I'll Be Your Mirror

— Ну, это было близко, — плюхается Ричи на аккуратно заправленную кровать Стэна так, что две уложенные там подушки подлетели в воздух. Каким-то образом ему даже удалось перекосить все одеяло, хотя оно было плотно заправлено под матрас. Стэн поджимает губы и непроизвольно вскидывает одну бровь. Сейчас около 6 часов вечера, и они только пришли к нему домой после прогулки с Неудачниками. — Ну, тут так много всего, за чем надо проследить, — бормочет Стэн, стаскивает с себя свитер, оставаясь в одном поло, и убирает его в комод. — Чувак, я проспал. Ты же знаешь, я много ворочаюсь и долго не могу заснуть по ночам. Считай, что я проверял твою выдержку или типа того. К слову, тот разговор с Неудачниками? Про засосы и пауков? Тебе что, нечего было сказать, милый мальчик? — добавляет Ричи в конце фразы интонации и манеру речи старого английского джентельмена. — Ничего не случилось, и они не узнали, поэтому нам не обязательно об этом говорить, — твердо отрезает Стэн, роясь в своем (педантично убранном) шкафу. Он мог поклясться, что оставил Морской Бой здесь вместе с остальными своими настольными играми…. — Черт, Стэниэль, не злись. Я просто собирался спросить, хочешь ли ты это прекратить, ладно? Тип… я думаю, уточнить у тебя это уместно. Знаю, что подобные неожиданности злят и пугают тебя, — осторожным тоном интересуется Ричи. Стэн морщит брови. — Злят и пугают? Чт… О чем ты вообще? Если я ничего не путаю, ты тоже запаниковал. Какое же гениальное объяснение ты нашел, напомни-ка? Ах да… Чувствительная кожа. Хорошо придумано, Рич! — Стэн чувствует, что начинает раздражаться, собственный голос кажется чересчур резким даже ему самому. — Вот видишь! Вот о чем я, блять, и говорил! Ты теперь огрызаешься на меня! А что я должен был сказать? «Ой, ребят, понимаете, мы со Стэном просто размякли после нескольких часов вместе, поэтому решили повеселиться, так что это ничего особенного, лишь дружеский засос», — с издевкой громко произносит Ричи, делая свой голос наигранно веселым, что тут же действует на и так потрепанные нервы Стэна, но в то же время Урису безумно хочется рассмеяться. Придурок, Балабол и шут. Даже сердиться на него не выходит. — Ричи, заглохни! Моя мама может услышать! И это всего лишь практика, поэтому если правда вскроется, мы просто все объясним Неудачникам, и они поймут! — шипит Стэн, яростно всплескивая руками и пожимая плечами. Он кидает взгляд на Ричи, но друг лежит на спине и пялится в потолок с хмурым выражением веснушчатого лица. Его очки сползли на лоб и явно не помогали ему высмотреть, что бы он там ни искал. Тозиер выглядит, как побитый щенок. — Хей, Балабол. Ричи. Прости меня. Меня не беспокоят Неудачники. Если они узнают, все будет в порядке. И если не узнают тоже. Мы не делаем ничего плохого, окей? Все нормально, — твердо, но мягким голосом настаивает Стэн, подходя ближе и садясь рядом с Ричи на кровати. Он чувствует себя виноватым, что обычно веселый парень хмурится из-за него. Даже если он насупившийся действительно выглядит мило. Стоп. Нет. Ничего подобного. …Но это же нормально — думать, что твой друг выглядит мило, да? Даже правильно. Стэн читал где-то, что чем больше нам нравится человек, тем более привлекательным его представляет нам наш мозг. И, конечно, Ричи нравился Стэну… Они лучшие друзья, в конце концов. Так что это абсолютно нормально, и он может думать, как мило выглядит его друг. Стэн в порядке. Это нормально. Тозиер бросает туманный взгляд на Уриса, и легкая улыбка расцветает на его губах. Вот, и Ричи тоже в порядке. Все хорошо. — Да, ты прав. Просто немного практического опыта с верным товарищем, da. Khorosho! — кивает Ричи с неплохим русским акцентом. Стэн посылает ему ответную улыбку и возвращает чужие очки на их законное место на переносице. Тозиер же тайно наслаждается легким прикосновением Уриса и холодком и приятным покалыванием, которое оставили после себя его пальцы. — Где ты вообще умудрился подхватить русские слова? — интересуется Стэн, руша повисшую тишину. — Ты слишком увлекся этими голосами, Ричи. — Эй, по крайней мере, я еще не говорил с вами по-немецки, мистер Моранис. А разве я не хотел бы оказаться сейчас без чувств? — шутит Ричи. Стэн в ответ хлопает его по плечу. — Я, может, и еврей, но если не смотреть на религию, ты куда больше похож на Рика Мораниса, чем я. — «Дорогая, я уменьшил детей» еще не был таким сексуальным. — Ты скорее Магазинчик Ужасов как по мне. Только ужасы здесь — это твои отстойные шутки. — Ты любишь мои отстойные шутки! — Моя мама тоже думает, что я люблю ее чолнт*. Но, и как