Место над солнцем

      После тренировочного матча поймать Шоё и поговорить об его сущности не удается никому. Хината будто бы испарялся, почувствовав решительность альф, и никто не в состоянии понять, как тот это делал. Омега был везде, но его не было нигде. Даже на тренировке паренёк находил выход из своего бедственного положения, едва ли не прячась за другим альфой. Надо сказать, метод омеги действовал — ревность и желание защитить потенциальную пару делали всё необходимое для бегства, и Хината оказывался вне зоны досягаемости. А стоило только «защитнику» повернуться к Шоё с теми же вопросами, как волейболист уже оказывался около бет, поражая всех в очередной раз своей скоростью. Рефлексы и природное чутье тоже не раз спасали омегу от допроса, а уж таблетки паренёк стал принимать с особой тщательностью, следя за упаковкой. Шутка ли, выпить лекарство от головной боли вместо подавителей, а затем пойти на тренировочный матч! В общем, альфы, все до единого, терпели поражения.       Савамура, уверенно направляющийся к пареньку на одной из утренних тренировок, пораженно заморгал, смотря на пустое место. Совсем недавно там стоял до безобразия задумчивый рыжий волейболист, и Дайчи наивно предположил, что это идеальный момент для диалога. Как оказалось, нет. Завертев головой, альфа без труда нашёл собственную пропажу, но попыток подойти не предпринял. Лишь удрученно выдохнул, с блеклой улыбкой взъерошивая волосы. Хината уже забивал с паса нахмуренного Тобио и широко улыбался на удачную атаку. Капитану оставалось только диву даваться, когда Шоё успел провернуть всё это. Никак у омег есть способности телепорта? Впрочем, это было и неважно, ведь Хината в любом случае оказался слишком быстрым малым, и Дайчи решил засчитать себе поражение. Выловить первокурсника и поговорить по душам получится ещё не скоро.       Сугавара, обычно всегда придерживающийся мягкости в отношении к Шоё, и сейчас попытался осторожно выведать у паренька хотя бы частичку его жизни. Вице-капитан ласково что-то говорил первокурснику о возможных ошибках и перспективах омег, но все слова Коуши не доходили до адресата. Парень получал в ответ лишь наигранно непонимающий взгляд и растерянную улыбку. В такие моменты Сугаваре казалось, что Хината отгородился от него стеной актерского мастерства — заметьте, не самого лучшего, — и совершенно не желал раскрывать свои тайны. Это угнетало. Коуши устало выдохнул, потянул носом, желая уловить нотки малины в воздухе, но почувствовал лишь пустоту и беззлобно хмыкнул, потрепав растерянного паренька по волосам. Хината тогда виновато улыбнулся, покраснев, а затем быстро выскочил из-под руки семпая и побежал прибирать мячи. Сугавара на подобное только плечами пожал. И что ему сказать? Заставить Шоё признаться или поговорить по душам не выходило, а насилия по отношению к первокурснику, к тому же омеге, Коуши не принимал.       В плане диалогов с семпаями Хинате проще всего было с второкурсниками. Танака, как и все остальные его ровесники, предпочитал не влезать во всю историю с омегами. Он лишь беззлобно фыркнул, что-то яростно проворчал ошарашенному Шоё, а затем уверенно покивал на собственные слова. Что сказал Рюноске их проблемному омеге, никто не знал, но вот результата второкурсник достиг просто невыполнимого — Шоё сам стал проводить с Танакой всё больше времени, радуясь, как ребенок, что можно отринуть свою сущность прочь и никогда про неё не вспоминать. Рюноске в подобные моменты украдкой принюхивался, ловил ртом лишь пустой воздух, удрученно выдыхал, но своему подопечному ничего не говорил. Никакого смысла и резона это не принесло бы, ведь в таком случае Шоё лишь закроется в собственных страхах ещё больше. На Карасуно это могло отразиться не лучшим образом, и Танака принял правильное, по его мнению, решение — воспринимать Шоё как Шоё, а не Хинату-омегу. К тому же, сердце альфы уже заняла одна холодная бета, которая всё ещё не обращала на него внимания. Киёко-сан никто не сможет выкинуть из мыслей Рюноске!       Кагеяма, чей напарник и разыгрывал комедию непонимания и «догонялок», пару раз раздраженно рычал, замечая, как Хината беззаботно отмахивался от собственной сущности, но ничего предпринимать не собирался. Один раз он уже попытался прижать Шоё к стенке и выяснить всё без утайки, однако всё закончилось темной аурой Дайчи, чьи инстинкты альфы вышли из-под контроля, и колким взглядом раздраженного Тсукишимы, тоже не сумевшего сдержать себя в узде. Да и сам Хината в тот раз с легкостью заставил Тобио отпустить себя, да ещё и крикнул вдогонку, что ничего рассказывать не собирается. И плевать ему на резко вспыхнувший и удушливый аромат горелой мяты. Лишь к носу ладонь прижал, да упрямо отвернулся, прося отдать пас уже Коуши. Кагеяма стиснул челюсти, с раздражением зашипел на собственные мысли, а затем перевёл взгляд на ожидающего пас Шоё. Нет, уж лучше этот несносный омега будет прыгать около него, а не ошиваться рядом с ещё одним альфой. Пусть даже тот и являлся их вице-капитаном.       