Рассвет нашей вечности

      Я зажала рот ладонью, чтобы не закричать от охватившего сознание ужаса, и, издав изумленный вздох, медленно попятилась назад, чувствуя, как лопатки упираются в холодные прутья решетки на противоположной стороне.       Посадить на цепь живого человека? Как такое вообще могло прийти кому-то в голову?       Из недр клетки, тем временем, донеслось шуршание, а затем и гремящий звук передвигаемой по полу цепи, и я увидела, как к прутьям подходит хромая кудрявый рыжеволосый парень, примерно моего возраста. Его симпатичное молодое лицо покрывали свежие синяки и ссадины, а в уголке рта запеклась кровь — результат травмы, вероятно, также полученной совсем недавно.       — Хвала Всевышнему, как ты нашла меня? — чуть хрипловатым слабым голосом спросил узник, берясь обеими руками за прутья, и я заметила, что его руки тоже покрывают многочисленные свежие раны.       — Кто ты? Почему ты здесь? — выдохнула, чувствуя, как шершавый ком в горле становится больше, а к глазам подступают непрошеные слезы. — Тебя что, пытали?       — Я — Лео, — произнёс парень, изучающе разглядывая меня своими ярко-зелеными очами. — А кто ты? — его взгляд проскользил по моему ночному одеянию.       Казалось бы, такой простой вопрос ввёл меня в замешательство. Могу ли я доверять ему, ведь кроме имени ничего о нем не знаю?       — Не бойся, я не кусаюсь, — печальная улыбка коснулась губ молодого человека. — А даже если бы и захотел, нас разделяет прочная решетка… — произнёс Лео, разводя в стороны руки, показывая тем самым, что абсолютно безобиден. — Поверь, тебе нечего бояться.       — Меня зовут Лайя, — выговорила, чувствуя, как проходит первый шок от увиденного. — Я… — замялась, подбирая правильные слова. — Я всего лишь гостья в этом замке.       — Лайя, — негромко произнес новый знакомый, проговаривая моё имя, тем самым будто пробуя его на вкус. — Я уже потерял всякую надежду, но ты нашла меня.       — Сколько времени ты уже здесь? — наконец озвучила я вопрос с самого начала вертящийся на языке. — И самое главное — почему?       — Послушай, у нас действительно мало времени, — тут же перевел тему Лео, его голос выдавал волнение, а взгляд то и дело скользил в сторону выхода. — Человек, что запер меня здесь — настоящий психопат.       — Хозяин замка? — опешила я.       На моё уточнение Лео лишь утвердительно кивнул, снова ввергая меня в шок.       — Помоги мне добыть ключи, Лайя! — взмолился пленник. — Он всегда носит их в кармане своего пиджака.       — Но почему бы просто не обратиться в полицию? — мой недоуменный взор прошелся вдоль рядов с камерами. — Он просто не может остаться безнаказанным!       Страх сковал тело, казалось, что все это происходит не со мной…       — Ты не знаешь его, это страшный человек! — продолжал стоять на своём Лео. — В этом городе у него имеется куча связей, в том числе и в полиции.       — Но как я смогу помочь, если пробуду тут только до утра? — мой вопрос был адресован самой себе, нежели Лео, но заставил узника заметно напрячься.       — Ты должна что-нибудь придумать! Должна помочь мне. Умоляю! — его малахитовые глаза смотрели на меня с такой надеждой, что сердце просто обливалось кровью.       — Хорошо… — наконец произнесла я, до конца не задумываясь о последствиях и вновь возвращая свой удрученный взгляд на стальной замок решетки и прочные цепи. — Я постараюсь найти ключ.       — Спасибо тебе, — вздох облегчения тут же слетел с губ молодого человека. — А теперь уходи, тебе нельзя долго здесь задерживаться, — выпалил Лео, прижимаясь лбом к ржавым прутьям своей тюрьмы. — Мой смотритель в любую минуту может вернуться.       — Антон? — тут же поразила меня внезапная догадка.       — Я не знаю его имени, но он мерзкий тип, — поморщился новый знакомый. — Уходи, Лайя, здесь опасно! Быстрее!       Последний раз бросив тяжелый взгляд на пленника и аккуратно, не до конца прикрыв за собой дверь, я двинулась в сторону лестницы.       Возвращалась назад я скрепя сердце, если вообще можно было хоть как-то охарактеризовать моё внутреннее состояние… Посадить человека на цепь, как какое-то животное, отняв свободу и лишив возможности дышать свежим воздухом, оставив без малейшего шанса видеть солнце — это просто чудовищно!       Мысли путались, и поэтому дорогу назад я нашла не быстро. Чтобы не издавать лишний шум, сняла каблуки, взяв туфли в руку, и теперь передвигалась по темным коридорам максимально осторожно на цыпочках, ощущая, как бешено колотится сердце, молясь лишь об одном — не столкнуться ненароком с хозяином замка или его странным дворецким.       Когда я наконец нашла дорогу к своим апартаментам, стрелки часов показывали почти три. Я запрыгнула под тёплое одеяло, пытаясь согреть околевшие ноги, но унять нервную мелкую дрожь мне удалось далеко не сразу.       Сон не шёл, а мысли то и дело возвращались к одинокому узнику подвала.       «Как же мне помочь тебе, Лео?» — размышляла я, прокручивая в голове свои дальнейшие действия, но ничего стóящего, увы, не приходило на ум.       Я проворочалась так очень долго, без какой-либо надежды отправиться в страну снов, однако под утро мне все же удалось задремать.

