мультики посмотрим. А потом поедим наше любимое мороженое с клубничным джемом, которое у меня хранится.       — Гело, у тебя самое вкусное мороженое, — сказала Уля.       Сказано — сделано. После небольшой трапезы в кафе родители и девочки ещё немного прошлись по Площади Торжеств и отправились к машине. Гела сел за руль, а Владимир на переднее кресло; Юля устроилась на заднем сидении посередине; справа села Цицино, усадив на колени Улю, а Мила уселась слева. Закрыв дверь, Циклаури-младшая посмотрела в окно и снова ощутила тоску. У всех есть мамы, а у неё нет, отчего она чувствовала себя обделённой, словно лишилась чего-то важного. Но чего? Это девочка понять не могла.       Когда Гела приехал к дому, привезя с собой сестру, зятя, дочку и племянниц. Владимир и Цицино отправились домой, чтобы побыть друг с другом и приятно провести время, когда девочки смотрят мультики под присмотром доброго дяди Гелы.       Зайдя с дочкой и племянницами в дом, Циклаури переоделся, приготовил четыре розетки с мороженым-пломбиром и полил десерт клубничным джемом. Мила достала компакт-диск с мультиками и, вставив его в DVD-проигрыватель, включила «Ледниковый период». Девочки сели на диван и увлечённо наблюдали за приключениями ленивца Сида, мамонта Мэнни и саблезубого тигра Диего.       Поставив на поднос розетки с мороженым, Циклаури принёс их девочкам; Мила, Уля и Юля ели мороженое и наслаждались просмотром анимационного фильма. Гела смотрел мультик с девчонками и про себя задумывался:       «Раньше нам такие мультики не привозили. А теперь у нас «Дисней», «PIXAR», «DreamWorks», «JETIX» и всякая всячина. Откуда столько мультиков, фильмов и музыки запустили к нам, когда железный занавес рухнул? Раньше запускали дозированно, а теперь потоками».       Циклаури смотрел на девочек и вспоминал, как он изучал английский, мечтая когда-нибудь посмотреть весь мир за пределами Советского Союза, где он мог побывать только в пятнадцати республиках.       «Моя мечта осуществилась — железный занавес рухнул, и я смог побывать в Лондоне, узнать все МСФО. Теперь я больший профессионал. Смогу проверять отчётность, зная, по какому принципу она составлялась. Спасибо Джамалии Нугзаровне за то, что научила меня английскому. Теперь и Милу учу всему. И грузинскому, и английскому. Какая у меня умная дочка. Всё знает».       Девочки наслаждались просмотром мультика, пока не появились финальные титры. Посмотрев первую часть фильма, Мила, Уля и Юля побежали в комнатку играть в нарды. Сестрёнки увлеклись игрой и не заметили, как стемнело, как с романтической встречи вернулись родители. Услышав звонок в дверь, Уля и Юля побежали в коридор. Циклаури открыл дверь. На пороге стояли Цицино и Владимир.       — Мам, пап! Мы и завтра придём вторую часть «Ледникового периода» смотреть, — сказала Уля. — Очень интересно, что будет дальше.       — Хорошо, девочки. Приходите к Геле. Посмотрите, — с улыбкой сказала мама.       Близняшки быстро оделись в одинаковые коричневые пуховички, серые шапочки и утеплённые сапожки. Распрощавшись с ними, Мила улыбнулась и сказала:       — Пока, девчонки. До завтра.       — А теперь тебе пора мыться и спать ложиться. Время позднее.       — Пап, а можно я перед сном книжку почитаю?       — Только одну главу. Хорошо?       — Ладно, пап.       Девочка быстро помылась и, уйдя в свою комнату, продолжала читать сказки о Гулливере в стране лилипутов. Гела принял ванну и, вытирая волосы, шёл по коридору. Послышался звонок в дверь. Циклаури посмотрел в глазок и увидел вчерашнюю любовницу. Лиза стояла, переминаясь с ноги на ногу. Гела открыл и заявил:       — Неожиданно! Ты для чего пришла, дорогуша? Тебе понравилось, как я тебя вчера оприходовал?       — Решила с тобой повеселиться. Ты понимаешь, у меня было много мужчин, но ты самый горячий любовник. Настоящий джигит.       