Тсукишима предпочитал делать вид, что его ничего не касалось. Желание показать, что ему плевать на сущность Шоё, пару раз едва ли не приближалось к пропасти, но Кей вовремя возвращался на извилистую тропу своих принципов. В конце концов, какой омега этот шумный, активный и чересчур раздражающий его коротышка? Правильно, слишком приметный. Тсукишима раздраженно дернул плечом, подмечая, что вновь следил за движениями Шоё, шикнул на неловко улыбающегося Ямагучи и постарался отвлечься от разгадывания загадки рыжего ровесника. С чего Хината так трясся над своей сущностью и почему не желал развивать тему? Ответить на это никто не мог. Никто, кроме самого Шоё, чьё бегство уже изрядно раздражало парня и раззадоривало его интерес.       Смотря на всю ситуацию в команде, где альфы едва ли не рычали друг на друга, бросали заинтересованные взгляды на крутящегося волчком первокурсника, Ямагучи мог только улыбаться. Понимающе, грустно и сочувствующе. Впервые на его памяти, Тадаши не жалел, что родился бетой. Иногда это очень помогало и давало возможность избежать странных казусов. Вот как, например, сейчас. Хината, с легкостью скрывающийся от заинтересовано-любопытных глаз, устало выдохнул, вытер пот со лба и, поймав на себе задумчивый взор зелёных глаз беты, широко улыбнулся. Ямагучи не смог сдержать ответного поднятия уголков губ и едва ли не поежился, ловя на себе мрачный взор синих глаз, ухватывая в воздухе резко усилившийся аромат грецких орехов, ощущая недоброе внимание со стороны Сугавары и слыша раздраженное фырканье Тсукишимы. Нервно сглотнув, Тадаши приложил ладонь ко лбу, качая головой. Вот и что поделать, если его готовы разорвать альфы? Неужели инстинкты настолько сильны? — Кагеяма, ещё раз!       Голос Хинаты, звонкий, полный задора, разносится по всему спортзалу, и никто в Карасуно не может подавить в себе улыбку. Карие глаза лучатся энергией, радостью и таким рвением, что кажется, будто всё вокруг вспыхнет. Загорится от солнечных лучах, исходящих от азартного омеги, чьи мысли вновь покинули все переживания по поводу расспросов и собственной сущности. Какая разница, кто он? Разве это важнее полета? Конечно же нет! Шоё чувствует каждой своей клеточкой, как его душа воспаряет вместе с мячом, видит яростный оскал от Кагеямы, чувствует, как всё внутри него горит, едва ли не сгорает от нетерпения. Эмоции переполняют маленькое тело, сила чувствуется везде, кончики пальцев покалывает от нетерпения. Шоё жмурится и замахивается. Атака, такая неповторимая, сильная и сладостная, отдает легким жжением в ладони, и Хината вновь ощущает под ногами пол спортзала.       Паренёк распахивает сверкающие неизведанным светом карие глаза, широко улыбается и поворачивается к Тобио, что-то победно крича. Кагеяма в ответ лишь кривит губы, но его синие глаза тоже светятся подобно кошачьим, а уж приятный аромат мяты обволакивает омегу с головы до пят. Звуки спортзала возвращаются, врываются в сознание Шоё, и тот внезапно понимает, что раньше слышал лишь ошеломляющую тишину. Полёт прекратился, а вот радость осталась, как и поднимающееся удовлетворение от только что проделанной атаки. — Ого, с каждым разом у вас всё лучше, — довольно отзывается Сугавара, заставляя щёки Хинаты вспыхнуть. Но не от смущения. Скорее, от переизбытка счастья. Шоё быстро и радостно кивает, создается ощущение, что сейчас голова омеги отлетит прочь, но ничего подобного не происходит, и все невольно переводят дыхание, а после улыбаются. Энтузиазм паренька заразителен. — Спасибо, — сдержанно среагировал Кагеяма, невольно скашивая взгляд на Шоё. Тот, казалось, даже не обратил внимания на резко напряженную атмосферу между двумя Связующими. Альфы замерли друг напротив друга, внимательно оценивая противника, однако в распри вступать не собирались. Резона в драке или противостоянии не было, как бы инстинкты ни кричали об обратном. Хината вряд ли захотел бы видеть резко удлинившиеся клыки и полыхающие бешенством звериные глаза. — Дайчи-сан, — внезапно протянул Хината, заставляя Коуши и Тобио резко повернуться на звук его голоса и удивленно вскинуть брови. Паренёк уже скакал около капитана, что-то выпытывая у слабо улыбающегося третьекурсника: — Вы же говорили, что скоро появится Божественный Страж Карасуно! Где же он?       