***

      Легкий стук вытянул меня из ломких сновидений, наполненных преследованием синих глаз.       Вынырнув из тяжелых снов, я приоткрыла глаза, обнаруживая посреди комнаты тёмные пятна. Сфокусировав зрение, поняла, что это мои чемоданы. Резко выпрыгнув из кровати, разметая полы ночной сорочки и вспомнив ночную прогулку, я ощутила, как волна презрения и страха захлестывает меня.       Как и почему мои чемоданы оказались здесь?       Успокаивал только тот факт, что я могу облачиться во что-то более удобное, в чём можно будет передвигаться по замку. Долой элегантные платья — здравствуй джинсы и футболки!       Небрежно закинув в чемодан ненужной тряпкой вчерашнее платье, будто бы оно было в чём-то виновато, я натянула брюки и первую попавшуюся блузку, пребывая в боевой готовности, чтобы выяснить как мои вещи оказались здесь, уже не говоря о том, кто их доставил в комнату. Лишь где-то отголоском висело ночное путешествие, которое никак не вязалось со здравым смыслом: пленники в двадцать первом веке?       Может, это все же мне приснилось?       Схватив телефон и юркнув за двери, я поспешила к хозяину замка, который позволил себе так бесцеремонно вторгнуться в мою жизнь.       Ноги сами повели меня по коридорам, которые при дневном свете уже не казались настолько мрачными, скорее немного неприветливыми.       Обогнув несколько поворотов, я оказалась прямо у столовой, где Влад уже распивал чашку латте, распространяя аромат напитка в воздухе.       — Доброе утро, мисс Бёрнелл. Кофе? — мужчина окинул меня коротким взглядом, несмотря на который я всё равно ощутила себя манекеном, что осматривают со всех сторон.       — Потрудитесь, пожалуйста, объяснить, что мои вещи делают в этом замке?! — едва не взвизгнула я, эмоции били через край, а мысль о том, что в этом доме заточен узник, и вовсе будила во мне смешанные чувства: от желания исчезнуть отсюда навсегда и до стремления помочь Лео, встреча с которым казалась просто ночным кошмаром.       — Присядьте, пожалуйста, — ответил Влад, мазнув по мне взглядом. — У Вас заканчивался срок аренды в отеле, и было бы разумным привезти Ваши вещи сюда.       Я пошатнулась назад, прижавшись к холодному камню стены. А ведь на самом деле, как я могла забыть о том, что арендовала номер до сегодняшнего утра?       — Как вы узнали об этом? — с подозрением спросила я, глядя на мужчину, что теперь вселял некий страх.       — Всё просто. Наверняка Вы приехали сюда на фестиваль Средневековья, который закончился сегодняшней ночью, и было нетрудно узнать, действительно или у Вас заканчивается аренда, особенно, когда есть нужные знакомства. Давайте не будем забивать голову ненужной информацией. У меня для Вас есть предложение, — жестом руки он указал на стул подле себя, но, взяв в руки остатки храбрости, с гордым видом я прошла ко вчерашнему месту и села ровно напротив хозяина замка.       — Я Вас слушаю, — складывая руки на груди, посмотрела на Влада, которого, казалось, забавляло мое поведение.       — Я знаю, что Вы реставратор, и у меня есть предложение поработать с одной картиной пятнадцатого века. Почистить, загрунтовать и выполнить тонировки. Не забесплатно, конечно, — синие омуты взглянули на меня с прищуром, а уголок четко очерченных губ чуть приподнялся вверх, словно он уже знал ответ, и конечно же, любопытство взяло надо мной верх, к тому же, если остаться здесь, то есть шанс помочь бедному Лео, воспоминания о котором будоражило и холодило сознание.       — Что за картина? — деловито спросила я. — И у меня с собою нет необходимых кистей и растворов.       — У меня есть все. Не желаете ли отобедать сперва? — спросил Влад, а я мысленно ужаснулась: неужели проспала до полудня?       — Нет, спасибо, я не голодна, — ровным тоном вымолвила, хотя моя смелость рядом с этим человеком растворялась, как песок в часах.       — Хорошо, — хозяин дома промокнул губы кофейной салфеткой и встал из-за стола, — пойдемте со мной.       