она, ты ошибаешься. Ричи перевернулся на кровати, изображая обиду и включая драматический британский акцент: — Меня обманывали все эти годы! Ну тогда хорошо. Оставьте меня. Оставьте меня с моими отвратительными шутками. Они никогда не соврут мне так, как врали вы. — Мы у меня дома, — категорично произносит Стэн, еле сдерживая смех. — Здание, построенное из лжи, не может быть домом, Стэнворт! — говорит Ричи нарастающим истеричным голосом и изображает драматичные девичьи рыдания в подушку. Стэн не выдерживает и разражается смехом, игриво толкнув Тозиера. Тот переворачивается обратно и с яркой улыбкой толкает Уриса в ответ. Это приводит к небольшой шутливой драке, которая заканчивается тем, что Ричи падает на пол, когда Стэн применяет чуть больше силы, чем нужно было. Тозиер с глухим стуком валится на чистый ковер, и Урис тут же, чувствуя раскаяние, опускается рядом с ним на колени. — О Боже, Рич, ты в порядке? Извини, что столкнул, — Стэн протягивает Ричи руку, чтобы помочь встать, и тот ее принимает, но не делает ровно никаких движений дальше. Внезапно в его глазах вспыхнул озорной огонек, который Стэн знает слишком хорошо. — Охохо, Стэнли! Со мной всееее в порядке. Правда, я бы предпочел, чтобы ты толкал меня не с кровати, а на кровать, — произносит Ричи томно, подмигнув и притягивая за руку ближе к себе. Лицо Стэна тут же залилось краской. — Б-бип-бип, Ричи, — бурчит Стэн, роняя руку Тозиера, как горячую картошку. Улыбка Ричи выглядит почти маниакальной, явно польщенной, что он смутил Уриса. Парень издает смешок, и это звук пробуждает в Стэне два противоположных желания насчет его друга. Первое: ударить Ричи в живот. Не слишком сильно, но достаточно, чтобы показать, что он об этом думает. Второе: поцеловать Ричи и делать это до тех пор, пока он не сможет дышать. В целом, это тоже имеет смысл, отражающий его отношение к подобным шуткам. За долю секунды, прямо тут, на полу спальни, его примитивный мозг рептилии, кажется, принял решение за него. Впервые за всю жизнь он сознательно выбрал гедонизм. — Ну хорошо. Если это то, чего ты хочешь, то, видимо, пришло время для третьей практики, — властно произносит Стэн и успевает заметить вспышку понимания на лице Ричи прежде, чем прижаться к его губам. Ричи издает сдавленный звук, и Урис уже почти отстраняется, чтобы извиниться, но тут чувствует руки парня на своих бедрах. Прежде чем он осознал, что происходит, Тозиер тянет его, устраивая на себе, потому Ричи все еще лежит на полу после падения. Стэн упирается ногами по обеим сторонам тела друга, а руками — по обе стороны головы, что позволяет ему держаться немного на весу. Руки Ричи скользнули вперед, и это для Стэна становится флагом, призывающим продолжить начатое. Он начинает целовать парня, и Рич отвечает нетерпеливо, словно ждал этого весь день. Его мягкие и теплые губы ощущаются так хорошо, так сладко, что Стэн не может сдержать себя от того, чтобы зарыться пальцами в чужие темные тяжелые кудри. Стэн целует Ричи глубоко, исследуя податливые губы кончиком языка, погружаясь внутрь, чувствуя парня под ним на вкус, и Тозиер внезапно стонет от поцелуя. Рич, по сравнению с его действиями в прошлый раз, беззастенчиво встречает чужой язык своим, а руками скользит под футболку Уриса, и этот тактильный контакт заставляет Стэна задержать дыхание, что Ричи, конечно, чувствует. Ричи издает легкий мычащий звук, когда Стэн пальцами проводит по его шее, спускаясь ниже, сначала на плечи, затем на ребра, бока… Твердо, властно, и из-за этого Тозиер будто растворяется прямо тут, на ковре, пока Урис целует, и целует, и целует его. Их поцелуй больше похож на танец губ и языка, и это такое блаженство, что Ричи с трудом сдерживает череду тихих стонов, пока руки Стэна исследовали его торс, и даже сам Урис несколько раз одобрительно мычал ему в рот. Ричи чувствует, как собственное дыхание становится все более затрудненным, и штаны в области ширинки начинают жать все сильнее из-за неистовости движений их губ и рук и того, как парни переплетены на полу почти вплотную друг к другу. Его возбуждение настолько очевидно, но он чувствует, что Стэн, должно быть, в той же лодке, если только эта вещь, упирающаяся ему в бедро, не монокуляр…. Что точно не может быть правдой, потому что Ричи знает — у друга есть только бинокль. И Тозиер только осознает уровень своего возбуждения, как вдруг раздается стук в дверь. — Стэнли, ужин будет готов через пять минут. Вам с Ричардом стоит помыть руки и… Ох, мне не нравится эта тишина у вас, — раздается голос миссис Урис, и у мальчиков оказывается достаточно