Циклаури впустил её и закрыл дверь. Лиза сняла пуховик, шапку и сапожки и вошла в большую комнату. Гела смотрел на эту девушку. Высокая и статная красавица шла словно трепетная лань и села на диван. Ничего не дожидаясь, Гела закрыл дверь и крепко поцеловал девушку, сжимая её плечи, ощущая сквозь тёплую ткань её серебристого платья биение её горячего сердца. Сняв с неё наряд, Циклаури освободил её точёные ножки от шерстяных лосин и тёплых колготок, которые она надела, чтобы не замёрзнуть по дороге.       — Молодец, Лизонька. Главное, чтобы твои ножки были в тепле, а ты чувствовала себя комфортно. Необязательно надевать сексуальное красное платье и тонкие колготки в минус двадцать с чем-то. Надо, чтобы тебе было тепло в морозы. Это твоё здоровье.       Лиза улыбнулась, впервые услышав от мужчины такие слова. Девушка уже жалела, что вышла замуж за нелюбимого человека, а теперь мучается, надеясь, что стерпится и слюбится. Прошло пять лет, но не стерпелось и не слюбилось.       Гела и Лиза целовались, не желая разлучаться. Мужчина ласкал её груди, пробуждая в ней страсть; девушка расслабилась и, чувствуя желание бурного продолжения, постанывала и гладила его чуть влажноватые волосы.       Послышался звонок в дверь. Циклаури оторвался от ласк и, поняв, что ещё не разделся догола, улыбнулся и сказал:       — Я сейчас посмотрю, кто это.       Гела подошёл к входной двери и посмотрел в глазок. На пороге стоял незнакомый мужчина. Не понимая кто это, Циклаури спросил:       — Вы кто?       — Ты новый хахаль моей жены?       — Какой жены? Вы меня с кем-то перепутали.       Голая Лиза поднялась и, надев большую тёмно-синюю футболку хозяина дома, чтобы быстро прикрыть наготу, и подбежала к любовнику. Незнакомец за дверью ответил на вопрос:       — Лизка Никитина. Лизка, я знаю, что ты тут. Выходи давай! А ты открывай давай дверь! Поговорим как мужик с мужиков.       — Только учти — поднимешь на меня или на Лизу руку, и я заявлю на тебя, — пригрозил ему Гела и открыл дверь.       Мужчина зашёл в коридор и увидел перед собой потрясающую «картину маслом»: его встречает у себя дома незнакомый грузин в одних трико, а рядом с ним стояла Лиза в большущей футболке на голом теле, слегка оголяющей её плечо, едва прикрывающей её бёдра, и казалось, что от неловкого движения она задерётся. Чувствуя себя неловко, Гела спросил:       — И что это значит?       — Это значит, что я только что стал свидетелем адюльтера, — заявил рогоносец. — Я знаю, что жена мне изменяет. Но не думал, что со всякими чурками.       — Андрей, этот, как ты говоришь, чурка, очень хорош в постели! — ответила Лиза. — Не то что ты. Ты за пять лет даже ребёнка сделать не можешь, а мама всё спрашивает, почему нет внуков.       — Да проблемы в тебе! Это ты пустая! Не можешь родить. Поди тайком аборт сделала, поэтому не можешь забеременеть.       — Я никаких абортов не делала, — сказала неверная жена. — Проверь свою сперму. Может, это она у тебя гнилая, раз даже ребёнка сделать не можешь.       Андрей ударил девушку по щеке. Гела схватил его за запястье и, вспомнив, как учился в армии заламывать противнику руку за спину, резко повернул его спиной к себе и крепко сжимал её. Лиза удивлённо вскрикнула и погладила ушибленную щёку.       — А ты чего влез, чурка? — продолжал Никитин. — Трахаешь чужих жён.       — Откуда я знал, что она замужем? — спросил Циклаури. — Я только что от тебя это узнал. Я что, должен к каждой своей бабе в паспорт смотреть?       — Ну мало ли, а то вдруг ты наткнёшься на малолетку, — усмехнулся Андрей.       — Малолетки по клубам не ходят, — отрезал Гела и отпустил нежданного гостя. — Их охранники быстро вычисляют и гонят из клуба. Нечего им шастать по злачным местам. Уроки надо делать.       Андрей повернулся и ударил соперника в скулу. Циклаури схватился за ушибленное место, а Никитин заявил:       — Я подаю на развод! Можешь дальше ходить по чуркам и скакать с хуя на хуй. Я сегодня же вернусь домой и все твои манатки соберу, а потом после чурки придёшь ко мне и заберёшь их. Я не хочу, чтобы они у меня висели.       — Вот и хорошо. Пойду жить к маме.       — Если она тебя примет. А то я ей всё рассказал о твоих похождениях. А так ищи себе жильё. Может, чурка тебя приютит. Тебе, пустой, и рожать не придётся — вон, у него уже готовый ребёнок есть. — Последние слова Андрей произнёс со злобной усмешкой и кивнул головой в сторону детского пуховичка, висящего на крючке.       Высказав все свои гневные мысли, Никитин хлопнул дверью и ушёл восвояси. Глядя ему вслед, Лиза с облегчением вздохнула. Потирая ушибленную скулу, Гела прокомментировал случившееся:       — Я это заслужил. Он имел право меня наказать. Незнание не освобождает от ответственности.       — Гел, мне так стыдно перед тобой... — произнесла Никитина. — Я не ожидала, что он ворвётся к тебе и учинит разборки.       — Тебе нечего стыдиться. Ты не знала, что он за тобой проследит. Теперь переодевайся и поедем к тебе. Заберём все вещи, и я отвезу тебя к маме. Надеюсь, что ты найдёшь того, кто тебя полюбит, кого полюбишь ты, с кем сможешь родить ребёнка.       — Я тоже на это надеюсь.       — Садись, поехали.       Сняв и отбросив чужую футболку, Лиза быстро переоделась в то, в чём пришла. Гела оделся в тёплую одежду и, взяв брелок с ключами, завёл машину. Выключив везде свет, Циклаури с Никитиной отправились за вещами.       Тем часом Мила не спала. Услышав всю перебранку, уход отца с любовницей, девочка почувствовала себя одинокой. Чип и Дейл окружили её и, прижавшись к ней, мурлыкали, но это не могло утешить девочку. Вспомнив, как её любимая тётя усаживала себе на колени Улю и Юлю, Мила заплакала и спросила:       — Почему я родилась? За что мне это? Почему у меня нет мамы? У всех они есть, а у меня нет. Та злая тётенька меня не любит. Что я ей сделала?       Мила прикрыла глаза, на которых блестели слёзы и вспомнила, как два года назад они с папой сидели на берегу Томи. Отец и дочь смотрели на камешки сквозь мутную речную воду. Тогда девочка спросила:       — Пап, а почему мама меня не любит?       Гела тяжело вздохнул, собрался с мыслями и спросил:       — Рассказать тебе грустную сказку?       — Да, пап.       — Когда-то жила одна девушка. Она была красива, но не очень умна. А где ей набраться ума, если мать родила её без отца и бросила в приюте для детей-сирот? Она там выросла, попыталась встретиться с мамой, но та выгнала её.       — Какой ужас, — сказала Мила, удивившись этому.       — Девушка эта выучилась и пошла работать. Она пыталась то с одним, то с другим, но с ней не захотели встречаться из-за того, что она сирота, которую бросила мама. Встретила она с одним джигитом. Он умён, красив, но неспособен любить. Это про меня, Милик.       — Ты её полюбил?       — Нет, Милик. Встретились мы с ней на работе. Я ей сразу сказал, что не собираюсь жениться, но она оказалась хитра. Чтобы вырос животик, она не пила таблетки. Так и появилась ты. Она не хотела тебя — она хотела выйти за меня замуж. Обычно выходят замуж по любви или по расчёту, но мы не любили друг друга, да и я не был богат, чтобы на что-то рассчитывать. Просто я её приголубил.       — А потом что?       — Я пошёл в армию, а потом меня отправили на войну, где я чуть не погиб. Она родила тебя и постоянно оставляла тебя на бабушку и тётушек. Она ждала, когда я приеду. Я приехал, признал тебя своей дочерью, и мать от тебя ушла.       — Она меня не любит?       — Нет. Она тебе обидные слова наговорила не потому, что так считает. Просто она злилась на тебя. Ты не выполнила ту задачу, которую она тебе поставила. Не помогла ей.       — А ты меня ждал?       — Конечно, — с улыбкой ответил папа и приобнял девочку.       