Рассвет нашей вечности

      Разрушить древнее проклятье и проклясть за это себя… Обрести истинную любовь, чтобы сразу же её потерять… Не это ли жестокая ирония?       Суровая реальность неумолима, и она сделает всё, чтобы забрать у меня то, что я, сама того не осознавая, так отчаянно искала все эти годы. Как же это больно… Я ощущала нашу общую боль буквально каждой клеточкой своего тела и отдала бы всё, ради того, чтобы Влад жил. Но у меня были только эти возродившиеся сквозь века чувства, сильнее которых не было, наверное, уже ничего в этом мире!       Я сидела на коленях, чувствуя, как отчаяние накрывает с головой и как мощный поток света и энергии вдруг поднимается из недр моей расколотой надвое души, пробиваясь через её незримые границы, распространяется вокруг и медленно тянет свои длинные светящиеся ладони к Владу, окутывая его тело тёплым мерцающим коконом.       Сияние усиливалось с каждой последующей секундой, невыносимо слепя глаза, и я зажмурила их, а открыв, увидела Влада, лежащего на полу без каких-либо признаков жизни. В одно мгновение пересекла расстояние между нами и оказалась рядом с ним, до дрожи боясь, что произошло непоправимое. И когда наконец до моих ушей донёсся тихий звук неровного дыхания Влада, облегчённо разрыдалась прямо у него на груди.       В таком положении нас и нашёл Антон, из рассказов которого мы узнали, что дворецкий очнулся после нападения Лео, запертый в клетке в подвале. К счастью, у него имелась запасная пара ключей, которую мужчина всегда благоразумно носил с собой. И, как выяснилось, не зря.       Аккуратно взяв Влада под руки с двух сторон, мы с Антоном перенесли его в ближайшую спальню, удобно разместив на большой кровати, завешенной тёмным полупрозрачным балдахином.       — Ему нужен доктор, — выдохнула я, трогая горячий лоб Влада и встревоженно глядя на дворецкого, который теперь спокойно стоял в стороне. — У него жар!       — Его организм сильнее, чем Вы думаете, мисс, — сдержанно произнёс дворецкий в ответ на мою скомканную речь. — Чтобы восстановиться, ему не нужны врачи, лишь время.       После чего мужчина поспешил удалиться, оставив меня в полнейшем смятении у постели любимого.       Охваченная противоречивыми чувствами, я присела на край кровати, устремив свой утомленный взор на Влада, невольно отмечая, что рваная рана на его груди больше не кровоточит, а её края уже начали стягиваться, что немного успокаивало. Однако жар по-прежнему не спадал, и всю ночь я провела у его постели, прислушиваясь к сбивчивому дыханию, терзаемая всплывающими видениями из наших прошлых жизней, что теперь проносились перед моими глазами словно яркие картинки в калейдоскопе, воскрешая в памяти события давно минувших дней.       Воспоминания заполняли пустые пробелы, постепенно расставляя всё на свои места, и я снова и снова смахивала бегущие по щекам непрошеные слёзы, заново ощущая всю ту боль, что накопилась в сердце за долгие годы разлуки.       Сон Влада был крепким, но иногда до моих ушей доносились его протяжные, полные боли стоны, в которых я различала отголоски своего имени, и молилась всем богам, чтобы эта бесконечно длинная ночь поскорее закончилась. Моя рука периодически ложилась на его лоб, стирая выступившие капли пота влажным полотенцем и проверяя температуру, которая начала снижаться только ближе к утру.       За окном угадывались первые отблески рассвета, когда мне наконец удалось немного задремать в неудобной вынужденной позе. Не знаю сколько времени я пробыла в таком промежуточном состоянии полусна-полуяви, но когда очнулась, резко встрепенувшись, и провела ладонью по груди мужчины, то к своему удивлению обнаружила, что от серьёзной раны остался лишь неровный шрам, и будто целая гора упала с моих плеч.       Я облегчённо выдохнула, уронив голову Владу на грудь, в следующую секунду ощущая нежное касание пальцев на своих волосах.       — Мне снился очень долгий сон, Любовь Моя, — услышала я слабый, чуть хрипловатый после пробуждения голос и почувствовала, как рука мягко зарывается в мои непослушные локоны. — В этом сне я потерял тебя.       