Чашка кофе

Франческа в ужасе и нехотя отринула от руки Диего и подошла к Томасу, изо всех сил стараясь делать вид, что ничего не случилось. Эредия в непонимании продолжал прожигать новоприбывшего парня взглядом и наконец узнал. — А, ты же учился в студии и пел на портале «Юмикс». Мне особенно нравится твоя песня «Ser quien soy», ты большой молодец, — Томас широко улыбнулся и подал ладонь для рукопожатия. Эрнандес растерянно принял этот дружеский жест, не отводя от девушки разочарованного взгляда, полного обиды и непонимания. Сама же она до крови закусывала губу и в зеркале напротив заметила как бегущая слеза подпортила макияж. — Да, спасибо, мне приятно, но мне уже пора, — Диего резко поднялся со стула и пошел прочь, засунув руки в крупные карманы на джинсах, на которых по обычаю болталась металлическая цепь. — С ним все хорошо? — Эредия указал на закрытую дверь и увидел, что Фран очень расстроена. — А с тобой что, все нормально? — Да, все… эм… нормально… Не обращай внимание, просто нервы, — девушка отвернулась от парня и закрыла лицо руками. Она не понимала, что сейчас чувствует. Вернее, чувствует ли вообще что-то, потому что внутри поселилась пустота от одного только появления Диего где-то в зале. Он спустя два года приехал, не забыл ее, а она не могла забыть его, однако на то, чтобы порвать с ним связь, была веская причина, которую хотелось объяснить. — А что он здесь делает? Я знаю, что он встречался с Вилу и что там были какие-то неполадки, но не ожидал когда-нибудь встретить. Он к тебе приехал? — Мы не успели с ним поболтать, когда ты вошел. Просто приехал к маме в Испанию и отправился в небольшое путешествие по Европе, решил повидаться, наверное, — соврала Кавилья, сказав первое, что пришло ей в голову. Благо, что Томас ничего не знает о их прошлых отношениях, которые в сети они не афишировали. — Так иди поболтай с ним, старый друг все-таки. — Нет, нет, я думаю, что мы еще успеем потом. Не знаю, неважно, — Франческа налила мицеллярной воды на ватный диск, чтобы стереть растекшийся макияж. Ни Томас, ни Марко никогда не умели так же хорошо понимать ее чувства и мотивы, как когда-то Диего. Он мог с первых нот голоса узнать, что у нее на душе, ее страдания, ее напряженность или ее радость. — Сестренка, все было просто замечательно! Зал был полон до отказа, сборы денег за билеты превысили все ожидания. Ты однозначно лучшая! — Лука кинулся обнимать Франческу и едва не задушил ее в объятьях. Девушка робко положила руку на плечо брата и старалась успокоиться. — Конечно, если бы ты взяла меня ведущим, то было бы еще в миллион раз лучше, но и так сойдет! Молодец! — Да, спасибо, — сухо ответила Кавилья, и Лука тут же заметил слезы на ее щеках. — Что с тобой? — Все нормально, успокойся. — Это он! — парень указал на стоящего в стороне Томаса и с рассерженным видом подошел к нему. — Что ты ей сделал?! — Я?! Да ничего я ей не сделал! Что ты снова наезжаешь?! — А из-за кого она тогда плачет по-твоему?! Я тебя давно предупреждал, что если ты ее обидишь, то будешь иметь дело лично со мной! — А я тебе давно говорил, что мне все равно на твое мнение, — Томас развел руками и в упор посмотрел на брата своей девушки и случайно ногой пнул гитару в сторону, из-за чего она вдребезги разбилась на грифе. Парень в ужасе поднял любимый сломанный инструмент и с отчаянием накинулся на оппонента. — Что ты наделал?! — Ты сам! — Нет, это ты!.. О чем дальше спорили парни, Франческа уже не слышала. Надоели эти постоянные недомолвки и раздражающие крики. Девушка пошла по направлению, одному ее сердцу известному, и забрела на мост Фабричо — самый древний мост в Риме, который помогал проделать путь через реку Тибр. Это чудесное каменное сооружение было не просто красивым, оно было великолепным памятником культуры, на котором лунными ночами парочки признавались друг другу в любви, запечатляли свои первые поцелуи и бросали вниз монетки, загадывая сокровенные желания. Уже ничего не стесняясь, Франческа почувствовала, как ее глаза наполняются волной слез. Она не понимала, от чего именно она плачет, но знала лишь то, что до сих пор неравнодушна к Диего. Она пыталась отдалиться от него мысленно, выбросить из памяти, удалить из сердца, порвать все связи, даже встречаться с парнем, в которого когда-то до умопомрачения была влюблена, но ничего не помогло. Совершенно ничего. — Здесь красиво, правда? — слева от Фран прозвучал знакомый ласковый тембр, и она от неожиданности обернулась. Перед ней стоял Диего, такой близкий и красивый, но такой далекий. — Зачем ты приехал? — она проигнорировала его вопрос, который, собственно, и ответа никакого не предполагал. — Для чего? Два года не объявлялся, а здесь вдруг… — суровый взгляд парня заставил Кавилью замолчать и прислушаться к его дыханию. — Не объявлялся… — Эрнандес горько усмехнулся и взглянул на реку, которая текущими волнами разбрасывала печаль, гонимую ветром. На закате это место было чудесным. — Я пытался звонить, писать, пытался