Вспомнив этот разговор на берегу Томи, Мила погладила лежащего перед ней Чипа и, ощущая слёзы на глазах, всхлипнула и сказала:       — Почему эта женщина хотела меня использовать? Неужели ей так хотелось семью, что готова родить ненужного ребёнка? Почему я не родилась у любящей деток женщины? У Ули и Юли хорошая мама. Как они себя чувствовали, когда сидели у неё на коленках? Наверное, им было тепло... У моих одноклассников отличные мамы. Только у Киры Волковой плохая. Она её кормит одними макаронами и не покупает хорошую одежду. У Тимура и Руслана тоже такая прекрасная мама. Недавно Лусинэ родила ещё одну девочку. Амалию. У Карины и Амалии тоже хорошая мама. У Дато и Наны прекрасная мама. Да у Геры и Риты хорошая мама. Диана мне столько всего рассказывает про Древний Египет и Российскую Империю. Когда я смотрела «Анастасию» и «Тутенштейна», спрашивала у Дианы, и она мне всё рассказывала. Мне бы такую маму, как Цицино, Катя, Лусинэ, тётя Ламара, Диана.       Девочка продолжала плакать, ощущая себя брошенной всеми, хотя много хороших людей окружало её. Поняв, что она в квартире одна, девочка дала волю слезам и продолжала оплакивать свою печальную судьбу. Чип и Дейл окружили её и, понимая, что их маленькая хозяйка грустит, мурлыкали ей, словно пытались так поддержать её.       Пока его дочь плакала, Гела и Лиза сели в его машину. Закрыв дверь, Циклаури подъехал к выезду из двора и спросил:       — Куда дальше едем?       — На проспект Металлургов. Я заберу свои вещи, и ты потом отвезёшь меня на Запсиб, на улицу 40 лет ВЛКСМ. Потом мы разойдёмся.       — Хорошо, Лиз. Только объясни мне — зачем ты ходишь в клубы и скачешь по хуям?       — Гел, тебе какое дело? Просто развлекаюсь. Муж мне опостылел, а я веселюсь.       — Только зачем ты наговорила ему гадостей? Может, у вас несовместимость, а ты обозвала его сперму гнилой.       — Что за несовместимость?       — Твоя иммунная система не принимает именно его сперму. Ты можешь это проверить, если переспишь с другим мужчиной. Только не со мной. Я не хочу делать ещё одного ребёнка и чувствовать себя предателем из-за того, что сделал его и бросил.       Сказав это, Гела вспомнил учительницу Валю Смирнову. Как она? Как тот ребёнок, который у неё родился? Кто родился? Мальчик или девочка? Как живёт этот ребёнок? Не обижают ли его? Он редко вспоминал эту женщину, для которой стал всего лишь донором, но в ту ночь начал задавать вопросы, не находя на них ответы.       — Гел, так ты считаешь, что у меня иммунная система не принимает его сперму?       — Лиз, это так. Такое может быть. А теперь идём забирать свои вещи и едем на Запсиб.       Гела и Лиза вышли из машины и зашли в подъезд. Поднявшись на третий этаж сталинки, Никитина позвонила в дверь, а Циклаури встал рядом. Андрей открыл и, ничего не говоря, выставил все её четыре чемодана с вещами. Гела взял самые тяжёлые, а Лиза унесла с собой остальное. Спустившись вниз, Циклаури поставил сумки в багажник и сел в машину. Никитина села на заднее сидение.       Едя по зимнему ночному Новокузнецку, Гела проехал мимо большого дома со шпилем, стоящего у кольца, свернул на улицу Строителей и, добравшись до Рембытовского кругового перекрёстка, проехал под мостом. Циклаури ехал прямо мимо деревенских домов, рынка на Садовой, пока Заводское шоссе плавно не перешло в улицу 40 лет ВЛКСМ. Оказавшись в районе, имеющим дурную славу, Лиза посмотрела в окно и попросила:       — Остановись. Здесь мой дом. Я выйду здесь.       — Давай, я твои вещи занесу.       Лиза и Гела вышли из машины. Открыв багажник, Циклаури достал сумки. Взяв в руки чемоданы, молодые люди зашли в подъезд и занесли чемоданы на третий этаж. Поставив сумки на пол, мужчина посмотрел на любовницу и сказал:       — Прощай, Лиза. Забудь обо мне. Удачи тебе в личной жизни. Надеюсь, что ты найдёшь подходящего мужчину и станешь мамой.       — Спасибо тебе, Гела, — с улыбкой ответила Лиза. — Удачи тебе. Всё-таки ты тоже найди ту единственную.       Гела покинул подъезд с лёгким сердцем. Вроде как он помог малознакомой девушке, о чьём существовании он должен был забыть, как стирал из памяти очередную «девицу на ночь», которую снимал в клубе. Сев в синий «Дэу», Циклаури отправился в сторону Центрального района. Проехав по улице Ноградской, Транспортной, он добрался до Вокзальной и остановился напротив своего дома.       «Моё место не заняли. Как хорошо. Ненадолго я поехал», — про себя отметил Гела.       Поднявшись на свой этаж и зайдя в квартиру, Циклаури услышал тихие всхлипывания. Поняв, что Мила заплакала, отец быстро переоделся в трико и тёплую кофту и зашёл в комнату к дочке. Заметив свет в коридоре, девочка быстро вытерла слёзы и, когда папа включил свет, посмотрела на него покрасневшими и припухшими глазами. Гела подошёл к дочке, сел на краешек кровати и, гладя по голове, спросил:       — Девочка моя, что случилось? Кто тебя обидел? Почему ты плачешь?       — Пап, сегодня мы ехали в машине, и Цицино сажала к себе на колени то Юлю, то Улю. Им хорошо, тепло у мамы на груди. У меня так не было. Я никогда не почувствую, что значит — тепло маминых рук, её забота и нежность.       — Разве я тебя не люблю? — удивился Гела.       Мила ничего не смогла ответить и горько заплакала, ощущая одиночество и холод пустоты от отсутствия маминой любви. Циклаури отложил уснувшего Чипа в сторону, погладил её волосы, поцеловал в лоб и, приподняв её, обнял. Чувствуя тепло и защиту, девочка прижалась к его груди и сказала:       — Я знаю, что ты меня любишь. Вы все меня любите. Просто у всех есть мамы, а у меня нет. А та тётя, которая меня родила, меня не любит. Разве можно так, папа? Разве можно родить и бросить ребёнка? Зря ты на ней не женился.       — Милико, я не любил эту женщину. Она сама хотела на мне жениться, но я не захотел. Она и бросила тебя на нас.       — Я не выполнила её задачу, и она меня бросила.       — Зато у тебя есть мы. Нам ничего не нужно от тебя. Мы всего лишь хотим, чтобы ты жила и радовала нас. А непосильные задачи мы на твои плечи не грузим. Ты нам ничего не должна потому, что не занимала у нас. Мы тебя любим и так.       Мила почувствовала себя легко и свободно. Пусть у неё нет мамы, пусть она никогда не почувствует её нежные и тёплые объятия, зато папа всегда рядом с ней — всегда утешит, обнимет и даст понять, что малышка не одна в этом мире. Улыбнувшись, девочка погладила волосатую руку папы и сказала:       — Я люблю тебя, папочка. Надеюсь, ты не будешь из-за меня расстраиваться.       — Ты меня не расстраиваешь. Потому что я тебя люблю при любых обстоятельствах. А теперь нам обоим надо спать. Уже ночь.       Уложив девочку на кровать, Гела нежно поцеловал её в лоб и вышел из комнаты. Мила повернулась набок и крепко уснула, ощущая лёгкость на сердце. Циклаури разделся, выключил везде свет, лёг на кровать и крепко уснул.       Закончились зимние каникулы. Гела после небольшого отпуска вышел на работу, а Мила, Уля и Юля отправились в школу, предвкушая встречу с одноклассниками. Оставив курточки в раздевалке, девочки взяли ранцы и разошлись по своим классам. Зайдя в кабинет, Циклаури заметила, что молодая девушка со светлыми глазами и небольшим пирсингом в носу сидит за учительским столом вместо Елены Евгеньевны, ушедшей перед окончанием второй четверти в декрет. Мила вспомнила её довольно большой живот и улыбнулась.       Приближалось время начала урока. Дети приходили в школу. К Миле подсела её соседка по парте Кира Волкова. Посмотрев на подружку голубыми глазами, девочка поправила свои русые косички и спросила:       — Ну что, Милёк, скоро урок. Как каникулы провела?       — Мы с папой, с Улей и Юлей Коровиными, ну ты их знаешь, и их мамой и папой ходили на Площадь Торжеств. Там так классно. Вообще. Покатались, поиграли в Винкс. Посмотрели «Ледниковый период». Ещё долго гуляли и слушали сказки, которые нам бабушка рассказывала.       — Опять вы эту тупизну смотрите? — спросила Кира. — Как вообще это можно смотреть?       — Нравится, вот и всё, — ответила Мила. — А ты как провела Новый Год?       — Как обычно! — заявила Волкова. — Мама уехала в Грецию, а я сидела дома одна и ела одну гречку. Теперь она приехала домой. Себе привезла кучу сувениров, а мне даже куколки тряпичной не привезла. Заставила меня жрать ей готовить. Сама в одно рыло всё сожрала, а мне и крошки не оставила. Только одно яблоко в честь праздника дала.       