i hate everyone but you

Время перед школьным балом тянулось, как кленовый сироп — медленно и неумолимо. Всё только и говорило о том, что до него рукой подать: яркие плакаты, расклееные по всей школе; налепленные друг на друга объявления на входе; разноцветные рекламные брошюрки, не вмещающиеся в мусорные баки. Спортивный зал преобразовали под актовый, расставив по всему его периметру длинные столы и установив в центре сцену. Холл первого этажа тематически украсили шарами, лентами и цветочными венками. В школе царила атмосфера подготовки... — Ты ведь не забыл про сегодня? — поинтересовалась Лайла, закрывая дверцу своего шкафчика. Я оторвал глаза от вышитых жёлтым цветов на её зелёной водолазке и устало уставился на свою собеседницу. Нить беседы давно потеряна, и я не сразу понял, что она имеет в виду. — А что сегодня? — равнодушно поинтересовался я. Уильямс в шутку закатила глаза: — Танцы, дурачок. Ты ведь придёшь? — Ну, я же обещал. — Точно. — согласилась она. — Тогда... встретимся за ленчем? Я кивнул, не сводя глаз с её удаляющейся спины. После первой пары нам выделили длинную перемену в двадцать минут, чтобы каждый успел отстоять свою очередь в столовой и перекусить, справить свои нужды и отойти от предыдущей пары и настроиться на следующую. Вместо столовой я вышел на школьный двор и, усевшись на поребрик, стал скучающе наблюдать за окружающим меня пространством, про себя отмечая как интересные экземпляры, так и не очень. Вот, к примеру, стоящий напротив крыльца старшеклассник, обладающий способностью выпускать из глаз лазерные лучи, что заставляет его носить специальные очки всё время, выпустил луч на задницу такой же старшеклассницы. Ответного удара долго ждать не пришлось: девчонка развернулась и выпустила в него снежный сноп. Хватило буквально секунды, чтобы парень превратился в ледяную скульптуру, застыв в нелепой позе. Придурок. Слева от меня сидела небольшая группка помощников героев. Судя по бурному обсуждению, речь шла о предстоящих танцах. За углом школы какие-то парень и девушка, судорожно озираясь по сторонам, спешно целовались, в порыве чувств кусаясь и брызгая друг на друга слюной, и со стороны выглядело, будто они не целуются, а хотят сожрать друг друга. Я отвернулся, почувствовав, как завтрак по пищеводу поднимается наверх. А вот Уильямс выпорхнула из здания школы и, покачивая бёдрами, походкой какой-нибудь модели направилась ко мне. Плюхнувшись рядом со мной, она железной хваткой вцепилась в мою ладонь, и, кажется, я услышал, как захрустели мои пястные кости. — Эй, красавчик! А я тут всё о тебе думаю. — костяшки её пальцев побелели. — Слушай, никак не могу дождаться этого праздника. Ты веришь?.. Понять смысл её действий или причину поступка оказалось нетрудно: мимо, держась за руки, проходили Крепость и, собственной персоной, Гвен Грэйсон. Стоит отметить, что нужного результата девчонка добилась — Стронгхолд с явным недовольством посмотрел на наши сцепленные руки, и я не понял, что просквозило в его взгляде: ревность к рыжей или ненависть ко мне. Скорее, второе. Сегодня недовольная рожа мальчишки недоставила мне нужного удовольствия, как сделала бы это в любой другой день, и, терпеливо дождавшись, когда эти голубки скроются за поворотом на заднюю часть двора, я слегка опалил ладонь Лайлы. — Не называй меня так. Вспылив, схватил свои вещи и направился обратно в школу, переступая через две ступени. С её губ сорвалось писклявое «Ай!», и она принялась судорожно растирать обожжённое место. Цирк, ей-богу.