Нетерпение, отразившееся на лице омеги, невольно напрочь смыло всё напряжение в команде, и беты смогли облегченно выдохнуть. Кажется, инстинкты зверей наконец-то притупились, и умиротворение накрыло волейболистов с головой. Ямагучи слабо улыбнулся, наблюдая за мельтешащим ровесником и поражаясь, как тот с такой легкостью может отнекиваться от мрачноватого напарника. Кагеяма же яростно рычал что-то прямо в лицо Шоё, но получал в ответ только высунутый язык. Кажется, пугаться Короля площадки рыжий паренёк даже не думал, хотя совсем недавно побледнел хуже любого смертника, когда попал в затылок Тобио мячом. Вспомнив о том казусе на тренировочном матче, Тадаши с трудом подавил смех. Его зелёные глаза в задумчивости замерли на жестикулирующем Шоё, и растерянная улыбка поселилась на веснушчатом лице.       «Всё же забавный он, этот омега…»

***

      День подошёл к концу внезапно. Уроки закончились легко, без каких-либо проблем для Хинаты, и тот был невероятно рад за столь щедрый подарок небес. Услышать о том, что ему пришлось бы дописывать или переписывать какую-нибудь работу, Шоё не хотел. Скорее, наоборот — желал быстрее оказаться в спортзале и вновь испытать радость от удачной атаки. Ладонь призывно отозвалась легким покалыванием, и омега счастливо зажмурился. Вновь на тренировку!       Спортзал оказался почти пуст, когда туда заглянул рыжий волейболист. Лишь Кагеяма методично набивал мяч перед подачей, сосредоточенно хмурясь, и явно подумывал об улучшении собственной подачи. Зачем это нужно альфе, чьи удары и так отзываются глухой болью в руках, Хината не задавался. Сам прекрасно понимал Тобио. Их вечное стремление улучшить себя и свою игру могло соперничать даже с желанием выжить. Шоё удивленно нахмурился, мимолетом взглянул на телефон и понимающе закивал. Опять он пришёл слишком рано, и тренировка должна начаться немного позже. Это принесло удовлетворение и облегчение, и омега прижал ладонь к груди, а затем победно улыбнулся. Раз тренировки ещё не было, то они с Кагеямой могли отработать атаку. Хмыкнув, Хината нетерпеливо переметнулся с ноги на ногу и уверенно двинулся в сторону раздевалки. Переодеться всё же стоило.       Шоё задумчиво улыбнулся, представляя, как они вновь разобьются на команды и начнут играть. Радость и предвкушение поскреблись где-то внутри, желая вырваться наружу, и Хината не мог их за это винить. Тренировки больше не приносили неудобств, которые были в самом начале после раскрытия его сущности. Никто не затрагивал тему его сущности, не пытался вывести на чистую воду, и омега мог вздохнуть с облегчением. Похоже, волейболисты поняли, что тема эта для парнишки щекотливая, запретная и вообще очень личная. Это радовало и значительно облегчало тренировки и общение с командой. Рука невольно нащупала упаковку с подавителями, и Шоё вновь смог перевести дух. Теперь он был наготове при любом раскладе, и это внушало некоторую уверенность как в собственной безопасности, как и в психологическом равновесии всей команды.       Внезапно Шоё замер, краем глаза заприметив движение полосатого мяча, и невольно напрягся, готовясь к приему. Он даже не задумался о безрассудстве такого поступка, в голове лишь щелкнула команда сделать всё, чтобы поднять подачу в воздух. Хината довольно улыбнулся, резко дернулся в сторону летящего мяча и принял стойку для приема. Он даже не заметил, как удивленно и испуганно дернулся Кагеяма, который был уверен, что находился в спортзале один. Его синие глаза цепко проследили за тем, как омегу откинуло в сторону, а сам мяч улетел в неизведанном направлении. Альфа ошарашено моргнул, пытаясь понять, что только что приключилось. Шоё заворчал что-то себе под нос, поднимаясь, и помотал головой в разные стороны, вновь пропуская то, как выдохнул от облегчения Тобио, а затем угрюмо нахмурился. Злость и недавнее беспокойство слились в одно, раздражение заклокотало в горле волейболиста, и тот всё же не сдержался: — Ты что творишь, придурок? Не мешай мне. Ты же… — прикусить язык вовремя альфа успел, и фраза «омега, ты мог пострадать» закончена не была. Хината вопросительно вскинул брови, не понимая, что ещё хотел сказать напарник. Кагеяма лихорадочно забегал глазами по спортзалу, а затем немного тише всё же выдавил: — не до конца освоил прием.       