поговорить с тобой, чтобы хотя бы расстаться по-человечески, но ты после всего, что мы с тобой пережили, оставила меня одного, в непонимании. — Я думала, что ты скоро меня забудешь. — Скоро забуду? Скоро забуду, Франческа? У меня не было ни одной девушки за эти два года, потому что я тебя искал и пытался выйти на связь, а приезжаю и вижу тебя с другим. Как мне это понимать? — Ну не обижайся, прошу! Мы с Томасом давно знакомы, мы встречались раньше, встретились во время моего дополнительного обучения в Испании, а потом уже больше… — девушка тяжело вздохнула. — Не расставались больше. Он мой гитарист и помощник, да и два года уже прошло с моего отъезда, так что… — Думаешь, я обиделся из-за Томаса? Вовсе нет, Фран, вовсе нет, — она таяла, когда он называл ее по имени. — Я не понимаю, зачем ты так со мной поступила. Хоть убей, но я не понимаю. У нас все было хорошо, мы встречались, а после окончания студии ты не разрешила ехать за тобой в Италию и, как только я проводил тебя в аэропорт, тут же оборвала все связи. Почему? Что я тебе сделал? — Дело не в тебе… — медленно заговорила Кавилья и заправила за ухо прядь волос. Говорила она медленно, размеренно, растягивая и проглатывая слова, будто бы каждый произнесенный звук причинял ей боль. — Дело в расстоянии. Я знаю, что бывает в таких случаях, люди друг про друга забывают. Марко проходил это с Анной, мы с ним это проходили. — Ты мне скажи, я что, похож на Марко или Анну? Я врал тебе когда-нибудь? Врал? — Диего не повышал голос, но говорил с нотками жестокости и разочарования в голосе, смешанные с малой долькой нежности и отчаянной попыткой понять ее поступки. — Я ведь хотел поехать за тобой, но почему не разрешила? Почему остановила? — Да я о тебе заботилась, Диего! Ты ведь так долго искал отца, так долго трудился с ним над общим делом с ним, что я не хотела рушить твое счастье. Для меня было бы трагедией видеть, как ты оставляешь все это ради меня. — Ага, конечно, а меня ты спросить об этом, видимо, просто случайно забыла, — парень выдохнул и накрыл лицо ладонями, подняв вверх голову. — Я люблю тебя, Фран. Я так скучал по тебе, думал ночами напролет, как с тобой связаться. Я искренне раскаиваюсь, что не приехал раньше, хотя давно мог взять билет на самолет и найти тебя. — Диего, не говори так, умоляю тебя, я не могу этого слышать! — Почему не можешь? Потому что забыла меня? Или потому, что тоже любишь меня? — Фран молча уставилась на парня и снова расплакалась горькими слезами. Будто бы глаза нещадно резала правда без сожаления и пощады. — Не нужно все усложнять. — Так это ты сама все осложняешь, разве ты этого не видишь? — Все слишком далеко зашло, чтобы что-то менять, пойми это. Я рада тебя видеть, честно, но мне больно, потому что теперь я не хочу с тобой расставаться, — Диего, не ожидавший таких слов, молча уставился на девушку. Она опустила глаза в пол и не смела пошевелиться. — Ладно, я лучше пойду… Франческа бросилась бежать вперед, но Диего одним ловким движением схватил ее за запястье и развернул к себе. Ничего более не говоря, он прижал ее к себе и крепко обнял, так, как умеет только он один. Девушка разрыдалась еще больше и вцепилась в его плечи, будто бы не хотела больше никогда от себя отпускать. Ни за что на свете. Эрнандес опустил голову и взглянул в ее карие заплаканные глаза. Он почувствовал, как его тянет к ее губам, изогнутая форма которых ему всегда нравилась. Парень приподнял Фран за подбородок двумя пальцами и стал медленно приближаться к ней. Девушка чувствовала его теплое и нежное дыхание и хотела было смело податься вперед, но вовремя одумалась и слегка оттолкнула его, положив ладонь на грудь. — Диего, пожалуйста, не нужно. У меня Томас, своя жизнь, а у тебя — своя. Так что давай расстанемся. Так ведь нельзя, мы сделаем другим больно. — Мы снова возвращаемся в отправную точку, да? Я думал, что уже прошло то время, когда мы с тобой скрывали ото всех свои отношения. — Никаких отношений больше не будет, мы опоздали… Пожалуйста, не делай мне больно. — Делаю не я тебе больно, а ты сама себе. Я могу уйти, но подумай, действительно ли ты этого хочешь, — Диего потерся носом об ее нос и аккуратно убрал волосы с ее плеча. Ему до ужаса не хотелось ее от себя отпускать, потому что он боялся, что больше ее никогда не увидит. — Я уже все тебе сказала. — Давай так. Я дам тебе время подумать. Завтра встретимся в кофейне недалеко отсюда в это же время. Если не придешь, то я уеду и никогда тебя больше не потревожу, а если придешь… Я думаю, там разберемся. — Я не приду, Диего, не трать свое время зря. — Зато я приду и буду ждать, что бы ты мне сейчас ни сказала. Я уверен, что наша с тобой история не закончена, — парень наклонился к щеке Фран и ласково оставил на ней нежный поцелуй. Затем он подмигнул ей и стремительно пошел в обратную сторону, оставив девушку в гордом одиночестве и злости на все происходящее и на то, что ее спокойная и размеренная жизнь разрушилась одним только появлением Диего.