Фотоальбом моей души

      Рука скользнула под одеяло. Пару секунду и она уже нащупала бинт, которым обмотано бедро. Юра слегка погладил по нему, а после спустил руку на колено и не собирался её убирать. -Не болит? - не отрываясь от пашиных глаз, немного тревожно спрашивает Музыченко. -Н-нет, - Пашу будто приковали взглядом к глазам парня, немного склонившегося над ним.       Под ладонью Юры скопилось напряжение. Оно стало болезненным от того, что рука не шевелилась и не планировала двигаться с места, как и её владелец. Ещё полминуты и сгусток энергии пошёл вверх, задевая ноющий порез, если его можно так назвать. Он остановился где-то в животе. Внизу живота. И предательски давил на пах.       Паша чувствовал, что он в полной жопе. Что побочки у обезбола не очень-то и приятные, учитывая то, что он до сих пор не может и пальцем пошевельнуть. Личадеев не воспринимал напряжение в паху как какое-то влечение к своему спасителю, чьи глаза все так же пожирали его.       Это была битва двух миров. Самая тихая во всей Вселенной. Она прерывалась лишь тяжёлым, очень тяжёлым дыханием Юры. Вслед за ним и Паша начал немного задыхаться, будто его грудную клетку положили под пресс, который опускался со скоростью один миллиметр в минуту. Немного? Но с каждым вздохом места в лёгких становилось все меньше и меньше. Этот пресс, в виде пожирающего взгляда был готов раздавить парня, не оставив от него и мокрого места.       Паша тяжело взглотнул, чем, впервые за эту бесконечность, отвлек юрин взгляд от своих глаз и перевёл его в район кадыка, предательски дернувшегося. Юра будто очнулся: -Может тебя приподнять? Посидишь хоть немного, - заботливо спросил он. -А? - не ожидая вопроса, буркнул Личадеев, - если тебе не трудно, давай, - он слегка улыбнулся.       Юра встал, наклонился над Пашей и оказался критически близко к его лицу. Настолько, что их носы чуть не коснулись друг друга. Личадеев не отрывал взгляда от губ, которые так и наровился облизнуть ловкий язык.       Музыченко аккуратно взял за края одеяло и медленно убрал его в бок. Тело Паши мгновенно покрылось мурашками. Юра провел руками по груди, а после зарылся под мышки, вцепился в них крепкими ладонями  и одним движением перевёл парня в сидячее положение. Однако, его голова, да и всё тело, не ожидали такой резкой смены событий, у парня ужасно закружилась голова, он полетел вперёд, но Юра успел подставить одну свою руку под грудь, другую под лицо. Паше потребовалось с минуту посидеть полностью повисшим на чужих руках, чтобы буря в его голове хоть немного успокоилась. Да, у Музыченко через десять секунд пребывания в таком положение затекло все, от ног, до пальцев на руках. Но он героически терпел и ждал. Как только Юра почувствовал движение со стороны парня, сразу же ослабил хватку на груди, а другую руку аккуратно переместил на подбородок, слегка поддерживая его.       Паша поднял голову и снова встретился взглядом с Юрой. От ощущения чужой руки на своём подбородке Личадеев будто опьянел. Он мгновенно почувствовал себя ведомым и даже если бы Юра повел его прямо сейчас прыгать с крыши, он бы пошёл...       Музыченко лишь на сантиметр притянул чужой подбородок к себе, однако Паша потянулся дальше и их губы столкнулись. Это сложно было назвать поцелуем. Личадеев обмяк и упал. Упал в руки своего кукловода.       Юра сел на кровать и положил голову Паши к себе на колени. Он хотел подарить этому существу весь мир... А раненый лишь оказался под действием наркотиков, содержащихся в сильных обезболах. Он чувствовал себя маленьким котёнком, который скрутился в клубочек на коленях своего спасителя. Ему казалось, будто вся его жизнь в руках этого человека, который нежно гладит Пашу по голове, убирая те самые пряди со лба, касаясь белоснежной шеи, иногда легонько проводя кончиками пальцев по губам... -Не хочешь выпить? - задумчиво и отрешенно прозвучало сверху. -Угу, - Паша одобрительно кивнул и почти тут же был прижат горячим животом - Юра потянулся вперёд за, уже приготовленным, стаканом. Что в нем было? Да не важно. Никому это сейчас было неважно.       Два незнакомых человека кружились в своей Вселенной, один касался, а другой позволял касаться так, будто они знакомы вечность. Музыченко аккуратно приподнял голову своей куклы и медленно вливал в него яд, который вскоре опьянит ещё сильнее.       Паша с трудом проглотил напиток и упал в колени. Он вдруг первым начал диалог: -Кажется, твой укол перестаёт работать, - с лёгкой насмешкой произнёс Личадеев. Он почувствовал жгучую боль в ноге и слегка в руке. В то же время Паша понял, что может теперь мало мальски шевелиться, поэтому, приложив колоссальные усилия, парень перевернулся на спину. Теперь он мог смотреть в лицо этому сумасшедшему незнакомцу, который подобрал его на улице...       Ощущение, что он обязан отдать ему все на свете за свое спасение, не покидало. А Юра все так же спокойно смотрел ему в глаза, ни на что не отвлекаясь. Он смотрел и тонул... Тонул в этом океане... Его разрывало желание наплевать на все, крепко обнять этот комочек и поцеловать, отдать ему всю свою любовь. "Можно?" - прочитал Паша в глазах, которые прожигали в нем уже не первую дыру. "Делай всё, что хочешь, " - ответил Личадеев, а Юра безошибочно прочёл.