Вышло не особо грубо, и Тобио сумел выдохнуть от облегчения, когда Шоё удивленно моргнул, а потом наигранно возмущенно засопел. Омега показал напарнику язык, отвернулся от брюнета и молчаливо последовал мяч доставать. Всё же его промах, ему и добывать полосатый предмет обратно. Хината нахмурился, мысленно признавая правоту Кагеямы. Всё же, как бы сам рыжий волейболист ни отмахивался, но прием у него и вправду хромал. Это показал и товарищеский матч с Аобаджосай. А уж слова Ойкавы после игры заставляли и вовсе рычать от негодования. Несносный и нахальный Великий Король едва ли не тыкал в Шоё его недостатками и при этом не прекращал принюхиваться. Чёрт бы его побрал! — Ты там скоро? — недовольно буркнул Кагеяма, с некоторым смятением наблюдая за тем, как мрачнел от своих размышлений омега.  — А? Да, — оторвавшись от мыслей, протянул Шоё и быстро передал мяч напарнику, внезапно даже для себя принюхиваясь.       Хината не понимал, на кой черт он это сделал, но водная мята помогла ему успокоиться достаточно быстро и без явных последствий. Словно обволокла собой, и Шоё почувствовал, как раздражение уходит, растекается сквозь пальцы и не может больше захватить его мысли. Облегченно выдохнул, Хината внезапно поймал на себе внимательный взгляд синих глаз. Краска тут же прилипла к лицу парнишки, и тот дернулся в сторону, только сейчас осознавая, что всё это время стоял около альфы и так и не отпустил мяч. Издав непонятный звук, то ли ойканье, то ли писк, Шоё замотал головой, отскочил от несколько смущенного Тобио в сторону и быстрым шагом направился прочь, к раздевалке. Парнишка едва ли не переходил на бег, не желая услышать, как альфа его окликнет, и тогда перед ним придется объясняться. Делать это Хината не хотел, но понимал, что Кагеяма имел полное право узнать, что только что с ним творил наглый волейболист. Краска вновь прилипла к щекам омеги, и тот прижал ладони к лицу.       «Стыдно-то как! Я его нюхал. Едва ли не уткнулся в шею. Что со мной творится?»       Внезапно возможная причина встала перед глазами Шоё в виде календаря, и тот мгновенно побледнел. Да нет, быть такого не может. Неужели у него скоро начнётся течка? Нахмурившись, Хината мысленно посчитал дни и едва ли не взвыл от обреченности. Всё сходилось! Течка обязана начаться через несколько дней, а ведь в это время таблетки принимать ни в коем случае нельзя. Последствия от нарушения запрета ужасны. Всё начиналось с сильного отравления и заканчивалось бесплодием. При особо тяжелых случаях могла наступить смерть. Хината нервно прикусил нижнюю губу, закрывая дверь в раздевалку, и мысленно поблагодарил Тобио за то, что тот не ринулся всё выяснять сейчас. Иначе омега бы не выдержал. Шоё прикинул возможности наплевать на запрет и удрученно покачал головой. Мало того, что риск был слишком велик, так ещё и Хикару, его мать, не позволит сыну навредить себе. Обычно в приближение течки она самым наглым образом прятала всё лекарство и оставалась глуха к мольбам Шоё. Этот раз вряд ли станет исключением. Хината прикрыл усталые глаза и помассировал виски, прикидывая, что придется сказать команде или хотя бы капитану. Выходило, что только правду.       «А ведь они только успокоились…»       Мысль была правдива и ложна одновременно, и Хината это прекрасно понимал. Правдива, потому что его не трогали и вопросов напрягающих не задавали. А ложна, поскольку никто на самом деле не успокаивался. Альфы попросту затаились и ждали удачного момента, чтобы навалиться с этими вопросами на беззащитного парнишку, потерявшего бдительность. Однако подобная перспектива раньше маячила где-то далеко, даже не пытаясь приблизиться, а теперь внезапно дала Шоё в лоб. Хината зажмурился, удрученно выдохнул, но ничего поделать не мог. Всё же остановить собственную природу было парнишке не под силу. — Эй, ты кто такой? — внезапно послышался настороженный голос Тобио, и омега мгновенно вскинул голову в сторону звука.       Нос втянул воздух, привычно пытаясь уловить ароматы вокруг себя, но ничего кроме старых запахов парнишка не почувствовал и пожурил себя за глупость. Он же в раздевалке, какие ароматы? Быстро сориентировавшись, Хината двинулся в спортзал, внутри сгорая от любопытства и нетерпения. Мысли про скорую течку отодвинулись слегка в сторону, и волейболист малодушно отмахнулся от внутреннего голоса, требовавшего от первокурсника настороженности. В спортзале, на «территории» волейболистов омега чувствовал себя в безопасности, как бы здравый смысл не пытался доказать обратное. Плевать, что альфы здесь окружали его на каждом шагу. — А? — раздался достаточно громкий, полный странноватой агрессии голос, и Шоё невольно пробила слабая дрожь, а в нос тут же попал грейпфрут с явным оттенком