Любовь имеет свойство возвращаться

— Эй, ну где вы там?! — С лестницы кричал Чуя, повиснув на перилах и умирая от скуки в ожидании брата и друга. — Уже идём, — Фёдор вышел из комнаты. — Ну наконец-то! — Фыркнув, Накахара вышел на улицу, поздоровавшись с хозяином бара и его дочерью.       Дождавшись, когда Николай найдёт свою шляпу и выйдет из комнаты, Достоевский пару раз провернул ключ в замке и, убрав его в карман, направился за блондином на улицу. — Итак, что за человек этот твой Дазай? — Брюнет посмотрел на названого брата, одним глазом всё равно наблюдая за через чур радостным Гоголем. — Ну… — Рыжеволосый поднёс указательный палец к нижней губе. — Он немного странный, но, в целом, довольно хороший друг. Возможно, вы даже сможете найти общий язык, — парень улыбнулся. — «Ох что будет, если эта шпала вдруг скажет, что чуть меня не угробил», — подумал голубоглазый, но вслух этого не сказал. — А ещё я чувствую себя в его присутствии как-то спокойно, словно я дома, хотя мы знакомы не так уж и долго. — Спокойно, говоришь? — Нагло и хитро улыбаясь, гетерохромик повис на друге. — И чем же это «спокойно» вызвано? — Ой, да пошёл ты! — Смутился геодезист, слыша задорный смех Николая. — Если только с вами двумя, и если только в лес! — Всё ещё посмеиваясь, ответил Гоголь.       Затем парни спокойно шли по направлению к замку, и ничего не предвещало беды… Хотелось бы мне так сказать, однако с Николаем, которого всё же пустили в лес, ничего не могло быть спокойно, ведь парень обязательно находил что-то. — Коля, чёрт тебя дери, ты можешь спокойно идти?! — Злился Накахара, когда нерадивый друг снова принёс им неприятности.       Со скоростью света влетев на дерево (благо, детский опыт лазанья по деревьям он не растерял), Чуя обречённо смотрел на троицу волков, которые выжидали, когда их «добыча» спустится на землю. — Сегодня был первый раз, когда я не брал пистолет во время прогулки в лес, — убедившись, что хищники не смогут схватить его за плащ, вздохнул Гоголь. — Почему ты не сказал, что тут водится и такая живность? — Потому что всё время, что я сюда приходил, я никого не видел, — рыжеволосый обречённо помахал головой. — Хотя я почти всё время был с Дазаем, так что он мог просто водить меня по тем местам, где никто не бегал, — задумался голубоглазый.       Однако спустя минут семь волки жалобно заскулили и сбежали. Проводив их удивлёнными взглядами, троица парней спрыгнула на землю. — И что это было? — Достоевский посмотрел на названого брата. — А чёрт его знает, — рыжеволосый пожал плечами и обернулся, спиной почувствовав прожигающий взгляд.       Алые глаза буквально заставляли сжиматься все внутренности, а внутренний голос буквально кричать об опасности. Однако Накахара и с места не двинулся, не слыша разговора Фёдора и Николая и безуспешно пытаясь отвести взгляд.       Однако затем алый пугающий взгляд сменился на какой-то нежный карий, а из тени дерева вышел весело улыбающийся Осаму, одетый в бежевый плащ, такого же цвета брюки и голубую рубашку с кофейного цвета жилетом. — Привет, Чуя, заждался? — Убрав левую руку за спину, парень помахал другу правой рукой. — Меня зовут Осаму Дазай. — Да… Привет, — от былого спокойствия не осталось и следа. — Это мой брат и друг. Я говорил о них на прошлой встрече, — рыжеволосый постарался взять себя в руки. — Фёдор Достоевский, — брюнет протянул руку, подозрительно оглядывая знакомого названого брата. — Приятно познакомиться, — принц обеими руками схватился за протянутую руку, что напомнило Фёдору знакомство с Гоголем. — А я Николай Гоголь, парень Дост-куна! — А вот он предпочёл нового знакомого обнять. — Очень рад, — почувствовав, что ему не хватает воздуха, шатен попытался выпутаться из объятий. — Провести вам экскурсию по лесу? — Почему бы и нет? — Что-то Достоевскому не давало покоя, однако, зная нрав Чуи, говорить он об этом не решался.       Однако потом волнение прошло само собой, а на смену ему пришло некое одобрение.       Вот только самому Накахаре стало неспокойно — он всё ещё не понимал того чувства, которое посетило его при встрече. Какой-то внутренний холод и непонятная ярость… Рыжеволосый впервые увидел в шатене такие эмоции, что, признаться честно, пугало.       Но Чуя и правда был благодарен новому другу, что он не рассказал о своей бессмертной сущности и случайном падении самого Чуи — Фёдор бы этого не понял, а там гляди — совсем заставил прекратить общение (ну или увёз силой, если бы искренне считал, что так рыжеволосому будет лучше).       Увы, прогулка продлилась всего часа три, а затем Гоголь утащил своего парня, нарочно громко сказав тому на ухо, что «Дадим нашей почти парочке насладиться обществом друг друга!»       Вот только голубоглазый больше не чувствовал себя в безопасности, глядя на удаляющихся брата и друга и чувствуя, как Дазай прожигает его спину взглядом. — Что-то не так? — Чуть взволнованно спросил Осаму, когда Фёдор и Николай скрылись из их поля зрения, но Чуя всё равно не двигался. — Нет, всё в порядке, — вздрогнул Накахара, оборачиваясь и даря шатену натянутую улыбку.       Такую же улыбку со взглядом, полным непонятными тоской и страхом, Чуя получает в ответ.