времени, чтобы отскочить друг от друга прежде, чем она зашла в комнату. Стэн плюхается на живот, притворяясь, что что-то ищет под кроватью. — Что вы двое делаете на полу? — спрашивает миссис Урис из дверного проема, подозрительно и недоверчиво оглядывая парней. Ричи улыбается ей и открывает рот, чтобы ответить, но Стэн перебивает его. — Ищем линкор! — приглушенно отвечает Стэн, и Ричи приходится сдерживать истерическое хихикание. Половина тела друга скрыта под кроватью, а ноги вскинуты, словно у девочки возраста средней школы, разговаривающей по телефону. Миссис Урис прищуривается и склоняет голову набок, отчего ее светлые локоны, точно такие же, как кудри Стэна, соскальзывают с плеча. Она изучает лицо Ричи, и тот кое-как сдерживает улыбку. — Спасибо за ужин, миссис Урис. Пахнет очень вкусно… Хотя вы прекрасно готовите, так что я не должен быть удивлен! — произносит Ричи, и миссис Урис искренне улыбается ему, кивая, однако Тозиер видит по ее глазам, что она все еще изучает обстановку. — Нашел! — с триумфом восклицает Стэн, вылезая из-под кровати, демонстрируя найденный линкор. — Так и знал, что он тут, — произносит он, ставя корабль в пространство между ним и Ричи. Миссис Урис открыла рот, чтобы что-то сказать, но явно отвлекается, что-то заметив, и хмурится. — Стэнли, ты весь растрепан! — восклицает миссис Урис, заметив покрасневшее и немного влажное лицо сына. Волнение в ее глазах подменяет собой недоверие, и она явно готова броситься мерить ему температуру. — Оу, да, просто под кроватью душно, а я был там какое-то время в поисках линкора… К слову, поэтому тебе показалось, что тут тихо, — на ходу ориентируется Стэн, и Ричи впечатлен, как быстро и убедительно тот может врать в подобной ситуации. Если бы он сам не целовал друга до потери пульса только что, то определенно поверил бы ему. Ричи благодарит высшие силы, что он сам очевидно не покраснел так, потому что было бы просто ужасно подозрительно, если бы они оба сидели тут красные и вспотевшие. Кроме того, шок от появления матери Стэна оказался равен холодному душу. Так что он вне опасности сейчас, потому что у него нет никаких… опасных выпуклостей в штанах. Объяснение Стэна про линкор, кажется, удовлетворило его маму, однако женщина все еще выглядит обеспокоенной. Впрочем, Ричи стоит признать, что если дело касается ее единственного сына, Андреа всегда волновалась обо всем чересчур сильно. Она может быть немного властной и бесчувственной к желаниям самого Стэна, но лишь потому, что хочет для него лучшего. Ричи понимает, как это, должно быть, сложно, поэтому не имеет ничего против миссис Урис… Однако с Дональдом, отцом друга, все было иначе. Признаться, тот никогда не нравился Ричи. Однажды во время обеда, на котором присутствовал Ричи, Стэн выразил желание стать в будущем орнитологом. Однако его отец лишь рассмеялся и сказал, что сын сам может тогда оплачивать свое обучение в колледже, если планирует тратить время на наблюдение за птицами. Миссис Урис выглядела виноватой за то, как ее муж уничижительно обращается ко Стэну, но вместо того, чтобы заступиться, лишь предположила, что тот хорош и в других вещах, помимо орнитологии. Ричи же не сдержался. Сказал, что Стэн станет самым лучшим орнитологом в мире, откроет тысячу новых видов птиц и разбогатеет на этом, поэтому мистер Урис поступит очень тупо, если не вложится финансово в такую прибыль. Нужно ли уточнять, что следующие несколько месяцев ему было запрещено появляться в доме Урисов? Но он никогда не жалел о сказанном. Стэн же не пожалел о недельном наказании за то, что тогда за столом сидел и улыбался. — Ну хорошо. Как я уже сказала, Стэнли, вам с Ричардом нужно вымыть руки и спуститься к столу. Мы же не хотим заставить твоего отца ждать, он злится, когда мы опаздываем, — произносит наконец миссис Урис, разворачиваясь и удаляясь в коридор. Когда звук ее шагов исчезает по лестнице на кухне, Ричи и Стэн оба с облегчением выдыхают. На секунду Ричи задумывается: если они не делают ничего плохого, как Стэн настаивал ранее, то почему это ощущается так, будто они нарушают что-то? Затем он вспоминает, что в глазах Стэна все, что его отец не хотел бы, чтобы сын делал — плохо и неправильно. Но Дональд в целом от сына хотел, чтобы тот только учился и держал пространство вокруг себя в чистоте… Однако Стэн человек, а не робот модели «Идеальный сын». Поэтому Ричи задается вопросом, действительно ли Стэн считает, что все нормально и в порядке, как все время повторяет. Но этот Рубикон им еще предстоит пройти в будущем. Не сегодня. Сегодня была просто третья практика поцелуев.