Я слушала бархатный голос и ровное дыхание, прижимаясь своим ухом к его размеренно поднимающейся груди. Словно и не было той жуткой ночной лихорадки, унёсшей мой покой.       — На моих глазах времена года проносились, сливаясь в одно сплошное безликое пятно, один за другим сменялись правители, рушились и восставали из пепла целые города, но я не терял надежды и продолжал искать, чувствуя, как беспощадное время неумолимо утекает словно песок сквозь пальцы, — продолжал свой рассказ Влад, его слишком хриплый голос опьянял, разливая волну приятной дрожи по телу. — Я чувствовал, что ты где-то там, за гранью этого несовершенного мира. Ты была моей путеводной звездой, Лайя, которая всегда светила ярче всех, однако по-прежнему оставалась недосягаемой… Жить в слепой надежде встретить тебя… Таким был мой тревожный сон, длиной в вечность. Я испугался, что больше никогда тебя не увижу… — выдохнул он, касаясь нежным поцелуем моего виска.       — А что было потом? — уточнила я, чуть приподнимая голову и сталкиваясь заинтересованным взглядом с синими бездонными омутами его глаз.       — Я тебя нашёл… — тихо произнёс Влад, увлекая меня в свои тёплые объятия.       Неожиданный стук в дверь заставил меня резко отпрянуть, но по лукавому взгляду вошедшего Антона было видно, что он всё понял.       — Как себя чувствуете, господин? — скрипучий голос дворецкого выдавал неподдельное беспокойство. — Подготовить Вам ванну?       — Спасибо, Антон, я сам, — ответил Влад и, как только за Антоном закрылась дверь, добавил: — Дождёшься меня?       — Да, — я почему-то ощутила волнение, поднявшееся из недр души и заглушающее хрустящие остатки невозмутимости рядом с этим человеком.       Влад коротко улыбнулся и, оставив лёгкий поцелуй на ладони, что как раз была в его руке, встал с постели. Повозившись у шкафа, он направился в ванную.       Я осталась одна. Окинув взглядом помещение, увидела лежащее на журнальном столике полотенце.       «Забыл!» — пронеслось в голове, но отнести оставленную вещь не решалась. Простояв некоторое время у двери, переминаясь с ноги на ногу, я все же постучала:       — Ты забыл полотенце!       — Войди, пожалуйста, — тихий голос играл свою симфонию на струнах души, лаская приятным звучанием.       Осторожно открыв двери, я вошла в ванную, покрутив махровую ткань в руках, на которой заметила вышивку «Țepeș».       — Ты Цепеш? — чуть севшим от удивления, дрожащим голосом спросила я, наконец осознавая, что мужчине, который приковал моё внимание, уже больше пятисот лет. — Влад Дракула?       — Да, — иронично изогнув бровь, ответил Влад, обнажая ровный ряд зубов, — ты уже боишься? — спросил он, выходя из белоснежной ванны и надвигаясь на меня. От взгляда на его идеальное тело с чётким рельефом мышц по щекам тут же разлился румянец.       — Не боюсь, — гордо вздернула подбородок, чувствуя растущее пульсирующее давление внизу живота.       Он подошёл слишком близко, капельки воды маленькими ручейками стекали по бархатной коже, извилисто огибая каждую впадинку и стремясь туда, куда я не решалась опустить глаза.       — Спасибо, — в бездонных сапфирах вдруг заиграло озорство, и, взяв из моих рук полотенце, Влад начал быстро протирать свои волосы. — Мне передать Антону, чтобы он приготовил для тебя ванну?       — Нет, спасибо, — я нервно сглотнула, чувствуя, как земля уходит из-под ног, и спешно отвела взгляд, наткнувшись на кабинку в углу, — воспользуюсь твоим душем, если ты не возражаешь?       — Мой дом — твой дом… — тепло улыбнулся Влад и покинул комнату.       Ступая по мраморному кафелю и вдыхая такой знакомый жасминовый аромат геля, я вошла в душевую.       Вода журчала, с треском соприкасаясь с поддоном кабинки, сверкающие капли обволакивали пылающую огнём кожу, а пена мягким облаком стекала по телу. Мои мысли были заняты вспыхнувшими чувствами к Владу, его бессмертием и всем тем, что произошло за последние сутки…       — Потереть тебе спинку? — вдруг стеклянная дверца приоткрылась, открывая меня хозяину замка во всей красе.       — Я уже выхожу, — оцепенев от неожиданности, ответила я, — подай, пожалуйста, полотенце.       