горького шоколада. Хината тряхнул головой, на секунду задержал дыхание, почувствовав волнение омеги внутри себя, желающей провести тяжелое время с альфой, а затем уверенно выглянул в спортзал. Силуэт незнакомца не выделялся ростом или мускулатурой. Наоборот, впервые Шоё встретил кого-то ниже себя. Это радовало и дарило некоторое удовлетворение, но обманываться парнишка не стал. От незнакомца за километр несло «самцом», и Хината ощутил легкий укол зависти. Даже не обладая поразительными ростом или силой, этот старшеклассник умудрился родиться альфой. Тем временем незнакомец дернул носом, нахмурился слегка, закинул черный кардиган на плечо и спокойно бросил, задерживая изучающий взгляд на напряженном брюнете: — Нишиноя Юу.       Как оказалось позже, Нишиноя, Божественный Страж Карасуно, был просто потрясающим.       Хината довольно улыбнулся, наблюдая за тем, как легко все воспринимали пришедшего Либеро. Альфа оказался великолепным игроком с громким голосом и необъятными амбициями, будто бы всем этим он пытался компенсировать свою странноватую для сильного пола комплекцию. Диковатая прическа, внимательные карие глаза, чем-то напоминающие волчьи, и эта широкая улыбка вызывали у Шоё полный восторг. Паренёк не отходил от Юу ни на шаг, не замечая мрачноватую ауру в спортзале, и всё не уставал поражаться второкурснику. Даже его слова про то, что без Аса играть он не намерен, нисколько не огорчили Хинату. Наоборот, подкинули очередную цель, какую омеге следовало выполнить. Но больше всего в новом знакомом рыжему парнишке нравилось другое.        Нишиноя понятия не имел, что перед ним стоял омега, и обращался с ним так, как со всеми. Не было ни обеспокоенных взглядов, когда мяч слегка менял траекторию, грозясь навредить волейболисту, ни раздражено-опекающего тона, ни насмешливой внимательности, ни ожидающих своего момента взоров. Нет. Нишиноя по-простому смеялся вместе с омегой, ласково трепал того по волосам и что-то громко ему выговаривал, если считал это нужным. Запах его не колебался, оставаясь спокойным и отдавая грейпфрутом, пока у остальных аромат скакал от переизбытка гормонов, волнения и других альф поблизости. В общем и целом, Юу привлекал Хинату не только своим неведением, но и стабильности в эмоциональном спектре. Словно альфа ни в чем и никогда не сомневался. Это приводило в ещё больший восторг, Шоё тянулся к Юу, и это не нравилось остальным волейболистам, хотя в руках держать себя они могли. А Нишиноя, казалось, тоже не замечал ни одного напряженного взгляда в свою сторону, с внимательностью выслушивая очередной бред первокурсника.       Савамура с легким оттенком недовольства наблюдал за тем, как легко Хината позволял Юу подойти ближе, коснуться и потрепать себя по волосам. Рыжие вихри вспыхивали в солнечных лучах, будто бы немного светились. Отрывать от такого взор было невозможно, как бы сам капитан ни старался. Внутренний альфа раздраженно рычал, скребся в груди и заставлял глубоко вздыхать и выдыхать. Мысленно Дайчи даже порадовался, что Шоё использовал таблетки. Не то контролировать себя у альф получалось бы гораздо хуже. Сугавара рядом тоже оказался мрачнее себя привычного, но сильно злиться на Нишиною никто из третьекурсников не собирался. Не было в этом ни смысла, ни логики. Юу ведь даже не ведал, что находился на опасном перепутье. Энношита рядом с капитаном и вице-капитаном раздосадовано выдохнул, прикрывая глаза. Ему и раньше казалось, что шансы на омегу у него были слабоваты, а уж если в это включится Нишиноя, то можно сразу вскидывать белый флаг. Альфа внутри недовольно заворчал, не соглашаясь с обреченностью в мыслях парня, и Чикара вскинул голову, сжав кулаки. Нет, сдаваться он не собирается. Его время ещё наступит.       Тсукишима искоса взглянул на крайне довольного Шоё и подавил в себе раздраженную усмешку. Его запах приобрел земляной оттенок, вытесняя пряничный аромат земляники, но обратил на это внимания только Ямагучи. Нервно сглотнув, Тадаши взглянул на мрачновато ухмыляющегося друга и, быстро прикинув все возможные варианты развития событий, пришел к неутешительным выводам — если сейчас не успокоить первокурсника, то Кей натворит какой-нибудь кошмар даже хуже, чем Кагеяма. А ведь сравниться с Тобио в неумении общения с людьми и в частности с девушками или, как в их случае, омегами надо ещё постараться. Слабо коснувшись плеча Кея, Ямагучи встретился с заметно потемневшими желтыми глазами, чей зрачок сейчас больше напоминал змеиный, и нервно сглотнул. Тсукишима вполне мог в таком состоянии напугать даже самых отбитых альф. Чего уж говорить о слабом и нервном омеге? Видимо, такая же мысль пришла к Кею, так как он постарался успокоиться. Пугать Хинату ему хотелось в данный момент меньше всего, а уж проигрывать в выдержке Кагеяме — тем более.       