Тени Аткатлы

Переулками и «девичьими тропками» они неслись от Совета Шести так, что легкие разрывались от недостатка воздуха, а сердце стучало в ушах гулко, как топот погони. Перед глазами плыли разноцветные круги, и когда они запылали на фоне ослепляющей черноты, Риган испугалась, что теряет сознание, — но это всего лишь Аномен втолкнул ее в какой-то темный провал. Они пробежали еще немного по жесткому колючему крошеву и повалились на него, совершенно обессиленные. Постепенно пятна перестали плясать перед глазами, и сердце застучало тише. Риган обнаружила, что сидит на полу в темном полуразрушенном помещении. Здесь пахло пылью, мышами, мочой — в общем-то, как в поместье Делрин, только к этим запахам примешивалась слабая вонь гари. — У вас... все лицо... в крови, моя леди... — Аномен все никак не мог отдышаться. — У тебя тоже, и еще куски мозгоеда на груди, — слюны в горле не было, и Риган принялась мусолить потное лицо сухим платком, стараясь не думать о том, что стирает брызги не только крови, но и мозга милейшей благожелательной женщины, совсем недавно потчевавшей ее халвой и чаем. — Как такое могло произойти? — Слова Аномена казались отголосками ее собственных мыслей. — О милостивый Хельм, неужто леди Биланна была давно одержима омерзительной тварью? Или это я навлек на нее беду, ища справедливости для Мойры? Риган не хотелось думать об этом. Совершенно не хотелось. — Надо как-нибудь дать знать Джахейре, чтобы она собрала вещи и деньги, — произнесла она вслух. — Стража ведь не сразу разузнает, что мы жили в «Медной короне», правда? А дальше Йошимо придумает, как нам выбраться из города... Похоже, ее спутник перестал даже дышать. — Вы собрались бежать из Аткатлы, моя леди? Не восстановив наши добрые имена? — Голос Аномена сорвался на фальцет, и эти визгливые нотки вдруг взбесили Риган. — А как, по-твоему, мы это сделаем?! Нас видели прямо над трупом судьи! — Мы могли бы прийти в стражу! Честно и открыто, под присягой, рассказать об ужасных делах, коим были свидетелями! На сей раз не может быть сомнений, что преступление совершено нечеловеческими руками! — Клерк пялился на корзину! Как я докажу, что принесла Биланне только дохлого мозгоеда, а не живую тварь?! За мной уже охотились по ложному обвинению в убийствах во Вратах Балдура; думаешь, кому-то было интересно послушать мои оправдания? Если судьей управлял мозгоед, откуда нам знать, что они уже не захватили Совет Шести?! Аткатлу?! Мир?! Она ожидала, что Аномен вновь закричит на нее в ответ, но он только произнес после долгой паузы, тихо и растерянно: — Но как же мое испытание в Ордене Самого Сияющего Сердца и ваша благая цель спасти подругу? Мы превратимся в изгнанников, отщепенцев, которых будут преследовать по городам и весям Амна. Даже если мы найдем убежище в иных странах, мрачная слава убийц проследует за нашими именами и туда... — Ну хватит! — не выдержала Риган. — Замолчи уже! Она ткнулась лбом в колени, зажмурилась. Было хорошо сидеть вот так, ни о чем не думая. Спасение, оправдание, доля их собственной вины в случившемся... Столько проблем, требовавших немедленного решения! Слишком много для одной Риган из Кэндлкипа, будь она хоть сотню раз Дочерью Баала. — Ну хорошо, ты прав. Если я сбегу, никому лучше не станет, особенно Имоэн. Просто... — Со вздохом Риган потерла щеку тыльной стороной ладони. — Просто кому теперь мы можем доверять? Как, во имя всех богов, судья могла оказаться марионеткой?! — Она двоюродная тетка леди Элары, — упавшим голосом произнес Аномен. — И все же я льщу себя надеждой, что мерзостное поветрие не успело широко распространиться по Аткатле. Будь оно повсюду, святые воины, более искушенные в противостоянии злу, чем я, ощутили бы при встрече его миазмы. Посему я предлагаю обратиться к сэру Райану Троулу, чьи праведность и здравый смысл мне не доводилось ставить под сомнение... — Аномен вновь надолго замолчал, а потом Риган услышала рядом тяжелый вздох. — И надеяться, что он не поставит под сомнение мои. — Да, — пробормотала Риган. — Похоже, тут мы в одинаковом положении.