Мила слушала подругу и вспомнила, как пришла в первый класс и увидела эту бедно одетую девочку. Заметив, что её обижают, Циклаури заступалась за неё. Так завязалась их дружба. Девочек не трогали, ибо Мила умела за себя постоять.       Прозвенел звонок, встала из-за стола, чтобы поприветствовать новую учительницу. Молодая девушка поднялась и, посмотрев на всех учеников, дала добро:       — Здравствуйте, дети. Садитесь.       Когда дети сели за парты, новая учительница немного рассказала о себе:       — Меня зовут Лариса Борисовна. Теперь я у вас буду вести математику, русский язык, литературное чтение и окружающий мир. Елена Евгеньевна ушла в декрет. Скоро она родит ребёнка.       — Откуда берутся дети? — спросил Вовка Зарубин.       — Как тебя зовут? — задала вопрос учительница.       — Вова Зарубин.       — Вова и все остальные. Послушайте меня. Вы об этом узнаете, когда вырастете, — уклонилась от ответа новая учительница. — Вам пока это не нужно знать.       Мила подняла руку. Заметив этот жест готовности задать вопрос или дать ответ, Лариса Борисовна откликнулась:       — Как тебя зовут?       — Мила Циклаури, — ответила девочка, встав из-за стола.       — Мила, ты что хочешь сказать?       — Я знаю, откуда берутся дети. Если Вовка задал вопрос, то я скажу всем, откуда берутся дети.       — Их приносит аист, или их находят в капусте? — спросила учительница.       — Нет. Когда мужчина и женщина любят друг друга, он даёт ей свою семечку. Их клеточки соединяются, и появляется ребёнок в животе у мамы. Так мама его носит девять месяцев.       Дети прыснули от смеха, слушая довольно необычную для них версию того, откуда берутся дети, как они образовываются в утробе матери. Лариса Борисовна удивилась тому, насколько правдиво описан процесс зачатия ребёнка простым языком. Услышав смех, учительница хлопнула в ладоши и потребовала:       — Класс, соблюдаем дисциплину! — Лариса Борисовна посмотрела на Милу и поинтересовалась: — Откуда ты об этом узнала?       — Мне папа рассказал, — ответила девочка. — Да, он знает, откуда берутся дети. Он же отдал свою семечку, и я так родилась. Мы все так и рождаемся. Папы дают мамам семечки, и те носят и рожают своих деток, пока они не созреют и не выйдут из мамы.       — Интересно. Что твоя мама об этом думает?       — У меня нет мамы, — заявила Мила. — Она нас бросила.       — Это неправильно. Мама всегда должна быть со своим ребёнком.       — Ну да! — вставила Кира. — Я бы лучше в детдом пошла, куда меня мама грозит отправить потому, что тот, кто дал ей семечку, бросил её и не захотел на ней жениться. А я в этом виновата.       — А тебя как зовут?       — Кира Волкова.       — Кир, так же нельзя — она твоя мама, — заявила Лариса Борисовна и, понимая, что время урока утекает как вода, заявила: — Так, начинаем урок.       Начались занятия окружающим миром. Мила посмотрела на Киру и продолжала читать учебник, где рассказана история России. Когда прозвенел звонок с урока, Циклаури посмотрела на Волкову и спросила:       — А почему твоя мама тебя не любит?       — Она из-за меня не вышла замуж и теперь меня одна поднимает. Она только и делает, что орёт на меня и говорит, что я выродок, что лучше бы она сделала аборт, что лучше бы сдала в детдом. Я не знаю, что такое аборт. Что такое детдом, я знаю, а что такое аборт?       Мила в очередной раз слушала, что у её соседки по парте такая беда в семье, которая длится всю жизнь из-за того, что её мать не могла выйти замуж и, когда ей исполнилось сорок лет, попыталась разбить семью одному мужчине и родить ребёнка, только любовник отказался уходить из одной семьи в другую, разведясь с предыдущей женой. Циклаури вспомнила, как она спросила у папы значение слова «аборт», и он ответил ей:       — Доченька, аборт — это когда женщина не хочет ребёнка и идёт к врачу, чтобы он удалил этого ребёнка из животика. Врач делает операцию, и этот ребёнок просто не рождается.       — Он разрезает ей живот?       — Нет, разрезание живота — это кесарево сечение. Его делают во время родов, когда женщина не может родить самостоятельно из-за того, что ребёнок выходит не головкой, а ножками вперёд, из-за обвития пуповиной, из-за слабого здоровья или узкого таза роженицы. А аборт делают по-другому. И его делают, когда ребёнок ещё слишком мал и пока не развился. А когда он уже сформировался, аборт делать нельзя.       Прокрутив в голове небольшую лекцию папы о прерывании беременности, Мила объяснила:       — Кир, аборт — это когда ещё совсем маленького и несформированного ребёнка удаляют из живота матери, и он погибает.       — Значит, мама считает, что меня надо убить? — спросила Кира. — За что она меня так ненавидит?       — Просто она хотела выйти замуж за твоего папу, а он не захотел. И ты ему не нужна была, вот она и злится. Ах, Кир. Я смотрю на Улю и Юлю и понимаю, как им хорошо с мамой, моей тётей. Они понимают, что такое мамины объятия и нежность. А мне это даже не снилось. Хотя меня мать с той же целью родила. Только папе я нужна, поэтому он забрал меня, когда мать меня бросила на него.       — Тебе повезло. Когда я к тебе в гости и на дни рождения приходила, твоя папа встречал нас как гостей дорогих. Всегда нас угощает. А моя мама даже не вспомнит, что у меня день рождения. Мне стыдно кого-то привести в гости, потому что мне нечем вас угостить.       Прозвенел звонок. Началось литературное чтение. Мила читала сказку и про себя подумала:       «Если бы я осталась у мамы, то что бы было? Она бы так же говорила, что лучше бы сделала аборт или сдала в детдом? Зачем мне это? Да, мне тоскливо, но у меня есть папа, который любит меня несмотря ни на что. Если бы мама осталась с папой, и мы бы жили семьёй, то как бы это было? Они бы жили как кошка с собакой и ссорились бы, а я бы видела всё это».       Девочка все уроки изучала новые темы предметов, которым учила Лариса Борисовна, оказавшаяся чудесным оратором, сумевшим простым языком раскрыть тему урока; во время перемен Мила играла с одноклассницами, иногда приходила в соседний класс к Уле и Юле, чтобы узнать, как у них дела.       После уроков Мила и её кузины шли домой. Уля смотрела на старшую сестрёнку и, заметив, что она загрустила, задала вопрос:       — Ты какая-то грустная. Что-то случилось?       — Мы сегодня кое о чём поговорили с Кирой Волковой. Она поделилась со мной, что её мама на Новый Год дала ей только яблоко, а сама всю еду жрала в одно горло. Когда её мать приехала из Греции, даже маленькую статуэтку ей не подарила.       — Да ладно тебе, Милико, — продолжала старшая близняшка. — Не расстраивайся. Кира вырастет и уйдёт из дома. И больше не услышит плохое. Возможно, будет получать щедрые подарки от мальчика.       — Ничего. Зато мы все тебя любим, — вставила Юля. — И без мамы ты счастливая. Вот и хорошо, что у тебя такой папа.       — Мы тоже рады, что у нас такие родители, — добавила Уля. — Но у нашей одноклассницы Алины родители живут вместе, но постоянно ссорятся. Они её не особо замечают — только разбираются со своими проблемами. Она не говорит, что у них за проблемы. Но мы-то понимаем, что там всё очень плохо.       — И почему не разведутся? — не понимала Мила.       — Не знаю, — отозвалась младшая близняшка. — Она как-то зачитывала сочинение и рассказала, что родители ругаются, а её не замечают.       — Ну и зачем так жить? — продолжала недоумевать Циклаури.       Добравшись до дома, девочки распрощались и разошлись по квартирам. Мила поднялась на третий этаж и, открыв дверь, зашла в родной дом. Переодевшись, девочка поставила варить курицу и, посмотрев итальянский мультсериал про девочек-фей, села делать уроки. К вечеру Мила решила задачи по математике, выполнила упражнения по русскому языку, читала рассказ по литературному чтению, а во время закрепления изученного материала потихоньку нарезала овощи и варила чихиртму, чтобы порадовать папу. Девочка вспоминала, как они с папой вместе лепили хинкали, учились готовить хачапури разных народов Сакартвело и другие русские и грузинские блюда. Сделав ароматный суп, Мила украсила его кусочками курицы и ждала папу.       