Сам Тобио лишь недоуменно нахмурился, чувствуя, как внутри него поднялась волна настоящего раздражения. Казалось, ещё пару секунд, и он кинется на нового альфу, наплевав на все последствия. А они будут, об этом знали все. И начнутся неприятности с устрашающей ауры капитана, крови на руках и закончатся настоящим страхом в больших карих глазах омеги. А, ещё возможна же тюрьма. И как Тобио про неё мог забыть? Наверное, дело было в том, что внутреннему зверю было бы гораздо хуже стать причиной страха омеги, нежели оказаться за решеткой. Что ж, в этом был слабый смысл, но была ещё одна причина не попадать в такую ужасную ситуацию. Стоит только подумать о нападении на Юу, как внутренний голос услужливо подсказывал, что с волейболом в таком случае придется попрощаться. К такому Кагеяма не будет готов всю свою жизнь. Поэтому его руки больше не украшают ужасающие когти, а мята прекращает «гореть», вновь обретя свою привычную мягкость и легкость в запахе. Синие глаза задумчиво замирают на веселом омеге. В любом случае, он и без убийства соперника сможет привлечь к себе Шоё.       Единственным альфой, кто не воспринял появление Юу как очередного соперника, оказался Танака. То ли потому что слишком уважал своего приятеля, то ли из-за привязанности к их красивому менеджеру. Рыжий волейболист, уже прекрасно осознающий, что Рюноске не представлял для него ни угрозы, ни потенциального ухажера, чувствовал себя в компании парня спокойно. Иначе говоря, троица с легкостью нашла общий язык, шумела, не переставая, и Шоё ощущал, как теплело в душе каждый раз, как Юу говорил о том, что купит ему мороженое. Обычный диалог семпая и кохая без какого-либо ограничения полов. И перспектива мороженого, конечно же. Всё это как никогда поднимало настроение паренька, и он даже позабыл о том, что хотел предупредить капитана о своем скором исчезновении. Когда тревожный звоночек раздался в голове Хинаты, тот пренебрежительно фыркнул, увлекаясь очередным рассказом Либеро. В конце концов, до течки оставалось ещё дня три, и он вполне может обо всём рассказать завтра.

***

      Как мир уже не раз показывал Шоё, завтра может быть ещё хуже, чем вчера.       Течка, которая должна была появиться только через два дня, внезапно дала пареньку подзатыльником прямо перед тренировкой. Благо, что хоть не на её середине или, что было ещё хуже, во время уроков. Хината согнулся около спортзала, до которого уже успел добраться, и резко закашлял, пытаясь прогнать внезапно врезавшиеся в его голову запахи. Количество ароматов было неизменно огромным, но больше всего выделялись участники волейбольного клуба. Шоё вскинул голову, открывая вид на горящие щёки, лихорадочно блестящие глаза, и шумно втянул носом воздух. Тут же легкие заполонили водная мята, пряная земляника, грецкий орех, хвоя, озон, грейпфрут и даже крепкий чёрный чай, обычно теряющийся среди прочих. Внизу живота тут же потянуло, паренёк тихо заскулил то ли от ужаса, то ли наоборот, желания, и дрожащей рукой полез в карман за телефоном. Стоило позвонить маме и попросить ту его забрать, иначе прямо здесь его растерзает собственная же команда. И винить их Хината не станет — всё же контролировать себя рядом с течной омегой не сможет ни один альфа.       «Нужно быстрее… Кагеяма приходит раньше. Быстрее, иначе…»       Телефон нашёлся только спустя мучительную минуту упрямых попыток. Дрожащие, похолодевшие от испуга и нервов пальцы сжали мобильник, и облегченный выдох вырвался из груди Шоё со свистом. Хината на секунду прикрыл глаза, успокаиваясь, а затем мутным от накатывающей боли вперемешку с наслаждением взглядом поймал номер матери. Хикару у него стояла на быстром наборе, и парнишка, ранее сильно возмущающейся такой перспективе, теперь был готов благодарить Хикару до конца своих дней. Нажав на вызов, Шоё попробовал повести носом, чтобы понять, есть ли кто-то в спортзале или поблизости, но сделал лишь хуже. Вновь все запахи обрушились на голову несчастного омеги, и тот поспешил задержать дыхание, внутреннее сгорая от раздражения.       