Тени Аткатлы

Риган казалось, что сегодня охрана Совета Шести наблюдает за ней особо пристально: куда бы она ни повернулась, везде натыкалась на цепкий взгляд в забрале шлема. Впрочем, Риган казалась ужасно подозрительной и сама себе: красноглазая после бессонной ночи, растрепанная, озирающаяся по сторонам, прижимая к груди плотно закрытую корзину. В ней лежал подтухший пожиратель интеллекта, и Риган отчаянно надеялась, что он не вытечет наружу к тому времени, когда можно будет откинуть крышку перед судьей Биланной. И все-таки: почему сегодня иначе звучали голоса просителей — их гул казался тревожно монотонным? И почему у всех были такие пустые глаза? — Тебе не кажется, что мы последние живые в Аткатле, а остальных уже пожрали мозгоеды? — вполголоса поинтересовалась она у Аномена, пытаясь обуздать невовремя разыгравшуюся фантазию или найти подтверждение своим подозрениям. Но Аномен, конечно же, думал о своем, о рыцарском. — Я по-прежнему считаю, что сначала мы должны были пойти к леди Сьюлис! — заявил он с горячностью, не утихшей даже после бессонной ночи и суровых разъяснений Джахейры. — Как мы можем предъявлять такие обвинения, даже не потребовав от нее объяснений? — И что, по-твоему, леди Сьюлис потреплет тебя по голове и даст конфетку своем умненькому маленькому Ано, когда ты спросишь, знает ли она о мозгоедах в поместье ее лучшей подруги? — Откуда нам знать? Вы были абсолютно уверены, что леди Сьюлис наслала на вас этих извращенных монстров, а теперь готовы обвинять и леди Элару тоже! — А почему, по-твоему, я спрашиваю, мерещатся мне мозгоеды или они правда всюду? Я не стражник, не прорицатель, не читаю мысли! Почему вообще мне приходится разбираться с тем, что творится в Аткатле? — Риган с досадой лягнула сандалией стену. — Но одного тебя ни к какой подозрительной леди я не пущу, даже не думай о таком! К ее удивлению, взгляд Аномена потеплел. — Ваша забота, моя леди, заставляет меня... — он кашлянул, потом снова кашлянул, но прежде чем успел собраться с мыслями, вчерашний клерк позвал их к судье. Риган перехватила полный осторожного любопытства взгляд, брошенный на корзину, но клерк ничего не спросил, и она сделала вид, что нет ничего особенного в том, чтобы тащить в роскошный кабинет Биланны Йануллин поклажу, от которой отчетливо припахивает скисшей рыбой. И на этот раз судья встретила их приветливой улыбкой. Чай, сегодня с лепестками роз, уже был сервирован прямо в кабинете, на низеньком столике, и судья Биланна лично принялась разливать его по чашкам. Ароматный пар заклубился, поднимаясь к потолку; крупно нарезанные куски гранатовой и фисташковой халвы тоже выглядели аппетитно... — Нет-нет, пожалуйста, не утруждайте себя, леди Биланна, — проглотив слюну, запротестовала голодная второй день Риган. — Мы по очень срочному делу! — Мы пришли заявить об огромной опасности, возможно, грозящей самым достойным жителям Аткатлы, — поддержал ее Аномен. Протянутая рука Биланны замерла в воздухе, держа на весу серебряную тарелочку с угощением. — Прости, мой мальчик? Риган взглянула на судью, в сегодняшней красной, с голубой вышивкой, мантии похожую на кругленькое, крепкое, умытое холодной водой яблочко, на ее вежливую и чуть недоуменную улыбку, — и вдруг задумалась, что они будут делать, если Биланна посчитает их слова детским лепетом или бредом, даже несмотря на вонючее доказательство в корзине... И решительно поставила ее на стол, рядом с лакомствами. — Вот. Мы знаем, кто убил Мойру Делрин. Вернее, что ее убило. Все с тем же видом любящей, но слегка обеспокоенной выходками внучат бабушки судья Биланна приподняла крышку и заглянула внутрь. Ноздри слегка затрепетали, но голос не изменился, когда она спросила: — Это... какое-то существо? — Пожиратель интеллекта. Один из тех, которые напали на нас этой ночью, после того, как мы попытались разобраться, что же произошло с сестрой Аномена. Их следы повсюду и в ее комнате. Не смотрите на размеры этой твари, она очень опасна. Может контролировать чужой разум, а может сожрать мозг и вселиться в тело. Явно растерявшись, судья осторожно опустила на стол тарелочку с халвой. — Что ж, это довольно неожиданно. Простите, я... Она неопределенно махнула рукой, прося то ли дать ей больше времени, чтобы обдумать эту мысль, то ли не донимать ее