***

Вечером того же дня я взял у отца тот самый ненавистный смокинг, завязал на шее неудобный галстук и начистил ботинки, и даже волосы, обычно собранные в неряшливую шишку на затылке, сегодня шёлковым плащом обрамляли плечи и блестели от геля. На улице темно и туманно, начал моросить мелкий дождь. Заметно похолодало, и, хотя я холода и не чувствовал вовсе, взял с собой любимую кожаную куртку (на всякий случай!). Добрался до школы тем же путём, что и обычно — на школьном автобусе, водителем которого был Рон. На протяжении всей поездки нас подкидывало, швыряло из стороны в сторону и трясло, как банку с газировкой перед открытием, и я, прикрыв глаза и задержав дыхание, попытался отвлечься от подступившей тошноты. На стоянке стояло ещё несколько таких же жёлтых автобусов, выделенных от школы, чтобы забирать учеников на занятия и развозить их по домам по окончании учебного дня. На козырьке школы красовалась большая разноцветная вывеска, и замысловатым жирным шрифтом с наклоном на ней было выведено: «Тебе есть с кем пойти на бал?». По обе стороны от лестницы установили стенды, которые облепили объявлениями так же, как и другие на входе, и я мысленно посочувствовал тому, кто будет завтра отдирать всю эту макулатуру. Наверху было намного холоднее, но, несмотря на вечернюю прохладу, снаружи школы толпились разодетые в пух и прах ученики, хотя большая их часть наверняка уже стаптывает обувь на танцполе или дерётся за стаканчик пунша. Войдя в зал, я оглядел душное помещение: на сцене Миссис Комета пыталась что-то разжевать Бумеру, при этом активно жестикулируя и тыкая в папку-планшет костлявым пальцем, а тот, в свою очередь, кивал каждому её слову, как китайский болванчик, мол, да, всё понял, не дурак; одни ученики встали в пары, распределившись вокруг сцены и двигаясь в такт быстрой музыки; другие, воздержавшись от танцев, неловко топтались по периметру зала, потягивая напитки из стаканчиков; третьи таскали закуски со стола. В попытке найти свою пассию в этом месиве, я ещё раз обвёл глазами зал, зацепившись взглядом за очаровательную девушку, одиноко стоящую возле столика с выпивкой. Длинное в пол светло-зелёное платье без бретелек и рукавов подчёркивало обнажённые хрупкие ключицы и тонкие руки. Босоножки на высокой шпильке были такого же цвета, как и платье девушки. На талии красовался узкий золотой ремень. Волосы, распущенные и доходившие до лопаток, были завиты в милые кудряшки. Лёгкий, без излишеств макияж придавал ей нежности и выглядел довольно естественно. И этой очаровательной девушкой была Лайла... Несмотря на совершенный образ, в нём чего-то не хватало... Я покрепче сжал инкрустированный кристаллами Сваровски и мелкими бриллиантами серебряный браслет, купленный заранее в ювелирном магазинчике на соседней улице и припрятанный в кармане брюк. Затем, пробравшись сквозь толпу танцующих зевак и оказавшись за её спиной довольно близко к ней, аккуратно, буквально кончиками пальцев, чтобы не напугать, коснулся её неприкрытого одеждой плеча. Она механически повернула голову, отозвавшись на моё прикосновение, воскликнула: — Ты пришёл! И надел смокинг... — глаза оценивающе пробежались по моему костюму, и что-то во взгляде каре-зелёных глаз подсказало мне, что моим образом она осталась довольна. Я слегка поддался вперёд, пытаясь перекричать громкую музыку и игнорируя непозволительно маленькое расстояние между нашими лицами, ответил: — Взял у отца — ему в одиночке он не очень нужен. Несмотря на прошедшую неделю, проведённую исключительно в обществе друг друга, между нами всё ещё чувствовалось некоторое смущение, проявляющееся в неловком молчании, неуверенных движениях и избегании зрительного контакта. Я судорожно перебирал в голове возможные темы для разговора, чтобы прервать возникшее молчание, когда его нарушила Уильямс, резким, немного даже нервным движением выхватив с фуршетного стола парочку канапе и сунув мне. — Хочешь? Я неуверенно принял угощение. Мои вкусовые рецепторы оказались более, чем довольны. Следующий час пролетел быстро и незаметно, двадцать минут из которого Лайла усердно набивала мой желудок различными закусками и сладостями, придавливая