Да за что ж ему такой «подарок»? Почему он именно омега? Слабый, никчемный, желающий альф стабильно раз в несколько месяцев омега. Фыркнув, Шоё тряхнул головой, прогоняя собственные мысли о самобичевании прочь, и сосредоточился на звонке матери. Концентрация понемногу приносила плоды, позволяя омеге расслабить плечи и даже понемногу вздыхать воздух, пропитанный ароматами волейболистов. Страх перед возможной встречей с альфами угасал, стоило услышать гудки. Хината молчаливо взмолился о том, чтобы сегодня босс матери оказался к ней более благосклонен и отпустил ту вовремя. Хоть раз в жизни он же может стать хорошим, верно? — Шо-чан? — послышался обеспокоенный голос матери с другого конца телефона, и рыжий паренёк едва ли не подскочил от облегчения. Ответила! — Ка-сан, — прерывисто выдохнул Хината, с трудом удерживая на подкашивающихся от усталости ногах. Навалившаяся сонливость тоже стойкости не способствовала, и Шоё лишь усилием воли сумел оставаться на месте. Хотелось упасть на землю, свернуться в клубочек и так пролежать до момента, пока течка не пройдет. Или пока не найдёт сильный и надежный альфа, проскулила внутренняя омега, и Хината испуганно дернулся, не веря, что его посещают столь ужасающие мысли. Подобравшись, Шоё вновь подал голос, слушая на другом конце прерывистое от беспокойства дыхание матери: — Ка-сан, кажется, течка началась ра… — Ты сейчас около спортзала, верно? — перебив сына, быстро и уверенно отчеканила Хикару. Хината машинально кивнул, после чего, спохватившись, что через телефон этого не видно, издал положительный звук и с кольнувшей в груди виной услышал испуганно-ошарашенный выдох матери. Кажется, он вновь принёс неприятности самому близкому и дорогому человеку, какой у него только был и может быть, — Найди укромное место или попроси о помощи бету, которой доверяешь. Я скоро буду, Шо-чан. — Х-хорошо, — с трудом выдавил понемногу отключающийся первокурсник, прерывая вызов.       Усталость и сонливость накатили с новой силой, и Хината покачнулся, каким-то чудом не свалившись на землю. Мутные от желания глаза замерли на входе в спортзал, и паренёк отстраненно подумал о том, что надо уйти прочь от входа в помещение. Тренировка должна начаться уже через полчаса, а команда всегда собиралась раньше этого срока. С трудом, опираясь рукой на стену, Шоё сделал пару шагов и едва ли не рухнул на землю. Его хрупкое тельце в один миг подхватили чьи-то теплые ладони, и Хината испуганно дернулся, решив, что всё же угодил в руки альфы. Если так, то нужно торопиться, пока омега внутри окончательно не взял его тело под контроль. Попытавшись освободиться от объятий, паренёк услышал ошарашенный выдох прямо над собственной макушкой и запаниковал с новой силой. Вырваться не получалось. — Хината-кун, тише, — внезапно раздался умеренный женский голос, и облегчение затопило Шоё с головы до пят. Не альфа, а бета пришла ему на помощь! Карие глаза, затуманенные надвигающейся течкой, перешли на расплывающееся лицо спасительницы и определили только тёмные волосы да яркие, синие глаза. Нос дернулся, пытаясь услышать аромат, но от бет никогда не было запаха, и Хината остался ни с чем. А тихий и ласковый голос тем временем продолжил: — Это я, Шимизу Киёко. — Шимизу…сан? — с трудом переспросил Шоё, сумев-таки разглядеть в тумане лицо девушки. Щеки его, и без того красные, вспыхнули ещё сильнее, и парнишка смущенно пролепетал, тяжело дыша: — Из-звините за неудобство, но… у меня… — Течка, — видя, что Хината стал дышать ещё тяжелее, закончила за него Киёко, быстро осматривая окрестности и прикидывая, где им было бы безопаснее. Сталкиваться с альфами сейчас для омеги смерти подобно. Помогая подняться Шоё и осторожно придерживая его, Шимизу медленно потянула того в сторону клубной комнаты, мысленно сделав себе пометку не пускать туда волейболистов некоторое время. Пока запах течной омеги не исчезнет, — Ты уже родителей предупредил? — Д-да, — кивнул уставший паренёк, усилием воли подавляя зевок. Неимоверно хотелось спать в уютном гнездышке, которое он бы сам и свил для себя из подушек и одеяла. Обычно такое «укрытие» помогало более безболезненно провести течку без посторонней помощи, — Ка-сан должна п-приехать. — Хорошо, — облегченно кивнула Шимизу, строя в голове порядок своих действий и хоть какой-нибудь план.       Осторожно поднявшись с Шоё в комнату, девушка опустила того на валяющиеся в углу матрасы и, слегка помедлив, укрыла его пледом. Хината заворчал что-то себе под нос, сонно потянулся и укутался в предложенную вещь, скрываясь в своем коконе с головой. Даже рыжие вихри исчезли под плотной материей пледа, а затем послышалось умиротворенное сопение. Видимо, омега держался до последнего и сражался с навалившейся усталости до тех пор, пока Киёко не положила его. Шимизу с трудом подавила ласковую улыбку, осторожно провела ладонью по кокону там, где предположительно находилась голова парнишки, а затем, поправив очки, уверенно направилась прочь — не пускать сюда альф и усмирять их по мере своих и других бет возможностей. Рука плавно провела по шелковистым волосам, и девушка удрученно выдохнула. Да, работка ей предстояла не легкая.       «Зато Хината-кун будет в безопасности…»