Мы прошли к просторному кабинету с минимальным количеством мебели. В центре стоял завешенный мольберт. Влад осторожно убрал ткань, являя взору картину, красочный слой которой был разрушен настолько, что сюжета было не разобрать, и вмиг яркая вспышка озарила меня…       — Проходи, не бойся, — обнажает белые зубы в кривой улыбке устрашающего вида старушка с седыми засаленными волосами, что свисали неопрятными прядями из-под широкого черного капюшона, служившего продолжением мантии. В одной руке она держит колоду карт, другая покоится на человеческом черепе. — Что тебя привело ко мне, дитя?       — Скоро война… Никому ненужная война! Я не хочу, чтобы на ней умерли близкие мне люди… — не могу отвести глаз от кристального шара, в котором отражается пламя свечей.       — Близкие тебе или твоему сердцу? — сверкает глазами старушка, больше напоминающая старую ведьму. — Понимаю, но судьба есть судьба, от нее не уйти…       — Вы не можете мне помочь! — всхлипываю, а из груди вырывается сердце и вот-вот оно выпрыгнет.       — Не горячись, не расстраивайся. Может, кого-то ты и можешь спасти, — сверкает своими выцветшими глазищами. — Послушай, Лале-хатун, я знаю, что ты умеешь писать портреты, — заговорщически начинает она, — изобрази дорогих себе людей, только будь аккуратна и нежна, вкладывай всю душу и чувства — и ни один недуг, ни одна рана не будет им страшна. Но помни одно: за все приходится платить, и только ты в силах предотвратить это! Ступай и ничего не спрашивай боле, — прикрывшись мантией, старушка исчезает яркой вспышкой…       Кто такая Лале-хатун и почему меня так назвала колдунья?!       Бешеный ритм сердца молоточковой дробью заглушал все вокруг, я ощутила сильные руки, что бережно держали меня за плечи. Открыв глаза, столкнулась с проницательной синью бездонных очей, в которых можно было утонуть, а лицо Влада излучало тепло и было близко-близко, что чувствовались терпкие нотки мускуса, исходящие от него.       — Простите, — понизив голос, выпрямляясь сказал он, все так же придерживая меня за плечи, и я наконец поняла, что буквально облокотилась на него и наверняка была спасена от неминуемого падения.       — Как я? — язык заплетался, а все происходящее со мною в этом замке казалось чей-то злой шуткой, игрой.       Кто спаситель, а кто страшный человек? Я запуталась!       — Вы едва не упали, увидев картину, — объяснил он, наталкивая на новый вопрос: как успел меня словить, если стоял не меньше, чем в паре метров, но я решила промолчать, вновь сбитая с толку после нового видения.       Как только Влад удостоверился, что я твердо стою на ногах, то убрал свои руки с моих плеч, оставляя после себя тепло.       — Не буду Вас отвлекать, Лайя, — он чуть замялся и спешно покинул кабинет.       Назвал меня по имени? Непривычно…       Оглядев потрепанную и местами испачканную картину, которую раньше, видимо, носили в тубусе, я подошла к инвентарю, предоставленному Владом для работы, но мысли о гадалке, узнике и о всем произошедшем не давали покоя.       Вдруг я вспомнила, что не предупредила о смене планов сестру и Сандру, которые наверняка беспокоятся. После пару попыток дозвониться до них, на автомате написала сестре, что остаюсь в Румынии, а подруге, что улетела домой, решив, что не стоит ввязывать их в историю с замком, в которой сама не могу разобраться, и с головой погрузилась в реставрацию.       Кисти, растворы, лаки — как все это прочно вошло в мою жизнь!       Такая кропотливая работа по восстановлению состояния произведения искусства, максимально приближенного к моменту его создания, всегда требовала наивысшей сосредоточенности, и я с головой погрузилась в это занятие.       Поработав некоторое время, смогла распознать, что на холсте изображен предок Влада, причем очень похожий на него, а ведь картине более пяти веков! Но чем дольше я углублялась в картину, тем больше расширялись мои глаза — это был точно Влад, но он был не один.       От неожиданности я выронила кисть из рук, когда лицо его спутника приобрело очертание, и удивленный возглас сорвался с моих губ…       — Ты во всем разобралась, Лале, — скрипучий голос раздался прямо над ухом, заставляя меня замереть в немом ужасе…