Рассвет нашей вечности

      — Я… — немея от вмиг охватившего леденящего душу страха, начала я. — Я не слышала, как ты вошел.       — В бесконечной жизни есть свои преимущества: не нужно хлопать дверью, чтобы войти в дом.       — Как ты здесь оказался? — боясь пошевелиться, я сильнее сжала кисточку в своей руке.       — Всё просто Лале-хатун. Когда на кону стоит бессмертие, ты ни перед чем не остановишься, чтобы его уберечь. На этих руках много крови, и сегодня их украшает кровь моего стражника. Этот дурак думал, что перехитрит меня, — мерзкий смех разразился по комнате.       — О чём ты говоришь, Лео? Какая еще бесконечная жизнь?! — дрожащим голосом спросила я, пытаясь отойти хотя бы на миллиметр, но тяжёлая рука безумца упала мне на плечо, обдавая запахом железа, а через мгновение тонкая блузка пропиталась липкой кровью.       — О, дело в том, дорогая Лайя… Ты, конечно, ничего не помнишь, я это прекрасно понимаю. Картина, над которой ты работаешь, не так простá, как могло бы показаться со стороны, — колкий голос полосовал воздух острым лезвием. — Мы с Владом были близкими друзьями той художницы, которая написала её. Однажды, в разгар войны, она пришла и сказала: «Вы не умрете, потому что я нарисовала вас». Мы, как и полагается, не поверили ей, но когда меня проткнуло копьё, а я остался жив, то понял, что в картине сокрыта великая сила! Мне сразу вспомнился момент, когда случайно увидел тебя у домика этой старой ведьмы, и меня вдруг озарило, что нужно беречь полотно! Я долго не мог найти картину, но все же обнаружил ее в Валахии, в замке нашего друга Цепеша, когда он организовал бал и позвал меня, как старого приятеля. В тот вечер закончилась дружба: я застал вас вместе с Владом. Ты — прекрасная нимфа из моих грез, придавалась ласкам в объятиях этого чужеземца! Ты предала меня, искромсала сердце! Ты предала нашу дружбу! — он истерично расхохотался, заставляя меня вжать голову в плечи.       — Я не понимаю, о чём Вы, — пропищала я, слезы бурным потоком брызнули из глаз, смывая безмятежную жизнь в небытие. Зачем я вообще сюда приезжала? — Я никакая не Лале! — всхлипнула в отчаянии, пытаясь призвать к здравому смыслу явно нездорового человека.       — Конечно, ты же всего лишь незнакомка Лайя, которая случайно попала замок, но ты копия художницы! А знаешь, что было потом? — выплюнул он. Знать не хотелось, но выбора меня лишили. — Намереваясь взять то, что мне по праву принадлежало, я дождался, пока она выйдет подышать свежим воздухом, а там… — его рука прижала меня к себе, а вторая — обняла за талию, нагло пробираясь к ремню брюк. — Я завершу то, что не успел тогда!       — Этому не бывать! — посильней сжав кисточку, жалея, что в руках не скульптурный нож, я со всей силы замахнулась на стоящего позади себя безумца.       Мужчина зашипел от боли и резко толкнул меня, что я пробежала несколько шагов и больно ушиблась о стену.       — Я любил тебя, а ты выбрала его! — он вмиг настиг меня, малахитовые глаза блеснули животным огнем. — Я тогда тебя убил и сейчас сделаю то же!       Его ладони, сдавливая, сомкнулись на моей шее, перекрывая кислород. В глазах все поплыло и потемнело, земля не чувствовалась под ногами, а я медленно, но верно пропадала в забытье…       Омут ночи пронзает сознание леденящим ужасом, каждый волосок дрожит от паники и беспощадного страха.       Бежать!       Вокруг темный, пугающий лес. Слепящая луна с грозными темными разводами пускает тонкие извилистые прутья-лучи сквозь скрюченные шапки деревьев и бьет прожекторами по глазам, играя своей светомузыкой.       