***

Из развалин они вышли в запущенный одичавший сад. Стены вокруг него еще не осыпались, и все же Риган до странности ощущала себя выставленной на всеобщее обозрение, с каждого дерева будто бы смотрели изучающие глаза. Никак не удавалось отделаться от мысли, что она снова беглянка, разыскиваемая преступница, на которую открыта охота, — и Риган жалела себя все время, пока приманивала голубя и диктовала ему послание для сэра Райана (и, может быть, дюжины стражников, которых он захочет взять с собой для ареста). Потом оставалось только ждать встречи у разбитой, загаженной чаши фонтана, и от безотрадного будущего мысли сами собой уносились в недавнее прошлое: к украшенной сапфирами цепи, искрившейся на алой мантии еще живой судьи Биланны, визгливому голосу леди Сьюлис и усталому — леди Элары, Мойре, со смехом сбрасывающей с темных кудрей расшитый лазоревыми птицами капюшон... Что-то в этих воспоминаниях смущало, дергало, словно ранка на губе, которую так и хочется ощупать языком. — Как много красного... — пробормотала Риган наконец. — Простите, моя леди? — Аномен, тоже погруженный в едва ли приятные мысли, поднял голову. — Они все были в красном и синем: твоя сестра, леди Элара, судья Биланна... Только леди Сьюлис в сиреневом. — Что ж, эти цвета идут амнийским женщинам. — И на урне Мойры тоже были две полоски: красная и синяя. Это что-нибудь значит в церкви Хельма? Аномен не ответил, только покачал головой. Его лицо мрачнело на глазах, и Риган запоздало сообразила, что она говорит, возможно, не просто о жертвах мозгоедов, а о культистах, которых слишком далеко завели духовные поиски леди Сьюлис. — А Мойра действительно увлекалась этим всем? — отважилась спросить она. — Поисками мертвых богов, вещунами, пророками? Аномен поморщился. — Ей было только девять лет, когда умерла матушка, моя леди, — прежняя раздражительность прорезалась в его голосе, — и, боюсь, лорд Кор не уделял должного внимания ее религиозному воспитанию. Но я могу только повторить: в исканиях леди Сьюлис никогда не было ничего крамольного, и они скорее развлекали Мойру, чем занимали ее мысли всерьез. Делрины, даже мой отец, всегда оставались верны Хельму. — Но ведь она не рассказала тебе про этого... пророка? Если, конечно, леди Элара, с ее заповедником мозгоедов, вообще говорила нам правду. Аномен смерил ее тяжелым, ничего не выражающим взглядом, и тут Риган услышала со стороны улицы мужские шаги. Кто-то шел через сад, не то что бы таясь, но явно выбирая, куда поставить ногу. Риган толкнула Аномена в бок и бесшумно скользнула в сторону, укрываясь за деревом. Отправляясь в Совет Шести, они, конечно же, не взяли с собой оружия, и потому, если вдруг пришлось бы дать бой, могли рассчитывать только на палки, кирпичи и эффект внезапности. Однако в руках гостя оружия не было. Он набросил поверх одежды дорожный плащ и прикрыл голову шляпой с длинными полями, какие носили странствующие торговцы, но безупречная выправка сэра Райана Троула узнавалась издали. Да и он не стал таиться больше необходимого, и Риган поразило выражение его лица, где тревога мешалась с безмерным облегчением, когда он сбросил шляпу прямо в траву. — Аномен, сынок... — начал он таким же мягким, непохожим на прежний, голосом, и Риган поспешно шагнула к фонтану, испугавшись, что в ином случае разговор окажется еще более неловким, чем ожидалось. Сэр Райан удивленно моргнул, но выражение лица изменилось совсем немного, стало сдержанно приветливым, как при очередной светской встрече. — Аномен и... — простите, моя леди, мы так и не были должным образом представлены друг другу, — так же ровно и благожелательно поправился он, и Риган торопливо назвала свое имя. — Я получил послание и должен признаться, что оно крайне встревожило меня. Что это за ужасная история? Аномен вдруг опустился на одно колено. — Сэр Райан, вы верите, что мое сердце всегда было открыто перед вами, как перед Хельмом? Что никогда бы я не посмел искать у вас защиты, зная, что просьба моя опорочит вашу честь и заставит протянуть руку недостойному... — Мы не совершали убийства, в котором нас обвиняют, — вмешалась Риган, ибо эти вступления грозили затянуться надолго. — И должны доказать