***

— То есть как, он заболел? — поинтересовался Нишиноя, удивленно смотря на несколько замявшуюся Шимизу. Парень тут же вздрогнул, во все глаза смотря на третьекурсницу. Неужели ему привиделось? Шимизу действительно замялась? Юу слегка нахмурился, пробормотав скорее для себя: — Шоё не выглядит как тот, кто с легкостью ловит простуду.       Киёко подавила удрученный вздох, ловя на себе внимательные и обеспокоенные взгляды альф. Девушка мысленно поблагодарила Хинату-сан за её оперативность — женщина появилась спустя десять минут после того, как ей позвонил сын, и очень быстро среагировала на происходящее. Хикару удалось забрать сонного и явно вялого Шоё до начала тренировки, и потому никто из волейболистов не застал товарища в таком состоянии. Девушка спрятала руки за спиной и прикрыла глаза, молясь всем богам, которых она только знала. Сейчас команда стояла около спортзала, и никто ещё не заходил в клубную комнату. Конечно, Шимизу открыла там все окна нараспашку, но ведь неизвестно, как сильно чувствуют альфы запах течной омеги. Прижав ладонь ко лбу, Киёко слегка поразмыслила о возможных проблемах, перевела взгляд на Савамуру и Сугавару и впервые в жизни усомнилась, что им нужно сказать правду. Всё же такая щекотливая тема определенно была чем-то личным для Шоё, а нарушать его доверие девушке не хотелось. Устало выдохнув, Киёко слегка нахмурилась, привычно игнорируя какие-то восторженные крики от Юу и Рюноске. Сейчас ей не до этого, она и так стоит на перепутье и понятия не имеет, что ей выбрать. Да уж, задачку ей судьба подкинула, что надо. Даже приблизительного решения Шимизу не знала. Её цепкий взгляд прошелся по всем альфам команды.       Савамура недоуменно хмурился, смотря на преградившую им дорогу девушку, и определенно не понимал, что послужило для этого толчком. Рядом с ним Сугавара задумчиво прикусывал нижнюю губу, терпеливо ожидая от Шимизу ответа на вопрос Юу. Оба третьекурсника никогда не предавали её доверия, всегда казались самыми надежными товарищами, что есть в этом мире, но также они были и альфами. Как отреагируют на запах Шоё? Киёко не знала. Энношита тоже был образцом здравомыслия, и к омеге он не лез, но ведь то было во времена спокойные, а не столь щекотливые и личные. Опять неопределенность.       Танака рядом с ровесником хмурился, скрестив руки на груди, но взгляда от Шимизу не отрывал, и девушка впервые осознала, что второкурсник не реагировал на Шоё никак иначе, как семпай помогал кохаю. Это приносило облегчение вперемешку со спокойствием. Уж Танака трогать Хинату не стал бы. Почему-то в Рюноске она была уверена даже больше, чем в Коуши и Дайчи. Нишиноя вообще не знал, что Хината являлся омегой, и только слепой бы не заметил, в какой восторг от этого приходил рыжий первокурсник. Впрочем, если она сейчас всё же скажет правду, то карточный домик Шоё рухнет. Этого не хотелось. Омега мог вновь начать избегать тему своего пола и казаться подавленным, а ведь такое состояние у него пропало совсем недавно. Шимизу устало выдохнула. Но, по правде сказать, больше всего её напрягали первокурсники, что сейчас напряженно принюхивались. Легкий отголосок беспокойства кольнул девушку, и та внимательно взглянула на Тсукишиму и Кагеяму.       «Почувствовали? Не может быть. Он не заходил в помещение, а на улице запах долго не держится…» — Шимизу, так что всё-таки случилось? — не дождавшись ответа от девушки, вновь попытался Савамура и, поймав рассеянный взор синих глаз, заволновался уже не на шутку: — С Хинатой произошло что-то серьёзное?       «Не думаю, что для омеги есть что-то серьёзнее течки…» — Нет, — качнула головой Киёко, наконец-то принимая решение, и осторожно скосила взгляд на клубную комнату. Внутренне надеясь, что запах там окончательно пропал, девушка тихо обронила: — Он просто подхватил простуду, когда выскочил после тренировки на улицу. Ничего серьёзного, через неделю вернётся.       «Надеюсь…»       Мысленно добавила про себя девушка, прикидывая, как долго должна длиться течка. По всему выходило, что неделя пока что была оптимальным сроком для волнующихся волейболистов. А потом она что-нибудь ещё придумает. Шимизу незаметно сжала кулаки. Раз уж она взялась помогать их рыжему солнышку, то будет делать это до конца.