всё это сверху многочисленными напитками, а остальные сорок — увлечённо рассказывала о своих друзьях и учёбе, и неожиданно для себя я заметил, что начал задавать вопросы, причём не из вежливости, а потому, что мне было действительно интересно. — Не думала перевестись с факультета напарников к нам? У тебя есть огромная сила, а главное — чего нет у многих — желание учиться и стремление к совершенствованию, и ты без проблем могла попасть в герои, переступи ты через себя перед приёмной комиссией и покажи свои способности. Прежде, чем ответить, она взяла стаканчик с пуншем и, немного поболтав его, сделала маленький глоток. — Я нахожу глупым и неуместным разделять людей на группы "угодных" и "неугодных", это нехорошо. Это дурацкие ярлыки, которых я не собираюсь придерживаться. Я лишь безразлично пожал плечами. — А что тогда насчёт твоего возлюбленного? Его ведь перевели на факультет героев неделю назад. Разве тебе не хочется быть ближе к нему, или твои принципы сильнее? Посчитав разговор оконченным, Уильямс несколько обиженно хмыкнула и отвернулась к окну, став наблюдать за тем, как дождевые капли неторопливо скатываются по стеклу вниз и, собираясь воедино, оставляют после себя влажную дорожку. Поставили новую мелодию, более плавную, предназначающуюся определённо для медленного танца. Затем Миссис Комета, попросив гостей уделить ей минуту внимания, приятным, с промелькивающими нотками радости голосом объявила вальс и, взмахнув руками, покинула сцену. Желающие выходили в центр зала, ведя под руку своего партнёра, а те, кто от танца воздержался, расступались и пропускали вперёд танцующие пары. Я медленно подошёл к Лайле, положил тёплые руки ей на плечи и, аккуратно развернув её к себе, в приглашающем жесте протянул руку. — Прекрати дуться и потанцуй со мной. Мы ведь за этим сюда пришли? Она неторопливо, будто нехотя, развернулась ко мне и, скрестив руки на груди и гордо вздёрнув подбородок, натянула маску безразличия, словно ей это было неинтересно. Но, не выдержав моего взгляда, расплылась в улыбке и захихикала. — Ты такой галантный, Уоррен! Её ладонь мягко, но уверенно легла в мою. Я нежно сжал её руку и, направившись в центр, повёл обиженную за собой. Мы встали напротив друг друга, лицом к лицу. Одной рукой я всё ещё держал свою партнёршу, второй — провёл невидимую линию от её предплечья к запястью и, взяв и вторую ладонь в свою, положил её руки себе на плечи, а мои обвились вокруг её талии. Затем, сделав шаг вперёд и оказавшись к ней чересчур близко, ближе, чем мог бы когда-либо себе позволить, заглянул в большие, по-детски чистые глаза, как бы спрашивая разрешения. Лайла смущённо отвела взгляд в сторону. — Во время танца нужно смотреть своему партнёру в глаза. — Это необязательно. Для лучшего равновесия достаточно выбрать какую-то одну точку. Я только усмехнулся. Музыка стала громче, и мелодия, разливаясь по всему залу и отражаясь от стен, окон, потолка и пола, повела нас за собой. И мы, такие глупые и наивные, последовали за ней, ступая нога в ногу, чётко, не отставая и не оступаясь. Танцевали в полном молчании, не проронив ни единого слова; Уильямс была погружена в свои мысли, а взгляд остановился где-то в районе моего подбородка, а я наблюдал за двумя её передними прядями, свободно спадающими по обе стороны лица и покачивающимися в такт нашим движениям. «Так забавно: хочет показаться равнодушной, отстранённой, но я нахожусь к ней настолько близко, что чувствую её дыхание, жар её тела, как бьётся её сердце, чувствую, что она волнуется. Смешная.» Танец длился практически десять минут, и я всё думал о том, чего этим спектаклем добивается Уильямс, и зачем я сам, в конечном итоге, поддержал эту чёртову идею. Сколько ещё это будет продолжаться? Что будет потом, если наш план всё-таки сработает, и малыш Крепость внезапно осознает, какие чувства на самом деле испытывает к нашей цветочнице? От меня откажутся, как от котёнка, которым наигрались и которого нужно куда-то пристроить? Вполне вероятно, но я сам дал на это добро, когда мог отказаться, ведь так? Постепенно мелодия начала стихать, и мотив замедлился, предвещая о кульминации. Мы