это, срочно! Вдвоем они кое-как пересказали события последних суток — хотя под конец Риган стало казаться, что она не закрывает рта просто для того, чтобы не столкнуться с неутешительными ответами. Их не перебивали, не переспрашивали, но если поначалу сэр Райан слушал спокойно, то потом начал хмуриться все сильней. — Думаю, я знаю, о каком «вещуне» идет речь, — сказал он наконец, — но это человек мертв уже более трех месяцев. — Его убили? Размозжили голову? — Зарезан и ограблен, когда после очередной проповеди пропивал пожертвования с проститутками в «Щедрости моря», — сэр Райан едва заметно улыбнулся, видимо, позабавленный изумлением Риган, не ожидавшей от него таких незамысловатых слов. — Надзор за еретическими культами входит в мои непосредственные обязанности, моя леди. — Значит, слепые пророки... — ...в скором времени раз и навсегда будут изгнаны с улиц Аткатлы. Но тот «проводник к истине» был опасен лишь для кошельков скучающих дам, посещавших собрания, — характеристика, данная ему леди Дерил, исключительно точна. Это обычный человек, из плоти и крови, некогда служивший в храме Селунэ, но не выдержавший искушения мирскими удовольствиями, которые его и погубили. — А убийцу нашли? — Увы, пока мы ничего не можем поделать с тем, что по ночам в Доках правит беззаконие. Однако смерть этого несчастного не отягощена какими-то странными обстоятельствами, она произошла в обычной кабацкой драке. — То есть Элара нам действительно соврала насчет подозрительного культа, — сказала Риган. — Она сама по уши во всем этом. Скорее всего — в самом прямом смысле. Она покосилась на Аномена. Судя по мрачному лицу, отрицать очевидное он больше не мог. — Для меня невыносимо видеть врагов в столь достойных женщинах, как леди Сьюлис и леди Элара, но ежели от них остались только пустые оболочки, мой личный долг — выжечь с корнем чудовищную заразу. Мне следует проникнуть на маскарад и сорвать маски с омерзительных тварей, надевших их личины... — Это безумие, — прервал его сэр Райан. — Тебя ищет стража! Лучшее, что ты можешь сделать, это вернуться со мной в Орден и рассказать капитулу все, что поведал мне, а потом ждать, когда правосудие очистит твое имя. Пусть побег с места преступления остается вершиной твоего безрассудства! Молись Хельму и положись... Щеки Аномена залил густой кирпично-красный румянец, кулаки сжались. — Положиться на кого? На вас? — Его голос, скрипучий и резкий, вдруг неприятно напомнил голос лорда Кора. — Вы даже не настояли на расследовании смерти Мойры, хотя знали, что мой отец слишком эгоистичен и жалок, чтобы позаботиться об этом! Не жалеете для меня советов, но это леди Риган, даже не знавшая моей сестры, прошла со мной весь путь поисков истины, подвергла свою жизнь и доброе имя немыслимой опасности! Если я должен надеяться на Хельма, то на кого надеяться ей? Сэр Райан, будто защищаясь от удара, поднял руку, но, прежде чем он успел ответить, Аномен яростно выпалил: — Мы говорили о моем испытании, помните? Вы сказали, что само сердце подскажет мне, что считать деянием, достойным брата Ордена, которое будет положено на мою чашу весов! Так вот, сердце говорит мне, что стать вершителем справедливости, — само по себе и испытание, и награда для истинного рыцаря! Он был сам на себя не похож; на мгновение Риган поверила, что даже из Аномена может выйти что-нибудь путное. — Правда, это мы должны довести до конца дело, — торопливо сказала она. — Тот, кто стоит за пожирателями интеллекта, наверняка не ожидает увидеть нас на празднике. Он может выдать себя, если что-нибудь вновь пойдет не по его плану! И мы уже имели дело с этими тварями, знаем, чего ожидать, и быстрее можем заметить неладное. Наверное, вы справитесь и без нас... но с нами вы справитесь еще лучше! Ее слова, казалось, бессмысленно перекатываются по воздуху, словно мелкий сор, но сэр Райан все-таки их услышал. — Я по-прежнему считаю это безумием, — произнес он, как ни в чем не бывало, — но стремление очистить свое имя и оказать поддержку правосудию мне понятно. Протянутая вами рука помощи не будет отвергнута. Наверное, в этот момент Риган должна была ощутить торжество. Но вместо этого она почувствовала, как засосало под ложечкой.