Голые ветки царапают лицо, оставляя обжигающие раны на щеках вперемешку с горячими слезами. Истерзанные, сбитые в кровь босые ступни полыхают от соприкосновения с сухими шишками и ошметками коры деревьев, устилающих тропу. Изодранный в клочья подол длинного платья путается в ногах, то и дело сводящих судорогой от долгого бега, но останавливаться нельзя!       Бежать!       Мой друг и мой враг сильнее меня, быстрее меня… Не чувствуя почвы под ногами и не чувствуя ног, я падаю на землю и вновь поднимаюсь, но острая стрела пронзает током плечо, полосуя ледяным железом наконечника. Взвизгнув от боли, падаю на колени, не в силах сдержать эту пытку.       Так не должно было случиться…       Истошный всхлип срывается с губ, прежде чем резкий толчок отбрасывает меня на несколько метров, и, ударяясь головой, я отключаюсь…              Едва разлепив веки, я поняла, что нахожусь в замке. Сделала судорожный вдох, чувствуя, как горло начинает саднить, а воздух, наконец, беспрепятственно попадает в лёгкие. Голова гудела от сильной боли, которая тянулась незримыми щупальцами, концентрируясь в самом центре затылка.       Я осталась жива, и это было настоящим чудом!       Чудовищный грохот совсем рядом привлёк внимание, выдергивая из небытия и заставляя окончательно прийти в себя. Сфокусировав взгляд, я окинула мутным взором пространство вокруг, сосредотачиваясь на картинке.       Отброшенный мощным ударом, Лео врезался в деревянный комод, и тот на моих глазах разлетелся в щепки.       — Тебе более пяти сотен лет, а ты так ничему и не научился, — выдохнул парень, поднимаясь с пола, и злобная ухмылка коснулась его губ, вмиг изменяя некогда приятные черты лица до неузнаваемости. — Сколько бы раз ты не пытался, тебе всё равно меня не убить!       — Я всё же попробую… — арктический лёд в голосе Влада вызывал невольный трепет. — Паразитов нужно истреблять.       — Ты ведь знаешь, что пока картина цела — это невозможно, — продолжил Лео, обходя своего противника по дуге. — Только Лайя способна разрушить это проклятье, но и тут ты снова опоздал…       Ещё один резкий сокрушительный удар отбросил парня на несколько метров, с силой припечатывая в стену так, что на той образовалась крупных размеров вмятина с уходящими в разные стороны глубокими трещинами.       — Ты ничего мне не сделаешь! — резанул по ушам язвительный смех Лео. — И я буду убивать её снова и снова, пока мне не надоест, — тем временем продолжил он свою пламенную речь, поднимаясь и сплевывая кровь. — А ты каждый раз будешь на это смотреть… Вечность!       Уничтожающий взгляд хозяина замка способен был испепелить кого угодно, но кажется, Лео всё было нипочём.       — Ты совершил чудовищную ошибку, не позволив нам тогда быть вместе! — голос бывшего пленника сквозил неприкрытой ненавистью, которую можно было ощутить даже на расстоянии. — Лале должна была стать моей! Слышишь?! Моей!       — Она выбрала меня, — произнёс Влад с неподдельным отвращением, глядя на своего некогда лучшего друга. — А ты, сопливый мальчишка, до сих пор не можешь смириться с этим.       Я видела, как от этих слов на лице Лео заиграли желваки, но спустя секунду он смог взять себя в руки и холодно произнёс:       — В таком случае, она не достанется никому.       — Возможно не сегодня и не завтра, но когда-нибудь, Аслан, я всё равно найду способ убить тебя за то, что ты сделал с ней, — процедил Влад, медленно надвигаясь на своего противника. — Даже если для этого мне самому придётся умереть…       — Что ж, если ты так стремишься распрощаться с жизнью, я не в праве тебя отговаривать, — тут же парировал Лео, хватая с подставки у камина острую медную кочергу и опасно выставляя её прямо перед собой. — Я даже тебе в этом помогу!       