Влад подал ткань, не отрывая от меня игривого взгляда. Едва я завернулась в махру, как он легко подхватил меня на руки и направился в спальню под бешеный стук моего сердца.       — Что ты делаешь?! — только и воскликнула я, мысленно радуясь его решительности.       — То, о чём давно мечтал… Ты моё сердце, Лайя, и я не хочу терять ни минуты рядом с тобой. Скажи, что ты не хочешь того же, и я тебя оставлю, — в его глазах разгорался дьявольский огонь, от которого у меня окончательно срывало голову. Я вдруг поняла, что хочу этого человека. Всего, без остатка. Низ живота резко свело от нахлынувшего сладко болезненного желания.       — Хочу… — робко прошептала я, опуская голову ему на грудь.       Едва мои ноги коснулись пушистого ковра, как Влад обошел меня, останавливаясь позади, и убрал влажные волосы с плеч. Подушечки пальцев невесомо провели по линии спины, заставляя маленькие шипики приятных мурашек разбежаться по коже, затуманивая пленённый разум будоражащей сладкой истомой.       Горячие губы коснулись оголённой шеи, обжигая дыханием кожу. Волнение обволакивало мягким пледом, томя в ожидании от сокрушительных касаний его пальцев. Закатив глаза, я запрокинула голову ему на плечо, и Влад, едва касаясь губами, провёл чувственную влажную дорожку, прикусывая кожу возле пульсирующей жилки.       Покачиваясь, словно танцуя под музыку, он поглаживал каждый изгиб, исследуя каждую впадинку на моем теле, а я хваталась за него, как за единственное спасение в этом безрассудстве всепоглощающей страсти, впитывала как губка его аромат, щекочущий рецепторы терпким мускусом, и растворялась в тягучей неге.       Я вся горела, испепеляясь в сладком искушении…       Аккуратно стянув с меня полотенце, чуть шершавая ладонь сильно и одновременно нежно сжала грудь. По телу пролетел электрический разряд, поднимая к вершине возбуждения. Вторая ладонь опустилась вниз по животу и коснулась слишком влажной точки, взрывая фейерверки эмоций и открывая во мне «новую» меня: жаждущую, ждущую, желанную…       Охваченная пьяным дурманом происходящего и едва держась на ногах, я резко развернулась, глядя на помутневшие ультрамарины, и со всей страстью, со всем неистовым желанием захватила в плен его губы, сминая в необузданном, жадном поцелуе, испепеляющим всё вокруг.       Освободившись от одежды и мягко опустив меня на кровать, Влад осмотрел моё нагое тело голодным взглядом, как и я не могла отвести глаз от идеальной линии мышц. Пробежавшись поцелуями от пальчиков ног до внутренней стороны бёдер, он припал к влажным складочкам, унося меня за пределы реальности.       Дрожь сменялась пронизывающими импульсами наслаждения. Едва касаясь губами кожи, Влад провёл дорожку по животу и шее. Взяв в ладони моё лицо, сомкнул наши губы в нежном поцелуе, перерастающем в пылкий танец языков.       — Влад… — не узнавая собственного голоса, прохрипела я, и он всё понял, медленно наполняя собой.       Каждый толчок, каждое движение его рук возносили меня на седьмое небо. Я тонула в ощущениях, выгибаясь и закатывая от удовольствия глаза, захлебываясь от стонов и замечая на себе довольный взгляд своего мужчины.       И я сходила с ума, воспаляясь до предела, пока лавина экстаза не накрыла всё естество…       — Я хочу быть твоей. Навеки. Пожалуйста… — с мольбой прошептала я, приходя в себя. Его прохладные пальцы коснулись шеи, рисуя узор к пульсирующей венке.       — Как давно я тебя ждал… — полушёпотом сказал Влад перед тем, как я навсегда стала его…

***

      Тёплые лучи рассветного солнца пробиваются сквозь мои полуприкрытые веки, создавая мягкое уютное свечение. Резко встрепенувшись, я с опаской раскрываю глаза, боясь увидеть, что рядом со мной нет Влада, а всё произошедшее просто приснилось, но, распахнув веки, мой взгляд утопает в омуте синих глаз, и по телу разливается тепло, наполняя ощущением счастья.       — Ты моя жизнь и душа… — шепчу любимому, проводя пальчиком по его рельефной линии плеч, и в ответ получаю самую искреннюю улыбку и яркий, лучезарный блеск ультрамаринов.       — Ты моя жизнь и душа, — вторит он за мной, прижимая к себе. — Это наш рассвет. Рассвет нашей вечности…