остановились и, разомкнув объятия, отступили друг от друга на один шаг. Мой взгляд был ещё прикован к ней, её же — куда-то мне за спину. Проследив за направлением её взгляда, я наткнулся глазами на злобную рожу Стронгхолда. «Лёгок на помине...» Брови сдвинуты, руки стиснуты в кулаки, в глазах — неприкрытая ненависть. Когда он заговорил, подчёркнуто не глядя в мою сторону и с отвращением цокая языком, то обратился исключительно к Лайле: — Можно тебя? Она смотрела на него в немом изумлении. — Я не отниму у тебя много времени. — Что тебе нужно? — переключившись, с вызовом произнесла Уильямс, и, наблюдая за вызванными этой встречей эмоциями на её лице, я понял, что она ещё злится на него. — Хочу поговорить. — Выкладывай. — уголок её губы вздёрнулся кверху, выказывая враждебный настрой. — Наедине. — увереннее прошипел Крепость, только сейчас взглянув на меня. Гнев и неприязнь буквально душили его. — Прости, друг, — с тайным злорадством начал я, не без сарказма выплюнув последнее слово. — но на сегодняшний вечер Лайла занята. И, возможно, на последующие вечера тоже. — с каждым словом мой голос звучал всё более зловеще. Стронгхолд презрительно скривился, а заговорив, со злостью пнул пластиковый стаканчик куда-то в сторону: — Отъебись, Пис! Не с тобой разговариваю! Мне показалось, или я услышал в его голосе истеричные нотки? От необходимости ответить ему парочкой смачных ругательств меня избавил голос спутницы, всё это время находившейся за моей спиной и наблюдавшей за этим недоразумением в виде взбесившегося мальчика. — Хватит! Прекратите, оба! Она вышла вперёд, загородив меня собой. — Лайла, пожалуйста... Жестом резко поднятой вверх руки она заставила его умолкнуть. — Подожди меня у выхода, Уилл. Я скоро приду. Крепость недоверчиво покосился на меня, губы его дрогнули, будто он намеревался сказать что-то напоследок, но, так и не решившись, развернулся и направился к выходу. Лайла оглянулась на меня, и я без труда догадался, что она ждёт моей реакции. Я лишь коротко кивнул. Тогда она подбежала ко мне, обняла в порыве и, обвив руки вокруг моей шеи, прошептала: — Я должна поговорить с ним. — Уверена? — Да... — Ну, тогда беги. Я провёл рукой по её мягким волосам и, коснувшись шеи, убрал руку. — Спасибо, Уоррен. Кивок. Уильямс быстро нагнала Стронгхолда, схватив его за локоть, отвела в сторону. А я, налив себе немного пунша, попытался абстрагироваться от внешнего мира: от неприятных людей, гомона шумной толпы, громкой, давящей на барабанные перепонки музыки и прочей какофонии звуков, но, даже несмотря на мои попытки отвлечься, большую часть разговора я всё-таки услышал. — Даже не знаю, с чего начать... Я так виноват перед тобой... Повисла пауза, и мне показалось, что Крепость собирается с мыслями. — Мне не следовало забывать про своих друзей, а в особенности про тебя. — он взял Лайлу за руки. — Лайла, ты моя лучшая подруга. Мы дружим с тобой ещё с садика, и я оказался полным козлом, когда бросил тебя... Возникла очередная пауза — было слышно, что слова давались ему с трудом. — Я неожиданно обрёл силы обоих родителей, и этот дурацкий перевод на факультет героев, эта неожиданная популярность, новые знакомства, внимание самой классной девчонки школы — всё это испортило меня. Накрыло волной, завертело и унесло в пучину событий, и я совсем забыл про тебя... — он поднёс её ладони к губам и, коротко поцеловав, сжал их. — Прости меня, Лайла. Я не хочу тебя терять... — Расслабься, всё в порядке. — она нежно коснулась его щеки. — Я вижу, что тебе очень жаль, что ты раскаиваешься, и это главное. Я больше не сержусь на тебя. — Правда? — Правда. — Уильямс рассмеялась и в шутку толкнула его в бок. — К тому же, я не умею долго обижаться на тебя. — И всё-таки, — Стронгхолд взял её за талию и, без особых усилий подняв над полом и закружив, притянул к себе. — прими этот танец в качестве извинений. — Дурак. Дальше я слушать не стал. Вдоволь насладившись этим зрелищем, опустошил свой стакан, а после прикинул в голове, каких усилий мне будет стоить попросить Рона отвезти меня домой ещё за час до завершения мероприятия. Свою работу я выполнил, мне здесь делать больше нечего.