Мой взгляд в ужасе заметался по сторонам в поисках картины. Холст, над которым я ещё совсем недавно так корпела, лежал неподалёку, и я могла бы с легкостью до него дотянуться, однако действовать необходимо было предельно осторожно.       Тем временем Влад в мгновение ока пересёк расстояние до своего противника и выбил у того из рук острое оружие, которое со звоном отлетело к стене. Стальная хватка руки Влада сомкнулась на шее Лео, и тот повис в воздухе.       Бывший узник перевёл взор в мою сторону, и я вдруг увидела изумление в его глазах, а затем явный страх. Почему? Всё дело в картине? Проследив за взглядом Лео, моё чудесное оживление заметил и Влад.       — Лайя, уничтожь картину! — донёсся до меня его крик, давая понять, что медлить больше нельзя ни секунды. А после я увидела, как Влад точным ударом оглушил Лео, и тот упал без сознания.       Не теряя времени, сжала в руках плотный край полотна и развела его в разные стороны, чувствуя, как холст поддаётся, хотя и с большим трудом. Усилив нажим, я разорвала картину точно пополам и теперь стояла, изумленно наблюдая за тем, как разделённые куски начинают постепенно исчезать, рассыпаясь на мелкие частицы прямо на глазах.       — Лале, любимая, прости! — рык отчаяния срывается с губ Влада, проникает в самое сознание.       Я лежу у него на коленях, не чувствуя себя от боли, раздирающей каждую клеточку. Как Аслан мог так поступить? Мы же столько дружили…       Сквозь щелочки прикрытых век наблюдаю за ссутулившимся Владом, я чувствую его боль, и мое сердце разбивается на мириады частиц.       «Ах, любимый…» — хочу сказать тебе, но не могу пошевелить губами, не могу больше дышать, не могу забрать твою боль…       Всё вокруг темнеет, рассыпаясь на мелкие осколки, как и моя душа…       Прощай, любимый…       — Нееееет! — отчаянный крик застрял в горле, а глаза просто отказывались верить в происходящее.       Я с ужасом наблюдала, как внезапно очнувшийся Лео, подкравшись со спины, насквозь пронзил грудь Влада острым концом кочерги.       — Не достанется никому… — тихо выдохнул он, падая на колени.       Всё происходящее казалось мне каким-то совершенно невообразимым нереальным сном, который незаметно перерос в самый настоящий кошмар, из которого теперь уже было не выбраться. Я смотрела, как неестественно быстро расползалось рубиновое пятно крови на белой ткани рубашки, как Влад, пошатываясь, медленно подошёл ко мне и обессилено упал на колени. Я тут же опустилась перед ним, явно ощущая невыносимую боль в груди, словно это меня только что пронзили насквозь.       — Я думал, что снова потерял тебя… — облегченно выдохнул он, прижимая меня к своей груди и утыкаясь губами в висок, и я почувствовала, как сердце раненой птицей рвётся из груди, а глаза застилают бессильные слёзы. — Я так долго ждал этого момента, Любовь Моя.       — Mea vita et anima es, — услышала я его тихий, нежный шёпот, который окончательно разорвал мою душу, уничтожив остатки самообладания. — Ты моя жизнь и душа… Всегда была и будешь — только ты.       — Проклятья больше не существует. Ты будешь жить, Лайя… — шептал Влад, покрывая моё лицо поцелуями. — Ну, а я должен уйти… Прости, — он чуть отшатнулся, отпуская из объятий.       Давя в себе рвущиеся наружу рыдания, я случайно перевела взгляд на мерцание в стороне, где находился Лео. Очертания его силуэта постепенно размывались, превращаясь в яркие искрящиеся частицы пепла, окутывающие всё вокруг нас мягким чарующим сиянием. Лео медленно исчезал, словно его никогда и не было…       Я вновь устремила свой растерянный взор на Влада, ужасаясь тому, что его настигнет та же участь, и по щекам ручьями потекли жгучие слёзы.       — Нет! Нет! Нет! Не уходи! — безумно твердила я снова и снова, словно волшебную мантру, чувствуя всю безысходность. — Прошу! Останься со мной!