Гела вечером вернулся домой и ощутил вкусный запах приправ и аппетитного супа. Мила встретила его и с улыбкой сказал:       — Что, приготовила?       — Да, пап. Чихиртма для нас.       Циклаури быстро переоделся и сел ужинать. Мила сидела напротив него, и папа заметил, что она какая-то задумчивая. Посмотрев на дочку, Гела спросил:       — Милико, ты о чём задумалась?       — Пап, сегодня у нас новая классная. Она так хорошо всё рассказывает. Только Вовка Зарубин спросил, откуда берутся дети. Я рассказала твою версию. Учительница меня даже похвалила. Потом Кира пожаловалась, что мать её не любит и грозится отправить её в детдом.       Гела прослушал Милу и покачал головой. Кира Волкова часто приходила к ним в гости, где наедалась вкусными хачапури и аппетитным острым мясом в густом соусе. Когда одноклассница дочери приходила к ним домой, Циклаури смотрел, с какой жадностью она ела ароматное сациви и чахохбили. Глядя, как Кира покидала гостеприимный дом, папа говорил Миле:       — Как с голодного края приехала. Такое ощущение, что её совсем не кормят. Она такая тощая. Как щепка.       Гела вспоминал осунувшееся личико Киры, её тощую фигурку в изрядно поношенных джинсах с прорехами и несколько раз штопанных кофточках, сменивших нескольких владелиц, но не задавал вопрос, почему она так выглядит. Циклаури вспомнил, как ходил на родительские собрания, где виделся с мамой Киры. В отличие от своей дочери, женщина в свои пятьдесят лет выглядела элегантно в новых модных платьях, сапогах и норковой шубе, а золотые украшения подчёркивали её статус. Поначалу Гела не понял, что эта женщина делает на школьном собрании, но, услышав её фамилию, удивился, почему у такой шикарно и дорого одетой ухоженной упитанной дамы дочь ходит в заношенных вещах и недоедает.       — Милико, ты молодец, что рассказала. А ты понимаешь, почему мать Киры говорит о детском доме?       — Кира мне говорила, что её мама на неё орёт, что лучше бы сделала аборт, что лучше бы сдала в детдом. Потому что тот, кто дал ей семечку, не хотел на ней жениться, вот она и лает на неё.       — А ты ещё печалилась из-за того, что у тебя нет мамы. Милико, малышка моя, зато мы живём в гармонии и любим друг друга. Зато ты не осталась у своей матери. Она бы тебя не любила. Она бы так же срывалась на тебе и говорила бы про несделанный аборт и детдом.       — Почему ты на ней не женился?       — Я её не любил, а она хотела женить меня на себе. Она родила тебя, чтобы привязать меня к себе. Я всю жизнь мечтал о доченьке, поэтому мы приняли тебя в свою семью. Когда я тебя увидел на фото, понял, что лишь ради тебя я живу на этом свете. На этой проклятой войне лишь ради тебя и ради моих самых близких выжил. Зато мы, ещё раз скажу, живём в полной любви и гармонии. Ведь неважно, сколько членов в нашей маленькой семье. Важно качество жизни в этой семье.       — Пап, я тебя люблю.       — Я тоже тебя люблю, моя доченька. Чем займёмся после ужина? Проверим твои уроки?       — Пап, я всё сделала.       — Молодец. Сначала проверим уроки, а потом посмотрим «Нашу Рашу». Ты посмеёшься, забудешь о своих мыслях. Кстати, ты днём «Винкс» посмотрела?       — Да.       — Интересно?       — Очень. Только мне этот Биливикс и все его крылышки не нравится. Зачем ещё трансформации? Против Магов Чёрного Круга не нашлось других артефактов?       — Это бизнес. Чтобы выпускать новых кукол в новых нарядах.       Отец и дочь ели чихиртму и разговаривали обо всём и ни о чём. Мила смотрела на папу и понимала — он всегда рядом, и с ним она чувствует себя защищённой. Зачем нарушать идиллию, когда всё хорошо и спокойно?