Красота вещей существует лишь в уме, который их созерцает.
Дэвид Юм
***
Лави не жаворонок. Обычно он подолгу не спит — хочет он того или нет, ему в любом случае приходится вести записи, и обычно единственное подходящее для этого время — ночь. Но он любит спать, а потому по утрам остаётся в постели так долго, как только может. Иногда, однако же, он просыпается рано, не в силах вновь заснуть — без какой-либо особой причины. Если на этот раз таковой оказался увиденный сон, что ж... По крайней мере, он его не помнит. Вздохнув, ученик Книгочея сползает с кровати, натягивает подвернувшуюся под руку одежду и выходит наружу — но, конечно, не за пределы территории Ордена. Сейчас раннее — очень раннее — утро, не больше шести, и слабые золотые лучи утреннего солнца призывают мир к пробуждению в новый день. Дует ветер, играя с листьями бесчисленных высоких деревьев. Лави закрывает глаза и ловит себя на том, что глубоко вздыхает. Как младший Книгочей он много путешествовал по миру, видел множество вещей — далёкие страны, представителей разных слоёв общества и вероисповеданий, лица людей... Ненависть, любовь, доверие, предательство, смерть. Он — лишь наблюдатель, тот, кто не попадает в столь тривиальные ситуации. Войны приходят и уходят, а люди ничему не учатся. Природа, однако... Лави улыбается, чувствуя, как золотые лучи ласкают его пробуждающееся ото сна тела. Природа остаётся такой, какой была всегда, но — в конечном счете, — в отличие от людей, она учится на своих ошибках. Эволюция. И всё же бывают моменты, когда ничто не движется, когда есть только ты и природа. Моменты, которые преемник Книгочея научился ценить. Лави оказывается отвлечён от своих мыслей, уловив какой-то звук, доносящийся из леса. Воспользовавшись своей Чистой Силой, юноша забирается высоко на большую ветку — достаточно большую, чтобы выдержать его вес, — и осматривает окрестности единственным зелёным глазом. У экзорциста отвисает челюсть. Вдалеке он видит бегущего Канду, который высоко подпрыгивает в воздухе. Его катана обнажена, разрезая листья, которые срывает с деревьев ветер. На Канде нет его униформы — лишь тёмные брюки и пояс из ткани с отделкой. Грудь экзорциста перетянута бинтами — очевидно, какой-то Акума довольно тяжело ранил его день-два тому назад, — но внимание Лави приковывает повязка на глазах. Да, он знает, что Канда очень серьёзно относится к тренировкам, знает, что мечник искусен — но он никак не ожидал подобного. Канда снова взлетает в воздух, и Муген рассекает множество падающих слева и справа листьев напополам с филигранной точностью. Ещё один прыжок, — и холодное стальное лезвие разрезает листья, которые ветер швыряет вокруг, словно в попытке защитить, желая, чтобы они достигли земли неповреждёнными. Ни один из упавших листьев не остаётся целым. Вероятно, именно в этот момент Лави до конца осознаёт, что Канда действительно опасен — плотная белая повязка закрывает его глаза, но он будто парит в воздухе, рассекая напополам каждый срывающийся с деревьев лист. Едва приземлившись, он вновь прыгает. Его босые ступни едва ли касаются земли, меч словно являет собой продолжение его руки, и несмотря на то, что в данный момент он лишён зрения, его движения плавно-текучи, непрерывны. Канда столь же смертоносен, сколь прекрасен. Всё то время, что длится его тренировка, Лави остаётся на месте и наблюдает за происходящим — высоко и достаточно далеко, чтобы Канда не почувствовал его присутствия. В следующий раз, когда Лави, рано проснувшись, больше не сможет уснуть, ему не нужно будет дважды думать о том, на что потратить внезапно появившееся свободное временя. Разумеется, Юу он об этом не говорит.