подобными глупостями. Аномен умоляюще взглянул на нее. — Я понимаю, леди Биланна, это звучит странно, нелепо, чудовищно. Но само убийство Мойры можно определить только этими словами! Какой человек мог желать ей подобного зла? Даже у Саэрка не было причин столь жестоко расправиться с невинной девушкой. Только истинный монстр мог совершить подобное злодеяние! — Это еще не все, что нам удалось выяснить, — вмешалась Риган, пока Аномен не начал взывать к судье именем матери, сестры или Хельма, чьи свидетельства мог посчитать особенно вескими. — Мы поговорили с подругами Мойры, и леди Дерил упомянула, что в последнее время их отношения как-то разладились... — Она не говорила: «разладились», моя леди... — ...разладились после того, как леди Валова нашла себе новое духовное увлечение, пророка или жреца, обещавшего превратить ее в нечто большее. Думаю, что-то тогда и произошло: леди Валова, леди Дерил и Мойра стали куда меньше общаться друг с другом. Потом Мойру убили. Потом мы начали задавать вопросы, и в ту же ночь за мной пришли пожиратели интеллекта. Но это еще не все, судья: я использовала заклинание, чтобы понять, откуда пришли эти твари, и оно вывело нас к особняку леди Дерил! — Риган набрала в грудь побольше воздуха. — В общем-то, мы и сами не понимаем, что творится, леди Биланна, но поэтому нам и нужна ваша помощь. Происходит что-то нехорошее. Возможно, много людей окажутся в опасности, когда отправятся на маскарад к леди Эларе. Аномен порывисто шагнул вперед, поймал и прижал к своей груди пухлую кисть Биланны. — Вы знаете, как глубоко почитаю я вас, как почитал вас мой отец. пока не оказался в гнусных когтях пьянства. Нужно начать расследование, отыскать и покарать злодеев. Прошу вас, не дайте совершиться ужасному злодеянию! В ваших руках сейчас наше будущее. Судья Биланна мягко улыбнулась, не отнимая руки, на которой ярко поблескивали драгоценные камни. Вздохнула, покачала головой и потянулась погладить Аномена по щеке: — Да, тут ты прав, мальчик мой. И вцепилась растопыренными пальцами в его глаза. Все происходило слишком быстро. Риган услышала изумленный вскрик Аномена. Он оттолкнул Биланну, но та, с удивительной для полной немолодой женщины прытью, кинулась на него снова. Два столкнувшихся тела рухнули на пол. Опомнившись, Риган попыталась оттащить судью, но это было все равно что бороться с огромной разъяренной кошкой. Биланна полосовала ногтями лицо Аномена, кусала его, рвала рот, а тот, совершенно ошеломленный неожиданным натиском, никак не мог сбросить ее с себя. Не раздумывая и не выбирая, Риган схватила со стола мраморное пресс-папье и ударила судью по затылку. Послышался хруст, как от раздавленной ореховой скорлупки. В лицо Риган брызнуло теплым и мерзким, тело Биланны обмякло, но голова дернулась. Или дернулось то, что таилось под волосами и костью: чудовищное ядрышко поднималось из скорлупки — бугристое, лоснящееся, живое. Пожиратель интеллекта. Аномен вывернулся из-под Биланны, откатился в сторону, и ее тело рухнуло на пол, словно мешок. Это привело в чувство мозгоеда и Риган одновременно. Он метнулся на шкаф, пресс-папье полетело следом, врезалось в цветное стекло. Осколки шумным водопадом осыпались на пол, тварь шлепнулась вместе с ними, и задергалась, опрокинутая, на полу. Риган вновь зашарила взглядом по столу, отыскивая что-нибудь тяжелое, но Аномен успел первым: с резким яростным криком он повалился на мозгоеда сам, придавив его тяжестью собственного тела. Что-то хлюпнуло. По полу, мешаясь с разбитым стеклом, растеклась едко пахнущая лужа. На какое-то бесконечно долгое мгновение наступила благословенная тишина, все застыло, только кривилось оскаленное, перепачканное кровью лицо Аномена, да над чудом уцелевшим чайным столиком и фарфоровыми чашечками все так же поднимался к потолку ароматный парок, а потом в дверь — прямо по оголенным нервам Риган — деликатно постучали. — Леди Биланна, я слышааааааааа... — Мягкий голос сорвался в пронзительный вопль. Риган увидела в дверном проеме распяленный в крике рот — как в кошмарном сне, где нет ни лиц, ни фигур, — и сделала первое, что пришло в голову: захлопнула дверь перед носом кричащего, задвинула щеколду, навалилась всем телом, — и только сейчас поняла, что не избавилась от кошмара. Нет, он только начался.

***

С той стороны уже не только кричали — колотили чем-то тяжелым. Толстая дубовая дверь крякала, но еще держалась, как и письменный стол, который Риган с Аноменом в едином порыве сдвинули с места. Теперь же они бестолково замерли посреди кабинета, над телом судьи Биланны, где красное растекалось на красном, и слушали гневные выкрики в приемной. Риган думала, что не могло же пресс-папье оказаться настолько тяжелым, чтобы проломить судье череп. Почему-то очень важно было убедиться в том, что это сделал мозгоед. Почти так же важно, как выбраться из кабинета. — Надо убираться отсюда, — наконец сумела она озвучить эту вторую важную мысль. Аномен ответил ей абсолютно пустым взглядом. Налитый кровью левый глаз выглядел жутко. — Куда, моя леди? По крайней мере, он тоже считал, что слишком молод для того, чтобы умирать на плахе за преступление, которого не совершал. Риган хотелось так думать. — Секретная дверь? Тайный судейский ход? Ты ведь хорошо знал Биланну, может, она что-то говорила?.. Было странно говорить о хозяйке кабинета, стоя над ее трупом; не сговариваясь, они посмотрели вниз и вновь уставились друг на друга. — Вы думаете, побег из Совета Шести когда-либо занимал мои мысли? Боюсь, моя леди, мне известен только один путь отсюда: вниз. — Окно! — радостно воскликнула Риган и примолкла, испугавшись того, что жаждущие возмездия за дверью могут ее услышать. Она в самом деле совершенно забыла про окно. Огромное, во всю стену, оно больше походило на прихотливо изукрашенные дверцы очередного шкафчика — столько разноцветного стекла и эбенового дерева ушло на створки. Похоже, открывали его редко; Риган могла бы долго провозиться с тугой задвижкой, не приди ей на помощь Аномен. От его удара несколько желто-охряных квадратиков стекла выскочили из переплета и ускакали вниз. Риган невольно затаила дыхание. Кабинет судьи, похоже, находился под одним из шести маленьких куполов, венчавших здание; с этой высоты редкие фигурки прохожих казались игрушечными. Но, по крайней мере, внизу она не видела никакой суматохи: люди не толпились, не задирали головы, высматривая что-нибудь любопытное. Возможно, новость об убийстве судьи еще не разошлась за пределами башни. — Давай наружу! — Риган перекинула ногу через подоконник. — И прикрой окно за собой! — Что вы задумали, моя леди? — Отыскать наш путь вниз! Раскаленная на солнце черепица дышала невыносимым жаром, сердито курлыкали потревоженные голуби. Один из них взлетел перед самым лицом Риган, почти задев ее крыльями, которым она отчаянно позавидовала. Мелькнула и пропала мысль забраться в другой кабинет: за цветными стеклами было невозможно разглядеть, есть ли кто внутри, лицо Аномена было все в крови, да и она наверняка выглядела не лучше. Оставалось только медленно и осторожно сползать к краю карниза. — Моя леди... — вновь начал Аномен. — Молчи, просто молчи! — выдохнула она. Черепица крошилась под тяжестью тел, словно печенье, куски летели вниз — наклон крыши становился все круче. В один момент Риган показалось, что она соскальзывает. Стиснув зубы, она откинулась на спину, стараясь не думать о пустоте прямо под носками сандалий, зашарила одной рукой в сумке с компонентами заклинаний. Наконец птичье перышко подвернулось под пальцы, и Риган порадовалась тому, что жадные амнийцы не додумались выдавать лицензии на публичное использование еще и жреческой магии. — Руку давай. Держись крепче. На счет три прыгаем! — Моя... — Три! Риган была уверена, что заклинание не сработает, они рухнут с крыши и размажутся по земле, как две переспелые сливы, но не почувствовала даже падения. Она будто проваливалась в мягчайшую перину, и ощущение было настолько приятным, что почувствовать под ногами мостовую было даже разочарованием. Впрочем, смаковать ощущения было некогда. Прохожий, перед которым они приземлились, вмиг перестал выглядеть беззаботным. На его крик обернулось еще несколько голов, патруль на другой стороне улицы заинтересованно ощетинился копьями... Риган хотела закричать: «Бежим!», но этого не потребовалось. Ноги сами понесли их прочь.